Linea vitam

      Голоса казались Клементине неясными и незнакомыми, хотя звучали громко и взволнованно. Она всеми силами пыталась прийти в чувства, ощущая тормошение за плечи, но все не могла сфокусироваться и вспомнить, кого голоса ей напоминали. Из груди тут же вырвался непроизвольный сдавленный стон, и над ухом тут же послышалось: — Слава Богу, жива…       В это мгновение Клем показалось, что со всех сторон тело начало окутывать тепло, будто заворачивали во что-то. Она открыла глаза, но увидела перед собой только расплывающиеся лица. Тут же ее ребра пронзила адская боль, которая, казалось, отдалась и в голову. Она не смогла сдержать очередного стона, и теперь боль слышалась намного отчетливее. Этот стон был громче и отчаяннее. — Клем, милая, потерпи немного, пожалуйста, — с мольбой прозвучал второй голос, очень знакомый и какой-то родной. — Мы пришли за тобой… Теперь все будет хорошо, обещаю.       Боль притупилась, хоть и немного подвывала внутри. Клем окутал такой ореол тепла и уюта, что на минуту показалось: она попала в рай. Ей даже думалось, что вот-вот должна была отступить эта ужасная ноющая боль и внутри не останется ничего, кроме спокойствия…       Но затем она вновь услышала успокаивающий ласковый голос. Он просил ее не отключаться, крепко, но при этом мягко прижимал к себе, и Клем ощущала в этом еще больше нежности. Решив произвести еще одну попытку оглядеться, она приоткрыла чугунные веки – получилось. Клем даже предположила, что это, возможно, из-за накрывшего ее тепла.       Взгляд зацепился за выцветшие темно-зеленые рукава, плавно перешел на ладони, державшие ее… В конечном итоге глаза замерли на грязноватом, но таком знакомом теплом пальто, в которое ее саму укутали. Паззл в плохо соображающем мозгу начал быстро собираться, и в голову Клем внезапно ударило успокаивающее чувство безопасности. Это был Луис. Ее Луис. Несмотря на то, что она его узнала, поверить в это все еще было сложно.       Это действительно был Лу, он пришел за ней, даже не осознавая рисков. Он ведь уже давно был не тот трусливый паренек, прячущий свои страх и неуверенность за шутками в каждой фразе, а заметно повзрослевший юноша. Клементина всегда видела в нем потенциал, и Лу не мог подвести ее. Так он стал тем, кто горы свернет ради друзей и любимого человека.       Однако чувство спокойствия пробыло с Клем недолго. Как только к ней вернулась возможность видеть, ее слух тоже обострился. Она попыталась прислушаться к голосу Луиса, но его заглушали невероятно громкие выстрелы, будто стреляли прямо над ухом. Клем вздрогнула – из-за этого резкого движения снова отдало болью, – но все-таки стойко сдержала скулеж и ошарашенно оглянулась. — Пора выметаться отсюда! — рявкнул, перекрикивая выстрелы, грубый голос. Он звучал совсем близко. — Иди за мной, я прикрою!       Стоило Клементине чуть вытянуть шею, чтобы выглянуть из-за воротника пальто Луиса, закрывавшего половину обзора, как тот без лишних слов куда-то рванул, прижав ее к себе. Она почувствовала себя еще более беззащитной, словно была маленьким ребенком, которого спасатель выносил из пожара.       На глаза ей мельком попался второй человек, пришедший вместе с Луисом. Знакомая потрепанная куртка и седой затылок резко скрылись из виду. Снова послышались выстрелы, а Лу её невольно потрясывал при беге. — Потерпи еще немного, скоро мы уберемся отсюда, — все успокаивал он, пока Клементина вслушивалась в его сердцебиение: гулкое и быстрое.       Перед глазами замелькали стены и потолок завода, выстрелы и крики оглушали, и чувство общей суматохи и паники не давало покоя. Клементина была готова молиться, чтобы на Луиса никто не напал, — погибнут они оба, а не она одна. Да и своей смерти она практически не боялась, ведь за все это время успела смириться с тем, что ее дни сочтены. — Сюда! — послышался крик Кенни впереди — Клем снова увидела его седую макушку.       Но обрадоваться старому другу и ощутить благодарность за спасение Клем не успела: перед следующим поворотом мужчина резко затормозил и прильнул к стене. Выстрелы посыпались вспышками из-за угла прямо перед ним. Луис остановился, пытаясь за секунды оперативно продумать план действий. Он все же решил побежать в сторону одноглазого, который периодически отстреливался из своего укрытия.       Стоило ему сделать пару шагов, как кто-то резко налетел на него сбоку. У Клем все екнуло внутри, но не только от страха, но и от физической боли. Луис не смог устоять на ногах и упал, выронив ее. Она почувствовала каждую ноющую косточку в своем теле и невольно заскрипела зубами. Кое-как найдя в себе силы, она приподнялась на локтях, огляделась, пытаясь понять, в чем дело.       И стоило, скорее, радоваться, что она выпала из рук Луиса. Навалившись на юношу всем телом, с противным кряхтением и сипением до живой плоти пытался добраться Алан. Точнее то, что осталось от него. Его толстовка спереди была залита кровью — скорее всего, его застрелили. Было бы даже спокойно на душе, не превратись он в восставшего мертвеца. Его жалкое подобие выскочило из маленького коридорчика. Того самого, отделявшего их от Кенни. И теперь Луис, лежа на полу, отталкивал ходячего от себя, не способный больше ничего сделать. Ему приходилось удерживать эту опасную тварь на расстоянии двумя руками, и возможности дотянуться до кармана с оружием, не было. — Луис! — в полном отчаянии и беспомощности воскликнула Клем, начав тут же вертеть головой в разные стороны в поисках чего-нибудь, чем она могла бы помочь. Как назло рядом не валялось даже камешка.       