see you

      Мне просто необходимо было увидеть Томаса на следующий день. Когда меня перестало тошнить от одной мысли о ножах, я подумала, как именно произошла «операция» и какие последствия это может иметь. То есть я пребывала в панике от того, что будет с плечом Томми после моих неумелых манипуляций. Я успела с десяток раз проклясть себя за то, что не появлялась на занятиях по первой помощи в воскресной школе. Если честно, туда никто не приходил, но сейчас это не помогало.       Такими мыслями я старалась себя отвлечь, впервые направляясь на встречу с Томми при свете дня. Мама почему-то посчитала мои рассказы достаточно забавными, чтобы разрешить видеться с Шелби. Даже сама предложила пригласить всех на воскресный обед, который был традицией в нашей семье и способом лучше познакомиться. Это сейчас уходило на второй план, я думала только о том, какая же я дура.       Когда я оказалась у двери Шелби, то опять замерла ненадолго, как и сегодня ночью. В этот раз постучала сама, потому что хуже быть уже не может. Двери открыл Артур и как-то ехидно улыбнулся. — Что, принцесса, пришла проведать пациента? Я думал, ты можешь порхать в нашем грязном районе только ночью.       Я с силой оттеснила Артура в сторону, проходя внутрь, и фыркнула: — Во-первых, хватит называть меня «принцессой»! Во-вторых, что за намеки? Говори об этом с Томасом, а не со мной. — О, кто-то показывает зубки. — Иди к черту, Артур!       Старший добродушно засмеялся, он явно не пытался меня обидеть, просто манера общения у человека была такая. Чувствую, тон наших отношений вырисовывается прекрасный. — Ещё помнишь нужные двери? Советую не заглянуть случайно к Полли.       На этот выпад я решила вообще не реагировать и пронеслась по знакомой гостиной на второй этаж. — Удачи, принцесса. — Услышала я брошенное вслед.       Томас ждал меня в дверях комнаты, услышав нашу с Артуром любезную перепалку. — Доброе утро. — Доброе? — Учитывая, что ты тут при свете дня, то поговорила с мамой. Видимо, удачно? — Да, наверное. Она умеет так завернуть, что непонятно — выиграла я или проиграла. Как твое плечо? — задала я наконец волнующий меня вопрос. — С вчерашнего вечера не многое изменилось, там всё ещё дырка. — Томми!       Парень приобнял меня за плечо здоровой рукой и примиряющим тоном сказал: — Ты сделала всё правильно, может и брутально, но единственно правильно. Заживет плечо, не волнуйся, Тесс.       Я положила голову на его плечо, обнимая Томми. Мне хотелось почувствовать, что вот он тут, живой и теплый. — Я так испугалась за тебя. — Знаю, малышка. Воскресный обед плавно перетек в совместное празднование Рождества. Эту идею все, как простуду, подхватили из воздуха. Никто не был против. К тому времени я всё свое время проводила с кем-то из семьи Шелби, и хотя чаще всего это был Томми, со всеми остальными я тоже достаточно близко познакомилась. Больше я не чувствовала себя одинокой. В утро перед Рождеством я пришла к Шелби довольно рано, потому что обещала помочь с приготовлениями. Полли отправила меня на кухню готовить индейку. Оказалось, что в помощь мне выделили Артура, так как все остальные уже были задействованы в финальном украшении дома или ещё чем-то, а Томми поехал куда-то по бизнесу, чтобы закрыть все сделки в этом году. Так мы со старшим и оказались опять на кухне. — Тесса, ты умеешь делать индейку? — Мне не нравится недоверие в твоем голосе. Если я тут, то очевидно умею. — Я вот тоже здесь и как-то не уверен.       Я иногда играла с ним в дартс, так что опыт перекидывания колкостями и дротиками у нас был обширный. Ещё как-то раз мы случайно нашли бутылку рома тети Полли и попробовали немного, за что нам и влетело. У меня даже появилась мысль, что именно поэтому мы двое готовим индейку сейчас, а не вешаем гирлянды на елочку. — Всё получится, Артур, это будет лучшая индейка в Бирмингеме! — Я похлопала его по плечу и приступила к делу. Если честно, я тоже совершенно не была уверена в этой затее, но мне хотелось внести свой вклад в праздник, хоть и по принуждению Полли. Поэтому я с видом шеф-повара начала резать несчастную птицу. Её только что вытащили из холодильника, так что дело шло туго. Артур наблюдал за мной пару минут, потом забрал нож, попробовал сам под моим насмешливым взглядом, отложил его и взял мясницкий топорик. Это было ключом к успеху.       