Подруга

— У нас гости? — в гостиной появился самый благородный из Майклсонов, вопросительно поднимая бровь. Следом вошёл Кол, присаживаясь рядом с сестрой. — Элайджа! — радостно воскликнула я, вскакивая с кресла и заключая благородного первородного в объятия. Элайджа, можно сказать, был моим старшим братом. Майклсон многому меня научил, привил любовь к литературе, но это была не классика, а гримуары Эстер — матери Майклсонов. Элайджа был достаточно мудрым и часто давал мне советы, помогал разобраться в себе, да и вообще скрашивал одинокие и скучные вечера. Нет, мы не встречались и не спали. Проводили вечера за разнообразными разговорами, иногда на его губах играла улыбка, которую я прежде не видела. Он часто выглядел спокойным и хладнокровным, но только я знала, что это далеко не так. В гостиной воцарилась такая тишина, что я услышала скрип зубов Клауса и Кола, могла почувствовать удивление Ребекки и Хейли. Эта комната была наполнена неподдельным удивлением и шоком. — Рад видеть тебя, Люси, — не скрывая улыбки, произнёс Элайджа, когда я наконец выпустила его из объятий. — А я то как рада, — радостно протянула я, присаживаясь обратно в кресло и вновь выхватывая стакан виски, но уже из рук Кола, мило подмигнув ему. — Раз уж все в сборе, то я наконец могу начать, — оглядев всех нас, начал Клаус. — Люси согласилась помочь нам… Дальше я перестала вникать в их слова, витая в своих мыслях. Бабушка умирала, остались считанные дни или часы, но мне было всё равно на это. Наша любимая бабуля была сильной ведьмой, которая остановила своё старение с помощью заклинания, потому была вечно молодой. Цифра её возраста перевалила за тысячу, что было вовсе и не удивительно. Бабушку я не любила и питала к ней ненависть, но мстить не собиралась. После смерти родителей Линда воспитывала нас, но больше всего уделяла своё внимание Джесс. Все ведьмы, знающие нас и бабушку, считали и были твёрдо уверены, что Джессика будет очень, ну вот прям очень, могущественной ведьмой. Её силу сравнивали с силой создательницей всех вампиров — Эстер, матерью Майклсонов. Мною же никто не занимался, я сама себя воспитывала, сама училась и занималась магией, проводя всё время на озере, тренируясь в магии. «Солнце медленно садилось, вокруг была тишина, нарушаемая лишь дыханием Люси — девушка тренировалась. У неё выходило всё лучше и лучше. Люси мягко и плавно подняла руку, а листья вокруг также поднялись. Лёгкий взмах руки и листья начали кружиться. Пухлые губы Люси изогнулись в радостной улыбки, а глаза искрились детским восторгом. Но всё прекратилось в одно мгновение, когда на поляне появилась разъярённая Линда. Её глаза пылали яростью, ноздри раздувались, часто вздымающаяся грудь. Линда была зла на Люси, потому что та в тайне от неё занималась магией, развивая её, улучшая с каждым разом свои навыки. Всего лишь секунда и нежную щёку Люси обжигает тяжёлая пощёчина, оставляя после себя красный, пылающий след. Люси упала на землю, прижимая свою ладонь к пылающей щеке. Из глаз мгновенно брызнули горькие слёзы, ещё сильнее обжигая нежную кожу. Шоколадные глаза, наполненные болью и горькими слезами.» Мне было всего шестнадцать, когда бабушка выгнала меня из дома, сказав всем, что я добровольно отправляюсь в свободное плаванье. Гнусная ложь, которая заставила быть самой по себе. Люси Палмер была сама по себе и полагалась только на себя. В реальность меня вернули осколки, которые впились в мою руку, а тёплая алая жидкость медленно стекала, пачкая дорогостоящий ковёр в гостиной Майклсонов. Стакан с янтарным напитком, лопнул прямо в моей руке. Шоколадные глаза наполнены до самых краёв болью, что было всё равно на боль в руке. Душа болела, а сердце кровоточит. — Люси, — донёсся до меня голос Ребекки, и в нём чувствовалось беспокойство и волнение. Первородная волновалась за меня, несмотря на наши напряжённые отношения. Боль медленно окутывала, а рука медленно сжималась. Осколки в руке, впивались с новой силой в кожу, не давая ей ранам исцелиться. — Люси! — это было словно приказ, но в голосе не было стали, наоборот, мягкий и тёплый голос. Это был голос Кола. — Всё в порядке? — добавил он, когда я моргнула, переводя взгляд на