Прощу всё то, чего прощать нельзя.

      Алла спустилась в вестибюль и поспешила на выход. Там её уже битый час ожидала машина. Выйдя из здания, она подняла глаза к одному из окон и, махнув кому−то рукой, лихо запрыгнула в автомобиль. − Домой, − прозвучала команда звезды, устало откинувшейся на заднем сидении. Двигатель заревел и машина тронулась с места. Замелькали огни ночной Москвы. Алла не заметила как оказалась на Тверской. Автомобиль остановился у подъезда, но она не спешила выходить. Пять минут раздумий, и она всё же покинула машину, отдав водителю распоряжения на завтра. Она зашла в подъезд, поднялась на лифте, остановилась у квартиры. Пока она искала в сумке ключи, дверь открылась и на пороге появился муж. − Ты ночевать на площадке собралась? — добродушно съязвил он. − Ключи найти не могу, − не разделяя его настроения, ответила Алла. Она прошла внутрь, подвинув Женю в сторону. − Ты где была так долго? Второй час ночи, − заперев дверь, он прошел за ней. − Решил в ревнивого мужа поиграть? — она на мгновение обернулась, окинув его равнодушным взглядом, и зашла в спальню, закрыв за собой дверь.       Следующим утром супруги отправились в аэропорт. У Аллы начинались гастроли. Вот с трапа спускается, казалось бы, счастливая пара, но никто не знал, с какой силой Алле хотелось вырвать свою руку из его. Что с ней произошло в последнее время? Ей становилось противно. Противно возвращаться домой, смотреть на Женю, думать о нем. А прикасаться и подавно. Раньше она легче относилась к его изменам, старалась закрывать на них глаза. Он хороший директор, хороший муж… Он заботится о ней и, может быть, даже любит. Он, наверно, был бы идеальным, если бы не изменял ей с каждым столбом женского пола.       Может, ей просто надоело? Раньше она могла переспать с кем−то, мысленно уравнять счет и успокоиться. Сейчас это уже не помогало. Она всерьёз подумывала о разводе, но что−то её останавливало. Любовь−не любовь, а может привязанность? Привычка? За столько лет она привыкла к нему. К его постоянному присутствию в своей жизни. Театр, дом, гастроли — везде с ним. Может, они друг другу надоели? И нужно отдохнуть. Или просто разлюбили. Раньше он так не поступал. Или хорошо скрывал это. Самое обидное, что все обо всём знают. И, порой, осведомлены о личной жизни её мужа лучше неё самой, о чем регулярно не устают ей напоминать.       Пока они ехали от аэропорта до гостиницы, Алла приняла решение, что жить они будут в разных номерах. Женя противиться не стал. Разместили их по соседству. Перед тем, как расстаться, Алла вежливо попросила мужа не светиться в гостинице с бабами и направилась к себе в номер. Он усмехнулся ей вслед и вдруг окликнул. − Алла? — донеслось до неё, когда она толкнула дверь номера. — Ты тоже не увлекайся, − ехидно улыбнулся он, когда она обернулась. − Я постараюсь, милый, − процедила она сквозь зубы, исчезая за дверью.       Алла пришла в номер после концерта, переоделась, и ей нестерпимо захотелось курить. Пошарив по карманам, она вспомнила, что её сигареты остались у Болдина. Недолго думая, Алла решила пойти и экспроприировать у муженька своё имущество. Она приоткрыла дверь и услышала заразительный женский смех, дальше до её ушей донёсся голос мужа и дверь напротив негромко хлопнула. Желание курить не только не пропало, но и усилилось, ровно как и желание увидеть благоверного. А главное — подпортить ему вечерок своим светлым ликом. Алла вышла в коридор и ненавязчиво постучалась в номер к Болдину. Ей никто не открыл. Тогда она постучала настырнее. Спустя полминуты на пороге появился Женя в одном полотенце, обмотанном вокруг