К обеду на кухне появилась Эйда. Она была младше Джона, так что можно было подумать, что малышка сидит дома и помогает тете по хозяйству, но это было бы самой большой ошибкой думающего человека. Эйда стала моей верной соучастницей в ночных, да и дневных вылазках на лошадях.       Томми сдержал обещание и теперь у меня был свободный доступ в конюшни его дяди Чарли. Также он познакомил меня с Керли, который присматривал за лошадями. У нас сразу сложились очень доверительные отношения, потому что я была в восторге от того, как Керли обращается с животными. Он умел найти подход к любой лошадке, хотя в общении с людьми у него и бывали проблемы.       Однако вернемся к Эйде. Несмотря на то, что я обожала ездить с Томми, он часто был занят бизнесом, встречами с темными личностями и остальным пакетом небезопасных занятий, который прилагался к их бизнесу. Мне же хотелось ездить на лошади хотя бы через день, а одной это было делать неразумно. Эйда сразу вызвалась составить мне компанию. Братья не возражали. Я присматривала за подростком, а две девушки на лошадях не были уязвимы. Мы стали подругами в какой-то мере. Конечно, верхом на лошади много не поговоришь, но часто мы оставались у Керли в конюшнях допоздна, забившись в угол и говоря о всяком. Тут к моим щекам прилила кровь, так как я вспомнила один из таких разговоров. Мы вернулись с катания. Керли ещё не успел снять с лошадей сбрую, когда Эйда в присущей ей непринужденной манере перескочила на совершенно другую тему от школы, которую мы обсуждали до этого. — Тесса, а можно спросить тебя про мальчиков? — она заговорщически улыбалась. Я тихонько засмеялась. — Давай уже. — Ты когда-нибудь, ну… Трахалась? — Эйда, что за выражения! — Так говорит Джон. — Не сомневаюсь. Несмотря на то, что мы с Джоном были почти ровесниками, я с ним говорила буквально пару раз и то вскользь. У парня были отношения с девушкой по имени Марта, он дни и ночи пропадал с ней. — Так что: было или не было? Я вздохнула. Эйда никогда не отличалась тактичностью. — Не было. — Но ты хотя бы целовалась, да? — удивленно спросила девочка. — Да. — С Томми? — Что? — Тогда я покраснела. — Эйда, откуда ты это взяла? Нет, конечно. Мы… Мы не целовались. — Правда? — Клянусь! Эйда поджала губы и задумалась, но совсем ненадолго. — Почему? Повисла пауза. Я совершенно не знала, что ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. — Эйда, не задавай глупых вопросов. Лучше расскажи, что там с твоим экзаменом по литературе. Она сразу помрачнела и отвлеклась. Я много думала о том разговоре до сих пор, так как, если у Эйды возникают такие вопросы, то они есть и у всех остальных, просто их не ставят из вежливости. Задавалась ли я таким вопросом? Возможно немного. Мне нравился Томми, я любила проводить с ним время, говорить или молчать, но он был совсем не такой, как все остальные. Я не знала, что принесет нам завтра и хотя обожала лежать на его коленях, гулять за руку или обниматься после долгой разлуки, я старалась сильно не расстраиваться, что мы не делаем ничего сверх этого. Я сама не знала, хочется ли мне этого. Может просто не хотела признавать. — Как думаешь, стоит добавить кориандр? — И вот Эйда опять поставила меня в ступор неожиданным вопросом. — А? — Индейка скоро оживет, Тесса, если мы не поставим её в духовку, наконец. Я перевела взгляд со стены, на которую пялилась последние пять минут, на птицу, лежащую на подносе. — Что это? — ответил Эйде Артур, а не я. — Какая-то трава, перемолотая в порошок. Пахнет вкусно. — Эйда протянула пакетик Артуру, и он смешно сморщил нос, нюхая специю. — Валяй. Эйда засыпала пару щедрых ложек в нашу странную смесь пряностей, которая подбиралась исключительно по принципу, понравился ли нам запах, видимо. Так и закончились наши попытки сделать индейку более «рождественской». На кухню ворвалась Полли, и всё ускорилось. У меня складывалось ощущение, что никто из нас не умеет готовить, но пахло вкусно и новые блюда появлялись как по волшебству. Незадолго до возвращения Томми я пошла переодеться домой и привести родителей. Когда