Действие рождает противодейстсвие

Тьма, царившая в сгущающемся тумане, навевала таинственность, очаровывала, одурманивала, манила, одаривала колдовством сегодняшней особенной ночи — Ивана Купала. В этот страшный праздник, справляемый с незапамятных времён, расцветал волшебный цветок, исполняющий любые заветные желания. Летом в сумерках зелень словно отторгнута от себя и застывшая так; успокоившееся небо бледно-бледно все до пыльных дорог. Река гладка светла, взгляд разлетается по её поверхности; уже закручивается чувствуемо в рыхлые пятна воздух… Небо держит полную Луну - она спокойна, ждет своего времени когда, переливаясь серебряным отливом, будет с пением соловьев выражать ночь… И ночь свежа иссиня - светлым горизонтом на месте захода солнца, прибегающими к нам всеми линиями сразу силуэтами деревьев, чудной тишиной, шумно отходящей от тебя до самого дальнего леса; ночь свежа рождающейся отовсюду прохладой, которая проталкивает тебе то запах росы и зелени с низин, низкий и медленный в движении, то прохлада — свобода необъятного и волшебного неба, всё в тёмных лунных сумерках, и мчится пространство, схватывая мысли. Сама луна далеко, где-то за темными садами, отдельно яркая, но бессильная перед темной деревней… все-все слышно сейчас. Мария, придерживая ткань изумрудного сарафана, подол которого легко скользил по бархатной траве, расшитый старинными русскими узорами, с трудом пробиралась сквозь тяжёлую завесу, окутавшую перерождаемый лес. Голову девушки украшал венок, сплетённый из всеразличных полевых цветов. Пальцы, порождающие магию, слегка покалывало, ведь сегодня она была сильнее, чем обычно. Подчиняясь её воле, трава проминалась, кустарники расходились, деревья ворошили листву, животные разбегались, цветы закрывали бутоны. Продолжая колдовать проход к гладкой поверхности реки, отражающей лунный свет, Маша не отрывала взгляд от неба. Оно уже начинало покрываться густыми перистыми облаками, низко плывущими над землёй, готовыми в любой момент, пустить дождь. Ледяная, как морозный зимний день вода, помутнела, выделяя на своём фоне цветы кувшинок, среди которых резвились стрекозы, водомерки скользили по поверхности, разрезая толщу, негромко квакали лягушки, разрушая застоявшуюся тишину. Неожиданно прямо над речкой заискрилось голубое сияние, скрывающее в себе фигуру. Спустя несколько мгновений, светящиеся искры разошлись, открывая небольшой силуэт Василисы Васильевны, что сейчас будто парила в воздухе. Её длинные светлые волосы развевались, подол красного одеяния колыхался, руки кружились в завораживающем танце, плавно распределяя магию. Ступая будто по ступеням, Премудрая оказалась на берегу подле ожидаемой её девушки. — Ты уверена в своих намерениях? — задала вопрос Вась-Вась, внимательно всматриваясь в лицо бывшей ученицы. — Не передумала? — Я готова. — уверенно отозвалась Земельная, решительным взглядом смотря на сказочную. — Пути назад не будет, — остерегающе предупредила Василиса, сверкнув лазурными глазами в темноте. — Начнём. На лес опустилась окончательная тьма, не было видно ни зги. Только поднявшийся ветер шумел в голове. Казалось земля ушла из-под ног. Тело окоченело, не давая пошевелиться ни единому мускулу. Внезапно несколько ярких янтарных искр осветили ладонь Премудрой, сразу же сжавшейся в кулак. Теперь вся рука полыхала пламенем. Вскоре тоже самое произошло и со второй. Сцепив руки в замок, Василиса запела какую-то мелодию, которая почему-то показалась Маше знакомой, создавалось ощущение что она обхватила девушку со всех сторон, связывающей невидимой нитью, пробиралась глубоко в сознание, туманя и дурманя его, от чего глаза начали медленно, но верно закрываться. А когда Земельная их открыла, то увидела вокруг себя столб огня, который полыхал, посылая ввысь жгучие языки пламени. По всему телу прошёл жар вперемешку с нарастающим волнением. Сквозь толщу костра виднелось опечаленное лицо Василисы Васильевны, что выражало глубокую скорбь, не скрывшуюся от Машиных глаз. Опустившись на колени, юная волшебница прильнула руками к влажной земле, посылая той свою магию, тем самым помогая самой природе, раскрыть бутон заветного растения. Земельная старалась изо всех сил, выкладываясь на полную свою мощь. Лицо девушки исказилось от натуги, но она упорно продолжала свои действия, сквозь стиснутые зубы, не обращая внимание, на появившуюся слабость. Вот небольшие стебельки выглянули наружу. Вышедшая из толщи туч Луна, осветила их, помогая взрасти. Прямо на глазах двух обладательниц колдовства произошло чудо. На потолстевших стебельках, по всей длине стали появляться заострённые листочки, удлиняющиеся с неумолимой скоростью, а на концах появились алые бутоны, мимолётно раскрывшие свои лепестки. Произошло рождение магического растения. Аккуратно, двумя руками Земельная сняла с головы венок, положив на колени. Лёгким движением пальцев оторвала прекрасный бутон, вплетая к остальным цветам. Стиснув его в ладонях, медленными шагами ступила, к разросшемуся пламени. Не обращая на него совершенно никакого внимания, прошла прямо в огонь. Мягкое тепло прошло сквозь Марию, успокаивая. Река светилась прямо изнутри, притягивая к себе. Сказочная мелкой поступью, рассекала толщу водоёма, медленно делая шаг за шагом, ощущая босыми ногами скользкое дно. Зайдя по пояс, девушка плавно опустила венок в воду, загадывая желание, что так долго терзало её сердце. Сплетённые воедино цветы, одиноко плыли по течению, забирая с собой волшебный шёпот. Луна скрылась, послышались раскаты грома, мелко заморосил дождик. Обряд завершился. Наконец-то Маша обратила внимание на усталость, невероятной мощи, растёкшейся по всему организму, словно яд. