Закрывая глаза...

Маленькие часы, которые стоят на тумбочке возле кровати, показывают без десяти восемь. Багровое солнце заливает комнату красным светом, отчего та становится мрачной и угрюмой. Дом погружается в тишину, и можно услышать только поскрипывание открытого старого окна. Вечерняя прохлада наполняет помещение. Каждая минута казалась вечностью для лежавшей на кровати девушки. Ее не так давно разбудил надоедливый скрип, и она, широко раскрыв глаза, смотрела, как на потолок падали загадочные тени. Прибежав без памяти домой сегодня днем, она, не разуваясь, вбежала в свою комнату и сразу же рухнула на кровать, пытаясь уснуть и забыться во сне, и ей это удалось. Проспав большую часть дня, девушка проснулась только вечером. Спутанные темные волосы разметались по подушке, частично падая прядями ей на глаза, отчего девушка делалась раздраженной. Джейми казалось, что она не может пошевелить и пальцем. Все части ее тела были словно камень — такими же тяжелыми и неподвижными. Больше всего ее утомляли сегодняшние воспоминания. Она раз за разом пыталась забыть, но они, как назло, возвращались, и с еще большей силой окутывали ее разум, причиняя боль. Она мучительно замычала, в очередной раз вспоминая все, что было — каждую минуту, проведенную с Ником, каждое его слово, каждый поступок. Закрыв лицо ладонями, Джейми издала тихий стон, из ее глаз ручьем потекли горячие слезы, дыхание участилось, в груди появилась тупая боль, которая импульсами разносилась по телу, создавая пустоту. — Да что же это такое? — измученно простонала Джейми, вытирая тыльной стороной ладони глаза. — Может ли это быть правдой? Ник… Что с тобой произошло? Когда ты стал таким идиотом? Задав вопрос в пустоту, она громко сглотнула и облизала губы. Затем, поднявшись с кровати, окинула комнату грустным взглядом. Все казалось ей не на своих местах, не таким, как раньше. Как будто все стало черно-белым. Даже яркие отцовские картины, развешанные по всей комнате. Оттого что она резко поднялась, в глазах потемнело и закружилась голова. Джейми пошатнулась и, уцепившись за старую тумбу, снова присела на край кровати, сжав руками голову. Кровь бешено стучала в висках, голова стала ватной, и непонятный шум оглушил девушку. Она попыталась избавиться от этих ощущений, закрыв глаза и откинув голову назад. Браун прислушалась к звукам, которые ее окружали, но слышался только скрип — и больше ничего. Полнейшая тишина. Прохладный ветер из открытого настежь окна приятно ласкал лицо, освежая его. Глубокий вдох. Выдох. Вечернее солнце уже давно скрылось за горизонтом. На смену ему вышли серебряный диск месяца и множество мерцающих звезд. В этот вечер сияние ночного светила было по-особенному ярким и завораживающим. Лунный свет украдкой пробрался в комнату, освещал часть постели и измученное лицо Джейми. — Как же надоело! — шепча, она стремительно поднялась с кровати и, подойдя к окну, закрыла его, резким движением задернув занавески. — Дурацкая луна! Внизу послышался звук открывающейся двери. — Джейми, дорогая, ты дома? — раздался звонкий, но усталый голос. — Элизабет?! Джейми подскочила на месте. Она совершенно забыла, что тетя должна прийти домой. Она совершенно забыла о существовании Элизабет. «Что же делать? Если она увидит мое заплаканное лицо, то не оставит в покое, пока не разузнает все», — Джейми схватилась за голову и начала быстро метаться по комнате из угла в угол. — Ты где? — голос приближался. Джейми застыла, глядя на дверь. От страха и неожиданности тело ее не слушалось. Услыхав шаги, что становились все громче и отчетливей, она вздрогнула. Ее взгляд блуждал по маленькой комнатушке в поисках спасительного убежища, пока не остановился на двери в ванную комнату. Вбежав в ванную, она плотно закрыла двери, повернула краны, и вода потекла быстрой струей, издавая громкий шум, который привел в чувство Джей. Второпях она поглядела на себя в висящее над умывальником зеркало и ужаснулась. Красные от слез глаза выглядели ужасно. В панике Браун начала тереть глаза, но поняв, что от этого становится еще хуже, решила умыться холодной водой. Но тотчас раздался стук в дверь. — Джейми, ты там? — послышалось за дверью. — Да! — голос дрогнул. — С тобой все в порядке? — Элизабет