мы вернулись, то дом Шелби был полностью готов принимать гостей. Мама и папа зашли передо мной, Эйда выстрелила хлопушками, так что теперь на одежде и волосах было цветное конфетти. Я зашла следом. Кивнула Джону, которого сегодня ещё не видела. Тогда увидела Томми. Он был в красивом костюме темно-серого цвета, но снял пиджак, оставшись в рубашке и жилете. Я улыбнулась ему и получила улыбку в ответ. — Добрый вечер, мистер и миссис Брук. Добрый вечер, Тесса. — Он был сама галантность. Пытается произвести впечатление на моих родителей? От таких размышлений меня отвлекла тетя Полли. — О, Флоренс, Аарон, проходите. Приятно видеть вас тут. Моему отцу тут не с кем было общаться, но Томас и правда сегодня был очень мил, так что разговорил его. Я же поняв, что мне там нечего ловить, впервые дольше минуты поговорила с Джоном. Он похвалил мою индейку, а я заявила, что без Артура мы бы даже до этапа начинки яблоками не дошли. — Так тебе помогал Артур? Что-то новенькое. — Он специи ещё подбирал, так что его усилия неоценимы. — Улыбнулась я. — А как твой день? Как там Марта? Я сразу поняла, что задала неправильный вопрос, так как Джон помрачнел. — Прости, если это не мое дело, ты не обязан рассказывать. Он покачал головой, отметая аргумент. — Она должна была приехать со мной, но мы поссорились. — Мне жаль. Хочешь поговорить? На мгновение он нахмурился, явно обдумывая, стоит ли делиться со мной таким. Потом Джон опустил глаза и тихо объяснил: — Тесса, ты же, наверное, знаешь, что у неё есть сын и маленькая сестра, которая живет с ней. Я кивнула, Томми говорил мне об этом. — Так вот я уже полгода говорю ей, что нам стоит жить вместе. Так удобнее, безопаснее. Я никак не мог её уговорить, она говорит, что не хочет переезжать в Смол Хит, потому что думает, что это как-то повлияет на мою несуществующую репутацию, а ещё — что тут небезопасно для детей. И вот сегодня… Марта сказала, что беременна. Я чуть не завизжала от радости, но совладала с собой. Только сжала руку Джона, прошептав: — Джонни, Джонни, это так чудесно! Я очень рада за вас. Шелби устало улыбнулся и кивнул: — Спасибо, принцесса. — Это прозвище прилипло ко мне так, что уже не отодрать, причем братья как будто специально использовали его в такие моменты, когда у меня не было возможности спорить. — Я тоже так отреагировал и сказал, что переезд только вопрос времени. Она ответила, что наоборот — теперь это даже не обсуждается. В общем, слово за слово, мы поссорились так, что она сказала, чтобы я выметался и сам праздновал Рождество. — Черт. Джон допил стакан виски, а я думала, что же ответить. Он неправильно истолковал мое молчание. — Знаешь, это ты прости, что гружу тебя в Рождество. — Нет, глупости, я рада, что ты поделился. Я не помощник в вопросе серьезных отношений, но я верю, что вы придете к договоренности, которая устроит вас обоих. — Я выпью за это. Я налила ещё виски Джону, потом подняла свой бокал с глинтвейном, мы чокнулись. Если я думала, что этот вечер не может стать ещё более странным, то очень ошибалась. После разговора с Джоном и основного застолья, я оказалась в руках Томми во время танца. Полли поставила медленную и красивую музыку на пластинке, мой отец пригласил маму танцевать. Эйда вытянула Джона, Полли не удержалась и небрежно протянула руку Артуру, а Томми подошел ко мне. Мы так и не были рядом за весь вечер, так что я была рада этой возможности. — Тесса, всё в порядке? Ты выглядишь расстроенной. — Всё хорошо, просто задумалась. Ты успел закончить дела? — О, да. Люди сегодня были настолько милыми и любезными, что я подумывал, не сплю ли. Не мне одному хотелось домой. — Чудно. Следующая песня была ещё более медленной, мы почти не двигались, стояли так близко друг к другу, я наклонила голову на плечо Томми. Говорить не хотелось. Томас легко вел меня, было очень спокойно. Я слышала, как бьется его сердце. Раз, два, три. Подняла взгляд на него. Томми смотрел мне прямо в глаза. Я улыбнулась. Вокруг нас было очень много людей, рядом танцевали мои родители, но, черт, как же сильно мне хотелось поцеловать Томаса Шелби. Мой день рождения приближался всё неумолимее, а я никак не могла решить, как мне его праздновать. Жизнь оставалась