Прощу всё то, чего прощать нельзя.

      Вечером Женя занес ей бумаги и, получив необходимые подписи, поспешил избавить супругу от своего общества. Чувствовала Алла себя до сих пор неважно, а к вечеру состояние стало ещё хуже, но это не мешало ей всем своим видом намекать, чтобы он поскорее ушёл. Алла корила себя за проявленную при нем слабость. Мало того, что она разревелась перед ним, так он ещё и два её чуть ли ни с ложечки кормил. Но за эти два дня она ещё больше поняла, как ей его не хватает. Не того, кто пропадает ночами, заводит девиц в свои номера на её глазах, а её тёплого и родного Женьки, в чьих объятиях она засыпала и просыпалась.       В эти два дня она думала, что простила бы ему всё, когда его руки крепко обнимали её. Думала, что сможет всё забыть, прижимаясь к нему всё ближе. Она выгнала его. Чтобы не потопнуть в собственных иллюзиях. Не забыться. Не сделать лишнего. Она не знает, сможет ли поверить ему ещё раз. Не искать лжи в его глазах. Хотя, он ей, наверное, и не врал… Тогда, когда ей рассказали про его похождения. Она прямо спросила у него, правда ли это. И он ответил. Не стал юлить, оправдываться. Просто. Глядя в глаза. Сказал: «да». Ей было больно, а он готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть в тот момент её глаз, но он сказал правду.       «Да» или «нет», простить или не простить… Вот в чём был её главный вопрос к самой себе. Она вспоминала его слова. Сказанные тогда в кабинете. Да, он сорвался. Потом извинялся, сказал, что наговорил лишнего. Он он говорил правду. Снова эту пресловутую правду. А так ли эта горечь лучше сладкой лжи? Что было бы, если б она тогда ничего не узнала? Он ведь сказал, что завязал. Она прекрасно помнила тот год. Она ведь совсем забросила его. Ушла с головой непонятно куда… Срывалась на нём, грубила, не подпускала к себе ни на шаг. Это было какое−то помутнение, помешательство. А когда поняла, что делает глупость и решила всё исправить, вдруг узнала, что дома её теперь не очень−то и ждут… Но он ведь её тогда простил. Да, она не изменяла ему, но её отношение, наверное, тоже было сродни предательству. В мыслях она дошла до того, что была готова его оправдать.       Через неделю Аллу ждала Юрмала, где она должна была дать концерт в рамках одноименного фестиваля. Они с Женей заселились в гостиницу и сразу отправились в зал. Проверка аппаратуры, прогон и пара часов времени, оставшиеся до концерта. В Москву нужно было возвращаться уже завтра, поэтому о лазурном берегу и шелесте волн Алла могла лишь мечтать. Впрочем, делать ей это было некогда. Она с успехом отыграла концерт, затем следовало «горячо любимое» ею в последнее время мероприятие, которое принято гордо величать «банкетом», а по−простонародному − просто «пьянка».       С приступа внезапной болезни прошло почти две недели, и Алла стала чувствовать себя намного лучше, но после первого бокала у неё вдруг закружилась голова. Благо, она сидела, иначе точно рухнула кому−нибудь под ноги. Борясь с нахлынувшим головокружением, Алла пыталась глазами выискать в толпе мужа, которого опять где−то носило. Спустя пару минут помутнение, кажется, прошло, и Алла решила выпить ещё один бокальчик. Вторую дозу алкоголя её организм принял более радушно — легкое головокружение, продлившееся несколько секунд, и она снова была в строю.       Болдин решил проведать супругу, когда той наливали уже… да она и сама сбилась со счёту, какой это был бокал. Женя поинтересовался, всё ли у неё в порядке, и в ответ получил утвердительный кивок. Но то, что Аллу водило из стороны в сторону даже на стуле, его несколько смутило. − Милая, может тебе хватит? — наклонившись, шепнул ей на ухо он. Женя тоже уже был изрядно пьян, но стоя держался намного лучше, чем Алла сидя. − Всё нормально, − ответила она. Мужчина за стойкой протянул ей бокал. Женя успел перехватить его. − Благодарю, − кивнул ему Болдин. − Вообще−то, это мой, − с явной претензией смотря на мужа, насупилась Алла. Женя осушил бокал до дна и, взяв Аллу за руку, поднял её со стула. − А теперь пойдём, − он аккуратно приобнял её за талию. Они направились в сторону выхода. − Мы не попрощались, это неудобно… − оборачиваясь, стала сопротивляться Алла. − Я уже за нас двоих со всеми попрощался, − он вытянул жену на улицу, где их уже ждала машина.       Когда они добрались до гостиницы, часы показывали далеко заполночь. По дороге Алла успела немного протрезветь, но это не помешало ей провести последние пять минут пути на Женином плече.       Они поднялись на свой этаж, Женя открыл номер и пропустил супругу вперёд. Сам зашёл следом и, закрыв дверь, развернулся. То же сделала и Алла, благополучно врезавшись в мужа. − Извини… − прошептала она, поднимая на него взгляд. Посмотрев ему в глаза, Алла на секунду застыла. Вдруг она потянулась к его губам. Болдин ошалел от такого поворота, но он явно ему нравился, поэтому о сопротивлении не могло быть и речи. Несколько мгновений и на пол упал Женин пиджак. Следом за ним полетела и остальная одежда. Алла жадно целовала мужа, подталкивая его спиной к спальне. Послышался грохот и звук разбившегося стекла, но супруги не обратили на это внимания. Они упали на кровать. Алла чувствовала, как его дыхание приятно обжигает кожу, а руки гладят столь желанное тело. − Я так скучал по тебе, − шептал он, целуя шею. — Я люблю тебя… − его губы спускались ниже, жадно впиваясь в нежную кожу. Плечи, грудь, живот… губы скользнули по бедрам и постепенно начали возвращаться назад. Руки продолжали блуждать по её телу. Он вспоминал, изучал заново. Не пропускал ни единую клеточку её тела. Его губы оказались на её губах. Женя углубил поцелуй, зарываясь пальцами в её густые волосы. Алла отвечала ему. Обнимала, прижимала к себе. Ей хотелось быть как можно ближе. Алкоголь кружил голову. Она хотела. Хотела его. В его поцелуе чувствовалось прощание. Он был пьян, не хотел об этом думать, но где−то там, в глубине, пульсировала мысль, что он может уже никогда не коснуться этих губ. Глядя на Аллу, он понимал, что всегда будет любить её. Она всегда будет ему нужна. Он уже никогда не сможет её отпустить. Но, наверное, придётся. И от этого хотелось выть. Но сейчас она страстно отвечала на его поцелуи, крепко обнимала его. И он жил этим моментом. Женя разорвал поцелуй и навис над Аллой. Просто смотря в её туманные, но самые чистые на свете глаза. Её руки ласково огладили его плечи. − Я хочу тебя… − одними губами поведала она, притягивая мужа обратно. И он проник. Со стоном Алла изогнулась, запуская дрожащие пальцы в его волосы. Он начал двигаться. Медленно. Ловя каждый её стон. Он проникал глубоко. До конца. Наслаждаясь каждой клеточкой её тела. Как в последний раз. Его губы опустились к плечам. Вновь обжигая. Аллины руки судорожно блуждали по его телу. Ноги её разъехались шире. Женя начал двигаться быстрее. Стоны участились. Алла обнимала его крепче, подаваясь навстречу его толчкам. − Я не могу без тебя… − услышала она над своим ухом, прежде чем провалиться в забытье.