Игра окончена

       Сообщение от Ал        Привет! Сегодня всё в силе?        Сообщение от Тори        Привет) Да, как обычно в 12:40.        Ровно в 12:40 по Лондонскому времени Виктория появилась за воротами школы, ища глазами знакомую машину. Как раз в этот момент из-за угла появилась черная ауди и остановилась прямо перед девушкой. Недолго думая, Воронова по-хозяйски отворила дверь и плюхнулась на сидение.        – Привет, – лучезарно улыбнулась Вика своему попутчику, – я голодная как волк, поэтому в твоих же интересах меня как можно быстрее покормить.        – Ну, не знаю… – протянул мужчина, с трудом сдерживая улыбку, – если ты меня об этом хорошо попросишь, то может быть…        Девушка быстро смекнула, что от неё хотят, и одним резким движением чмокнула мужчину в щёку.        – А так? – невинно хлопая глазами, спросила Вика, – Алан, я правда очень хочу есть, поехали, – молитвенно сложив руки, протянула девушка.        – С этого надо было начинать, – усмехнулся Рикман, приобнимая Вику за плечи, махнув водителю рукой.        – Я так понимаю, спрашивать тебя сейчас о чём-либо бесполезно? – осведомился мужчина, наклоняясь к Виктории.        – Совершенно верно, – кивнула головой Воронова, удобнее устраиваясь в тёплых объятиях, – пока не поем, ничего не скажу!        После утоленного голода, девушка лениво катала по тарелке картошку фри. Чувствовала она себя просто волшебно и готова была говорить обо всём.        – Теперь ты мне расскажешь, как у тебя дела, – Алан сидел, откинувшись на спинку стула, неотрывно наблюдая за своей собеседницей.        – Да всё как всегда: учёба-дом-мама-Ганс. Ничего нового, – девушка всё-таки доела оставшуюся картошку и теперь точно была уверена, что объелась, – ты как? Съёмки?        – Да, предложили один проект, вот читаю пока сценарий. Мама как? Как у неё на работе? – мужчина поддался вперёд, стараясь не выглядеть слишком заинтересованным.        – Кстати про маму, забыла тебе в прошлый раз рассказать, – Вика выдержала театральную паузу, делая вид, что не замечает растущего любопытства отца, – у неё появился какой-то ухажёр, – закончила девочка, наслаждаясь произведенным эффектом.        – Что?! – получилось слишком громко, но Рикман не смог сдержать досадного возгласа, – и кто он?        – Ал, не переживай так, у меня всё под контролем, – заверила его Виктория, – её коллега один раз подвёз домой, когда они поздно закончили. Мама ведь ещё ждет, когда приедет машина, поэтому безмерно страдает. Хоть мы и живем в пятнадцати минутах ходьбы от её работы.        – И что же у тебя под контролем? – новость о коллеге хоть и была нерадостной, но всё же не катастрофичной.        – Под контролем у меня информация о нём, – гордо возвестила девушка, – маман он немного напрягает, называет его душным, но как таксист подойдёт. Она даже имя его запомнить не может. Так что тебе не о чем переживать, – усмехнулась Воронова.        – А я и не переживаю, у меня, может, тоже всё под контролем.        – Да вижу я под каким контролем у тебя всё, – девочка откровенно издевалась.        – Ты как с отцом разговариваешь? Не стыдно тебе? – нарочито серьезно начал Алан, – я тут страдаю, понимаешь ли, всё до мелочей продумываю, а ты даже помочь не хочешь. Никакого контроля над собственной матерью! – мужчина сдвинул брови для грозного вида, но не сдержался и засмеялся.        – Если бы ты посвятил меня в пункты своего грандиозного плана, то всё было бы несколько легче, – подхватывая смех, продолжила Вика, – я очень даже заинтересована в удачном исполнении этого плана, поэтому требую объяснений, – стукнула кулаком по столу девочка и рассмеялась ещё громче.        – Честно говоря, как такого плана у меня нет, скорее, общая идея, – отсмеявшись протянул Рикман.        – Ну начинается, – подкатила глаза Виктория, – и в чем же твоя идея?        – Поразить и получить! – гордо подняв голову, закончил мужчина, чем вызвал новый приступ смеха у дочери.        – Ал, ты вот вроде умный, но иногда как скажешь! Мама что трофей какой-нибудь?        – Это кодовое название вообще-то! Понимала бы ты чего, Тори. Вот будет тебе столько лет, сколько мне…        – Да-да, мы этот этап уже проходили, – прервала мужчину девочка, – расшифруй для молодёжи это своё название, а то ещё чуть-чуть и я подумаю, что ты сексист, – с серьёзным лицом закончила Вика.        – Я думал, что было бы правильно начать ухаживать за Хел. Ведь когда мы встретились, у нас не было конфетно-букетного периода, я сразу подарил ей стол. А она же женщина, тем более русская. Любовь к красивым жестам у неё в крови.        – Это точно, сама такая же, – задумчиво произнесла девушка, – в принципе, я считаю должно сработать. Ты же знаешь её любимые цветы? – и, не дожидаясь ответа, сразу выпалила, – тюльпаны, розы и пионы. Из сладкого только горький шоколад, никакого изюма! Если соберёшься дарить духи, то только не сладкие ароматы. Больше всего она любит j'adore от Dior, с ним точно не прогадаешь. Что ещё… Ну для конфетно-букетного периода хватит пока, а потом посмотрим.        – Значит моя информация всё еще актуальна. Шестнадцать лет назад она любила тоже самое, – довольно сказал Рикман, а затем вдруг как-то посерьёзнел, – ты ведь ей так и не сказала?        – Нет, – понуро опустила голову Вика, – я не могу, Ал.        – Тори, я не буду вдаваться в нравоучения, ты уже не в том возрасте, да я и не вправе так поступать. Скажу только, что ты не обязана никого прощать, но попытаться понять человека никогда не поздно, – Алан взял девушку за руку и нежно погладил большим пальцем её маленькую ладонь, – Хел очень сложный человек, она держит всё в себе и не хочет травмировать других, тем более тебя. Она не говорила не потому что жалела себя, ей было жаль тебя, понимаешь?        – Я понимаю, но мне тоже сложно, – грустно улыбнулась Вика, – мама могла рассказать мне намного раньше, а не когда я прижала её к стенке. И теперь, когда мы с тобой даже сделали ДНК-тест, мне кажется, что она будет не в восторге от ситуации. Но я на пути её принятия. Она же моя мама, – девочка подняла глаза на отца, на которого она так похожа.        – Всё будет хорошо, Тори. Я вас люблю и уже никогда не брошу, – тепло говорил Рикман, рассматривая дочку, – всё будет хорошо, – повторил он уже скорее для себя.        – Ну ладно, мне уже пора, скоро опять на занятия – сказала девочка, после небольшого молчания, – поухаживай за мамой недельку-другую, а там её день рождения скоро. Посмотрим, – закончила она, и начала собираться.        – Тебя подвести? – спросил Рикман, доставая бумажник и отсчитывая купюры.        – Было бы неплохо, только не как в прошлый раз, когда мама нас почти заметила, – ответила Виктория, выходя из кафе.        – Понял. Принял, – заверил Алан.

