Я помогу тебе

Давай я тебя обниму. Когда-то давным-давно моему очень близкому человеку было грустно. Он рыдал и бился головой о стены, искусал в кровь костяшки пальцев... То смеялся, то кричал, то терялся во времени и пространстве, то говорил так серьёзно, содержательно и правдиво, но на очень тяжёлые темы, что кровь стыла в жилах и мурашки пробегались от пяток до кончика носа, как электрический импульс. Его можно было и презирать, и жалеть, и радоваться за него, что жить ему осталось так мало и страдания его скоро прервутся, а вид был у него гнетущий настолько, будто вокруг плеч туго-туго завязали тонкой, но выносливой ниткой или леской. И вот тогда во мне проснулся триггер... Он рос и рос, как цветок, как маленькое солнце. Это и правда походило на рождение звезды. Он поднимался откуда-то из груди, обжигая грудную клетку и пальцы, которыми я пыталась его схватить и вытащить. Кричали ли я? По правде ли обжигала руки и визжала от боли? Не помню. Очнулась на его кухне с одной-единственной мыслью:"Дело незавершенно". Я зашла в другую комнату. Мой знакомый покачивался на стуле и бормотал под нос снова и снова признания в любви богине Геноциду, порой прерываясь на булькающий хохот или собачье хихиканье, сходя с ума всё больше с каждой мыслью. В этом организме начался процесс активного разрушения личности. Пошёл обратный отсчёт на минуты. Голова его вертелась, билась и тряслась, он смеялся и обливался слюной, не замечая, как она попадала в уши, на майку или в глаза. Казалось, это заводило его воспалённый мозг только сильнее. В бреду он начал сползать со стула и лёжа на спине ползать вокруг своей оси на ковре, стуча ногами по полу с чудовищной силой. Громкость его голоса нарастала, он читал слова из библии то ли бога, то ли дьявола. Времени рассуждать у меня не было, да и будто любая мысль браковалась, действовала лишь инстинктами. Я бросилась на колени возле его головы и положила её на свои ноги. Мои ладони озарились мягким, немного щекотящим и прохладным светом. Сумасшедший (или гений) стих и закрыл медленно глаза. Он пробыл на моих коленях 10 часов, во время которых ни он, ни я не испытывали физической нужды или боли. Мы находились в одном, общем пространстве, в переплетении судеб. Наши жизни в течение 10 часов соединялись в одно дерево. Знаешь, каждый человек изнутри является деревом. У него был иссохший, серо-чёрный ствол с многочисленными глубокими болячками. Его листья были почти разрушены, от них шёл густой сигаретный дым, который отравлял существ. У него кружили над деревом вороны с потрёпанным и редким оперением, с вытекшими глазами. Некоторые из них давно пали чёрной смертью и заканчивали свой век, разлагаясь, под местом, которое не дало им ничего, кроме жутких страданий, даже не потрудившись дать жалкой надежды. Мы 10 часов соединялись в один механизм, в одну вселенную, чтобы потом, снова став личностями, он мог получить второй шанс: маленький росточек, с сочным зелёным листиком, гордо покачивающимся на ветру. Спустя 10 часов он открыл глаза и в них больше не было безумия, грусти или пустой, бессмысленной спеси, переходящей в безудержную агрессию. Он смог улыбнуться после долгих лет забытья. Слабо и несмело, но с благодарностью. Он назвал меня:"Время", ведь я вылечила его.