Луис же, уперевшись коленом в грудь мертвеца, с силой отпихнул его от себя. Алан врезался спиной в стену, и, будь он человеком, почувствовал бы острую боль. Но он не издал ни одного человеческого звука, лишь тихо захрипел, пока его голова неестественным, жутким образом наклонилась в сторону, а руки снова потянулись к добыче.       Пока Луис судорожно прощупывал карманы, прямо перед носом Клем от пола отрикошетила пуля. Она дернулась, испугавшись громкого звука выстрела в опасной близости от себя. Страшно было не только из-за неожиданного нападения, но и от осознания того, что саму себя она защитить не могла. Обернувшись, Клементина увидела взъерошенную и взбешенную Мирту с разбитой губой: на ее куртке красовались брызги чужой крови, на лице царил гнев, даже бешенство, она держала Клем на прицеле, уже готовясь пустить пулю.       У Клементины внутри все сжалось; казалось, даже сердце встало неподвижно, но выстрела не последовало — только глухой, еле слышимый щелчок. Мирта заелозила во внутреннем кармане, прикусив губу. Ее взгляд был диким, будто она настолько вне себя, что готова была рвать и метать, убивать всех, даже своих товарищей. Наконец найдя желанное, она с яростью швырнула пустой магазин в сторону, резким движением вставила новый и навела мушку на Клем. — Все это из-за тебя! Сдохни уже! — рявкнула она со всей злобой и ненавистью, тут же выпустив пулю.       Клем машинально закрылась руками, словно это могло спасти ее, но совершенно ничего не почувствовала. Над ухом будто снова просвистело, а пуля отскочила от пола, оставив в нем маленькую вмятину. Клементина медленно убрала руки от лица и увидела, как Луис, перепачканный в крови ходячего, впечатал стервятницу в стену, зажав в запястье ее руки. Она промазала… Из-за него.       Внутри все зарделось от благодарности и гордости за Луиса, но Клементина поняла: радоваться рано. Мирта заехала ему по лицу прямо головой, и он невольно отшатнулся назад. Клементина даже представить не могла, когда и при каких еще обстоятельствах ему случалось так получать в нос… Но Луис чудом устоял на ногах после болезненного удара и выбил направленный на него пистолет из рук Мирты. В его ладони блеснуло лезвие, и в следующее мгновение оно вошло в шею соперницы с правой стороны. На Луиса тут же полетела новая порция алых брызг, а Мирта закашлялась, начав терять равновесие и заваливаться на пол. Совсем недалеко от Алана, у которого в виске зияла дыра.       Луис резким движением вынул нож, спровоцировав еще большее кровотечение. Его движения были настолько резкими и отлаженными, будто он четко осознавал свои действия. Мирта, ухватившись с тихим сипением за горло, съехала по стене, глядя пустеющим взглядом широко раскрытых глаз перед собой. Она даже не успела ничего понять, как ей вогнали нож в висок, чтобы добить и не позволить обратиться в ходячего. Клем при виде такого поежилась, вспомнив, как хладнокровно Лилли убила Митча тогда при атаке школы. Живого человека, не монстра. Сначала ударив один раз, второй — прямо в голову. И с таким мерзким звуком… Будто лезвие ножа проткнуло кусок мяса. Точно такой же звук разнесся и сейчас. — Ты в порядке? — вдруг донеслось до слуха, а покрытый кровью Луис присел рядом. — Д-да… — от увиденного, кажется, Клементина даже потеряла дар речи. — Вот и хорошо, — тот ответил так спокойно, будто ничего не случилось, и, завернув ее обратно в свое пальто, снова поднял на руки.       Клементина продолжала ошарашенно смотреть на него, не веря ни ушам, ни глазам. Прежде Луису только один раз доводилось убивать живого человека. И то он сделал это случайно. Та женщина из Дельты: она упала тогда от стрелы из арбалета, потому что Луису удалось случайно, не прицеливаясь, попасть ей в голову. Клем помнила, каким ударом это было для него, — он надеялся, что эта женщина выжила, но она была мертва. Мертва из-за него. Это стало для парня ужасным потрясением, когда как сейчас он в здравом уме и с холодным расчетом расправился с Миртой, будто с очередным ходячим. — Все чисто, убираемся отсюда! — окликнул их Кенни, уже справившийся с теми, кто стрелял по нему из-за угла. Клементина заметила непонятно откуда взявшегося человека рядом с ним и, скорее всего, он помогал Кенни отстреливаться. Этот мужчина казался смутно знакомым, и Клем все-таки решила, что это свой. Да и нападать он не собирался: оружие было опущено в его руках.       