Ну и делов же ты натворил, товарищ Барс

Спустя несколько минут после того, как медсестра покинула палату, к Олесе вошёл доктор. — Олеся Михайловна, у меня для вас очень важная новость, — аккуратно начал Алексей Владимирович, врач КТЦ. — Я знаю, мне сказали, — не дала ему договорить. — Я хочу сделать аборт. Это возможно провернуть так, чтобы никакая живая душа об этом не узнала? — как-то неуверенно говорила девушка, будто обдумывая каждое слово. —  В любой частной клинике, но будьте готовы, с вас могут содрать немалые деньги. — Мне всё равно. Спасибо, — Она говорила уже чуть более уверенно, но было видно, что нервы скоро сдадут. Сдали. Стоило только Алексею Владимировичу покинуть палату, как Олеся разрыдалась. Она что-то бубнила себе под нос, не замечая, что в дверном проёме стоит Багира. Она всё слышала. Женщина так и не решилась подойти к ней, решив, что ей нужно побыть одной. Кошкина направилась в комнату отдыха, куда спустя часа полтора пришла и Ума. Леся успела провести себя в порядок, чтобы избежать лишних вопросов. — О, Багира, привет! — с легкой улыбкой на губах произнесла девушка, едва войдя в комнату. — Привет, — небольшая пауза и Рита решила начать непростой разговор. — Лесь, а ты ничего не хочешь сказать? — А! Да. Обморок вызван переутомлением, сейчас всё хорошо. — Не ври мне, я всё слышала… Когда дело касается беременности, а уж тем более убийства ребёнка, Кошкина не могла оставаться в стороне. Ей нужно было поговорить и узнать, почему женщина решила избавиться от такого счастья и лишить себя радости материнства.  — Я не знаю, как так вышло, — Виновато опустив голову, промямлила Уманова. — Очень смешно. Будто ты не знаешь, откуда дети берутся, — съязвила Маргарита. — Знаешь, кто отец? — Знаю, — всхлипнула Умка, и Багира тут же поспешила успокаивать свою девочку. А Олеся тем временем, продолжила: — Я влюбилась в него, а он меня использовал! Дура я! — Ты будешь дурой, если лишишь жизни эту кроху, которая развивается внутри тебя! — Не нагнетай! Пять недель - это ещё не живой человек! — Кажется, девушка хотела убедить в этом не только Багиру, но и себя тоже. — Ты себя-то слышишь?! Между прочим, у него уже сердце бьётся! Олеся разрыдалась ещё сильнее, чем в начале этого непростого разговора. Она больше не хочет убивать эту кроху. Просто нужно привыкнуть к новой роли… К роли будущей матери. Самой лучшей матери! — Рит, — немного успокоившись, начала Олеся. — Будешь крестной? — Конечно буду! — широко улыбаясь, согласилась Кошкина. — Скажешь, кто отец? Я его знаю? — Ты его знаешь, но… но можно я не буду говорить, кто это? Я вообще не хочу, чтобы он знал. Я не хочу, чтобы он был со мной ради ребёнка. Это неправильно! — Ну хорошо, не хочешь — не говори, — согласилась Багира и чуть тише добавила, — я ведь всё равно узнаю… — Что? — Ничего, это я так, вспомнила, что мне нужно идти. — А, ну иди. Пока! Девушки обнялись и каждый пошёл заниматься своими делами. Багира в центр, а Ума решила, что нужно поесть. — Ум, с тобой всё нормально? — едва войдя в помещение, спросил Кот. Группу отправили по домам, а Васю оставили дежурить. — Да, а фто? — Нет, ничего. Просто ты ешь огурец, макая его в варенье… — А фто*? Очень даже вкуфно! Хочешь? — Нет, спасибо… Ионов поспешил выйти из комнаты, пока его насильно не накормили этими не особо сочетающимися продуктами. Олеся сама не ожидала, что у неё будут какие-то странные предпочтения в еде. До того, как она узнала о своём положении, их не было… А может это просто самовнушение? Черт его знает!