Любимый полюс

      На следующий день, когда Азриэлу позвонили и сообщили, что на счет его лаборатории поступили крупные финансовые вложения от некоего господина, пожелавшего остаться неизвестным, Лорд Белаква ни на секунду не сомневался, что это был никто иной как Эдвард Колтер. Остаток дня во время перерывов между привычными делами ученый провел в размышлениях, как же Марисе удалось уговорить мужа участвовать в столь противоестественных ему исследованиях. Да и зачем нужна была эта анонимность, если все и так понятно. «У богатых и набожных людей свои причуды», — этой мысль Азриэл решил закрыть все свои рассуждения на данный счет, чтобы наконец начать думать о предстоящей поездке на Север.       Всю следующую неделю после событий в особняке Колтера Азриэл провел за подготовкой к предстоящей экспедиции. Целыми днями он общался с разными людьми, в том числе и из Магистериума. Несколько дней Лорд потратил на поиск подходящего аэростата для перевозки людей и оборудования. За все это время Мариса Колтер о себе так и не напомнила, а потому Азриэл сделал вывод: как благоразумная замужняя дама, она не станет связываться с сомнительным ученым.       Одним утром исследователь закрылся в своем кабинете, ссылаясь на срочность и важность дел. Обычно в такие дни, когда хозяин с головой уходит в работу, в доме наступает гробовая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов. Однако сегодня тишину все-таки нарушили. Азриэл разбирал счета за прошлый месяц, пытался разобраться с распределением финансирования, одним из его самых нелюбимых вопросов, когда Торольд, старый друг и верный помощник, постучался в дверь кабинета.       — Сколько раз я просил не беспокоить меня, когда я работаю? — раздраженно спросил Азриэл, отрываясь от бумаг. — Я отлично знаю, что обед уже прошел. Я уже взрослый мальчик, Торольд, могу обойтись без обеда, — саркастично прерывал любую попытку слуги сообщить о цели своего визита.       Торольд, который прислуживал еще покойному Лорду Белаква, отцу Азриэла, прекрасно знал повадки молодого ученого, а потому лишь снисходительно улыбнулся на это изречение.       — К вам пришел посетитель. Хотел сообщить только об этом, — мягко и по-отечески сказал Торольд.       Данная новость напрягла Азриэла, он не любил посторонних людей в своем доме, а потому обычно к нему приходили только самые близкие друзья. Со всеми остальными он решал вопросы либо в деловых переписках, либо на нейтральной территории.       — Посетитель? Кому это я вдруг потребовался?

***

      Золотая обезьяна сидела на журнальном столике в центре комнаты и увлеченно крутила в черных лапках позолоченную статуэтку Панцебьорна, иногда постукивая ей об стеклянную поверхность столешницы. Мариса наблюдала за ней без особого интереса, ее мысли были явно не в этой комнате.       Азриэл наблюдал за этим действием в проеме гостиной. Он впервые видел Марису после вечера в особняке Колтеров и всего лишь второй раз в жизни. «Надеюсь, последний!» — от жены политика нужно было избавиться как можно скорее. Каков будет скандал, если кто-то узнает об этой встрече.       — Зачем ты здесь? — нарочито грубо, без лишних слов начал Азриэл.       Девушка обернулась на него, но ее взгляд не сразу сфокусировался на лице мужчины. Она одарила его самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. «Фальшиво, как бы ты не старалась!» — отметил Азриэл, походя в гостиную. Он нарочито медленно налил виски в два стакана, давая понять Марисе о незаинтересованности в этом разговоре. Она же в свое время внимательно следила за движениями мужчины, не прерывая молчания.       Золотая обезьяна, отбросив увлекшую ее игрушку, наконец обратила внимание на Стелмарию. Она стремительно бросилась гладить кошку, на что деймон мужчины охотно, и как заметил Азриэл, предательски отвечала.       Когда наконец все было готово к столь напряженному разговору, а оба собеседника успели отпить из своих стаканов, Лорд вновь спросил:       — Для чего ты пришла?       — У нас с тобой был уговор, деньги ты получил… — уверенно начала Мариса       — Ой да брось! — он даже не стал ее слушать. — Деньги пришли мне с анонимного счета, нет никаких доказательств, что это был мистер Колтер, — Азриэл хватался за эту деталь, как за спасительную соломинку, что может его избавить от назойливой жены политика.       Она засмеялась, смех был словно журчание ручейка, а вот вопрос был довольно агрессивным:       — Хочешь кинуть меня?       — Неужели ты считала, что я и впрямь возьму тебя в экспедицию? Я что похож на идиота?       — Не знаю, как на идиота, но вот на остолопа вполне. И раз уж ты хочешь отказаться от нашего договора, то может тогда следует отказаться и от моих денег? Да, это я перевела деньги на счет лаборатории. И как перевела, так могу и отозвать их. Что тогда, Азриэл?       Трудно ответить сколько времени они потратили на пререкания друг с другом. Попытки Азриэла вразумить Марису об безумие данной идеи разбивались об неприступную скалу «Заберу деньги». Она была безрассудной, упрямой, наглой, ее интересовала лишь экспедиция. Собственная и Азриэла судьбы и репутации ее волновали мало. Она упрямо твердила, что никто ничего не узнает. Мужчине ничего не оставалось как сдаться.        Когда они наконец пришли к единому мнению, на улице уже было темно. Попрощавшись с Марисой, Азриэл направился к себе в кабинет. У него во рту осталось неприятное послевкусие этой беседы, весь остаток вечера он и Стелмария провели в размышлениях: «Как ей удалось его убедить в том, что она просто необходима в его экспедиции?».

***

      В любом уважающем себя кабинете должно быть две обязательных вещи: камин и большое удобное кресло, стоящее вблизи первого пункта, кабинет Азриэла не был исключением из этого правила. Он как раз сидел в таком кресле, что принадлежало еще его деду, у такого камина, пил виски, смотрел на огонь, раз за разом повторяя имя «Мариса». Разговор так и вертелся вокруг этой особы и ее способностях в убеждении.       — …в конце концов, у нее ученая степень по теоретической и прикладной теологии, ее идея с нанесением особого напыления на пластины, невероятно… — он мечтательно заулыбался своим мыслям, напрочь игнорируя то, что девушка была замужем, а значит, практически принадлежала мужу.       — Просто признай, что ты сдался в плен ее обворожительных глаз! — ехидно высказалась Стелмария, устраиваясь поудобнее у ног Азриэла.       — Я признаю, что Мариса хороший переговорщик, и как оказалось довольно умная женщина! И более я ничего не признаю! — запротестовал мужчина.       — Она хороший манипулятор! Ей удалось поймать тебя, обвести вокруг пальца. На переговоры это было мало похоже, скорее на подкуп ребенка подарком, чтобы тот перестал плакать. — деймон говорила это без осуждения, простая констатация фактов.       — Ты неправа, Стелмария. Я вовсе не ребенок, а Мариса…       — А Мариса тебе покоя не дает, я уже поняла. — колко продолжила барс и игриво перекатилась на спину.       — Вовсе нет. — сказал Азриэл тоном, завершающим дискуссию.       Мужчина допил остатки своего напитка, затем встал и, поставив стакан от виски на рабочий стол, направился в спальню. Стелмария незамедлительно последовала за ним, не отставая ни на шаг. По-другому было нельзя, ведь они оба были одним целым, они оба знали, что Азриэл обманул деймона. Мысли о Марисе надолго поселилась в его голове.