Вас много, а я один

Командор снял с крючка наполненное ведро и заглянул внутрь. Вода оказалась чистой, прозрачной. Хорошо. Он поднял ведро и зашагал с ним к лагерю, вслушиваясь в нарастающий гомон. — Да надо палочкой подцепить, — говорил Лёлик. — Нельзя, еще дальше пропихнем, — возражал Денис. Что они уже куда засунули? На минуту оставить нельзя… Командор ускорил шаг. — А вдруг он задохнется? — расстроенно спросил Митя. Мальчишки сгрудились вокруг перепуганного Тушканчика и с каким-то нездоровым интересом заглядывали ему в нос. Командор поставил ведро на землю, подхватил рюкзак Стаса, перевернул его, вытряхнув всё содержимое, подобрал покатившуюся по траве перечницу и решительно шагнул к Тушканчику. Тряхнул на ладонь перец, сунул Тушканчику под нос, дождался судорожного вдоха, прижал пальцем свободную ноздрю. Тушканчик чихнул, и черешневая косточка вылетела. — Правильно, Денис, — невозмутимо сказал Командор, — никакими палочками ковыряться нельзя. Если затолкать еще глубже, загноится, это уже опасно. Тушканчик окончательно раскис, заревел, размазывая по щекам слёзы. — Ну, чего ты? Уже всё, — сказал Арсений. Командор выразительно кашлянул. Арсений прижал Тушканчика к себе, всем своим видом показывая, что не отдаст его. — Он же не сам, — подал голос Антошка. Андрей, до этого момента растерянно наблюдавший за происходящим, сорвался с места и кинулся бежать. Командор бессильно прикрыл глаза. Следовало сразу догадаться, откуда ноги растут. — Мы еще не закончили, — сказал он Тушканчику и пошел догонять Андрея. Андрей с бега перешел на шаг, но не останавливался, брел по пыльной сухой тропинке, опустив голову. — Стой, — велел Командор. Реакции не дождался, повторил: — Андрей, стой. — Что?! — воскликнул Андрей, оборачиваясь. — Куда собрался? — Куда-нибудь. Куда угодно. Командор почти поравнялся с ним, протянул было руку, но прикасаться не стал. — Остановись. — Ну, остановился, — мрачно сказал Андрей и резко, будто его ударили под колени, сел прямо в пыль. — Чего ты сорвался? — спросил Командор, садясь рядом. Андрей пожал плечами. — Ты запихнул косточку Тушканчику в нос? — продолжал Командор. Андрей снова пожал плечами. — Да или нет? — Я пойду. — Не пойдешь. Что за истерика на ровном месте? Испугался? — Испугался, — кивнул Андрей. Он повернулся к Командору, и тот заметил, как отчетливо проступили веснушки на бледном лице. Веснушки всегда выдавали Андрея, проступая ярче в моменты сильных переживаний. Командор растерянно смотрел на них, пытаясь понять. Он слишком строг? Он довел Андрея до срыва своим воспитанием? — Я за Тушкана испугался, — безжизненным голосом произнес Андрей, ковыряя растрескавшуюся землю указательным пальцем. — Ты не понимаешь. — Понимаю. — Не понимаешь. — Андрей, — вздохнул Командор. — Тимур умер, потому что я недоглядел. Я понимаю. Андрей уткнулся головой ему в плечо, помолчал немного, потом сказал: — Это не одно и то же. Ты не виноват. — А ты точно виноват? — Точно. Я ему сказал, чтобы засунул… — Так и сказал? — Ну, вроде того. — Точнее. — Я сказал: «Может, еще в нос ее засунешь?» — вздохнул Андрей. — Как-то так. Я не думал, что он на самом деле… Я уйду, ладно? — Не ладно. Командор положил руку на плечо Андрея и легонько сжал. — Почему всё так? — спросил Андрей. — Значит, так надо, — философски ответил Командор. — Пойдем, а то Тушканчик там изведется в ожидании. Андрей испуганно глянул на него: — Не надо его наказывать, это же я… — Идем. Командор помог Андрею подняться и повел его обратно, приобняв за плечи. Мальчишки встретили их напряженным молчанием. Тушканчик уже относительно успокоился и сопел, сидя на коленях у Арсения и зажав в пальцах свою любимую пуговицу. Командор приподнял его за подбородок, придирчиво осмотрел нос, спросил: — Больно? Тушканчик помотал головой. Командор задумался, нужно ли какое-нибудь предисловие. Решил, что нет. — Двадцать. — Командор! — начал было Арсений. Командор жестом велел ему умолкнуть и уточнил: — Правила остаются прежними. — Но это же я ему сказал! — воскликнул Андрей. — У Тушканчика своя голова на плечах. Пусть делает выводы. — А я? — И ты тоже делай выводы. — Сколько? — Двадцать. Тушканчик захныкал, и Арсений вполголоса предложил: — Хочешь, уйдем вместе? Тушканчик помотал головой и всхлипнул. — Арсений, по-твоему, ты делаешь ему лучше? — спросил Командор. — У поступков есть последствия. Если этого не знать, жить будет сложнее. — Я всё равно не согласен, — тихо сказал Арсений. — Я знаю, — кивнул Командор. Денис, напряженно следивший за развитием событий, наконец подал голос: — Можно вопрос? — Можно, Денис. Денис огляделся, понимая, что нужно тщательно выбирать слова. — Помните, что Андрей мне рассказал ночью? — Помню. — Как вы можете — после этого? — Именно поэтому и могу. Не только могу. Должен. Командор слил воду в котелок, перевернул опустевшее ведро, сел на него и поманил к себе Тушканчика. — Почему вы ему позволяете? — отчаянно зашептал Денис, придвинувшись поближе