Письма

На часах 8.16. Окно скрипело всю ночь, бесновался ветер. Настроение ни к черту, ни к черту и горло. Сиплю. На улице ветер задул яростно в уши, и серое небо заполнило легкие чужим табачным дымом. Мерзость. Удар ногой по воде в луже разрушил еще одно отражение. Сколько уже таких было? Я перестал говорить. Что мне твердить о силе и вере? Что мне кричать в толпу не страждущих истины? Со мной говорил Мир – они называли безумцем. Я выглядел безумцем. Теперь же задумываюсь, сколько еще безумцев на самом деле говорят с Богами? А сколько людей узнали истину и предпочли молчать? Рукам зябко. Старый дом, в который меня выкинули за ненадобностью, осыпается пылью с обоев, пахнет затхлостью и древней смертью. Вчера нашел крысиный труп за кроватью, положил в чемодан. Я звал всех идти за собой. Я молил прислушаться к моему голосу и спешить. Я назначил срок в полгода, чтобы каждый успел. На часах 2.30. Ополовинил календарь, покрепче сжал ручку чемодана. Я открываю дверь в настоящий мир – сегодня наш будет разбит.