встревожилась. «Только не это! Нужно собрать волю в кулак и ничем себя не выдать!» — Да! Тетушка, мне кажется, что я заболела! — выпалила второпях девушка, выключая воду. — Боже! Вызвать врача? — тут Элизабет взволновалась не на шутку. Ее голос становился все громче и тревожней. «Дура! Зачем ты это сказала? Черт!» — Джейми с силой ударила себя по голове и, облизав губы, продолжила: — Нет! Ни в коем случае! Просто мне нужно отдохнуть пару деньков, — снова взглянув на себя в зеркало, она убедилась, что глаза начали приобретать прежний вид. — Ведь можно мне не пойти в школу? С этими словами Джейми приоткрыла дверь и просунула голову в щель. С трудом выдавила из себя улыбку. Немного поседевшая стройная шатенка в строгом костюме внимательно всмотрелась в лицо племянницы. — Почему у тебя красные глаза? Ты плакала? — Нет, что ты…. Просто я ведь только что из душа. Мне шампунь в глаза попал, вот они и покраснели… — Джейми сама не верила, как можно нести такую чепуху, но выбора у нее не было. В глазах Элизабет промелькнула тревога, затем забота. Сдвинув тонкие брови на переносице, она согласно кивнула и, собравшись уходить, добавила: — Дорогуша, может, приготовить тебе покушать? — звонкий, как колокольчик, голос раздался в тишине. Джейми сморщилась при одной мысли о еде. Сейчас ей было не до того, и заставлять Элизабет делать ужин в столь позднее время, тем более что каждый вечер тетя едва не валилась с ног от усталости, Джейми не хотела. Снова спрятавшись в ванной, девушка отозвалась: — Нет, спасибо. Наступила пауза. — Тогда я пойду отдыхать! Если что-то будет нужно — просто позови. После этих слов за дверью послышались удаляющиеся шаги. Теперь Джейми могла вздохнуть с облегчением. Тетушка если не догадалась, то точно что-то заподозрила, и нужно быть настороже. Браун не хотелось давать поводов для волнения. Элизабет — единственный человек, которому Джейми еще доверяла, и причинять ей неудобство точно не входило в планы племянницы. Опершись спиной о дверь в маленькой ванной комнате, она грустно вздохнула. Подняв глаза, Джейми увидела свое отражение в зеркале. Измученный взгляд, спутанные каштановые волосы, бледность… — Как же ты глупа… — медленно произнося каждое слово, обратилась она к себе. — Безнадежно глупа, Джейми! Перед глазами, как марево, появилось лицо Ника с ухмылкой. — Прежнего тебя нет, Ник, и мне нужно с этим смириться. Моего друга больше нет, его заменил самодовольный, грубый, жестокий и… Джейми наполняла непонятная злость на Ника. А может, на саму себя? Она злилась на то, что не смогла разглядеть настоящего Блэка, а так слепо верила в него и доверяла ему. Каждое жестокое слово, сказанное им, запомнилось Джейми, и каждый раз, когда она оставалась наедине с собой, ее терзали воспоминания. Злость и печаль — эти чувства полностью поглотили рассудок Джейми. Позабыть о них она могла, только крепко уснув. * В тот же вечер измученные и уставшие участники группы kingsofmelody решили собраться все вместе и прорепетировать после тяжелого учебного дня, так как в скором времени у них должно было быть выступление на школьном балу, который проводился каждый год зимой. Для репетиций они использовали комнату в старом корпусе школы, потому как только там директор школы смог выделить помещение для подобного рода деятельности. С тех самых пор ее все стали называть музыкальной, и члены группы проводили в ней большую часть свободного времени, занимаясь не только репетициями, но и всем, чем хотели. — Как же я устал! — войдя в музыкальную комнату, Ник зевнул и потянулся. За ним следовали остальные участники группы. Просторная и ярко освещенная комната выглядела очень уютно. Стены пастельных тонов замечательно сочетались с кожаной мебелью. Музыкальные инструменты стояли в правом углу, на импровизированной маленькой сцене. Возле них были массивные черные колонки, высотой в метр. Обустройством этой комнаты занимался Ной, и его работой восхищались все без исключения. Все члены группы выглядели чем-то озадаченными, и каждый думал о своем, кроме Ника, который весело напевал текст одной из своих песен. Он уселся на диван и запрокинул ноги на журнальный столик. Но тут к нему подскочил Ной, который с самого утра не находил себе места от