***
Ощущения полета отвратительны. Особенно когда ты просыпаешься в воздухе, поддерживаемая только одной рукой и хлипенькой на вид палочкой, расположившейся под моей задницей. Летели мы быстро, петляли много, а я готова была дух испустить, ибо для меня это было слишком. Полная темнота и свет от чужой руки напугали меня до быстро распространившегося гнева и затрясшихся поджилок. Свет мне незнаком, плечо тянуло болью, а на затылке неприятно слиплись волосы, не радуя наличием крови. Ууу, кажется, я опять в каком-то говне. - Проснулась? - высокий женский голос вызывал где-то в глубине сознания волнение и страх, а пыльное платье показалось в этот момент ещё более пыльным. Отвратительно. - К сожалению, - губы вновь вернулись к изначальному сухому состоянию, и я не применула откинуть голову назад, оперевшись о чужое плечо. - Не боись, - эта женщина точно улыбнулась, я была уверена: - Ты тут только по чистой случайности и благодаря моей доброте. - М, это так волнительно, - приоткрыла глаза, к превеликому своему бешенству, опять ничего не увидев. Но на удивление в душе был полный штиль, только легкая обида от того, что с этим капитаном хрен я теперь увижусь, а это значит, что возвращение домой отсрочилось лет этак на пять. Много ума не надо, чтобы понять, что удача мне не улыбнулась. Улыбнулась эта мымра, выкравшая меня у тех ребят. - Кто ты? - нужно же попытаться что-то разузнать? Подавленное состояние не позволяло мне не падать духом, ибо слепота, далекость от потенциального билетика домой, так ещё и странная девица ну никак не благоволили моему настроению. - Ширэн я, - ее руки поудобнее перехватили меня: - а ты-то хоть кто? - Фрея, - ну а что? Теперь все равно, кому говорить ненастоящее имя. А знаете, что угнетало больше всего? Меня не будут искать или преследовать эту женщину. Потому что я им никто и уж лучше к отряду своему отправиться (да, я таки дошла до этого своими мозгами), чем силы тратить на очевидно бесполезное дело. А бесило то, что я это понимала и так просто приняла. - Ты заснула? - меня неаккуратно потрясли: - Я не понимаю, ты спишь или прикидываешься? - Я умираю. - Не шути так. - Где те парни? - у меня была острая нужда в этой информации, я понимала, что теперь мне это ни к чему, но надежда, как говорится, умирает последней. А вдруг за мной всё-таки..? - Сражаются с плохими дядями, - пытаясь спокойно воспринимать ситуацию, глубоко вздохнула, утихомиривая гнев от этих "специально детских" слов: - Я мимо пролетала, и как на зло именно мне выпала честь уносить ребенка из этого пекла. Паренёк попросил. Я почувствовала облегчение. Меня не бросили. Не бросили ведь?.. - Куда мы летим? - странное воодушевление словно вырастило мне крылья. - Ко мне в деревню. - За мной же придут?.. - Непременно. Под косточками словно цветы распахнулись, нежными лепестками лаская органы. В особенности желудок, сжавшийся в тугой комок и собирающийся вытворить полную гадость. Но теперь я спокойна. Меня не бросили. Тревога почти не ощущалась, но все ещё немного давила, как сетью очень ловких паучков оплетая черепную коробку изнутри, тонкими струями перетекая через горло в грудь, раскаленным свинцом опаляя сердце. Женщина или, скорее, девушка замолчала, а тишина, боле не удерживаемая её звонким голоском, ворвалась званым гостем в уши. Прямо к глазам, видящим только темноту и блекло-фиолетовый цвет. Ненавижу фиолетовый. На секунду я даже почувствовала обречённость, но упорная мысль о возможном скором возвращении в мое настоящее и, самое главное, видящее тело тонкой ниточкой держала меня в этой жестокой реальности. Нос неприятно заполнился, глаза, эти глупые глаза, своевольно прикрылись, горя как огнем под веками. Чёрт. Я не хочу опять плакать. Перестань, Лесь. Перестань разводить сырость. Непонятное желание возвращения смешалось с желанием увидеть свет божий, ради которого я сейчас была готова стать глубоко верующей, отправиться в самый ветхий монастырь, принять целибат и вечно носить темные одежды, скрывающие все мое тело окроме лица. Я не была такой дома. Я не задумывалась о Боге. А сейчас я внезапно возверила в каждого из ныне существующих. Потому что это все казалось ненастоящим. Тупым и несмешным. Этот свистящий воздух, перебирающий несомненно грязные волосы, нежно касающийся моего лица, развевающий лёгкое платье и сушивший облизанные губы. Эта девушка до сжатых зубов раздражала, эти её аккуратные и по-женски утонченные ручки, эта ее жалкая палка, на