Луис быстрым шагом подошел к Кенни, и Клем услышала, как он шумно и даже с облегчением выдохнул. Все погрузилось в тишину, и действительно создавалось впечатление, что все уже закончилось. Однако, наверняка все было не так просто... Слишком много людей и перебить их всех — сложно. Да и, наверное, такую цель не ставили в принципе. — Как ты, милая? — Кенни ближе подошел к Луису и с болью в глазах поглядел на Клем, аккуратно пригладив тыльной стороной ладони ее посиневшую щеку. — Я их всех достану, клянусь Богом… — Кенни, ты же знаешь, что от этого никому легче не станет, — все-таки выдавила слабо Клем. — Те, кто принимал непосредственное участие в допросе, уже мертвы, так что… Давайте просто уйдем отсюда. — Она права, — бородатый мужчина с оружием глянул в сторону выхода, повернувшись к ним бритым затылком. — Нужно уходить, пока на нас опять никого не натравили. Уже прошло много времени, так что если наши что-то еще здесь нашли, то наверняка вынесли. Ну, если остались живы.       Выход из здания медленно, но отчетливо представал перед глазами. Это была небольшая дверь, больше напоминавшая запасной выход. Клем логично решила, что так, скорее всего, и было. Где-то вновь послышались выстрелы, шум и крики, а это могло значить только одно — еще не все их люди выбрались из здания. Клементина даже зачем-то вслушивалась во все эти звуки, надеясь не узнать голосов кого-нибудь из своих друзей. Иногда она отвлекалась на трупы, которыми, в прямом смысле, пол был усеян. Луису и его спутникам приходилось то и дело переступать через них, просто потому что обойти невозможно и попусту бессмысленно. — Встань за нами, — тихо шикнул Кенни Луису, когда они подошли к двери. И Клементина поняла: было бы слишком безрассудно и опасно всеми сразу вываливаться на открытую территорию.       Луис без слов послушался: встал за двумя мужчинами и покрепче, с осторожностью прижал Клементину к себе. Он точно знал: если вдруг сейчас что-то пойдет не так, он закроет ее собой. Для него просто не могло быть иначе. — Раз, — под нос самому себе прошептал Кенни, медленно подходя к двери и аккуратно кладя тяжелую ладонь на ее железную ручку: — Два, — его пальцы перехватили ее покрепче. — Три, — он набрал в грудь побольше воздуха и медленно толкнул дверь плечом, резко выставив оружие перед собой.       Когда он вышел, его спутник тут же последовал за ним и практически сразу дал знак Луису, что можно выходить. Он выглядел расслабленным, а Лу как-то не очень-то доверял резко наступившему спокойствию — выходил осторожно, как можно надежнее укрывая Клементину.       Выйдя и оглядевшись, он не увидел никого, кроме своих. На улице стояла мертвая тишина — ни души, не считая ходячих и их воя вдалеке, к которому уже привыкли все. — Вы идите, отнесите ее в безопасное место, а я помогу оставшимся, — сразу выпалил мужчина, хлопнув Кенни по плечу, сразу же заметив его недовольное лицо: — Остынь, Кен, мы вернемся быстрее, чем ты думаешь. — А если на тебя нападут? Ты вряд ли сможешь отбиться, если их будет много, — это сказал Луис, причем как на духу. Клементина вновь посмотрела на него с удивлением, заметив на грязном от крови лице только серьезность и напряжение: — Пусть Кенни идет с тобой, а я донесу Клем сам. Тут недалеко, ходячих, думаю, поблизости не будет. Там же все-таки наши. — Ты уверен? — хоть и Кену не очень нравилась идея напарника, за Луиса с Клементиной он переживал не меньше. — Ходячие — твари непредсказуемые. Как ты с Клем на руках справишься хотя бы с одним? — Как в прошлый раз, — просто пожал плечами Лу, и Клементина вспомнила, как он впечатал Алана в стену.       Луис глянул в сторону леса. Было темно как в бочке, и Клем, сколько ни пытаясь рассмотреть что-либо там, куда смотрел ее герой, не могла увидеть ничего, кроме черных, как смола, очертаний деревьев. — Все будет хорошо, и я смогу дойти без проблем. Вы лучше помогите тем, кто внутри. Вдруг там все еще Марго и Габриэль?       Когда Клементина услышала имена, она даже вздрогнула, элементарно не ожидав их услышать. Но потом поняла, что иначе и быть не могло. Гейбу никогда не сиделось на месте, хотелось сделать как можно больше полезного. А так как ричмондцы решили убить двух зайцев сразу, врываясь на эту базу не только из-за нее самой, но и припасов, не случиться так, что Габриэль позволил бы себе просиживать штаны в городе, пока остальным могла угрожать опасность. Более того, он стоял во главе оружейной Ричмонда и был не последним человеком в управлении общиной. Он не мог остаться в стороне.       А Марго… Она просто не могла позволить Габи идти одному. И это Клементина тоже очень хорошо понимала. Однажды близкий человек ушел без нее за пределы Ричмонда, и в итоге она его потеряла самым ужасным образом. Ничто не могло бы сейчас остановить ее и запереть в Ричмонде. Она была словно репейник на рукаве Габриэля. Но Маргарет все же сама по себе была далеко не трусливый человек, да и не из робкого десятка. Несмотря на то, что смерть брата ее пошатнула, физически это не сделало ее слабее. Она готова была драться и убивать. Особенно если речь шла о любимом человеке, которого нужно защитить любой ценой. — Ладно, — все-таки сдался Кенни и внимательно поглядел на Луиса: — Я надеюсь на тебя, парень. Головой за нее отвечаешь, — в этот момент мужчина посмотрел на Клементину: его лицо стало хмурым и грустным. — Я знаю, — Луис кивнул. — Фрэд, как у тебя с патронами? — с этими словами Кенни с напарником наконец скрылся внутри, и разговор уже не доносился до ушей.       