любопытства, и, шепча ему на ухо, спросил: — Что тебе сегодня утром хотела сказать Джейми? Мне показалось, что она была очень взволнована. — Что хотела сказать Джейми? Она… Всплеск смеха удивил не только Ноя, но и всех присутствующих. Четыре пары глаз отвлеклись от своих дел и удивленно уставились на Ника. — Чего смешного? — раздался громкий грубый голос бас-гитариста Алана Адамса. Сидящий возле Адамса Джек Грин от громкого голоса подскочил на месте. Алан с изумлением взглянул на Джека, но затем снова уставился на Блэка. — Ох, простите, простите! Просто не сдержался, — извинился Ник, откинув голову назад. Ной внимательно наблюдал за другом, сдвинув брови. Странное поведение солиста не осталось незамеченным и остальными. Только барабанщик Эдгар прекратил сверлить взглядом парня и продолжил читать книгу, длинными пальцами перелистывая страницу за страницей. — Ник, что случилось? — Ной продолжал изучать лицо Блэка в надежде понять его поведение. Ник улыбнулся и, почесав затылок, ответил: — Джейми призналась мне в любви! Подумать только… Сказав это, парень снова засмеялся, но уже менее эмоционально, а вскоре и вовсе утих, причем его взгляд стал мрачным. Услышав ответ друга, Хатворд улыбнулся, не заметив изменений в лице Ника. Зеленые глазки Ноя заинтересованно сверкнули, и он задал еще один вопрос: — И что же ты ответил? Ной уже представлял, как он будет поздравлять новоиспеченную пару. — Конечно же, я ей отказал! — как ни в чем не бывало, ответил Ник, вынырнув из своих мыслей. — Чего? — Хатворд подскочил и вцепился в руку Блэка. — А чего ты ожидал? — возмущенно спросил Ник, пытаясь выдрать руку из железной хватки Ноя. — Она же очень старомодная и не шибко красивая! Я не могу с ней встречаться…. Клавишник застыл, а через миг сквозь зубы зашипел: — Ты же ей ничего такого не сказал? На что Блэк не спеша ответил, все же высвободив свою руку: — Именно так и сказал. Она мне надоела. Ной замолчал. В шоковом состоянии он посмотрел на каждого человека, находившегося в музыкальной комнате. А те уже снова занимались своими делами, не обращая внимания на странный разговор между друзьями. — Я один считаю это ненормальным? — обратился он к остальным, удивленно подняв брови. После, не услышав ответа, схватился за голову и начал судорожно шептать себе под нос: «Бедная Джейми!» В этот момент вмешался Алан. — Послушайте, не делайте из мухи слона! Отказал он очередной девчонке, это не повод, чтобы так волноваться. Это касается тебя, Ной! — Это не очередная девчонка! Это Джейми Браун. Вы же ее все знаете. Она всегда была рядом с Ником… — заныл Хатворд. — Что с ней будет после таких слов? Ник, ты об этом подумал? Я не думал, что ты такой… Его перебил насмешливый, но в то же время жесткий голос Ника: — Ничего с ней не будет! Над ней всегда подшучивали и насмехались. Ей не в первый раз слышать подобные слова. Так что, Ной, пожалуйста, оставь меня в покое! И сам не зацикливайся на этом. Давайте лучше начнем репетировать! Это точно принесет больше пользы. С этими словами Блэк поднялся с дивана и уверенным шагом направился к микрофону. Его примеру последовали все, кроме Ноя. — Ты будешь репетировать, Ной? — спросил Джек Грин. — Нет! Я не могу стоять рядом с этим человеком. — Невысокий парень указал пальцем на Блэка и добавил: — Я, если честно, Ник, не понимаю твое отношение к этой девушке! Она для тебя пустое место? Или ты воспринимаешь ее как должное, что она всегда будет рядом с тобой, несмотря ни на что? Несмотря на те слова, которые ты ей сказал? Думаешь, она не воспримет твои слова всерьез? По виду Ника можно было сказать, что он стал злым и раздраженным. Ной на миг испугался и подумал: не задел ли он его за живое своими словами? Блэк тем временем торопливо подошел к Ною и, глядя ему прямо в глаза, словно пытаясь загипнотизировать, громко сказал: — Я же тебе сказал, что с ней все будет в порядке! Кому, как не мне, знать это? Я ведь с самого детства с ней был, и уж поверь, знаю ее как свои пять пальцев. Мне вообще кажется, что она пошутила на этот счет! Не воспринимай ее слова всерьез. И еще одно: я сам со всем разберусь! Не вмешивайся, пожалуйста, в мои отношения с Джей. — Сверля взглядом Ноя, он добавил: — С ней все в порядке! За это я