которой мы умудрялись лететь. Эти ребята, три придурка, решившиеся помочь "сиротке". Они бесили, их хотелось взять и сожжечь, просто хватануть за волосы и смотреть, как медленно сгорают их ресницы, волосы, а потом и кожа. Хотелось утолить эту внезапную потребность. И меня это ужасно пугало. Хотелось крови. Да не простой, а человеческой. А ещё больше желалось увидеть свет. Белый-белый и обязательно на фоне голубизны небосвода. Это очень глупо - хотеть увидеть облака. Звёзды, луну, солнце, деревья, каждый из листочков, каждую мелкую травинку под ногами, лицо каждого из помогающих мне людей. И запечатлеть это все в памяти и воспроизводить эти волшебные воспоминания, так и дышащие свободой и нужной мне четкостью, ясностью, видимостью. Свист в ушах заглушал мысли, дыхание Ширэн трепетало нежную кожу уха, её бьющееся сердце как колоколом разносилось в голове. Как то самое эхо в горах, как свежий запах глади холодного моря, как этот ветер, звук её сердца разносился по всей мне, от головы до пят, как бы напоминая мне: "Леся, ты жива! Жива, черт побери! Что тебе ещё нужно? Все придет со временем, вот увидишь! Только стань рыцарем-чародеем и не заметишь, как сама проложить себе тропинку назад, домой, к маме. Просто иди, куда надо, плыви пока по течению, не обращай внимания на эти мелочи и в скором времени ты найдешь нужного человека, который точно не оставит тебя в беде. Только подожди немного. И всегда помни: ты жива, ты одна в этом мире, но так даже лучше, ты не видишь, но ты чувствуешь, ты, Ле... нет, не Леся, пока ты Фрея, точно Фрея, девчонка, которая непременно выберется из этого мира, которая выживет, выгрызет себе место под солнцем и научится жить. Жить, пока есть возможность. А пока терпи. Просто плыви по течению." Слезы так и не полились по моим щекам. Но жажда крови никуда не делась. Судорожно зажмурила веки, поджала губы и больной стороной прижалась к девушке, ищя в ней поддержку, спасение. Но не находила ничего, кроме тепла тела. - Ты чего? - голос сквозил участием, некоторым сожалением и такой глупой милосердностью. Глупой, потому что даже я её ощущала, будучи предметом, вызывающим это отвратительное чувство. - Холодно, - я не врала, я просто не договаривала: - И больно. - Потерпи немного, - она интуитивно перехватила меня сильнее, крепче, как бы даря ту помощь, так нужную этому телу, этой девочке, мне: - Моя деревня уже близко. Я только промычала ей в ключицу, здоровой рукой схватила за одежды и отогнала все лишние мысли прочь. Фрея, лучше отдохни. Поспи.***
Подсознательно я уловила чью-то ману. Раз, два, три... семь, восемь... семнадцать... тридцать пять. Тридцать пять человек. Это знание не вызвало во мне никакого трепета, только привычное удовлетворение от собственных умений. Словно я этим всю жизнь занималась. Во сне или, скорее, в дрёме эмоции будто атрофировались, исчезли, растворились в порывах того самого ветра, я словно попала в вакуум, где растворялась с каждой секундой вся имеющаяся гуманность. Я уже чувствовала на языке привкус ржавого железа и почему-то кислоту недозрелой вишни. Голова все ещё не изобиловала здравыми мыслями и человеческим... всем. Я хотела дотронуться до чего-то у сердца, сильно сжимая платье у груди, но глаза не открывала, сильно сжимая веки в каком-то отчаянном порыве. Открою - умру. Не открою - выживу. Тело обручем охватили острые, изящные путы, вырастая прямо из воздуха. Маленькие бутоны, причудливо завиваясь, остановились у солнечного сплетения. Точно. Если не буду видеть, то ничего не случится. Сети грязных растений сильнее сдавили меня, рот раскрылся в немом крике, спина выгнулась как у ребенка. Если не буду смотреть, то... расцветут цветы. Я зашлась в кашле, как рыба, выбрашенная на берег, судорожно заходила грудь, с таким желанием и упоением вдыхая воздух. Глаза непроизвольно раскрылись, но ничего, пугающе ничего не увидела. Дрожащими руками обхватила живот, свернувшись в позу эмбриона. Я лежала на чем-то мягком. В сравнении с палкой, это был настоящий рай. Кровать. Отлично. Это ведь был... сон? Такой страшный? Глупости. Одни глупости в голове. С ума ещё сойди, Фрея. Неприятное и непонятное послевкусие и сухость во рту заставили меня подняться на четвереньки и тихо прохныкать от словно растягивающего боль шрама, казавшегося огромным, на весь живот. Головой упёрлась в матрас, обхватив одной рукой бедное мое брюхо. Поддерживая его, аккуратно села, немного согнувшись. Эта отвратительная