Зайка

В деревне новичков неподалеку от периметра появилась настоящая живая женщина. Не «амазонка» и не проститутка, и даже не наивная дурочка, пришедшие в Зону вслед за любимым мальчиком. Это была женщина-врач. Рассказывали, что ее муж был военным, который пропал где-то под Припятью во время какого-то рейда. Какими путями занесло ее сюда, не понятно. То ли она не теряла надежды найти какую-нибудь весточку о нем среди гуляющих среди тамошнего народа слухов, то ли желала внести свой вклад в местную жизнь, то ли просто своей работой хотела помочь вернуться домой тому, кого возможно ждали. Красавицей назвать ее тоже было нельзя: опухшее лицо, торчащие из-под косынки седые кудрявые волосы. От взгляда женщины, казалось, молоко должно было прокиснуть в считанные секунды. За этот взгляд врачиху за глаза прозвали Горгоной. Впрочем, в лицо говорить это побаивались. Новички, забродившее в медпункт подлечиться после встречи с одичавший псом или местным чудом — аномалией, под взглядом Горгоны теряли дар речи, и были способны лишь односложно отвечать на ее вопросы, да кивать головой в ответ на рекомендации о дальнейшем лечении. По вечерам ее можно было видеть сидящий с сигаретой в костлявых пальцах на крыльце медпункта задумчиво глядящей вдаль. На лечение никто не жаловался. Скорее наоборот, ее хвалили, почти боготворили. Чего она только не могла: зашивать рваные раны, нанесенные хищниками, доставать пули, и даже лечить электротравмы и ожоги. Пару раз даже больные зубы удаляла. И всё с одинаково грустным, настороженным выражением лица, как будто перед ней был не парень, которого она видит, скорее всего, в первый и последний раз в жизни, а родной человек. Если рана очередного пациента оказывалась смертельной (что бывало крайне редко) и, несмотря на все усилия, ничего не удавалось сделать, Горгона уходила в прострацию на несколько дней. И так не разговорчивая, она замыкаюсь в себе, и лишнего слова из нее было просто не вытащить. Пару раз видели, как после такого случая она выходила на поляну за медпунктом с бутылкой водки, треть выпивала прямо из горла, а остальное выливала на землю шепча под нос что-то похожее на молитву. Вместе с Горгоной в лагерь пришел да так и остался некто Кот. Он происходил то ли из бывших военных, то ли просто был большим любителем походный романтики. О себе Кот рассказывать не любил. С Горгоной он находился в приятельских отношениях. Но бывал у нее часто. Свое прозвище Кот оправдывал: старался держаться ближе к кухне, но иногда, будучи охотником, пропадал по нескольку дней. Возвращался всегда с добычей. Иногда притаскивал в лагерь заблудших новичков. Стену медпункта украшала шкура волка, убитого Котом где-то в окрестностях и заботливо выделанная им же. Мало кто из новичков, да и опытных тоже, в трезвом уме и светлой памяти пожелал бы перейти дорогу этому человеку. Высокий и в меру упитанный, заросший густой бородой, Кот представлял из себя нечто среднее между человеком и медведем. Тяжелый дробовик «СПАС 12», с которым он не расставался даже во сне, в его руках казался детской игрушкой. Кулаков Кота побаивались, от помощи Кота не отказывались. За богатством он не гнался никогда, воспринимая заработок лишь как необходимое к существованию средство. В рейды за сокровищами никогда не рвался, но вахту по охране лагеря нес отменно. В тот день Кот вернулся в лагерь раньше, чем его обычно ждали. На плечах он нес завернутое в брезент тело. Из свертка свисали длинные пряди слипшихся рыжих волос и маленькая бледная рука, крепко сжимающая обломанный охотничий нож. И рука, и нож были густо измазаны засохшей кровью. — Эй, что это там у тебя? — поинтересовался у Кота вахтенный.  — Чернобыльский заяц, — буркнул в ответ охотник, и потопал со своей ношей в направлении медпункта. Горгона сидела за письменным столом и читала книгу. Солнечные лучи освещали ее как всегда стоящие дыбом седые волосы. Раздался стук и дверь тут же открылась. На пороге стоял Кот со свертком на плечах. — Ира, привет. Я тут в лесу неподалеку нашел. Посмотришь? — Давай на кушетку его. — Ее. — Ее? Однако… Горгона захлопнула книгу и сунула ее в ящик стола. На кушетке лежала молодая девушка. Ее лицо было бледным от кровопотери. Кожу сплошь покрывали синяки и царапины. В правой руке был мертвой хваткой зажат обломанный нож. — Докатились, — проворчала та, кого Кот назвал Ирой, — уже и девчонки в Зону лезут. Помоги пожалуйста. — Хорошо. Аккуратно ножницами Горгона начала срезать с неизвестной обрывки одежды. Под курткой оказалась грязная белая футболка. Все руки девушки покрывали собачьи укусы. Губы то ли избиты, то ли искусаны до крови. Почувствовав, что ее раздевают, девушка приоткрыла глаза и посмотрела на стоящих над ней людей. Говорить она, кажется, была не в состоянии. — Потерпи милая, здесь тебе помогут, — прошептала Горгона мокрой тряпкой обтирая лицо девушки. Та в ответ не произнесла ни звука, — сейчас я тебе укол сделаю, и ты уснешь. Не бойся. В вену девушке вонзилась игла. Пару раз моргнув, она отключилась. Из руки со звоном упал на пол нож. Закончив с руками неизвестной, Горгона вместе с Котом стали срезать с девушки штаны. Ноги почти до середины бедер также покрывали укусы. Нижнего белья не было, и докторша торопливо укрыла ее полотенцем. — Пока выйди. Дальше я сама. Слегка сконфуженный от увиденного, Кот кивнув вышел за дверь. С находкой охотника докторша провозилась до поздней ночи. Один раз в медпункт прошмыгнул Кот с ведром воды. Спрашивать у него про то, что там происходит, никто не стал. Главный по лагерю только ненароком поинтересовался, что, мол опять новенького подобрал? Поздно вечером, когда народ рассосался спать, к курящий на крыльце Горгоне подошел охотник. — Как она? — Жить будет, но слабая очень. Ты где ее нашел? — В кустах валялась. Примерно в 3 километрах к востоку отсюда. Рядом дикие собаки бродили. И несколько убитых псов валялось. Видимо отбивалась. Нож так и не выпустила пока я ее сюда тащил. Упитанная зайка. Еле донес, — усмехнулся Кот. — Иду, значит, никого не трогаю. Смотрю, псы вокруг кущей круги нарезают А в кустах какая-то куча. Решил подойти поближе глянуть. Пальнул по ним пару раз, чтобы разбежались. Подхожу ближе — человек лежит ничком. Подумал еще «вот это патлы отрастил, дурик». Переворачиваю, а там девчонка! Думал мертвая. Наклоняюсь поближе, а она как ножиком полоснет! Чуть глотку мне не перерезала! И это вместо «спасибо». Хорошо, отскочить успел. — Да тебя, Славик, в первый раз увидишь, и обос#аться можно, — усмехнулась Горгона. — Ты хоть бы бороду подстриг. Ходишь, как леший. — Мне положено. — Да ладно тебе. Дальше-то что было? — Да что. Руку ее перехватил. Говорю, всё в порядке. Не обижу. К доктору тебе, говорю, надо. Давай отведу. А она взяла и отрубилась. Ну я ее в плащ-палатку завернул, чтоб лишних вопросов в лагере не было, и понес. После тебя впервые здесь бабу вижу, ты уж извини. До этого тоже не слышал, чтоб встречались, ни в лагере новичков, ни в других местах. А я, знаешь ли, эти окрестности, уже второй год топчу. А может это и к лучшему. — Может и к лучшему, — подтвердила Горгона туша окурок о крыльцо, — и лучше бы их здесь и дальше не было. Слава скажи честно, трогал девочку? — В смысле? А как бы я ее по-твоему сюда доставил? — Я, в смысле, что идешь ты, мужик, а тут женщина лежит, а рядом никого, и никто не увидит. Давно с женщиной был? Ты понимаешь, о чем я? — Да ты что, сдурела? Что я, совсем свинья по-твоему? — А то, что ее изнасиловали. Причем совсем недавно. Уж я, как врач, знаю, как выглядят эти вещи. Не ты? — Вот сейчас было обидно. Мы с тобой сколько лет знакомы? Твой тогда еще и не думал сюда на контракт идти. Да и я не знал, что здесь придется свой зад прятать. Ты меня знаешь, как никто здесь. Как ты могла обо мне такое подумать? Обиженный Кот пнул мусорное ведро, стоявшее у крыльца, и оно с грохотом улетело в темноту.  — Ну извини, Слава, я просто хочу знать, что произошло с этой девчонкой. Не хотела я тебя обижать. Честно. — А получилось. — Хочешь взглянуть на нее? Она спит. В комнате дома, оборудованного под медпункт, горела керосиновая лампа. На ржавой кровати с панцирной сеткой, на матрасе лежала девушка лет двадцати. Из-под байкового одеяла выглядывала только голова, обрамленная длинными рыжими волосами, и бледная маленькая рука с обломанными ногтями, на которых виднелся облупившийся розовый лак. Царапины и ссадины были густо смазаны мазью. Рука перебинтована. Искусанные губы девушки были слегка приоткрыты. Дыхание ровное. Нос и щеки неизвестной покрывали веснушки, ставшие еще отчетливей из-за болезненной бледности кожи. — Как ты там говорил, зайка?  — Пусть будет Зайка. Имени ее мы всё равно не знаем. Как и откуда она на мою голову свалилась. — Да. Вопрос. А еще что теперь с ней делать? — Тут то всё понятно. Как очухается, отправить ее домой с ближайшими ходоками, и дело с концом. — И то верно. Нечего ей здесь делать. И какой скот, интересно, ее сюда притащил? Зона — не место для женщин. — А сама-то ты здесь. — Я уже старая. Мне не страшно. А такие как она, это другое… Зайка, как окрестили свою подопечную Горгона и Кот, постепенно пошла на поправку. Из здания медпункта докторша не выпускала ее даже в туалет. Главному конечно же сообщили, что новичок девушка, но остальным это знать было необязательно, так считала Горгона. Придя в себя, девушка рассказала, что в Зону она пришла сама, поведясь на рассказы о быстром и сравнительно легком заработке. «В моей деревне работы нормальной не найдешь, — рассказывала она, — ни с образованием, ни без. Можно за копейки всю жизнь горбатиться, или детей нарожать и на пособие жить, но я так не хочу. Родители алкаши. У меня еще братья и сестры. Я старшая. Как школу окончила, в техникум пошла отучилась на ветеринара. На ферму пошла работать, за коровами ухаживать. Общагу дали. На жизнь едва хватало. А тут подружка рассказала, знакомый из Зоны вернулся с деньгами. Сразу всю семью в город перетащил. Говорили, что, если не лениться, можно за пару месяцев состояние заработать. Правда опасно, трудно, но оно того стоит. Я тогда еще подумала, что тоже смогла бы. Надоело всё. Работаешь с утра до ночи в г@вне. И относятся как к г@вну. Загорелась этой идеей. Кто мне поможет? А у меня еще братья и сестры… Стала наводить справки. В баре познакомилась с одним. Сказал, что ходил сюда. Может и меня отвести, не бесплатно конечно. Я и согласилась. Откуда мне было знать, что так выйдет?» В общем, оказалось, что Зайка, поведясь на рассказы первого встречного проходимца, решила заделаться сталкером и податься в Зону, даже не подумав об опасностях, подстерегающих на этом пути. Все свои сбережения она потратила на покупку снаряжения и оплату прохода через Периметр. Наступил конец сентября. Из города вышли на закате. Час ехали на автобусе. Сошли на пустой остановке, с одной стороны поле с другой лес. Шли втроем. Вместе с типом из бара, которого звали Артур, шел парень, представившийся Гариком. Оба были одеты в видавшие виды джинсы и белые кроссовки. За плечами дешевые спортивные рюкзаки. У Артура был с собой обрез, у Гарика пистолет. Между собой они буквально с первых минут выхода общались на своеобразном языке. Зайка раньше слышала подобную речь среди своих знакомых. Да и к отцу порой заходили в гости собутыльники, чьи руки украшали причудливые наколки. Разговаривали они также. Это конечно же насторожило девушку, но поворачивать назад было поздно. К тому же из оружия у нее был только охотничий нож на поясе, заботливо заточенный младшим братом, который теперь оставался в семье за старшего. Этот нож он преподнес ей накануне. О своем решении отправиться в Зону «на заработки» она рассказала только ему, за неделю до выхода. Родители к этому времени уже потеряли интерес к собственным детям, которых кроме Зайки, было еще четверо, сосредоточившись лишь на алкоголе и случайных заработках. Когда пару лет назад старшая ушла из дома и переселилась в общагу для рабочих на ферме, они с облегчением заявили, что теперь на один лишний рот в доме стало меньше. Брат Зайки пошел в одиннадцатый класс. После школы он хотел пойти учиться на шофера и стать дальнобойщиком, хотел повидать если не весь мир, то хотя бы свою страну. Самая младшая сестра пошла в третий класс, вторая сестра и брат учились в средней школе. Зайка мечтала забрать их всех, и уехать вместе в город, подальше от нищеты и пьяных рож. Но нужны были деньги. Много