Да и не нужно было. Луис поудобнее перехватил Клем и быстрым шагом направился к лесу, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. В первые минуты, пока они шли, Клементина не знала, о чем говорить. Ее глаза то и дело цеплялись за его черты лица, и в них она не могла увидеть ничего конкретного. Луис был подавлен и опечален, был уставшим, причем навряд ли только физически. Клем отметила для себя, что таким она его не видела практически никогда. Именно таким. В его взгляде тонула тоска, и Клементине становилось еще больше не по себе… Очень жутко и неприятно. Она ощутила, что помимо боли в ребрах, внутри начало сжиматься что-то еще, невыносимо царапаться до такой степени, что хотелось вскрыть себе грудь, как дверцу шкафчика, и забраться внутрь рукой. — Эй, — тихо позвала она Луиса, практически невесомо коснувшись ладонью его руки. Она была ледяной и даже навевала жуткие воспоминания о морозильнике, но, несмотря на это, Клем отстраняться не спешила. — Спасибо тебе за все, Лу. Что пришел за мной и вообще… Если бы не ты, я… — Клем, — он мягко остановил монолог, лишь на мгновение заглянув в глаза, после чего снова устремив взгляд на дорогу, — за то, что я пришел сюда за тобой, благодарить меня не нужно. Просто потому что не могло быть по-другому, и ты это знаешь… — на несколько секунд он замолчал, но затем совсем негромко продолжил: — Я спать не мог все это время, ведь даже не знал, жива ты или нет… — его взгляд заметно помрачнел. — Клем, если бы я потерял еще и тебя… Даже не хочу думать об этом.       Все еще согревая своей ладонью руку Луиса, Клементина задумалась над его последними словами, до чертиков напугавшими ее до напряжения в крови. «Если бы я потерял еще и тебя»… Что это значило? Почему Лу это сказал? Звучало так, будто он потерял своего близкого человека совсем недавно. А близкие люди у них были одни на двоих… Клементина сразу начала быстро отгонять от себя эти мысли, внушая, что такого никак не могло случиться и Луис мог просто не так выразиться. Но его самого она не стала спрашивать об истинности изречения, элементарно боясь услышать ответ, оправдывающий все страшные ожидания.       Пока Клементина перекручивала в голове свои собственные мысли, подбирая слова, Луис внезапно замедлился и остановился вовсе. Клем пришлось вновь немного вытянуть шею, чтобы выглянуть из-за воротника пальто, и она тут же увидела массивные автомобили, которые, судя по всему, намеренно ждали их в укрытии за деревьями. Она смогла их разглядеть только потому, что глаза хорошо привыкли к темноте.       Рядом послышались шаги, и Клементина, немного испугавшись, дернулась, совсем забыв о больных ребрах. Уткнувшись носом в мягкую ткань, она тихо зашипела от боли. — Как она? И где Кенни, Фрэд? А Марго и Габриэль вам не встретились? — к ним приблизился очень знакомый женский голос, звуча прямо над ухом. Клем тут же узнала в ней Сильвию: — Мы ждали вас всех вместе. — Клементине нужна помощь, которую вряд ли ей сейчас смогут оказать в полной мере, — негромко ответил Луис, то и дело оглядываясь по сторонам. Хоть они и были в относительной безопасности, ему все казалось, будто вот-вот из-за ближайшего дерева выползет ходячий. Его не успокаивало, что их временная маленькая территория охранялась от непрошенных гостей и не они были главной их проблемой сейчас: — Кенни и Фрэд пошли за остальными. Когда мы выходили из здания, опять началась перестрелка. Не исключено, что там и Гейб с Марго.       Договорив, Луис направился к одному из грузовиков, внешне очень похожему на тот, на котором их забрали из Эриксона. Сильвия же последовала за ним, молча о чем-то размышляя. И только Луис сел на край кузова, свесив ноги, она все-таки заговорила: — Скорее бы им вернуться. Наших там довольно мало, не думаю, что они зачистят территорию полностью… — вздохнула и провела здоровой рукой по волосам. — Мерзавцев тут слишком много, так что уходить нужно быстро… — Сильвия взглянула на Клементину на руках Луиса и ее взгляд смягчился: — Как ты, Клем? Эти маньяки дело свое знают, да? Чего они от тебя хотели? — Информацию, — Клементина взглянула на Сильвию и медленно моргнула. — Мирта и Алан видели меня с Хавьером и Габриэлем, знали, что я не последний человек в общине. И решили, что я многое знаю о правлении Ричмондом, об его внутренней системе, местоположении всех ресурсов… — Клем почувствовала, что ей было больно каждый раз вдыхать воздух, чтобы говорить; стало от этого не по себе. Но она ни чем не выдала свой дискомфорт, продолжая: — А я не знала, хоть и в любом случае бы не сказала. Со мной еще была Люсия, но… Они забили ее. До смерти. И заставили обратиться в ходячего, чтобы я это все видела. — Больные уроды, — послышался мрачный голос Луиса, который все это время смотрел в сторону, потому что на Клем не получалось взглянуть без боли и досады. — Умереть для них — значит легко отделаться. — Согласна с тобой, парень, — Сильвия покачала головой.       Она сама выглядела потрясенной из-за всей истории. Ей действительно было очень жаль и Клем, и Люсию. Она была знакома с ней еще до приезда Клем и компании из Эриксона. Пускай они и не были друзьями, но такой смерти даже врагу не пожелаешь. И до рассказа Клем Тесак уже знала о смерти Люсии, но то, какими были ее последние минуты, ужасало до чертиков. Хотя, казалось бы, апокалипсис длился уже целых десять лет, удивляться было нечему, но… Существовали вещи, к которым привыкнуть невозможно. И жестокость людей во всем этом занимала лидирующую позицию. Они были готовы на все, чтобы заполучить желаемое, и заплатили бы за это любую цену.       