За каменной стеной

Алина прошла несколько улочек, спускаясь все ниже и ниже, к вони и грязи Нижнего Корусанта. Бывшая хозяйка тела тут ни разу не была, но на грязные закоулки неблагополучного района Алина насмотрелась в детстве, когда вместе с другими воспитанниками детдома лазала в дырку ограды и бегала по району, клянча мелочь, приворовывая и хулиганя. Совесть за детские шалости Алину никогда не мучила — мир показывал ей зубы с самого ее рождения, так почему она должна была быть к этому самому миру благосклонна? Правда, скорее всего неблагополучный район из ее родной глуши покажется имперским парком по сравнению с местными грязными, вонючими улочками, наполненными уродами всех рас и мастей. Внутренний таймер отсчитывал минуты до обнаружения ее побега. Вот-вот медсестра очнется, обнаружит себя голой на постели пациентки, по камерам проверят, куда она рванула и за ней отправится явно не один отряд полиции и прочих службистов. Прежде всего Алина в первом попавшемся переулке залезла по самые пятки в мусорку в поисках тряпок, каких угодно, лишь бы прикрыть тело. Форма медсестры была слишком приметной, а под ней у нее была только ночнушка. Интуиция подсказывала избавиться от всего, что у нее было от больницы. В третьем по счету бачке повезло найти огромное, рваное, дырявое платье. На миг горло скрутило спазмом отвращения — на голое тело, вонючее, из бачка… Но Алина привычно задушила отвращение. Не в ее положении перебирать. Внутренний таймер, зашитый в голову и начавший свой отсчет с момента выхода из палаты, перевалил уже за половину. Игра в догонялки вот-вот начнется и ей нужно быть готовой к этой игре. В мусорный пакет, торопливо вытряхнутый в бачок, засунута вся одежда из больницы. Выбрасывать в помойку нельзя — найдут и поймут, что она сменила облик. Пока ищут женщину в костюме медсестры, на бомжиху внимания обращать будут меньше. Лазерным скальпелем, найденным в одном из карманов халата удалось отхватить наискось толстую косу, которая так нравилась супругу — прикосновения его рук кажутся куда противнее, чем найденное платье. Коса отправилась вслед за одеждой медсестры в пакет. «Сожгу, когда найду, где!» — закидывая на плечо пакет, решила Алина, заматывая еще одной омерзительной тряпицей голову так, чтобы из-под ткани виднелись только глаза. Даже в своем родном мире она не забывала надевать медицинскую маску и солнечные очки в аэропортах и на центральных улицах — ей пришлось заплатить за знание о том, что по камерам очень легко отследить беглянку сломанной костью бедра, которая до сих пор ныла к непогоде. «Ха, теперь ныть не будет!» — мимоходом порадовалась Алина, поспешив дальше. Рука привычно сжимала в кармане лазерный скальпель. Пользоваться заточкой женщина умела, хоть и не доводилось никого убивать. Но в приюте если у тебя не было такой острой игрушки, ты считался каким-то неполноценным и белой вороной, которой не грех и зарядить за спиной воспитательницы пару ударов по почкам. Людей на улицах было немало, но на грязную, с мусорным мешком на плече, женщину неопределенного возраста и расы внимания практически не обращали, что Алину вполне устраивало. Пути было два — немедленно броситься на космодром, и попытаться пробраться всеми правдами и неправдами на любой космический корабль, зайцем, любовницей, да хоть питомцем. Но таймер щелкнул и этот путь закрылся. «Не успею добраться, муженек усилит блокпосты, придется сначала все разведать, чтобы не влететь прямо в его сеть». Так что оставалось только одно — спрятаться под носом, превратиться в одну из нищенок, коих на улицах Алина успела заметить не один десяток. Работа. Нужна работа, где не спросят документы, но работа, которая позволит много часов проводить «невидимкой» — дворником, уборщицей, мойщиком окон… Али-ша не знала ничего про работу — ее растили золотым цветочком, умеющим только ублажать мужчин в постели. Но проституция была явно тупиковым путем, Алина с кристальной ясностью понимала, что