денег. Честным трудом в короткие сроки столько не заработаешь. Будучи старшей, она привыкла к трудностям и отступать была не намерена. Через карман курточки девушка коснулась ножа вспоминая слова брата: «Дура ты Алена, а дуракам обычно везет». Через лес пробирались около двух часов стараясь избегать даже намека на дороги и тропинки. Фонарей не включали. Вскоре мобильники перестали ловить, и Гарик с Артуром в целях безопасности выключили их и даже вынули аккумуляторы, тоже самое потребовав сделать и Алёну. — Мобилу можешь прятать подальше, — шмыгнув носом процедил Артур. — До возвращения на Большую землю она тебе нахрен не понадобится. В Зоне вышек нет. — И мусоров тоже, — гоготнул Гарик. В отличии от своих спутников, девушка обзавелась для похода хорошими ботинками, за которыми даже пришлось съездить в город. Там же она приобрела крепкий рюкзак военного образца и спальный мешок. Боясь потерять жилье и работу, она взяла отпуск на месяц. Но опасаясь, что, если задержится дольше, ее койко-место просто отдадут кому-то другому, вещи заранее перевезла в родительский дом и отдала на хранение брату. Заодно она взяла с него обещание никому не говорить, куда она отправилась. Если будут спрашивать, сказать, что с женихом на море уехала. Пусть завидуют. Теперь, топая по бездорожью за двумя подозрительными парнями, Алёна желала только одного — что бы ее подозрения оказались ошибкой. Еще через некоторое время Артур объявил привал. Расположились в какой-то яме. Перекусили бутербродами с колбасой и соком. В полной темноте. — Пока покемарить можно. Пробираться будем ближе к рассвету, — прошептал он Гарику и Алёне. — Все помнят, что даже кашлянуть без моего приказа будет нельзя? Пробираемся тихо и быстро. По моей команде замираем, в натуре. И без самодеятельности. А сейчас всем отдыхать. Под утро подобрались к Периметру. Стояла мертвая предрассветная тишина. В одной из секций забора внизу кусок колючей проволоки был перерезан и сделан небольшой подкоп. — Ни звука, — прошептал Артур. — По одному. Гарик ты первый. Сняв рюкзак, парень прополз под проволокой и оказался на другой стороне. — Аля, вперед… Потом все трое благополучно пересекли открытую местность и углубились в лес. Наступил хмурый осенний рассвет. Они вышли на поляну, посреди которой стояла полуразрушенная кирпичная будка. Рядом с ней было старое кострище, в котором лежали обгоревшие палки, несколько пустых бутылок с обгоревшими этикетками и консервные банки. Шедший впереди Артур остановился и громко втянул носом воздух. — Ну вот мы и добрались, в натуре! — Как насчет отметить это дело, — поинтересовался Гарик. — А давай! — Ща организуем. Подруга, да ты садись, не стесняйся. Гарик извлек из рюкзака бутылку водки и пластиковые стаканчики. Артур в это время выбросил в кусты банки и бутылки и ловко разжег костер, подсунув в обгоревшие палки охапку сухой травы и кусок газеты из-под вчерашних бутербродов. — А не опасно жечь костер? — Поинтересовалась девушка, — Мы ведь еще недалеко отошли. А если военные заметят? — Типун тебе на язычок! Они дальше Периметра не любят соваться. Так что расслабься… Аля подсела к костру и достала из рюкзака банку консервов, хлеб и пакет сока. Собираясь в поход, она даже не думала, что люди здесь могут вот так запросто употреблять алкоголь. А в рассказы о том, что спиртное якобы выводит радионуклиды, она никогда не верила. — Ну, за успешное прибытие! — Гарик протянул Але и Артуру стаканчики с водкой.  — Спасибо, я не хочу, — попыталась отстраниться девушка. — Надо, иначе фарта не будет. Она нехотя взяла стаканчик. Пить совершенно не хотелось. А вот попутчики налегли на алкоголь, как будто от того, сколько они выпьют, действительно зависел успех их дела. Бутылка быстро закончилась, и Артур достал из своего рюкзака вторую. Как Алена не старалась пить по чуть-чуть, чтобы не захмелеть, в голове начало шуметь, в глазах поплыло. Вдруг она почувствовала на своем плече руку Артура. Гарик сидел напротив, упершись спиной в стену и смотрел на потухший костер мутным взглядом. — Ты что творишь? — встрепенулась Алёна. — Да ладно, че там, — усмехнулся Артур, — обнимемся