него. — Да, — рассеянно произнесла я, поморщившись от вспышки боли в руке. Вот теперь я чувствую, впивающиеся осколки. — Что-то не похоже, — едко отозвался Клаус, за что получил недовольный взгляд Ребекки. — Так вот, что ты знаешь о оружии против нас? — Оружии? — Марсель проболтался, что у него есть оружие против первородных, — с усмешкой на губах пояснил Клаус, даже не стараясь скрыть своё недовольство от моего присутствия. — Он же посвящал в свои дела давнюю подругу? — добавил Элайджа, с укором смотря на Клауса. — Да Господи, что он мог рассказать смазливой девчонке? — усмешка на губах Клауса стала только шире, а один из осколков в моей ладони, оказался прямо в плече гибрида. Он тихо прошипел, откинув в сторону осколок стекла. — Эта смазливая девчонка практически наша ровесница, Ник! — вступилась за меня Ребекка, за что Клаус наградил её испепеляющим взглядом. Было не трудно догадаться, что он не знает обо ничего, кроме имени и фамилии. — Марсель говорил о том, что он спас какую-то шестнадцатилетнюю девочку от жатвы, добавив, что она сильнее новоорлеанских ведьм. Думаю, это она и есть. В гостиной воцарилась тишина после моего ответа, нарушаемая лишь сердцебиением Хейли. Кол хотел что-то сказать, но зеленоглазая опередила его. — И он не сказал, где она? — она смущённо опустила глаза, когда все взоры устремились на неё. — Церковь Святой Анны, — спустя несколько минут ответила я. — Но он случайно обмолвился, что на чердак войти нельзя, — добавила я, когда на лицах Майклсонов скользнули зловещие ухмылки. — Но ты можешь входить без приглашения, — произнёс Кол, намекая на то, что мне не понадобилось приглашение в их особняк. — Это да, но если она действительно так сильна, то я не смогу войти без приглашения. — А как же твой кулон? — мгновенно спросила Ребекка, скользнув взглядом по шее, надеясь найти кулон с опаловой подвеской. — После нашей последней встречи, пять лет назад, он пропал, — я тонко намекнула ей на воскрешение её брата. Поняв, она виновато поджала губы. — Я искала его пять лет, но несколько дней назад Розалин сообщила мне, что он в Новом Орлеане, но утро я хотела уехать, бросив поиски. Только этому помешала Розалин, позвонив и сказав, что он у Марселя, — в карих глаза Кола промелькнуло какое-то озарение. — Поэтому ты согласилась нам помочь? — не скрывая в голосе удивления, произнёс Кол. Я покачала головой. — Я так понимаю, услуга за услугу? — произнёс до этого молчавший Элайджа. Я могла бы поступить именно так, но… Было это «но»… — Во-первых, я не желала смерти Ребекки и её семье после случившегося, и мстить тоже не желала. Во-вторых, этот кулон многое значит для меня, в нём заключена моя сила. Ну и в-третьих, я не желала помогать Марселю по уничтожению первородных, спутав ему все карты, согласившись помочь вам. Наступила тишина, которая смогла усмирить недовольство Клауса и расставить некоторые мысли по полочкам. Я не желала посвящать Майклсонов в свою жизнь и в свои проблемы, но пришлось. Чтобы помочь, нужно раскрыть все тайны. До единой. — И что же будет после того, как Марсель будет наказан и ты найдёшь свой кулон? — задал вполне логичный вопрос Клаус. Действительно, а что же я буду делать? — Не знаю, — пожала плечами я, вставая с кресла. — Возможно, разберусь в собственной семье, — перед глазами вновь мелькнула картинка, но я тряхнула головой, избавляясь от неё. — Хотя, я же сама по себе и вряд-ли теперь нужна семье, — лёгкий взгляд на Кола, который ухмыльнулся, вновь услышав слова «сама по себе» — А ты больше не попадайся к ведьмам этого города, беременная, — с натянутой улыбкой обратилась я к Хейли. Она смущённо улыбнулась, кивая головой. — Доброй ночи. Взгляд непроизвольно задержался на Коле, который смотрел прямо в глаза, не отрывая от меня своего янтарного взгляда. На дне его глаз мелькнуло сожаление, благодарность и, совсем не свойственная для Майклсонов, теплота. Уголки губ приподнялись, а затем я исчезла на вампирской скорости из дома, оказываясь в машине и уезжая искать ночлег. О присутствии в их доме напоминал лишь запах моих сладких духов. Запах карамели, сводящей с ума всех мужчин, которые встречались на моём пути. Карамель сводила с ума и ещё одного мужчину.