Горький шоколад

Она видит взгляд, который забирает силы, мысли и эмоции, он как будто бы мертвый. Неприятный холодок касается каждой клеточки тела, проникая куда-то вдаль… Нехорошее предчувствие. Понимая, что рано или поздно ей придется с ним поговорить, она виновато улыбается окружающим и направляется навстречу к нему. Шаг, второй, третий… – Здравствуй Мелисса. – голос сиплый, что сильно заметно. – Здравствуй отец. – стараясь сдержать равнодушный взгляд, она всё же пропускает эмоции, что так хорошо отражаются в её взгляде. – Неужели я настолько плохо выгляжу? – он чуть усмехнулся, добавив следующее. – У тебя всё на лице написанно. – Кхем, о чём ты хотел поговорить? – она виновато отводит взгляд. – Давай прогуляемся. – на губах появляется слабая, едва заметная улыбка, которую девушка не видела так давно. Сердце невольно пропускает мелкую дрожь, за что Лиса мысленно ругает свою сентиментальную натуру. Молча направившись в глубь сада, они идут на небольшом расстоянии не говоря ни слова. В воздухе витает напряжение, что так неприятно давит на лёгкие, заставляя дышать глубже. Их окружает вымощенная каменная дорожка, огражденная зелёными кустами. На улице свежо и чуть прохладно, а на небо давно обрушился мрак позднего вечера. Вскоре по левую сторону от изгороди виднеется деревянная лавочка. Они садятся и в ожидании ждут чего-то… – Мелисса, то о чём я сейчас хочу рассказать тебе может показаться… очень эгоистичным и ты навряд ли сможешь поверить в мои слова, но мне нужно чтобы ты лишь выслушала меня до конца. – Хорошо… – напряжение захлёстывает её с головой, от чего спина становится неестественно прямой. – Всё так сложно, я даже не знаю с чего начать… – он сделал паузу и молча обдумывал слова несколько минут. – Ты очень изменилась за то время, что я тебя не видел. Ты стала взрослой, умной и более сдержанной, это не может не радовать. – и вновь забытая улыбка. «Он сейчас только что меня… Он меня п-п-похвалил?! О Господи, я что сплю?!» – удивлению девушки просто не было предела. Она была в ступоре и не понимала как реагировать на столь непривычные слова в свой адрес. – Понимаю, наверное сейчас ты в непонимании, но ты обещала выслушать меня не перебивая, так что я продолжу. В ответ шатенка лишь кивнула так и не признеся ни слова. – Ты знаешь, я был ужасным отцом, я всё понимаю. Иногда мне казалось, что я поступаю слишком жестоко и несправедливо по отношению к тебе. Я был не прав и я прекрасно понимаю, что от моих слов тебе не станет легче… – здесь его накрыл неожиданный приступ кашля, и он вновь сохранял молчание несколько минут. – Моим действиям нет оправдания, но возможно если …. Хотя бы один шанс из миллиона, что ты подумаешь над моими словами. Это может случиться завтра, или через год… – О чём ты говоришь, я… я не понимаю к чему ты ведёшь. – слова застревали где-то в горле, и смысл был расплывчат. Грудь сжалась, а в голове, лишь на секунду пронеслась неприятная догадка. – Как я уже сказал, я был худшим отцом, но я пытался быть по крайней мере хорошим королем для своего народа. Надеюсь у меня получилось… – взгляд пронзила лёгкая боль, но он тчетно старался не показывать этого. В один момент воздух достиг пика и девушка начала ощущать всё вокруг слишком реально… шуршание травы, звук сверчков, лёгкое дуновение ветра и даже биение сердца. Но в один момент всё оборвалось. – Я умираю Мел… – его глаза встретились с растерянность зелёных изумрудов. – Ч-что? – она сказала это почти шёпотом. – Мне осталось не больше месяца. Я узнал о болезни год назад, но все способы вылечиться ни к чему не привели. Я очень рад, что успел увидеть тебя перед тем как покину этот мир. – Т-ты сейчас серьёзно? – её губы дрожали. Она не верила в реальность происходящего. – Абсолютно. Но я позвал тебя не для того чтобы жаловаться, нет. Я хочу быть уверен, что после того, как я умру с моей страной всё будет впорядке. – Но я не имею к этому отношения, ты должен говорить это Диве! – она не до конца понимала реальность происходящего. – Прямой наследницей является она, но ты же прекрасно понимаешь, к чему это может привести. Она ещё слишком юна и совершенно не разбирается в политике… – он хотел было добавить что-то ещё, но Лиса его перебила. – Как и я. – Да, но ты сможешь высказать свою точку зрения, ты сможешь отказать совету даже если на тебя будет оказано давление. К тому же Большая Мамочка настоит на том, чтобы ты в сопровождении её людей уладила все экономические нюансы. – Почему я? Я ни черта не понимаю в политике и экономике, я чёрт возьми не знаю как управлять страной. – её голос был громкими, но в тот момент её почти не волновала тема о государстве... В её голове назойливо прокручивались совсем другие слова отца. – Я понимаю что ты сейчас чувствуешь, но я уверен что ты не бросишь свою страну. Ты не обязана помогать сестре, но я… Я очень тебя об этом прошу. К тому же теперь ты не одна. – на последних словах его губы чуть приподнялись в полуулыбке. Мелисса молчала, стараясь сосредоточиться на горах информации, но ничего не получалось. – Неужели это всё реально… Ты умираешь. Я отказываюсь в это верить, я просто не могу. – она безэмоционально смотрела в одну