поцелуемся. А там может и еще чего? — Я тебе денег дала за проход сюда. А ты обещал меня сюда привести. Ничего я тебе больше не должна. — Так я привел. Мои обязанности кончились. Дальше каждый сам за себя. Ну так что, целоваться будем? — Да пошел ты! Девушка подхватила рюкзак и зашагала в сторону леса. — Ты че, в натуре, совсем попутала, шмара! Артур вскочил и бросился следом. Алена побежала, но я быстро догнали и потащили обратно. Когда она попыталась вырваться, ее ударили, потом еще. Гарик присоединился к другу, и они вместе избивали девушку пока она не перестала сопротивляться. Под вечер тело попутчицы оттащили подальше в кусты и закидали порванной одеждой и листьями. Артур хотел было пристрелить ее, и уже направил на девушку обрез, но Гарик опустил его руку. — Кореш, не трать патроны. Зона и так не сегодня так завтра с ней расправится. Она очнулась от холода. Перевернувшись на живот, Алена уперлась руками в землю и кое-как сумела подняться на ноги. В темноте нашарила свои вещи. К счастью, ботинки так и остались на ногах. Вряд ли кому-то здесь могла понадобиться, пусть и дорогая, обувь 36 размера. Одевшись, Аля тихонько пробралась к поляне. Тишина. Никого нет. Спрятав тело, бандиты поспешили убраться подальше от места преступления. У кострища валялись пустые бутылки, банки из-под консервов и сигаретные окурки. Рюкзак девушки они разумеется унесли. Огонь разжечь было нечем, да и страшно, и Алена не придумала ничего лучше, чем забраться в полуразрушенный будку, всё какая-никакая защита от ветра, и ждать, когда рассветет. На утро Зайку ждал приятный сюрприз: неподалеку от костра она нашла свой нож, видимо выпал из ножен, когда ее тащили. Еще одним приятным сюрпризом был паспорт, который так и остался лежать во внутреннем кармане курточки. Вспомнив, что к Периметру лучше не соваться, девушка пошла в противоположном направлении, решив, что для начала нужно решить основную проблему: найти воду и безопасное место, где можно прийти в себя. Оставаться дальше на поляне с кострищем было мерзко и страшно. Идти было больно. К тому же Зайка пугалась каждого шороха. Она боялась, что чуть не убившие ее люди ушли недалеко. А новая встреча с ними сулила только гибель. Нож в руке уверенности не придавал, в случае необходимости она могла банально не успеть им воспользоваться. Опасность пришла оттуда, откуда ее не ждали. Из леса с лаем выбежала стая одичавших собак. Она отбивалась до последнего, и даже смогла изловчиться и зарезать двух или трех. Псы норовили броситься сзади, кусали и отбегали. Потом наступила слабость, и она, упала. Если бы поблизости не оказался Кот, исход боя был бы предрешен. — Ну и дура же ты, — ворчала Горгона меняя пациентке повязки, — а дуракам везет. Как ходить сможешь, пойдешь домой. Нечего больше судьбу искушать. Это ж надо было додуматься, пойти с гопотой золотые горы искать! — Так я же не знала, что он такой! Обычный парень, как многие у нас в селе. Серьезным казался. — Все они серьезными умеют казаться, если им это выгодно! Вернешься домой, Кот тебя проводит, выйдешь замуж, и всё у тебя будет хорошо. — Не хочу домой! С пустыми руками не хочу. Я все отдала, чтобы сюда попасть. Я брату обещала, что всё по-другому будет, когда вернусь. По покрытыми веснушками щекам Зайки текли крупные слезы. Она искренне была уверенна, что, когда вернется, всё будет по-другому. А теперь, когда жизнь опустила ее лицом еще глубже в грязь, не могла смириться с поражением. Горгона молча закончила перевязку и присела на край кровати. — Да пойми ты, Зона — не место для женщин. — Но Вы то здесь. — Мне можно, я уже пожила. А ты еще молодая. У тебя другая жизнь впереди. На вот, лучше книжку почитай… Вечером среди полуразвалившихся домиков деревни как всегда горело несколько костров. У огня сидели парни, пришедшие в поисках своего счастья. Кого-то манила романтика, кого-то, как и Зайку, возможность быстрого заработка. У одного из костров играли на гитаре. Рядом травили анекдоты. Кто-то хвастался первой добычей, а кто-то делился впечатлением от первой встречи с аномалией. — А слыхали, Кот на той неделе девку в лагерь приволок. Горгона