Клем взглянула на Луиса, вспомнив, с какой жестокостью он расправился с Миртой, будто знал заранее, что именно она была одной из тех, кто причинил ей столько боли. Если на убийство Алана еще можно было закрыть глаза, ведь он был ходячим, то на убийство живого человека… — А вы, наверное, ходили за припасами? — решила спросить Клементина. Ей хотелось поскорее избавиться от воспоминаний, которые прокрадывались в голову: пытки, невыносимая боль, крики, окровавленная Люсия, висевшая на крюке с поникшей головой… Об этом всем вспоминать было, мягко говоря, неприятно. — Ну, я и еще человек семь, — задумчиво протянула Тесак, разглядывая местность и глазами пересчитывая людей с оружием наперевес. — Здесь на машинах осталась пара человек, а остальные постарались подойти как можно ближе к заводу. Сначала были все вместе, а потом вырубили охрану у главного входа и разделились. Часть с Кенни во главе пошла за тобой, а я с другой половиной искала припасы. Оказалось, тут мало чем можно поживиться, но не хотелось бы оставлять даже одну банку консервов этим крысам, согласна? — Сильвия уперлась задом в машину, глянув на Клем, но не ожидая ответа на свой вопрос: — Несколько наших, и я в том числе, набили сумки до отказа и вернулись сюда, а другие остались собирать остальное. Но они все еще не вернулись, — женщина вдруг куда-то уставилась, и с первого взгляда показалось, что она кого-то увидела. — Видимо, это объясняют выстрелы, что слышал Кенни…       Последнее она произнесла уже совсем безучастно, будто сказала, лишь чтобы закончить мысль. Взгляд ее темных глаз снова устремился в глубь леса, она пыталась разглядеть кого-то среди деревьев. Теперь и у Клементины не было сомнений — к ним кто-то приближался. Тесак, держа наготове пистолет, внимательно вглядывалась в чужие фигуры, что с каждой секундой становились все отчетливее среди стволов деревьев. Она собиралась уже предупредить остальных об опасности, но внезапно голоса ей показались знакомыми. Они были очень нервными и взволнованными, и Сильвия тут же сорвалась с места, когда кто-то позвал на помощь.       Луис сразу посмотрел в ту сторону, узнав Кенни, который кого-то нес на руках. Рядом с ним крутилась Маргарет, громко шмыгая носом и изредка водя рукавом по лицу. И только когда группа подошла ближе, Лу заметил стекающие по бледным щекам Марго слезы, а в человеке, которого уложили на траву, тут же признал Габриэля, стонавшего сквозь стиснутые зубы. Он был ранен. — Бинты сюда, живо! — рявкнул Кенни, уже наплевав на ходячих. Те люди, что пришли с ними, разбежались по сторонам, и лишь несколько человек остались с Гейбом. В том числе и еле сдерживающая рыдания Маргарет. — Л-лу… Что происходит? — у Клементины душа вновь была не на месте. Она слышала чей-то плач, мольбы не отключаться, злобный голос Кенни… Всеобщая суматоха подействовала на нее сразу же, болезненно впиваясь в кожу, как игла. — Наши вернулись, — он глянул на Клементину и тяжело вздохнул. — И, кажется, Габриэль серьезно ранен.       В этот момент у Клем будто что-то упало внутри. Ей очень захотелось разрыдаться и взвыть. Громко, так, чтобы все слышали. Внутри зарделась безысходность, и начало казаться, что уже никогда ничего не будет хорошо. Как это вообще произошло? Габриэль всегда был внимательным и аккуратным, когда дело доходило до перестрелок. На минуту Клем задумалась о том, что будет, если он вдруг умрет… Что будет с Маргарет? Нет, она, скорее всего, этого не переживет…       Пока Клементина погрузилась в собственные мысли, нервный Кенни только заполучил бинты. Маргарет, продолжая беспомощно шмыгать носом, принялась аккуратно стягивать с Габриэля куртку, чтобы перевязать рану. Его ранили серьезно, пулей в бок и; чтобы не провоцировать еще большее кровотечение, и так обильное, было решено, что вытаскивать пулю сейчас слишком опасно. Решили это сделать в городе, так что сейчас все, что Кенни мог сделать, — просто перевязать Гейба, чтобы он протянул до Ричмонда, где ему окажут более эффективную помощь. Этим он и принялся заниматься, резкими и напряженными движениями. Руки его были в крови. — Не смей отключаться, засранец, — шипел он на Габи, тихо постанывавшего от боли и смотревшего то на него, то на Марго. — Я тебе не дам помереть. Живым в Ричмонд приедешь, понял меня? — Я не могу потерять тебя, Габи, — Маргарет на коленях крепко держала Габи за руку. — Я… Я так люблю тебя… — из ее глаз полился новый ручей слез. Она осознала, что очень давно не говорила ему эти слова. — П-п-прости, — только и смог выдавить из себя он. Его глаза то и дело закатывались, и только шлепки Кенни по щекам приводили в чувства.       Луис и Клем толком не слышали всего этого, да и мало что видели. Лу лишь наблюдал за общей суматохой, рассказывая Клементине, что удавалось разглядеть в пределах досягаемости, а затем заметил, как Кенни вновь поднял на руки Габриэля и понес его в один из грузовиков. — Мы уходим, — Кенни сказал это не громко, но так, чтобы услышали все, кто находился рядом. — По машинам и сваливаем, живо! Времени на раздумья нет!       