***

       Лена, ничего не подозревающая о коварных планах, обживалась на новом месте. В Лондоне ей нравилось. Почти как дома. Особенно, когда дождь зарядит с утра до вечера, так вообще как будто никуда и не уезжала.        Работалось легко, коллектив был дружный, пациенты, несмотря на смену страны, оставались такими же. В целом, Лена могла сказать, что жизнь удалась. Омрачалось её почти беззаботное существование не совсем гладкими отношениями с дочерью и уже, почти по классике, мужчиной мечты.        Елена всё-таки рассказала дочке обо всём, начиная с того дня, когда ей впервые пришлось примерить на себя роль переводчика. Вика внимательно слушала, а потом просто встала и ушла. «Мне надо побыть одной» – набатом били слова дочери в голове.        С этого дня, в их общении чувствовалось некое напряжение. Лена безмерно страдала, но никак не могла исправить ситуацию. Виктория слишком была похожа на мать, со своей замкнутостью и привычкой справляться с проблемами самой. Поэтому когда в один прекрасный день Вика встретила мать с загадочно-воодушевленным выражением лица, Елена поняла, что дочка что-то замышляет. И она очень надеялась, что это не месть.

***

       После тяжелого рабочего дня, когда, кажется, вся Великобритания решила получить стоматологическую помощь, Елена вышла из клиники, под входом которой её уже ждал личный шофёр. Джерард? Джером? Какой месяц женщина никак не могла запомнить имя коллеги, который так галантно подвозил её домой, когда она задерживалась особенно поздно. В целом, Вороновой было абсолютно всё равно. Пусть скажет спасибо, что она фамилию его знает.       Мистер Вуд был немного занудным. Типичным англичанином, как думала про себя Лена, но выбирать не приходилось. Постояв немного на пороге больницы, доктор поняла, что не выдержит, пусть и не большой, но пешей прогулки, а потому пару минут можно было потерпеть разглагольствования о высоком.        Очередной раз выслушав занимательную историю из детства Джерома (а может всё-таки Джерарда), Елена благодарила всех богов, что они уже приехали. Отказавшись от совместного ужина, которые с завидным постоянством предлагал не очень завидный жених, женщина поплелась к дому.        Подходя к двери, она заметила какую-то корзину, на зрение Елена не жаловалась, но возраст брал своё. Перебрав в голове варианты от "бомба" до "чей-то ребенок", Лена наконец-то дошла до собственного порога, на котором наконец-то разглядела, что в корзине была охапка алых роз. Записки, конечно же, не было.       "С равной долей вероятности цветы могут быть и для меня и для Вики, – начала рассуждать Елена, – но Викусюсик бы их, наверное, забрала. Да и не дарят девочкам такие букеты, – женщина уже зашла домой и оставила цветы на журнальном столике, – конечно, может это от моего неудавшегося ухажера. Но это тоже не логично. Он мог бы их подарить в машине. Зачем оставлять букет под порогом, если можно отдать его лично? – снимая верхнюю одежду, женщина позвала дочку, но та молчала, – хотя он такой странный, всё может быть".       Воронова поднялась на второй этаж, проверяя комнату дочери. Вика сидела в наушниках и даже не услышала, что кто-то зашёл к ней. Вполне вероятно, что и курьера с цветами она могла не услышать. Елена опёрлась о дверной косяк, кому-то сегодня предстоял очень обстоятельный разговор.       – Викусюсик, – как можно громче протянула Лена.       Девочка вздрогнула и обернулась. Вид матери не предвещал ничего хорошо, перед глазами начала проноситься вся жизнь.       – Вика, а ты чего маму не встречаешь. Не слышала? – женщина зашла в комнату дочери и села на кровать.       – Да, мам, прости, я в наушниках, ничего не слышу, – от сердца немного отлегло, дышать стало легче, – как дела на работе?       – Нормально, устала сегодня. Хорошо хоть этот зануда подвёз, – Лена всматривалась в глаза дочери на предмет вранья, но ничего в них не заметила, – а вот пришла сегодня домой. И что я вижу? Вот спроси меня, что я вижу.       – Мама, и что же ты увидела, придя домой? – улыбаясь говорила девочка.       – Цветы! Ты представляешь, алые розы. Невероятной красоты, целая охапка. Штук пятьдесят точно. Как думаешь, от кого? – допрос только набирал обороты.       – Серьезно? Пойдем, покажешь, – перевела тему Вика, пытаясь отвлечь родительницу. Мысленно она сделала пометку, написать отцу, что сюрприз удался и можно двигаться дальше.       Виктория долго восхищалась подаренным букетом, а затем глубокомысленно изрекла:       – Красный цвет любви. Кто-то точно тебя любит, мам. Или влюблен. Может это твой «мистер-я-был-лучшим-игроком-в-крикет-в-школе»? – девушка засмеялась, то, как мать рассказывала про своего коллегу было достойно театральной сцены.       – Боже упаси, только не он, – скривилась Лена, пытаясь поместить цветы в одну вазу, – а может это вообще твой букет. Записки в нём не было. Как там Ганс поживает?       – Да ну, что ты. Во-первых, он знает, что я не люблю розы, а во-вторых, это же Ганс. Он прагматичный немец, он скорее пришлёт что-нибудь полезное, а не цветы которые завянут.       – И то верно. В любом случае, кем бы он ни был, этот таинственный воздыхатель, мне он очень угодил, – Елена ещё раз посмотрела на цветы, и где-то глубоко в душе вспыхнуло желание, чтобы этот букет был именно от мужчины мечты.