ее ото всех у себя прячет. Ее чуть псы в лесу не задрали. Я краем уха разговор Кота с Сомом слышал, они решали, что с ней теперь делать, — вещал у одного из костров парень с обожженным лицом по прозвищу Химик. В свое время он по глупости угодил в кислотную аномалию. — А слыхали, что подслушивать нехорошо? — За кругом света стоял скрестив руки на груди Кот и щурился на огонь, — за это могут уши оборвать. Еще одной особенностью Кота, за которую его опасались, была способность бесшумно подкрадываться и появляться в самых неожиданных местах. — Но ведь притащил, — не унимался Химик. — И что? — А то, что женщина в Зоне к несчастью. — К несчастью говоришь … — Легко, как куклу, Кот подхватил Химика за воротник куртки и поставил на ноги. — Вот с тобой оно сейчас и произойдет. Нежно подхватив парня за талию, Кот увел его за круг света. Раздался хлопок, за которым последовал звук падающего тела. Химик вернулся к костру держась за ухо. Следом подошел Кот и присел на корточки у огня. — Поясняю ситуацию. Да, в медпункте сейчас лежит девушка. Я подобрал ее в лесу раненной. Как и кое-кого из вас, кстати. — Сидевший рядом с Химиком парень по прозвищу Фикус опустил глаза. — А неприятности вы себе сами можете доставить, если будете чесать языками как базарные бабки! Всем ясно? Вот и хорошо. На следующий день после разговора с Горгоной Зайка встала с постели и начала шатаясь ходить по комнате неуверенно переступая босыми ногами по гнилым доскам. За этим занятием ее застала докторша, зашедшая сделать пациентке укол. — Уже встала? Молодец. Значит скоро домой поедешь. Зайка, не ответив, продолжала шагать вдоль стены покачиваясь и хромая. Бледное, покрытое веснушками лицо было серьезным — Ишь, разбегалась. Иди сюда, укол сделаю. — Я не поеду домой. Отдайте мне мои вещи. — Это ту рвань, которая даже на тряпки не годится? Захотела уходить, иди голой. Белье, так и быть, можешь оставить себе. Ну хватит уже реветь! Вот свалилась на мою голову! Два дня Зайка пролежала не вставая и отказывалась есть. На третий рано утром в комнату вошел Кот и швырнул на кровать ворох одежды: «Чтобы через 5 минут зашел, уже одетая сидела. И обутая.» Вернулся он только через полчаса. Зайка понуро сидела на кровати. Одетая в растянутые спортивные штаны и огромную камуфляжную куртку, она походила на беспризорника. Сходство добавляли торчащие пряди не ровно подстриженных рыжих волос. За день до этого, воспользовавшись отлучкой Горгоны, она утащила с ее стола ножницы и сама подстриглась. — Новая прическа? Ну-ну, — процедил Кот, и порывшись в вещмешке, достал почти не ношенную косынку болотного цвета. — На вот, я ее всё равно не ношу. — Куда мы? — В лес. Грибы пойдем собирать. Утро выдалось пасмурное и туманное. Из деревни вышли никого не повстречав. Зайка топала за Котом опустив голову, стараясь не хромать и не отставать. — Ведете меня к Периметру? А почему днем? Я думала, там только ночью можно пробраться. — Для начала давай просто поднимемся вон на тот холмик. Я тебе одну вещь хочу показать. Охотник уверенно поднялся наверх. Девушка приотстала. Вдруг из тумана раздалось странное хрюканье, как будто кто-то шутки ради дал поросенку подышать гелием. Из тумана на Зайку бежало странное существо. Круглое поросячье тело на тонких и изогнутых как у паука лапах. Морда существа была сплющенной, с большими круглыми глазами и маленьким зубастым ротиком. В считанные секунды Кот оказался рядом и пальнул из дробовика в чудище почти в упор. Со смешным «ой-ой» существо завалилась набок и больше не двигалась. — Кто эт-то, — пролепетала испуганная Зайка. — Плоть. Мутировавшая свинья. И лучше нам отсюда убраться. Плоти — стадные животные. Поблизости могут быть еще. Кстати, на вкус они почти как домашние свиньи. Только жесткие. Варить долго надо. И бульон пару раз слить, чтобы токсины из мяса убрать. Рассказал охотник пока они поднимались на холм. На ходу Кот успел перезарядить свой дробовик и держал его наготове на случай появления других животных. С холма взгляду Зайки открылся странный вид: в рассеивающемся тумане слева за холмом по земле ползали маленькие синие молнии. А неподалеку