Поверить в чудо

 Лето. Время улыбок, мороженого и шоколада. Хотя причем тут шоколад? При том, что я обожаю шоколад. Я сидела на качелях, ела шоколад и немного раскачивалась. Это было затруднительно, так как в одной руке я держала шоколадку, а в другой стаканчик мороженого с шоколадной крошкой. Дедушка говорит, что если много есть шоколада, то попа слипнется. А я его в рот класть буду!  - Анечка! – ко мне подошла гувернантка.  - Да? – я вопросительно посмотрела на нее.  - Доедай скорее мороженое, и идем переодеваться, - улыбнулась няня. – Мистер Стен сказал, что вечером будет бал. И он хочет всем представить свою внучку.  Я обрадовалась и захлопала в ладоши. Но забыла, что они у меня заняты и все содержимое упало на траву. Я похлопала ресницами и заплакала, размазывая слезы руками, которые были все в шоколаде.  - Анечка! – няня достала платок и аккуратно вытерла лицо. – Чище не стало, - засмеялась она. – Идем, умоемся.  Через два часа я при полном параде сидела в гостиной и ждала дедушку. Он не заставил себя ждать и явился, как всегда, вовремя. Я засмеялась, кинулась к нему и обняла за шею. Он поднял меня на руки и закружил по комнате.  - Нети-тян, ты готова к своему первому балу? – весело спросил дедушка.  - Готова! – крикнула я и отдала честь.  Смешно, но я тогда думала, что именно так и надо отвечать. Потом-то няня рассказала, что так делать не стоит, и я успокоилась.  Мы сели в дедушкину черную машину и тронулись с места. Мы подъехали к огромному зданию. Оказалось, что мы пойдем по красному ковру.  - Дедуля, а зачем тут коврик? – недоуменно спросила я. – Он же запачкается!  - Глупенькая моя, - засмеялся дедушка. – Его постелили тут для красоты, сейчас так модно.  Я выпучила глаза и серьезно кивнула. Я, конечно, мало что поняла, но сделала вид, что мне все понятно. Мы пошли по этому ковру. Сбоку стояли люди с фотоаппаратами и, когда мы подошли ближе, начали фотографировать нас. Дедушка схватил меня за руку и повел к входу.  - Ты не любишь фотографироваться? – спросила я и косо посмотрела на запыхавшегося дедушку.  - Папарацци – ужасный народ. Они норовят тебя сфотографировать везде и желательно в неудачном ракурсе. Да что я говорю, - засмеялся дедушка. – Ты же еще маленькая.  Я навсегда запомнила его слова. Я решила, что папарацци – это враги народа и их можно победить только с драконом.  Я отвлеклась от них и посмотрела вокруг. Да так и осталась стоять с открытым ртом! Зал был очень красиво украшен разными статуэтками и картинами. Были еще какие-то штучки, но так как мне всего лишь пять лет, я совсем не знаю, что это. Дедушку увели его друзья, а я осталась одна. Ну как одна? Секьюрити не дремлют. Они со стороны приглядывали за мной. Я скромно встала возле стены. Взрослые шагали туда-сюда, а знакомые останавливались и сюсюкались со мной. Меня это взбесило, и я развернулась, чтобы уйти, но врезалась в какого-то парня.  - Смотри, куда идешь, - буркнул он.  - Извините, - растерянно произнесла я. – Я не хотела, простите, пожалуйста!  - Забыли, - отмахнулся он. – Скучно тебе?  - Ага, - кивнула я.  Кажется, мальчик был одного возраста со мной. А может, чуть старше. Его янтарные глаза сразу запали мне в душу. Хотелось смотреть и смотреть, не шевелясь. Он тряхнул волосами и поправил свой «рог».  - Идем за мной, - приказным тоном сказал новый знакомый.  Я не осмелилась отказать, и пошла за ним. Мы долго плутали по длинным коридорам, пока не вышли на крышу. Мы подошли к перилам, и он показал рукой куда-то вдаль.  - Ну как, красиво?  - Очень, - прошептала я, завороженная этим зрелищем.  Ночной Китай великолепен. Повсюду горят огни электричества, светит полная луна. Так и хотелось расправить крылья и улететь. За неимением крыльев, я расправила руки и закружилась по крыше. Мальчик, молча, наблюдал за мной.  - Что ты делаешь? – наконец спросил он.  - Веселюсь, - я даже остановилась. – Попробуй, это весело. Такое ощущение, что ты летишь. Это непередаваемое чувство. Чувство свободы и полета. Словно ты птица, такая гордая и свободная.  Он с сомнением посмотрел на меня, но тоже поднял руки и побежал. Так мы и носились, пока без сил не рухнули на пол. Мы смеялись. Ему было весело со мной. Наше веселье прервал шум, открывающийся двери.  - Нети, - услышала я голос Сенджо. Он – правая рука моего дедушки. – Дедушка попросил тебя спуститься.  Я кивнула мальчику и сказала, что скоро вернусь. Сенджо взял меня за руку и повел вниз. Я покорно шла за ним. Он вывел меня на улицу и посадил в свою машину.  - А где дедушка? – удивленно спросила я и оглянулась.  Сенджо протянул какую-то тряпочку к моему рту, а дальше я ничего не помнила.  Я проснулась и первое, о чем вспомнила, так это о том мальчике. Встречу ли я его когда-нибудь? Я даже не спросила его имени. Голова жутко болела.  - Нети, - дедушка сел на мою кровать и обнял меня. – Он ничего тебе не сделал?  - Нет, - я смутно припомнила события той ночи.  Когда Сенджо привез меня в какой-то заброшенный дом, я уже очнулась. Он заметил это и сказал, что если я не буду кричать, то мне ничего не сделают. Не знаю, сколько я просидела в этом подвале. Час, два? А может, больше? Мне принесли один раз поесть и попить, а так же сводили в туалет. Когда дверь за стражей закрывалась, я беззвучно плакала и молила Бога, чтобы дедушка нашел меня. А потом я потеряла сознание от страха.  И, раз я сижу живая и невредимая дома, то все хорошо закончилось. Но после этого моя жизнь превратилась в ад. Со мной повсюду ходили пять охранников. Дети сторонились меня, некоторым родители запрещали со мной общаться. Я замкнулась в себе и стала нелюдимой. У меня не было друзей. Ни в садике, ни в школе. Секьюрити следовали за мной по пятам. Дедушка боялся, что меня могут похитить.  А еще я поняла одно: никому нельзя доверять. Дедушка верил Сенджо, а он похитил меня и потребовал огромные деньги. Но его поймали и убили. Я раз и навсегда сделала для себя вывод: если ты доверяешь человеку, он может тебя предать.