к Васильку. — Тушканчик же маленький! — Командор в курсе. Он аккуратно, — ответил Василёк. Денис глянул на него с возмущением, а Тушканчик тем временем отдал пуговицу Арсению, подошел и перегнулся через колени Командора, всё ещё всхлипывая. — Ты понимаешь, как тебе повезло, что ты до сих пор живой? — спросил Командор и отвесил Тушканчику первый шлепок. — Детям в этом мире трудно. Особенно — маленьким. Тут на каждом углу твари и мародеры, а ты косточки в нос пихаешь. Не обидно будет умереть из-за такой глупости? Тушканчик ерзал и хныкал скорее не из-за размеренных шлепков, а из-за упрека в голосе Командора. — Ну, хватит, Командор! — не выдержал Арсений. — Не ругай его. — Не буду, если он не будет давать повода, — ответил Командор. — Тебе тоже двадцать. Хватит спорить. Арсений упрямо сдвинул брови, поджал губы и ничего не сказал. — Люди иногда шутят, Тушканчик, — продолжал Командор. — Иногда неудачно. Если не уверен, подумай, что бы сделал Арсений. Разве он стал бы совать в нос косточку? Тушканчик помотал головой. — Вот именно, — кивнул Командор. Он шлепнул Тушканчика последний раз: — Всё, вставай. Следующий. Андрей с Арсением переглянулись. Начали подниматься одновременно, остановились, пропуская друг друга, снова стали подниматься. — Давайте всё-таки по очереди, — сказал Командор. — Андрей, подойди. Пока Командор раскладывал на траве спальник, Денис огляделся, пытаясь понять, насколько он одинок в своем возмущении. Антошка с Лёликом вытащили крестики-нолики и с абсурдным равнодушием переставляли туда-сюда деревянные пластинки, будто вокруг не происходило решительно ничего необычного. Стас свернулся калачиком вокруг своей кошки и гладил ее, гладил, гладил… Разве удивительно, что она после такого наглаживания бьется током? Митя не сводил глаз с Командора, и во взгляде его была тревога. Арсений что-то нашептывал зареванному Тушканчику. Василёк внимательно рассматривал свои аккуратно подстриженные ногти. — Это неправильно, — упрямо прошептал Денис. — Арсения-то за что? — Он переживает, что недоглядел, — пояснил вполголоса Василёк, не сводя взгляда со своих рук. — Специально выпросил, потому что иначе совесть заест. А насчет Андрея ты согласен? В этот момент в воздухе свистнул ремень, и Денис инстинктивно дернулся, вжал голову в плечи. — Андрей хотя бы виноват, — ответил он с небольшим опозданием. Андрея Командор порол молча, сильно, с большими паузами. Андрей тоже обходился без обычных своих шуток и ехидных замечаний, только сосредоточенно сопел, комкая в руках край спальника. Тушканчик всхлипывал, наблюдая за поркой. Митя пододвинулся поближе и сунул ему своего медведя, потом обнял Арсения и прошептал: — Я не хочу, чтобы тебе было больно. Арсений заморгал, отвел взгляд. — Всё, — сказал наконец Командор. — Что, уже? — растерялся Андрей. — Уже. Вставай. Андрей поднялся, потирая полыхающий зад, кое-как натянул штаны, подошел к Тушканчику и пробормотал: — Прости, Тушкан, я не подумал. Он протянул руку, и Тушканчик осторожно сжал ее. Арсений тем временем встал и направился к Командору. Тушканчик ухватил было его за футболку, но Андрей его остановил: — Пусти. Ожидание хуже самой порки. Тушканчик задумчиво кивнул. Они с Митей вцепились в медведя и замерли, готовясь переживать наказание вместе с Арсением. Арсений расстегнул и спустил штаны, улегся на спальник, приподнял футболку. — Нельзя уследить за всем, Арсений, — сказал Командор, аккуратно стегнув его ремнем. — Не жалей, — вполголоса попросил Арсений. — Так еще хуже. Командор хлестнул сильнее, почти сразу же — еще раз. — Не вини себя. Всё хорошо. Всё уладилось. — Не всё, — возразил Арсений. — Я стараюсь, но всё равно… — Всё предотвратить нельзя, — сказал Командор, следующим ударом заставив Арсения вжаться в спальник. — Бывают случайности, бывают несчастные случаи. Это не значит, что ты виноват. — Значит, — упрямо повторил Арсений и задохнулся от боли, замолотил было ногами по спальнику, но вспомнил, что дети смотрят, заставил себя лежать смирно. — Ты должен выжить, — твердо сказал Командор. — Не только телом, но и душой, понимаешь? Арсений охнул, прикусил кулак, чтобы не заорать в голос. — Понимаешь? — повторил Командор. — Наверное, — сдавленно ответил Арсений. — Ты себя хвалишь хоть иногда? — В смысле? Командор придержал занесенный для очередного удара ремень и пояснил: — В прямом смысле. Ты сам хоть замечаешь, сколько хорошего делаешь за день, или только ругаешь себя за то, чего не сделал? — Мы же не об этом сейчас, — возразил Арсений и тут же поймал следующий удар. — Об этом, Арсений. Об этом. — Командор стегнул еще раз, стараясь не попадать по следам от предыдущих ударов, и продолжал: — Прекращай себя грызть. Себя нужно любить. Понял? — Угу. — Вот и молодец. Вставай. Командор принялся невозмутимо заправлять в штаны ремень, а Денис спросил у Василька: — Почему он с Арсением и Тушканчиком говорил, а Андрея молча бил? Злится опять? — Нет. Они уже поговорили, — ответил Василёк.