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Разум окончательно затуманился. Перед глазами всё поплыло и закружилось. Небо поменялось с землёй. Последним, что увидела девушка, была испуганная Василиса Васильевна. В просторной комнате, отделанной на старинный русский лад, возле зажжённого камина, лежало бездыханное тело девушки. На склонившейся в сторону голове, величественно восседал отделанный бисером кокошник, наготу скрывало белоснежное платье, украшенное необычным орнаментом. Лицо её было болезненно бледным, без какого либо намёка на румянец, глаза, оправленные длинными ресницами, были закрыты, растрёпанные тёмные волосы струились по хрупким плечам, а в руках она сжимала огромный алый бутон. С трудом распахнув очи, Маша не могла пошевелить ни единой частью своего тела, даже мизинчиком. Единственное, что ей удавалось это закрывать и открывать веки. Первым, что она увидела, был канделябр, с тремя догорающими свечками в подставках. Мягкий свет, маленьких огоньков, слабо освещал помещение. Её не покидало ощущение, что что-то было не так. Казалось, будто она изменилась, что-то поменялось внутри неё. Пропало. Оборвалось. Потерялось. Слилось с вечностью. Внезапно, Земельная поняла. Магия! Внутри неё больше нет магии, в её жилах больше не течёт волшебство. Оно улетучилось. Растворилось. И от этой мысли стало так больно. Невольно в памяти стали всплывать воспоминания, когда сказочная только училась колдовать с родителями, а затем и в магическом колледже, вместе со своими друзьями. Мысли о магическом учебном заведении ранили ещё глубже. Невольно вспомнился взгляд Василисы Васильевны, такой протяжный, печальный, даже скорее прощальный. — Маша? — послышался знакомый голос, совсем рядом. Собрав все свои последние силы воедино, девушка кое-как повернула шею, чтобы убедиться в своей правоте. И, не ошиблась. Перед ней стоял он, в красивой красной рубахе, с улыбкой до ушей, и вечными растрёпанными белокурыми прядями волос. Незамедлительно парень бросился к Земельной, обхватил её лицо своими ладонями, стал целовать в щёки, иногда промахиваясь и попадая в глаз. — Ты жива. — едва шевеля одними губами, прошептал он, вглядываясь в самый омут изумрудных глаз. — Зачем? — отчаянно спросил Шушик, беря в руки, её заледенелую ладонь. — Я не могла по-другому. — лишь тихо промолвила Мария, пытаясь сдержать подступившие слёзы, но те уже крупными каплями катились по щекам, скапливаясь на подбородке. Девушке вспомнились строгие наставления Ядвиги, отказавшейся проводить ритуал. Эхом в голове пронеслись, те страшные, но остерегающие и предупреждающие слова: «Если ты сделаешь это, то лишишься своей магии». Но Машу это не остановило, тогда она пошла просить помощи у Кощея, только тот сказал тоже самое, что и Яга. Начал издалека, и болтал всё рядом, да около, а потом просто разозлился и прогнал. Оставалась только Василиса Васильевна. Поначалу волшебница отказывалась наотрез, но Земельной удалось её переубедить, ссылаясь на то, что они смогут добыть этот волшебный цветок, который уже пару столетий никто не видел, страшась такой огромной мощи. Премудрая тогда поколебалась, но только на долю секунды, и говоря, как то отрешённо дала согласие. А всё было ради того, чтобы исполнить такое заветное желание — стать её белому мышонку человеком. Может со стороны это и выглядит глупо, но Мария так не считает. Ей до безумия надоело, что её возлюбленный так страдает от постоянный зелий, которые пил сутками напролёт, чтобы поддерживать человечий облик, и в один день организм не выдержал — Шушик неделю пробыл в горячке, поддерживаемый снадобьями Ядвиги Петровне. После того, как парень выздоровел, ведьма строго настрого запретила прикасаться ему к оборотным зельям. И после этого случая Маша решилась. Решилась на такой трудный для неё поступок ради него. — Нет, могла. — крикнул Шушик, с такой громкостью, что огонь горящий в фитилях, колыхнулся. — Это того не стоило. — отвернувшись, уже тише сказал бывший мышонок. — Я не нуждаюсь в магии так же, как в тебе. — ответила Мария, глубоко зарывая пальцы в его белокурые пряди. Оба одновременно, не сговариваясь прислонились друг к другу, обмениваясь таким нужным им сейчас теплом, жадно целуя долго-долго. Пропитывая этим поцелуем каждую клеточку тела, каждую клеточку сознания. Теперь они будут вместе, несмотря ни на что. Барьер так долго удерживающий их разрушен, его больше нет. Они и дальше продолжат жить в сказке, и не важно с магией или без.