странной, вокруг нарастало необъяснимое напряжение из-за ситуации в Европе, а я глубже погружалась в дела Шелби, и семейные, и касающиеся бизнеса. В Смол Хит становилось опаснее, люди готовы были на всё, чтобы урвать лишний фунт. Я подрабатывала в мамином магазине весь июнь и продолжала это делать в июле, но с каждым днем понимала, что улыбаться въедливым покупательницам — совершенно не мое призвание. Лучше уж лететь на неуправляемой лошади галопом. — Тесса, пожалуйста, убери с своего лица выражение траура, так мы точно ничего не продадим, — вырвала меня из всех этих размышлений реплика мамы, которая выпорхнула из склада. — Уверена, твой кавалер скоро появиться на пороге и опять найдет достаточно весомую причину забрать тебя на прогулку.       От этих слов мое выражение лица не очень изменилось. Наши встречи стали происходить реже последнее время. Я точно знала, что хочу быть с этим парнем как можно дольше и ближе. Я призналась, что хочу Томаса Шелби, но, к сожалению, только в своих мыслях, потому что он постоянно пропадал на каких-то разборках и возвращался раздраженный и уставший. Братьям приходилось несладко, стычки банд ужесточились, а передел территорий почти не прекращался. Маленький Финн часто бывал у меня дома или тут в магазине, чтобы никому не пришло в голову использовать ребенка, как аргумент.       Томми был отрешенным и много молчал, а если и отвечал на мои вопросы, то односложными фразами. Скоро был мой праздник и я совершенно не знала, чего ждать.       Я так и не смогла заснуть. Наверное, сейчас было около часа ночи в день моего рождения. Первое августа наступило, а я не могла закрыть глаза. Тут раздался стук. Немного забытый, припавший пылью звук. Кто-то сидел напротив моего окна. Я подскочила с кровати и открыла окно. Там был не Томми. — Привет, принцесса.       Я даже не исправила Джона, пытаясь прийти в себя. — Знаю, ты счастлива увидеть мое лицо первым в свой день рождения. Кстати, поздравляю. — Джон очень фамильярно потянулся ко мне и поцеловал руку, я всё ещё смотрела на него, не открывая рта, в ожидании хоть каких-то объяснений. — Не волнуйся, я всего лишь проводник. Так что подбирай платье и побежали. — Джон, какого черта? — Наконец-то ты проснулась. Это всё идея Томми, нам стоит поспешить.       Так я и оказалась в пустом баре Гаррисон, на крышу которого мы забрались с Томми больше года назад во время нашей первой прогулки. Джон затолкал меня внутрь и закрыл за мной двери. Я несмело сделала пару шагов в темноту. Тут включился свет и заиграла тихо музыка с проигрывателя. Та, под которую мы танцевали на Рождество. — С днем рождения.       Посреди бара стоял Томми. В неизменном сером костюме тройке и с улыбкой, за которой я так скучала. Он протянул мне руку и продолжил: — Эстер Брук, я приглашаю вас на первый танец вашего совершеннолетия. Окажете ли вы мне такую честь?       Я сделала реверанс и ответила: — С удовольствием, Томас.       Я подошла ближе, чтобы наши руки соприкоснулись. Шелби нежно взял меня за руку и обхватил талию. Я подалась вперед, оставляя между нами всего пару пальцев. Мы танцевали, пока не остановились совсем, замерев в объятиях. — Тесса, я знаю, что мое поведение последнее время выглядело странно. Я задолжал тебе объяснения. Я боюсь. Я очень боюсь того, как мои действия повлияют на семью, на тебя. Что если нас лишний раз увидят вместе, это может стать призывом к действию для тех, у кого цель оправдывает средства. Сейчас очень неспокойно, ты сама знаешь. Прости, если это выглядело неоднозначно. — Я умоляю тебя, не пропадай, пожалуйста. Мне тоже постоянно тревожно, но намного хуже, когда тебя нет рядом.       Я подняла голову и поцеловала Томми. Сначала мне показалось, что он не ответит, но Томас положил руку на мою шею и притянул ещё ближе к себе. Он целовал меня так, будто нашел воду после месяцев блуждания в пустыне. Я почувствовала, что мне не казалось. Все эти месяцы, недели, дни я была права. Зачем же мы ждали?       Через три дня, четвертого августа Великобритания объявила, что вступает в войну на стороне Антанты, чтобы противостоять тирании. Я узнала об этом из утренней газеты, которую читал отец за завтраком. По моим щекам потекли слезы.