Луис тут же пересел вглубь кузова, наблюдая, как к ним внутрь забирались люди с оружием. Все устало сбрасывали с плеч тяжелые автоматы, когда как Сильвия, запрыгнувшая последней, начала закрывать перегородку без лишней помощи быстро и умело, пускай и одной рукой.       Грузовик вздрогнул, задрожал от резко заработавшего мотора, и все, кто сидел в кузове, непроизвольно покачнулись на месте. Как только они тронулись и медленно покатили по заросшей лесной дороге, Луис расслабился и прижался спиной к металлической стенке, чувствуя, как все тело в одно мгновение стало ватным. До этого он совсем не чувствовал усталости, находясь в постоянном напряжении, подпитываемый адреналином, но сейчас вся усталость и все то, о чем он не хотел думать, резко упали на его плечи тяжеленым грузом.       Клементина же молча прижалась щекой к его груди и только сейчас, когда им ничего не угрожало, позволила себе тихо и с облегчением выдохнуть. Она до последнего не могла поверить, что все закончилось, постоянно ощущала опасность, даже когда Луис принес ее к своим. Ей не хотелось говорить ему или кому-либо еще об этом, потому что в голове сформировалось понимание: это лишь ее паранойя, от которой все звенело и гудело в висках. Казалось, вот-вот кто-то неожиданно нападет на них из-за деревьев, обреча на смерть. Хорошо, что это были лишь ее параноидальные опасения. — Скоро будем дома, — вдруг услышала она тихий и хриплый голос Луиса, до этого молча сидевшего и смотревшего куда-то в сторону. — Подлатаем тебя, и будешь как новенькая, — Клем услышала его улыбку и даже приподняла голову, вглядываясь в его лицо и ловя каждое слово. — Эй-Джей будет безумно рад тебя видеть, да и остальные тоже… — Ох, Эй-Джей… Он в порядке? — Клементина вдруг встрепенулась и даже глаза раскрыла шире. До этого она не думала о том о малыше, друзьях, не думала, что с ними могло что-то случиться, ведь все это время твердо уверяла себя: все близкие для нее люди — живы и здоровы. Ей, пока она переживала весь тот ужас, попросту хотелось в это верить. — Ему было очень тяжело, Клем, — с тяжестью заметил Лу, наблюдая, как в щелочке между лоскутами ткани, завешивающими вход в кузов, таяли вдали кроны деревьев. — Все рвался сбежать на твои поиски, не веря, что тебя могли похитить… Что уж тут говорить, в это верить не хотел никто.       Клементина все следила за его эмоциями, но на лице не находилось ничего, кроме печали. Казалось, все эти воспоминания давались Луису с большим трудом, и в голову вновь начали закрадываться страшные мысли. — Тогда на улицы выходить было слишком опасно, из города этих ублюдков еще не выкурили, потому я пытался всеми силами удержать Эй-Джея в квартире. Это не так уж и просто, учитывая, что вы почти никогда не разлучались, но… Я пообещал ему, что найду тебя, чего бы мне это ни стоило.       Клементина слепо смотрела перед собой, задумавшись о том, что могло случиться, если бы Луис не позаботился о маленьком Элвине, пока ее не было рядом. Он мог бы сбежать, пойти искать ее, но… Учитывая то, насколько сложно далось ее спасение взрослым людям с огнестрельным оружием, у Эй-Джея не было шансов вовсе. Клементина вспомнила, как в надежде, что ее родители еще живы, сама отправилась на их поиски, когда была совсем маленькой. Она поняла, что никто не пойдет с ней, поэтому решила уйти тихо, пока Ли спал. А остальным попусту не было до нее дела, все были так заняты своими проблемами, что слишком поздно заметили ее исчезновение. Она столько раз могла погибнуть, да и Ли был укушен именно из-за нее… Если бы Эй-Джей повторил ее ошибки, она бы себе этого не простила. Но рядом был Лу, который не позволил этому случиться. — Пока я была в плену, постоянно надеялась, чтобы с вами все было в порядке, — Клем взяла Луиса за руку, переплетя пальцы. Она вновь ощутила холод его ладони, и ей захотелось согреть ее. — Боялась, что вас могли убить… Я даже не позволяла себе думать об этом, потому что это слишком страшно…       Луис не нашелся с ответом, лишь крепче сжал руку, ласково поглаживая ее по костяшкам своим большим пальцем. Опустив взгляд, он еле ощутимо вздрогнул и второй рукой как можно более аккуратно оттянул рукав кофты Клементины. Его взору тут же открылись сине-красные полосы на запястье, которых он не мог не коснуться. Сделал он это невесомо, боясь причинить еще больше страданий, а его лицо снова стало задумчивым. — Именно это и происходит, когда ты несколько дней связан, — усмехнулась Клем, наблюдая за пальцами, плавно путешествующими по синякам, совсем не доставляя дискомфорта. — Я даже начала придумывать в голове какой-то бред, мол, рук лишусь, потому что я совсем перестала их чувствовать… — Во что люди превратились? — пытаясь сдержать в себе злость, прошипел Луис, все еще изучая взглядом запястье. — Лишь в жалкое подобие самих себя, не очень-то и отличающееся от ходячих? Разве человек вообще может быть способен на такое? — Многие давно перестали быть людьми, Луис, — грустно сообщила Сильвия, случайно услышавшая монолог. — Когда кончаются самые важные ресурсы, люди готовы на все. На бесчеловечные пытки, жестокие убийства, предательства… И никто из нас не сможет это изменить. Все, на что мы способны, — это попытаться спасти от этого