ручаюсь! А сейчас идем репетировать. Ной начал сомневаться. «Может, и правда с ней все в порядке и не стоит волноваться?» — размышлял Хатворд. — Ну же, Ной, давай репетировать! — умолял его Джек, уже стоявший на сцене с гитарой. — Без клавишных будет совсем не то! Все же переубедить Ноя удалось. Недовольно он подошел к синтезатору, косо глядя на Ника. Все были на местах. Члены группы как раз закончили настраивать инструменты, когда мелодия телефонного звонка прервала музыкантов. — Простите, — извинился Эдгар, поднимая телефонную трубку. — Алло! Здравствуй. Нет, я не забыл. Конечно, пойду. Больше никто? А как же родители? Я понимаю. Спасибо, что сообщил, Нил. Заедешь за мной через час. До встречи. Выключив телефон, Эдгар Хилл обратился к друзьям: — Продолжаем? * Проснувшись, я почувствовала себя намного лучше. Испепеляющие меня изнутри эмоции исчезли, осталось только чувство униженности. Сейчас я могла трезво оценивать все, что со мной случилось. Раз за разом Ник меня унижал и использовал в собственных целях, но мои глаза были закрыты. Теперь я все поняла. Какой дурой я была, какой настоящий Ник, какие между нами отношения и что мне нужно сейчас. Проводив Элизабет на работу, я, не теряя ни минуты, побежала наверх, в свою комнату, и переоделась из пижамы в удобные джинсы и серую толстовку. Погода в этот день была пасмурная. Солнце не могло выглянуть из-за серых туч, и я, если честно, была этому безумно рада. Яркое солнце светило в тот день, когда я призналась Нику, и в те минуты, когда я без памяти бежала домой, лучи, которые ранее ласкали мою кожу, тогда жгли ее, а солнечный свет ослеплял меня и злил своей яркостью. Поэтому я как никогда радовалась свинцовым тучам и пронзающему ветру, который дул с востока. Собрав длинные волосы в пучок, я посмотрела на себя в зеркало. Бледное лицо, неряшливая одежда… Во мне промелькнуло желание пойти и переодеться во что-то получше, но внутренний голос сказал: «Зачем тебе это делать? Разве ты станешь лучше? Ты старомодна и некрасива, и исправить это тебе не под силу! Серую мышь невозможно исправить!» Руки сжались в кулаки, и я смогла только уныло улыбнуться. Мысленно соглашаясь с собой. Еще немного помедлив возле зеркала, я перевела взгляд на фотографию, которая висела на стене. Улыбающийся светловолосый мальчик и не менее радостная девочка в синем сарафане стояли в обнимку, а на заднем плане размыто виднелись лица двух женщин. Сердце ускорило темп. Меня охватила непонятная злость, схожая с той, которую я испытывала вчера. Злость на Ника! Это чувство возвращалось в мое сердце при одном только упоминании о нем. Старания спрятать эти чувства далеко в глубине души напрасны. Не знаю, что я буду чувствовать, когда увижу его. Сейчас мне не хотелось об этом думать. Сверля взглядом фото, я не выдержала и сняла его со стены. Перевернув, положила на столик и, взяв ключи, что лежали возле рамки на том же столике, выбежала из дома на остановку, дожидаться автобуса №5, который привез бы меня туда, куда я не наведывалась довольно долгое время, к тем, с кем я не виделась больше полугода. * Холодный ветер растрепал мой небрежный пучок до такой степени, что мне пришлось распустить волосы. Давно замечала особенность, что на кладбище ветер холоднее, чем где-либо. Я окинула взглядом это место. Могил стало намного больше, большинство из них были давно забытыми, заросшими, а надписи стали практически не видны. Можно было запросто заблудиться, но я знала, куда мне идти. Большой дуб выглядел величаво и в то же время одиноко, ведь он единственный стоял среди этой пустыни, усеянной могилами. Именно к нему мне нужно идти. Под могущественным стволом этого дерева находились две могилы с трудно различимыми именами — Сэмюель Браун и Кэтрин Браун. Я грустно посмотрела на серые надгробия и тихо прошептала: — Здравствуйте, мои дорогие… Положив на могилы цветы, я присела на корточки и со слезами на глазах начала рассказывать своим родителям все, что чувствую. После их смерти я часто приезжала в это место и рассказывала обо всем, что со мной происходило. Будь то рассказ о моей школьной жизни или о том, что мне купили попугая. В моменты отчаяния это всегда помогало. Помню, как в младших классах одноклассники начали