Перья и ветки

Беатрис связана лентами, крыльями, прошлым и освободить ее могут только ножницы. Оковы Вирта – медленно растущие корни, ветки, опутывающие его целиком и здесь даже топора будет мало. Песня Зверя негромкая, а пробирает до мурашек, до костей, песня Зверя жуткая, но для Вирта она словно колыбельная, зовущая в вечный сон. Песня Зверя звучит не только для Вирта, ее слышит все Неизведанное, слышит и содрогается. Наверное, люди прячутся по домам, если они вообще оттуда выходят. Лес темный, лес страшный, лес шепчет: «Засыпай». Беатрис не знает, где Вирт, но она знает, что если Зверь поет, то Вирту домой не дойти. Беатрис шепчет безмолвную молитву, хотя кому молиться, если есть только Зверь, только и только он. Беатрис яростно машет крыльями, шепчет себе: «Лети, глупая птица, лети», словно это на что-то повлияет. Беатрис прорывается сквозь метель, да, идет снег, лес заносит белым, вот только светлее он не становится. Это как саван. И Беатрис знает, для кого он сделан. Она слышит, как затихает Его песнь, слышит и понимает: кто-то из этих двух уже не дойдет домой. Беатрис понимает, что Вирт обречен. Беатрис надеется, что он еще сумеет проснуться. Беатрис хочет верить, что она сумеет его разбудить. … Вирт дает ей ножницы, она дарит ему резкое и честное: «Ошибка природы». Беатрис дарит ему негромкое: «Прощай», Вирт отвечает тем же. Беатрис думает, мол, все закончилось, все хорошо, она человек и так далее, и так далее… Вирт и Грег нашли путь домой, только Беатрис чувствует себя какой-то потерянной. Забавно, она помогла двум мальчикам найтись, а в итоге… Как-то подсознательно ждет их. Хотя им лучше в Неизведанное не соваться. И всё-таки они вернутся. Второй раз им не уйти. И пускай Зверя больше нет. Опасней Зверя было кое-что другое. «Прекрасней лжи не найти», правда, Джейсон Фанберкер? Все таки, увы, из Неизведанного ничего не уходит навсегда. Однажды им придется вернуться. Да, Фанберкер? … Вирту снятся голубые перья. Они летят к Вечному саду, они опутывают одну могилу, ту, что справа, сбоку. … Вирт сидит перед могилой с рисунком сиалии. Вирт видит знакомое имя и чувствует словно забыл как дышать. Он кладет руку на гладкое изголовье надгробья. … Беатрис чувствует теплое прикосновение на плече. Прикосновение кого-то очень знакомого.