кошмара наших родных, — женщина, сидевшая параллельно им рядом с парнем в потрепанной кепке, постаралась утешающие улыбнуться, но Лу только грустно кивнул, вновь опустив взгляд на Клементину в его руках. Многие в грузовике начали поглядывать на них, как только Сильвия обратилась к ним. — Луис, скажи, что стало с Ричмондом? — решилась спросить Клементина, все еще наблюдая за его эмоциями. — И как там Хавьер? С ним все нормально? — Да, он в порядке, больше скажу, именно он всех и организовал. Мы стали выгонять напавших из города, и только к утру все наконец стихло. Те, кто остались в живых, отступили, а ходячих смогли перебить с большим трудом, да и делалось это уже за закрытыми воротами, чтобы не впускать новых. Их и так было слишком много, а перебить всех… Очень непростая задача. Пришлось убивать не только тех, кто прошел извне, но и восставших жителей Ричмонда, а это по многим причинам непросто. Даже я, зная некоторых поверхностно, чувствовал себя паршиво, убивая тех, кого совсем недавно видел живым, — Луис почувствовал себя неуютно, представив картину перед глазами, и повел плечами. Он давно не смотрел в глаза. — Клем, там… Там все было усыпано трупами. С некоторыми так и не разобрались…       Меньше всего Клементине хотелось сейчас представлять все это, но мозг все сделал самостоятельно, не дожидаясь разрешения. Перед глазами возникли пустынные улицы города, где на дорогах в нескольких метрах друг от друга лежали, гнили свежие трупы бывших жителей Ричмонда. Почти никто не выходил из домов, бяось увидеть тело своего близкого, которое еще не успели убрать. Вместе с этим пришло осознание, что, возможно, по-человечески похоронить родного не позволят — все тела либо сожгут, либо похоронят в общей могиле. От этих мыслей плечи Клем покрылись противными холодными мурашками, от которых тут же захотелось избавиться, смахнуть, но они словно прилипли к телу.       Внезапно Клементина вспомнила Джоан и того незнакомца с властным и грубым голосом на другом проводе рации… И то, как она услышала про нападение Ричмонда… Еще тогда она подумала о Хавьере, о том, что он не остался в стороне и решил отомстить напавшей общине за все, что они сотворили, за все погубленные жизни… Но теперь она сомневалась. Может, Хави остался в городе, чтобы разобраться со всеми проблемами там? — Все, что произошло, выбило Хавьера из колеи, — вдруг продолжил Луис задумчиво, словно вспоминая события нескольких последних дней: — Тебя взяли в плен, погибло много наших, часть припасов украдена, что-то разрушено… Все это сильно повлияло на него, он винил во всем произошедшем себя, потому что тебе не поверил… И как только с ходячими было покончено, он тут же собрал всех, кто мог стоять на ногах, чтобы обсудить дальнейшие действия. Все были одержимы местью и хотели убивать, поэтому никого уговаривать не пришлось. Хавьер разделил людей на две группы. Одна должна была пойти с ним на общину, а вторая — на базу, где держали тебя. Я, естественно, был во второй. Из наших во всем этом еще участвовала только Вайолет, но она решила пойти с Хавьером. Решила, что там от нее будет больше пользы.       Клементина не удивилась, что Вай так поступила, даже понимала ее. Хави нужно было намного больше людей, у них и не было в планах спасать кого-то. Они шли мстить и убивать. Все это намного опаснее, чем операция по спасению пленных. Вайолет, да и Луис, наверное, понимали, что от них было больше пользы по отдельности, чем вместе.       Но вот было кое-что, чего Клем никак не могла понять: как Хави узнал о местоположении баз и общины? Откуда у него нашлись координаты? Ладно, примерное местоположение другого населенного пункта он мог знать, но как он понял, где находилось место, которое по идее было секретно? — Луис, а как вы вообще узнали, где находится эта база? — все-таки спросила Клем, не в силах сдержать любопытство. Как бы плохо ей сейчас ни было, промолчать тут она не могла. — Как я понял, выбили у одного из пленных. Там, скорее всего, Кенни постарался на славу, — Луис пожал плечами, так спокойно, что Клем невольно поежилась.       На некоторое время они замолчали, и Клементина, даже не скрывая этого, все смотрела на Луиса, пытаясь понять, что с ним не так. Его взгляд все так же был наполнен тоской, и создавалось впечатление, будто он не мог решиться что-то ей сказать. Что-то очень важное. Состояние Луиса просто не оставляло ее в покое. Она понимала, что сейчас настали не лучшие времена, но… Луис был слишком потерянным. — Лу, — насторожившаяся Клементина, чувствуя тревогу, что вновь нарастала у нее внутри, сжала ладонь, несильно, насколько хватало сил. — Мне кажется, ты чем-то очень сильно обеспокоен, помимо всего произошедшего, — они тут же встретились взглядами, и в этот момент стало страшно, но Клем со всей собранностью продолжила: — Есть что-то еще, о чем ты мне не рассказал?       