от места, где они стояли, кружились опавшие листья. Вращение ускорилось, хлопок, и обрывки листвы разлетелись в разные стороны. — Ну как, нравится? — Что это? — Это, малая, называется аномалиями. Та что сверкает — «электра», та что крутит — «карусель». Первая током убивает. Вторая, если влезешь, сначала закружит, а потом разорвет на части. Бывают еще аномалии химические. Это когда видишь перед собой лужу с ядовитыми испарениями, порой булькающую и шипящую. Она, кстати, так и называется «шипучка». Может огонь из-под земли бить — это «жарка». Аномалии, видимые невооруженным взглядом — еще полбеды. Есть еще те, которые без специального прибора фиг заметишь, пока не вляпаешься. Тебе повезло, что на своем пути такую не встретила. Кот достал из кармана штанов противно попискивающий приборчик — детектор аномалий. И пояснил, что без такой штуки в незнакомые места лучше не соваться. При приближении к аномалии прибор пищал еще громче и противнее. — Ну что, пошли дальше? Не устала еще? — Нет. Они спустились с холма, обошли стороной потрескивающую разрядами «электру» и оказались в жидком лесочке. Среди деревьев парили клочья тумана. — Малая, тут такое дело, — замялся Кот, — мне по зову природы отлучиться надо. Подождешь? На вот мое «ружье», если что, стреляй. Я быстро. Не дав девушке опомнится, охотник с треском удалился в кусты. Зайка с недоумением посмотрела сначала вслед Коту, потом на тяжелый дробовик, который он так беззаботно ей вручил. Сделав несколько шагов назад, она уперлась спиной в толстый ствол дерева, мокрый от росы. Без Кота сразу стало неуютно и страшно. Через пару минут раздался треск веток. Зайка уже хотела вздохнуть с облегчением, но это был не охотник. С противным хрюканьем на нее неслась еще одна мутировавшая свинья. Девушка пальнула дважды, сначала в грудь, потом в отвратительную морду. Плоть присела на задние лапы и замерла. За ней показалась вторая. Зайка нажала на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Заклинило! Нажала еще пару раз — бесполезно. Расстояние между свиньей и Зайкой катастрофически сокращалось. Каким-то чудом девушка сообразила, что оружие нужно перезарядить. До чудища оставалось буквально пару метров. Прогремел выстрел и плоть отлетела назад, получив заряд дроби. Лицо и грудь Зайки забрызгало кровью. Она затравленно огляделась по сторонам. Буквально в паре шагов от нее спокойно стоял Кот с пистолетом в руке! — Дядя Кот, какого хрена?! — Испугалась? Ничего. Это со всеми бывает, — улыбнулся охотник, доставая нож. Подойдя к сучившей лапами плоти, Кот быстрым, но точным движением перерезал ей глотку, вытер лезвие о траву и спрятал нож обратно в ножны. Только потом он подошел к стоящей под деревом Зайке, буквально вырвал у нее из рук свой дробовик и стал его заряжать. — Если не хочешь в Зоне погибнуть, перезаряжай оружие, даже если отстрелял всего один патрон. Это тебе на будущее. Если все еще хочешь остаться. — Почему вы не стреляли? Почему вы стояли и смотрели? — Выстрелить я бы успел. А вот успела бы ты? Как руки, небось дрожат с непривычки? — Кот снова заулыбался. — Я тебя проверял. Этих трех «красавиц» я заметил возле лагеря еще вчера. Но убивать не стал. А сегодня решил проверить, как ты себя поведешь при встрече с ними? Доктор сказала, что ты сталкером хочешь быть. Так вот учись и не ной! Или уже передумала? — Не передумала. Вы хоть бы предупредили, что это проверка. — А Зона тебя тоже предупреждать должна, прежде чем свою очередную тварь выпустить?! А? Дошло? Тогда пошли дальше. Сейчас только Кроту, завхозу нашему, сообщение отправлю. Пусть кого-нибудь из ребят за мясом пришлет. Охотник достал из подсумка устройство, похожее на коммуникатор, и стал набирать сообщение. — А мне говорили, что в Зоне связи нет. — Правильно говорили. Мобильной связи нет и никогда не было. Между собой сталкеры общаются при помощи КПК (карманный персональный компьютер). Звонить по нему нельзя. Можно только отправлять или принимать письменные и голосовые сообщения. Еще встроены карты, общий чат, заметки и прочая нужная фигня. Удобная вещь, если привыкнуть. Если решишь остаться, тебе таким тоже нужно