поломают и выбросят ее новенькое тело очень быстро, если она рискнет ступить на эту дорожку. Нет уж. На уши начал давить какой-то отвратительный низкочастотный гул. «Кар, низко идет, большая осадка…» — сразу всплыла мысль Али-ши и Алина, повинуясь своей выработанной за годы побегов интуиции, метнулась вперед, шаря глазами в попытках найти место, где можно укрыться. На улице было немало людей и многие при звуках этого кара задергались так же, как и Алина, кто-то нырнул в ближайший бар, кто-то бросился в подворотни… «Ты обезумела!» — взвыло отвращение голосом Али-ши, когда Алина одним прыжком оказалась в мусорном баке, свернулась на дне, выставляя покрытую грязной, вонючей тканью спину. Если глянуть мимоходом — покажется, что в баке валяется какой-то тканевый тюк. «Мы не от Игоря бегаем, тут у нашего муженька возможностей поболе!» — рыкнула сама на себя Алина, припадая глазом к дырочке в стенке мусорного бака. Через мгновение над головой пророкотали десантные суда, и от звука этого все внутри нее завибрировало. Как и от того, что катера заполнены людьми в черных доспехах. Одновременно на немногих уцелевших билбордах загорелись надписи «Полицейская операция». Наступила неприятная тишина, от которой хотелось взвыть и броситься прочь. Но через полминуты в переулке возникли зловещие черные фигуры. Память хозяйки тела услужливо подкинула картинку — муж что-то обсуждает по головиду с мужчиной в такой же форме — кажется, какую-то спецоперацию. «Кто это, дорогой?» — ему нравится, когда жена интересуется его делами. «Лейтенант спецподразделения, дорогая, помогает ловить особо опасных преступников». Эти ребята не были похожи на смешных одинаковых штурмовиков из классической трилогии, которую Алина очень любила. Они даже не были похожи на отважных и веселых ребят из мультсериала, который Алина как-то случайно увидела по телевизору, со скуки щелкая пультом. Эти не были похожи на клонов. В мертвой тишине, с бластерами наготове, в черных доспехах, они крались по переулку, внимательно осматривая подворотни и входы. Потом один из них застыл возле мусорных баках, неотрывно глядя поверх ее головы. Потом сделал шаг, чуть приподняв бластер — присматривался. Сердце Алины билось, как бешеное, адреналин зашкаливал, рука, сжимающая лазерный скальпель вспотела так, что рукоять уже скользила по ладони. Кто знает, может он засек ее дыхание или стук сердца… Громкий звон металла в подворотне заставил его резко сорваться с места. Второй его товарищ показался из-за угла — тащил за собой брыкающегося парня, по виду торговца наркотой или типа того. Тот что-то орал на незнакомом языке, кажется, это был хаттский. Его несколько раз встряхнули. — Отвечай, падла, — прогудел один из «черных», — и отпустим. Женщина, лет тридцати, одежда медсестры, черная коса. Ну?! Парень заругался еще громче и вдруг в рукаве торгаша что-то блеснуло; с воплем он вырвался, метя в висок бойца. Тот выпустил бластер из руки, подставил под удар запястье. Нож через долю секунды оказался в его руках; в следующий миг лезвие чиркнуло по горлу парня. Кровь ударила фонтаном, окрашивая улицу красным. Торговец грохнулся наземь, трепыхаясь и почему-то ошалело глядя на свои окровавленные руки. Боец же, нащупав висящую на ремне винтовку, походя пнул еще живого барыгу, остановился — и вдруг дал целую очередь в соседний с ней бак, по направлению взгляда умирающего. Первый, хлопнув его по наплечнику, как ни в чем ни бывало зашагал прочь. Постояв еще несколько мгновений и оглядевшись, убийца последовал за ним. Алина выдохнула весь задерживаемый до этого воздух… Но не успела даже пошевелиться, как вдруг бак, в котором она пряталась, подхватил мусорный дроид, вытряхнул в кузов мусорной машины. Лежа среди мешков, вонючих отходов и гнилых овощей, Алина баюкала свою ушибленную об какую-то железяку руку и думала, что ей еще повезло. Али-ша, остатки ее сознания, бились в истерике — но ведь главное, ее просьба была выполнена.