пояса. − Не помешала? — мило улыбнулась Алла. − Ни сколько, − не ведя и бровью ответил он. − Что−то хотела или соскучилась? − А если второе? — игриво улыбнулась она, а её рука ласково проскользила по торсу мужа, остановившись ровно у края полотенца. − Женечка, кто−то пришёл? — из ванной выглянула девушка. — Ой, − она моментально вжалась в стенку. − Я смотрю, всё же помешала, − её пальчики с той же нежностью прошествовали вверх и она одернула руку. — Дорогой, а у меня проблема, − посетовала Алла. − Какая? — сдавленным голосом спросил он. − Представляешь, оставила в твоём пиджаке последнюю пачку сигарет. Ты не мог бы её вернуть? Курить хочется, аж сил нет, − она старалась как можно с большим хладнокровием смотреть ему в глаза. Ему было стыдно. Очень стыдно, и ей это нравилось. − Да… сейчас, − такой просьбы он не ожидал. Женя начал рыться по своим карманам и, найдя Аллину пачку, отдал ей её. − Хорошего вам вечера, − пожелала Алла, медленно переведя взгляд с мужа на бледную как смерть девушку и обратно. Махнув супругу рукой, она отправилась к себе в номер.       Алла села на кровать, дрожащими руками достала сигарету, прикурила, два раза уронив на пол зажигалку. Пальцы не слушались. По щекам покатились слёзы. Снова вернулось это чувство… Противного… Тошнотворного… Её буквально выворачивало изнутри. Не первый раз она застаёт его с другой. И в который раз она не может понять своих чувств. Ей противно от него. От себя самой. Каждый раз, лоб в лоб сталкиваясь с его очередной пассией, она думает, что пора уходить. Сколько может это продолжаться… Но её что−то держит. Крепко. Не отпускает. Может, боязнь остаться одной? Бред. Когда она была одна? Ну, уйдёт она от Болдина, и что? Она найдет, кем его заменить. А, может, боится, что он найдёт ей замену…?       Копаясь в собственных мыслях и чувствах, Алла не услышала, как хлопнула дверь её номера. Послышались мягкие шаги. В открытую дверь спальни вошли. Женя сел рядом с женой и не решался её обнять. Она не замечала его. Слёзы уже высохли, только разводы туши остались под глазами. Алла курила. Лишь потянувшись за следующей сигаретой, она увидела его. − Что ты тут делаешь? — закуривая, понуро спросила Алла. В её планы не входило, чтобы он узрел её в таком состоянии. Женя всё же осмелился обнять жену за плечи. Не почувствовав сопротивления, он прижал её к себе ближе, зарылся в волосы. − Прости меня, − беспомощно прошептал он. Раздался ехидный смешок. Это было нервное. Сколько раз она слышала эту фразу. Не только от него. Сколько раз её предавали… Но ничьё предательство она не терпела так долго. Она вообще никогда не терпела. Всегда ухода сразу. А что сейчас? Она сидит в его объятиях и не может даже дёрнуться. В объятиях, в которых десять минут назад он держал другую. − Иди, тебя там ждут, − вдруг прошептала Алла. − Никто меня не ждёт. − Что, меня испугалась? — тихонько усмехнулась она. − Сам выгнал. − Надо же… И чем тебе не угодила бедная девочка? Или совесть в кой−то веки взыграла? − Взыграла, − эхом повторил он. − Значит, не совсем пропащий, − вновь раздался невеселый смешок. − К себе иди. Я спать хочу. − Принести тебе чего−нибудь? − Себя отсюда унеси. Заботливый выискался. − Ладно, − выдохнул он. — Ложись, самолёт завтра рано. Спокойной ночи. Женя ласково погладил её по руке и направился к выходу. − Как ты вошёл? — опомнилась Алла, когда он был уже в коридоре. − Ключ ещё утром у регистраторши взял, − крикнул он в ответ. − И она тебе его дала? — недоуменно крикнула она из спальни. − Вообще−то я твой муж, − напомнил он, выходя из номера. − Муж, муж… объелся груш, − вслед ему усмехнулась Алла.