точку, а её голос был едва слышан. – Это правда, хотим мы того или нет, но жизнь не спрашивает, она ставит перед фактом. И здесь два варианта, либо ты всё отвергаешь, загоняя себя в тупик, либо ищешь лучший исход. Наверное, тебе пора возвращаться, тебя уже заждались. – смотря куда-то вдаль, он положил руку на её плечо, вынуждая посмотреть на него. – Я очень виноват пред тобой и очень жалею, что говорю это только сейчас, но… Пожалуйста, Мелисса, прости меня. Не сейчас, когда будешь к этому готова, неважно сколько пройдет времени, я буду очень рад. – закончив свою речь, он молча поднялся и ещё раз взглянув на дочь, медленно направился в сторону замка. Она сидела на лавочке до тех пор пока не осознала, что руки замёрзли слишком сильно, а пальцы еле загибались. Заметно похолодало. Лиса вернулась к тем людям, которые так жаждали её возвращения. Они задавали множество вопросов, а она лишь гладко съезжала с темы стараясь не выдать свою фальшивую улыбку. Весь вечер она продолжала разговаривать со всеми будто бы ничего не случилось, она улыбалась… Когда пришло время возвращаться домой, фонари уже погасли, было очень поздно. Мелисса шла рядом с Катакури, из последних сил сдерживая поток эмоций. – Не утруждайся, у тебя скулы ещё не свело от этой фальшивой улыбки? – он сказал это без издёвки, его действительно волновало её поведение. – О чём ты? – в глаза начали скапливаться едва заметные слёзы. – В твою искусную актерскую игру могут поверить все, абсолютно все, кроме меня. Я никогда в жизни не поверю в твою ложь. – они были уже совсем близко к дому, буквально в ста метрах. – Со мной всё впорядке… Со мной правда… – ком в горле давил, не давая сказать и слова, но она упорно терпела. «Ещё совсем немного, совсем чуть-чуть» – успокаивала себя шатенка, смотря на дверь дома. Звук проворачивающегося ключа, скрип дерева, шаги... Зайду внутрь и сбросив с себя обувь она включила свет в кухне и гостиной. Шарлотта молча наблюдал за её действиями, прекрасно понимая что сейчас она почти на грани истерики. Подойдя к ней почти в полотную, он поднял её за бедра, теперь их лица были на одном уровне. Положив голову на его плечо она безмолвно плакала, не понимая причины слёз, которые подобно граду были большими и холодными… Сейчас Мел была самой уязвимой, она плакала на плече Катакури как маленькая девочка, но от этого ей становилось легче, так же как и ему. Парень молчал и медленно касался её длинных волос шоколадного цвета, гладил её по голове, держа на руках. Это продолжалось, наверное, больше часа и за всё это время никто не произнёс и слова. Когда Лиса успокоилась, то на одном дыхании рассказала весь разговор с отцом. Это не было чем-то, чего можно было стесняться. Она верила ему как никому другому. Девушка не понимала причины своих слёз и попросту отказывалась верить в то, что ей жаль отца. Она не верила, что где-то там, в глубине души, она любила этого человека. «Он постоянно ругал меня, запирал в комнате, делал всё на зло… Он продал меня пиратам, абсолютно не заботясь о том, хочу я этого или нет. Он всегда говорил, что из меня ничего не вырастет. Так почему я плачу из-за него? Неужели мне и вправду жаль его?! Одумайся Мелисса, ты сошла с ума» – уже лёжа в кровати она прокручивала эти слова, без возможности заснуть. Однако уже потом, когда рассвет показал свои первые лучи солнца, в мутном сне, которое откидывала в далёкое прошлое, она увидела ответ на свой вопрос… Почему? Там в глубинах, память хаотично показывала те воспоминаниях, о которых Мел уже давно забыла. Те воспоминания, в которых её отец играет с ней в прятки, где качает её на качели, где они вместе гуляют по саду и она сидит на его шее, восхищённо смотря на закат… Те воспоминания, в которых он ещё не познал боли утраты и просто радуется жизни, проводя свободное время в окружении своих детей… Этот сон был когда-то явью и сердце пронзила болезненная судорога от понимания того, что этого больше нет, но возможно…Если ещё хотя бы шанс, что это можно повторить. Маленький ничтожный шанс… У неё мало, ничтожно мало времени, но оно есть. «Главное что время ещё есть и плевать день это или неделя, я выжму из неё всё что смогу» – эта уверенная мысль обнадеживала. Король страны Красных гор Коррелин Эгвиль умер через три недели после ужина на Пироженном острове. Остаток времени он провёл на родине. Последние дни своей жизни он мучился от сильных болей, и не мог ходить, есть и самостоятельно дышать. Мало кто знает, но последние недели он провёл в окружении двух своих дочерей, которые не смотря на плохие отношения между собой, вели себя рядом с отцом без ругани и ссор. Вся страна было в глубоком трауре по своему королю неделю, а на его престол взошла младшая дочь - Коррелин Диаваль. Смерть Эгвиля обе дочери переживали очень болезненно…

Зачастую время слишком жестоко к нам, оно не любит, когда им пренебрегают, а тех кто так с ним поступает, оно наказывает. Порой кажется, что пара часов или пара дней ничего не значат ведь впереди ещё целая жизнь… Однако, можете ли вы с уверенностью сказать, что завтра с вами вся будет впорядке? Цените каждую секунду, каждый прожитый вами момент, чтобы потом не сожалеть…