Луис поджал губы и зажмурился, потерев глаза. Клементина сначала ничего не поняла, только насторожилась сильнее, но когда услышала короткий всхлип, все внутри сжалось и перевернулось. А когда Лу все-таки убрал ладонь и открыл потяжелевшие веки, она увидела застывшие на нижних ресницах слезы, глаза его блестели и были словно стеклянные. — Клем, я… Я не знаю, как тебе это сказать, — Луис судорожно втянул носом воздух и приподнял голову, учащенно заморгав. — Я сам все еще не знаю, как осознать это. И принять. — Эй, я с тобой, слышишь? — хоть и у Клементины не было сил утереть чужие слезы, она мягко выпрямила его пальцы и сжала ладонь в своей. Ее голос старался быть спокойным, но при этом предательски дрожал. Она даже еще не знала, что произошло, но на глаза уже наворачивались слезы, стоило увидеть Луиса в подавленном состоянии. Его слез она не видела никогда: — Расскажи мне, что случилось. Кто-то серьезно ранен? Или что? — Если бы, Клем, — Луис всхлипнул снова и моргнул, отчего по его щекам потекли маленькие соленые дорожки. — Когда все только началось, я пошел искать тебя… — голос Луиса срывался из-за слез, и полностью шепотом говорить не получалось. Ему не хотелось привлекать чужое внимание, но он ничего не мог с собой поделать: — Там была засада, мне пришлось прятаться, а когда на меня напал ходячий, мне неожиданно помог Омар. Оказалось, что он, Вайолет и Аасим пошли меня искать и разделились, — дрожащей рукой Лу стер влагу со своих щек, но это совсем ему не помогало. — Мы вместе нашли с ним Вай и Аасима, они оказались в западне. На них напали двое ублюдков, и Вайолет хотели пристрелить…       Уже сейчас, слушая его, Клем дрожала. Слезы Луиса, то, что он рассказывал… Ничем хорошим это не могло кончиться. Клементина просила внутри себя, умоляла, чтобы история не закончилась смертью. Она о таком думать даже не решалась, хотя то, в каком состоянии был Луис, только безмолвно подтверждало все ее самые страшные опасения. — Мы быстро шли вдоль стены, стараясь не выдавать себя, — продолжал он взволнованно, безрезультатно пытаясь избавиться от нового наплыва слез. — Я видел, как Аасим пытался говорить с теми уродами, но не слышал ни слова… А потом все как в тумане… Я видел, как Аасим вскочил и прицелился в того, который держал Вай… Я успел только выглянуть и прицелиться во второго, но уже услышал выстрел. Тот, в кого я только собирался стрелять, уже выстрелил в сторону Аасима и… Он попал. Прямо в голову. Аасим, наверное, даже понять ничего не успел… Упал замертво, — на этих словах Луис вдруг вновь закрыл глаза рукой и совсем перестал сдерживать тихие рыдания. — Он мертв, Клем… Аасим мертв…       Клементина не могла поверить в услышанное. Их друга больше не было. Сразу получил пулю в голову. Он больше никогда не заговорит с ними и не будет рядом… Они больше никогда не увидят его улыбку, никогда не смогут обнять и поговорить по душам… Этого человека больше не было. Не укладывалось в голове; Клементина не понимала, как она еще не отключилась. Ребра заныли еще сильнее, стоило комку встать поперек горла. — Аасим… Как… Нет… — ее собственные глаза уже наполнились слезами, и стоило ей моргнуть, как они градом покатились по щекам. — Нет, я не верю, Луис… Я не верю… — она разрыдалась еще сильнее, уже не в силах сдерживать болезненные стоны, которые из нее выдавливала боль при судорожном дыхании.       Луис крепче обнял ее, прижав к своей груди и уткнувшись носом в волосы. Спутанные пряди тут же повлажнели из-за его собственных слез. Он и сам только сейчас позволил себе в полной мере осознать эту потерю. Когда-то он так же потерял Марлона, который получил пулю в голову… Теперь еще один человек, успевший стать за это время близким другом, умер от чужой руки. Луис обхватил рыдающую Клементину обеими руками, понимая, что никому ее не отдаст. Он не позволит никому забрать ее. Только через его труп. — Р-руби… — вдруг тихо произнесла Клем в грудь Луиса. — А как же Руби?.. — Я не знаю, что с ней будет в будущем, но, Клем, у нее была истерика… Казалось, вот-вот, и она потеряет сознание, — все это он бубнил ей в макушку, иногда прерываясь на судорожные вздохи. — Она долго не выходила из комнаты, ни с кем не разговаривала, вышла только тогда, когда потребовалась ее помощь в больнице… Она сама не своя, и я не знаю, что с ней будет дальше…       Клементина, которая ощущала, как внутри что-то пропало, словно бы часть души вырвали без спроса, даже боялась представлять, каково Руби… Она ведь лишилась не просто друга, а любимого человека, что заставлял ее улыбаться и делал счастливой. Клементине показалось, будто она прямо сейчас слышала истеричные крики Руби, видела, как она упала на пол, схватилась за голову, как залилась слезами…        Луис и Клем не могли успокоиться, продолжали тихо шмыгать носами и утирать не прекращающиеся слезы, пока некоторые лишь косо поглядывали на них с сожалением. Встревать никто не собирался, но каждому здесь это было знакомо. Чувство утраты… Смерть близкого человека… Кто не знал об этом? Каждый терял кого-то. При этом чьи-то раны уже давно затянулись, у кого-то, возможно, остались шрамы, но любой из сидящих здесь знал, что ни в коем случае нельзя трогать свежую рану. Ту, что еще не скоро перестанет кровоточить, не скоро покроется корочкой, затянется и станет лишь шрамом, с которым будет немного легче жить. Этому просто нужно дать время…       Однажды они смирятся, и их рана, одна на двоих, начнет заживать. Только загвоздка в том, что боль никуда не уйдет. Потому что даже не кровоточащие заживающие раны еще долгое время доставляют боль.