сухость находилась даже под веками, которые приоткрыла. И честно, в тот момент я почувствовала тяжесть ресниц. Сильный ветер словно высушил меня, оставив только горячую кровь в жилах, как напоминание о том, что я все ещё состою из воды. Внезапно и пить захотелось, как ненормальной. Господи, как это все раздражает. Стараясь не тревожить раны, слезла с неожиданно низкой кровати и пошла к двери, ведомая, как за поводок. И это осознание вновь возродило жгучее желание всё разнести. Пол под ногами был деревянный, где-то можно было напороться на занозы, но я обступала эти места стороной. И дошла до холодной ручки, открыв которую я бы напоролась на на двух блекло-голубых людей, громко топающих и так же разговаривающих. Они прошли мимо, и я тут же открыла дверь, наступив на идентичный пол, только теперь более сглаженный. Тут точно много и часто ходят. Завернула направо по коридору, чувствуя ману той девушки, единственную здесь знакомую мне. С ней находились почти невидимые люди, даже людишки, непримечательные цветом. Вышла на свет при их полном молчании, но тяжёлом, напряжённом, неприятном. - Ты уже проснулась, - Ширэн облегчённо, точно облегчённо выдохнула: - За тобой уже пришли. - Славно, - я не хотела оставаться дольше в этом мерзком и пыльном даже по ощущениям месте: - Спасибо, что помогла, - сухо выдала, немного улыбнувшись. - Да ладно, - пренебрежительно, как-то легкомысленно изрёкла новая знакомая своим звонким голосом: - Какой же человек оставил бы тебя умирать? - она словно и не ко мне обращалась, специально выделяя "человек" и "умирать". Ясно, проблемы с пониманием родителями её интересов. - Можно у вас попить? - я не собиралась уходить, пока не выпью как минимум литр воды. Нужно было восполнить жажду разбушевавшегося организма. - Да, конечно, - обыденные ответы не намекали на последующее сотрудничество, но она громко потопала к чему-то, наливая мне, судя по звукам, приятную водичку, благословляемую мною, как самое лучшее божество. - Спасибо, - я припала к возмутительно небольшому стакану, но не смела жаловаться, всей кожей ощущая недовольную ману людишек. На улице, за дверью, стояли три знакомых цвета, ярких по сравнению с этим отребьем. Хотелось насытиться вдоволь холодной жидкостью, но вопреки желаниям быстро допила, не попрощавшись выбегая к ждавшим ребятам. Их цвета были немного потускневшие и порядком, как мне показалось, потрёпанные. - Ты быстро, - нежный голосок Лероя успокаивал меня, действуя, как слабительное, выводивнее из меня всякую скверну. - Если час - это быстро, то боюсь представить, что же долго, - недовольный Ричи бухтел, как бухтят старые люди, увидевшие, во что превращается нынешняя молодежь. Я ничего не сказала, только легко улыбнулась, неожиданно осознав, что эти ребята неплохие, раз не оставили незнакомую завравшуюся девчонку у этих неприятных людей. Дедушкины руки вновь схватили меня, аккуратно подхватив под колени. - Давайте лучше на метлах полетим? Не хочу наткнуться ещё раз на базу бандитов, - голос Оллайла казался утробным, он словно шел из живота, восходя вверх к связкам. - Давайте лучше переместимся поближе к вашему отряду, - только сейчас я обратила внимание, что и мой голос пусть и был детским, но звучал приятно. - Глупенькая, - хмыкнула на это заявление, показательно повернув голову к Оллайлу, в знаке моего полного неуважения к Ричи. Он терпеливо продолжил: - У нас нет пространственного мага, а этих метелок только две. Вот и не летели до этого и не перемещались. - Ещё ты могла перепугаться, - добавил уже Лерой, точно он, потому что остальные только усмехнулись на это заявление. - Ясно, - сухость тела перешла в сухость слов: - Что это были за преступники? - Заноза в заднице этих земель, - Оллайл хоть и грубо выразился, но ведь неподалеку находится его дом. Имеет право: - Слабенькие маги, где редко встречается кто-то сильнее комара. Издала приглушённый смешок, поняв, что спасли-то меня не маги уровня S-класса, а такие же слабаки, как и те фиолетовый и голубой. Раскрыла в изумлении рот и вперилась взглядом в приятно-синий. Так, Фрея. Вот как ты благодарность выражаешь? Смутилась своих мыслей, удивлённо приподняв брови. Что вообще со мной происходит? Какие-то отклонения от моего характера. Неужели чужое тело на меня влияет? - Пойдём уже, - зарылась носом в чужую накидку, пахнущую потом и травой. Да, побросали тебя, конечно, Оллайл по земле-матушке. Смешно поплевалась, потерявшись носом об одежды.