будет обзавестись. — Да как же я его куплю? У меня ни копейки. — Деньги будут. У Сидоровича всегда есть работа для новичков. — А кто такой Сидорович? — Торговец. В бункере сидит возле деревни. Но тебе с ним знакомиться пока рано. Весь день Кот водил Зайку по окрестностям. Видели еще несколько диких кабанов, но они были далеко, и трогать их не стали. Встретили еще одну «электру» неподалеку от насыпи заброшенной железнодорожной ветки. В деревню вернулись уже на закате. Кот ушел по своим делам отправив свою подопечную обратно к Горгоне. Посмотрев на измотанную и забрызганную чужой кровью Зайку, та лишь махнула рукой и продолжила читать. Благо пациентов с момента появления девушки больше не было. Поздно вечером к сидевшей на крыльце со своей традиционной сигаретой докторше подошел Кот с котелком в руке. — Привет. Как дела? А вам тут Крот вкусного передал. Где там малая? Пусть свежатинки поест. А то все консервы. — Спасибо. Кого ты там сегодня подстрелил? Пахнет свининой. Малая, как пришла, сразу спать завалилась, даже ботинки не сняла. Тебе некого было больше с собой на охоту взять? Когда за Периметр ее поведешь? — Когда захочет, тогда и поведу. Кстати, в свиней она стреляла, я только рядом стоял и страховал. Она тебе что, даже не пожаловалась, какая я скотина? — Нет. Сказала только, что свиней стреляли. — Ха-ха! Я ведь только одну подстрелил, показал, как это делается. А потом сказал, что у меня живот прихватило. Дал ей дробовик, мол на всякий случай, а сам спрятался и смотрел. Свиней я еще вчера приметил. Короче, эта пигалица двух плотей положила, а потом еще на меня орать стала, что я ее дескать не предупредил. Была бы пацаном, по шее бы схлопотала за наглость. — Ох, зря ты это делаешь, — вздохнула Горгона, — она и так упертая, а ты ее еще и поддерживаешь. — Ну, не то, чтобы поддерживаю, скорее хотел показать, как тут опасно. Думал, посмотрит и одумается. — Не одумаюсь, — в дверном проеме стояла Зайка. — А вот за подслушивание точно получишь. Так, Ира, объясни ей по-хорошему, как со мной вести себя не надо. Иначе не посмотрю, что девчонка, и всыплю. — Простите, дядя Кот. Я просто услышала, что вы обо мне разговариваете, и решила подойти. — Ты не подошла. Ты подкралась. — Ну извините. Сами говорили, что нужно учиться ходить тихо. Ну я и училась. — Ладно. Идите ешьте, пока не остыло. Я спать пошел. Завтра будь готова, опять со мной пойдешь. На следующее утро Зайка сама ждала Кота на крыльце медпункта. Поняв, что переубедить девушку поможет только случай, докторша дала ей свою одежду. На левом плече куртки красовался шеврон медика: перевитая змеей чаша на зеленом фоне. Нашивку Кот тут же сорвал и отнес Горгоне. В тот день ничего примечательного с ними не произошло. Ходили в сторону Периметра. Даже нашли печально известную поляну с кострищем. Никаких следов на ней Кот, естественно, не обнаружил. Были и на месте боя с дикими собаками. Там валялось три полуразложившихся песьих трупа, порядком обглоданные соплеменниками. И больше никого. Как будто не топтали эту землю сотни человек, пришедших в Зону в поисках своего счастья. Кот рассказывал Зайке об аномалиях и мутантах, о способах выживания в дикой природе Зоны, о группировках и Исполнителе желаний, находящемся якобы где-то в самом Сердце Зоны. — Так много всего, — удивлялась девушка, — а я только про артефакты слышала, и немного про выброс. Говорят, здесь случаются странные явления, гроза с землетрясением одновременно, и еще с чем-то опасным для человека. Это пережидают в укрытии, а потом идут собирать артефакты. Это так? — Примерно. Только гораздо сложнее. При выбросе Зона как бы обновляется, но при этом она убивает все живое, что не успеет спрятаться. После него не только появляются артефакты, но и аномалии. А существующие меняют свое расположение. Никто не знает, от чего он происходит. Предсказать выброс как погоду тоже нельзя. О его приближении становится известно буквально за несколько часов, а бывает и меньше. Местное зверье хорошо чувствует Зону, по его поведению можно понять, скоро ли случится выброс. Если твари попрятались, тебе тоже стоит поискать нору поглубже.