смеяться надо мной, подшучивать насчет того, что я живу вместе с тетей, что у меня нет родителей. Я не виню их, потому что дети всегда были очень жестокими и не знали предела в своих издевках. Когда я подросла, все стали обращать внимание на мое странное поведение. Я стала целью насмешек каждого в школе, и со временем я смирилась с их словами. Начала видеть в себе человека, который был похож на того, кого описывали одноклассники: уродина, сирота, ничто. Только поддержка прошлого Ника помогала мне выжить. Именно в такие моменты я нуждалась в родителях больше всего, и в слезах я бежала к этому месту, чтобы спросить у мамы с папой: что мне делать? Как бороться с этим? Странно, но после того, как я выговаривалась перед их могилами, с моего сердца всегда уходили тяжкий груз и печаль. Поэтому, только открыв глаза сегодня утром, я знала, что мне нужно, чтобы почувствовать себя лучше. Немного поплакав, я вытерла глаза рукой и, вдохнув чистый воздух, начала рассказывать свою историю родителям. — Мама, папа, я опять умудрилась сглупить! Я снова ошиблась в человеке. В самом близком мне человеке… — вдалеке я услышала звук раската грома. — Я ведь искренне любила Ника, а он только посмеялся над моими чувствами, сказал слова, которые выбили землю у меня из-под ног. Я готова слышать жестокие издевки от любого и не придавать этому особого значения, но от Ника я не могу… Только не от него. Это как нож в спину. Нож в спину от любимого человека. Неужели нет никого, кому я могла бы довериться? Почему все так оборачивается? Я перестаю чувствовать, перестаю любить что-либо! Остается только чувство опустошенности. Мама, папа, что мне сделать, чтобы эта пустота исчезла? Чем ее заполнить? Помогите мне забыться! Боже, помоги мне! С этими словами я зарыдала, почувствовав, что мои силы иссякли, но остановить поток отчаяния не могла: — Ник ведь мой лучший друг. Я думала, что в трудные моменты я смогу положиться на него. Теперь такой уверенности у меня нет. Я уже ни в чем и ни в ком не уверена. Все, что я сейчас чувствую — злость. И, похоже, это злость не на Ника. Я злюсь на себя! За то, что была так слепа, за то, что позволила себя обмануть, за то, что я родилась такой, за то, что я такая неудачница… Но винить себя можно вечно, от этого ничего не изменится. Нужно что-то делать… Нужно всего лишь немного силы воли и терпения, чтобы преодолеть это. Я выплеснула все свои эмоции и сейчас не могла сказать ни слова. Сырая земля приятно отдавала холодом, звуки грома вдалеке предвещали скорое начало ливня, который виднелся на горизонте серым туманом. И вот сейчас, в этот самый момент, тяжесть на сердце ушла, она канула в никуда. Я почувствовала себя лучше. Теперь я знала наверняка — я смогу это пережить, нужно только время! Тепло улыбнувшись, я выпрямилась и весело проговорила: — Спасибо вам за то, что выслушали. — Посмотрев еще раз на надгробия, я ласково добавила: — Я люблю вас! Я даже не заметила, что начался дождь. Большие капли с шумом спускались с неба на землю. Стало так свежо и прохладно, что я замерзла, моя кожа стала гусиной. Я натянула капюшон на голову и потерла руки. Бежать через все кладбище к остановке было не совсем удобно, я бы промокла в считанные минуты. Поэтому я решила переждать ливень под старым дубом. Я надеялась, что его широкие листья не дадут мне промокнуть. Сев возле могил мамы и папы, я выпрямила ноги и стала прислушиваться к шуму дождя с закрытыми глазами. Но через миг вдалеке послышались чьи-то голоса. — Может, мне сбегать обратно и взять зонт? Чертов дождь, застал нас на половине пути! — Нет, Нил, не нужно. Переждем под деревом. Шаги становились все громче. Я же осталась сидеть на своем месте, заинтересованно слушая голоса приближающихся людей. Один голос показался мне знакомым, как будто я его где-то слышала. Может, мне это и показалось, но я решила выглянуть из-за дерева и посмотреть на обладателя столь знакомого голоса. Немного приподнявшись, я одним глазком взглянула в сторону, откуда слышались торопливые шаги. Я сразу же узнала его. На мое удивление, на Арлингтонском кладбище в эту дождливую погоду, весь промокший до ниточки, в сопровождении пожилого мужчины, каким-то образом оказался друг этого идиота Ника — Эдгар Хилл.