Остатки роскоши, или Зачем деепричастию веревка

Хочешь получить шедевр — отсеки лишнее. Гениальное правило Родена реально работает, но... черт, как же мы любим увлекаться. И в стремлении к совершенству получаем урезанную тушку без рук, без ног и прочих выступающих частей, а то и без головы. Это не расчлененка, если что. Это я о русском языке — и многочисленных категоричных рекомендациях, как его использовать в художественных текстах. Точнее, как не использовать. Как выжать, словно половую тряпку, выхолостить, кастрировать, втиснуть в рамки стандартов. *** Деепричастие сидело на кушетке, мрачно намыливая веревку. — Я извиняюсь, а еще моточка не найдется? — робко поинтересовалось наречие, просочившееся в дверь. — В ящике возьми, — не оборачиваясь, буркнуло деепричастие. — И вводному слову с причастным оборотом передай, они тоже просили. Бедное деепричастие: мыло ему не подарил только ленивый. Гнать и не пущать! Упаси господи вашим персонажам делать что-то сидя, стоя или лежа, мучиться совестью — солгав, смотреть вслед уходящей любви — обернувшись. Жить в текстах позволяется только чистокровным частям речи, в данном случае — глаголам, а не каким-то грязным полукровкам. Да с какого бы перепуга?! Деепричастие — полноценная и полноправная часть речи, и расизм здесь по меньшей мере неуместен. Даже устаревшая форма — присевши-принесши — вполне может быть к месту и ко времени, если мы имеем дело с характеристикой персонажа: его речи, его настроения, его отношения к ситуации. Что блестяще продемонстрировал Булгаков репликой Фагота на представлении в театре Варьете: — А он попросту соврал! — звучно, на весь театр сообщил клетчатый помощник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил: — Поздравляю вас, гражданин, соврамши! Мое твердое убеждение: те, кто не любят деепричастия, причастия, наречия, причастные и деепричастные обороты, вводные слова — просто не умеют их готовить. Так, чтобы получилось вкусно. *** — Ааааа! Помогите, режу-ут!!! — вопило длинное предложение, надежно зафиксированное в текстовом файле. — Не-ет, я тебя до ума доведу, — сладострастно сопел Автор, шинкуя конструкцию, как копченую колбасу. — Гуру сказал: больше пяти слов не собираться! Эх, без расчлененки все же не обошлось: пожалуйста, уберите женщин, детей и нежные домашние кактусы от монитора. Или... уберите подальше столовые ножи и прочие режущие инструменты: длина предложений зависит исключительно и только от умения автора управляться со словами. Это как жонглирование. Нет способностей — перекидывай пару теннисных мячиков. Есть талант — жонглируй двумя десятками самых разных предметов, и это будет так феерично, что зрители (читатели) забудут, как дышать. Откроем Джона Толкина? «За дверью — прихожая, похожая на штольню: стены её были облицованы плитками, паркетный пол был устлан ковром, на котором стояли полированные стулья, на стене висели крючки для одежды (хоббит любил принимать гостей), а самое главное — в этой прихожей никогда не было ни дыма, ни чада». Ужас... мало того что предложение на несколько строчек, так еще и тире, и скобки... и кто только сказал, что это классика?! *** — Разрешите представить: моя дражайшая супруга Натали! — в голосе полковника звучала неподдельная гордость. Но вдруг он сморщился, словно откусил лимона, оттолкнул от себя прелестную женщину и набросился на Автора с кулаками: — Ты! Я не хочу быть мещанином! Немедленно перепиши сцену! Автор пискнул и послушно застучал по клавиатуре... хотя разница между «супругой» и «женой» по-прежнему оставалась для него тайной за семью печатями. «Речевое мещанство» — явление, которое я ненавижу всеми фибрами души. Потому что его не существует. Это очередной языковой миф; надо же господам окололитературной тусовки о чем-то статьи и диссертации писать. Какое отношение имеют слова «кушать», «извиняюсь», «супруга», запрещенные к употреблению, к «мелким, ограниченным, собственническим интересам и узкому идейному и общественному кругозору»? А именно так определяют словари понятие «мещанство». Мой хороший знакомый, один из самых умных и широко мыслящих людей, которые встречались мне в жизни, свою половину (любимую и обожаемую) иначе как «драгоценной супругой» не называет, что в глаза, что за глаза. Нравится ему так. А другой давний приятель, мастер спорта международного класса по альпинизму и, по совместительству, повар-любитель, обычно кричит, выглядывая из кухни: «Ребята, кушать идите!» Человек побывал в десятках стран, кругозор и интересы у него — только обзавидоваться и облизнуться; но вот фишка такая с «кушать». Впрочем, он может и добавить — «жрать готово!» Почему я привожу примеры из жизни? Да потому что если вы создаете живых (!) персонажей, то им позволено все: говорить «кушать», «я извиняюсь», «моя супруга» и так далее. Это их речь и их привычки, и на выкладки теоретиков от языка им глубоко фиолетово. Единственное, с чем соглашусь — что изобилие нарочитых уменьшительно-ласкательных форм типа «будь-здоровчик» и прочая манерность, не обоснованная характерами персонажей, текст не красит. Но это (опять же, по моему мнению) ни разу не мещанство, а элементарное отсутствие хорошего вкуса. *** Автор поднялся на помост, небрежно кивнул толстому надсмотрщику: — А ну-ка, обнажи его! Подождал, пока со Слова содрали скудную одежку, пощупал бицепсы, ткнул в живот, помял ягодицы. Заглянул в зубы, приподнял двумя пальцами веко. — Не, старовато! Залежалый товар, — фыркнул Автор, теряя всякий интерес. — Так я же и вышивать могу, и на машинке тоже… — растерянно прошептало Слово вслед несостоявшемуся покупателю, но в шуме рынка его никто не услышал. Устаревшие слова (по крайней мере, занесенные в словари под такой меткой) — кладезь образности. Не буду говорить о фанфиках по славянской фэнтези и русской истории: тут все очевидно. Но и в тех случаях, когда действие происходит в вымышленном мире, отстающем от нашей реальности лет на сто-двести-триста, архаизмы и историзмы порой вполне уместны: пишем-то мы на русском. Да и когда в фокусе современность, они прекрасно звучат в устойчивых оборотах — «не было ни гроша, и вдруг алтын», ярко раскрашивают речь персонажей... а уж в стебе просто поле непаханое. В деревне идиллия: птицы, рептилии, Лилии в стиле ампир. Будете бдительны — тотчас узрите вы, Как удивителен мир. Юмористические песни дуэта Виктор Байрак/Михаил Барановский могут служить отличной иллюстрацией смешения всех и всяческих речевых пластов: с роскошным результатом. Не слышали? Не страшно, наверняка вспомните множество других примеров. Хотя бы вот это, незабвенное: — Азм есть... житие мое... Поелику мы зело на самолет опаздываем! *** Готовлюсь ловить гнилые помидоры и тапки, но все же рискну утверждать: нет в русском языке слов и конструкций, которые запрещено использовать в литературных текстах — и в фанфиках в том числе! Ну вот нет, и все. Есть тенденция упрощать, выхолащивать, резать, сводить к примитиву, к силосу, который легко пережевывать самым непритязательным едокам. Не спорю, это во многих случаях работает и помогает собирать лайки. А оно надо? Хотите сложных витиеватых предложений? Пожалуйста, только научитесь красиво и грамотно их составлять. Хотите сленга и нецензурной лексики? Да на здоровье, если это оправдано жанром и особенностями героев. Рубленые фразы? Крышесносные эпитеты? Ура, если это ваш неподражаемый стиль. Отберите веревку у деепричастия, а то ведь и впрямь повесится — и обеднеем от этого мы все. Пишите, как на душу ляжет, не задумываясь о частях речи и прочей механике, и идут на закат через виндоус в неогороженную сибирскую тундру плеваться клюквой в облезлого медведя в отсутствие охотнадзора все советчики. И я в том числе. Язык — как секс по любви: никаких запретов, одно удовольствие. Не верьте никому. Верьте языку, на котором пишете.