Связанные чётками

      — Вот дурочка, — шмыгнула носом Кагоме, смахнув рукой очередную непослушную слезинку, скатившуюся по щеке почти до самого подбородка. — Раз уж собралась реветь, то хоть платок захватила бы, — пожурила она саму себя, утирая следующую слезу рукавом пижамы.       Всё-то у неё выходило ни как у людей — ни любовь, ни ревность. Мало того, что не смогла в нужный момент отстоять свои чувства, так ещё и повела себя, как последняя трусиха — просто сбежала от проблемы, чтобы потом шататься в одиночку по тёмным коридорам гостиницы с непонятно какой целью.       Вот с какого, спрашивается, перепуга ей вообще приспичило изображать из себя героиню дорамы, которая под грустную мелодию убегает одна в темноту, чтобы потом найти укромный уголок, где можно было бы отдаться своей бездонной печали. Бесспорно, в телешоу такие моменты всегда смотрелись красиво, но вот в жизни всё выходило до безобразия коряво и уж точно не так романтично.       Для начала, у Кагоме не вышла обязательная для такого побега летящая походка. Да и как могло быть иначе, если в кромешной темноте и ноги-то своих разглядеть не всегда получалось. Неудивительно, что при таких условиях она то и дело неуклюже спотыкалась, а в одном месте даже грохнулась на пол, больно ударившись коленкой.       Затем к чертям полетело и второе условие — роскошный сад, где героинь сериалов в любое время года непременно ждала цветущая сакура, чтобы своей красотой подчеркнуть их душевные страдания. Вместо оной Кагоме пришлось довольствоваться пыльным, утопающим во мраке коридором, который больше подходил для фильма ужасов. Но самым обидным было даже не это. По закону жанра в момент крайнего отчаяния пред героиней обязательно появлялся виноватый возлюбленный, который, отыскав свою избранницу в живописном уголке, непременно заключал её в объятия, чтобы тут же дать нерушимую клятву вечной любви и верности.       Ничего подобного не случилось даже приблизительно. Вместо красивой сцены вышла сплошная нелепица, где Кагоме почти кубарем прокатилась по многочисленным коридорам, не услышав за всё это время и намёка на топот босых ног за спиной. Именно от этой несостыковки со сценарием дорамы больше всего и хотелось завыть. Ведь получалось, что она просто бессмысленно моталась по гостинице, а её недалёкий в делах сердечных возлюбленный, даже и не подумал идти следом — куда уж там клятвы и прочая романтика, от которой Инуяша был так же далёк, как Мироку от обета безбрачия.       — Ну и пожалуйста, — буркнула Кагоме и, в конце концов устав играть в догонялки с пустым местом, просто уселась на верхнюю ступеньку лестницы, теперь уже полностью махнув рукой на образ прекрасной принцессы из сериала. — Больно нужен такой принц, который так легко ведётся на чары какой-то лисы-притворщицы! — громко шмыгнула она носом, вытирая глаза уже и без того влажным рукавом. — Всё равно для Гинцуки существует лишь её ненаглядный Йошинори-сама, так что зря ты уши развесил, простофиля полудемоническая!       Сопроводив последние слова жалобным всхлипом, Хигураши машинально сжала в кулаки дрожащие пальцы, словно в них уже попали эти самые собачьи уши, которые так и хотелось как следует дёрнуть, чтобы хоть таким образом привести их хозяина в чувство. Однако вслед за этим порывом явилось и непрошеное воспоминание, в котором она, прижавшись к тёплому боку полудемона, как раз таки обещала больше никогда этого не делать. Пред внутренним взором в тот же миг возникла насупленная физиономия Инуяши, чей по-детски обиженный взгляд даже сейчас заставлял её чувствовать себя немножечко виноватой.       — Да уж, простофиля ты, Инуяша, — устало вздохнула Кагоме, понимая, что просто не может долго злиться на этого ушастого паршивца. — Вот только кто тогда я? — невесело фыркнула она, уткнувшись лбом в подтянутые к груди колени. — Взяла и просто ушла — считай, добровольно оставила тебя с Гинцуки наедине... Вот ду-у-урочка.       От осознания этого факта бедняжке буквально хотелось выть волком. И кто ж её после этого поступка умной-то назовёт? Нужно было не сопли жевать, а схватить за шкирку недотёпу-полудемона и просто выдернуть его из лап этой серебристой нахалки! Однако, как это всегда бывает, гениальные мысли пришли в голову с большой задержкой — именно тогда, когда всевозможные глупости уже были сделаны. Так что сиди теперь, Хигураши Кагоме, и кусай себе локти, раз в нужный момент не хватило мозгов дать своей ревности верный вектор.       Хотя, по сути, было бы к кому ревновать! В конце-то концов, это ведь не Кикио, женщина накрепко связанная с Инуяшей общим прошлым и сильными чувствами, а просто демон-лисица, которую тот и знал-то всего без году неделя. Вот что, спрашивается, мешало проявить характер и поставить её на место?       — Да ничего! — вскинула голову Кагоме, вдруг осознав, что зря сдалась так легко. — Ну и подумаешь, красивая, как луна, — буркнула Хигураши, поспешно вытирая уже и без того влажным рукавом надоевшие слёзы. — Я тоже не уродина, и вообще... — громко шмыгнув носом, подхватилась она на ноги, ощущая в себе непоколебимую решимость дать отпор любой стерве, будь та хоть дважды демоница и трижды красавица. — Я Инуяшу первая увидела, так что иди-ка ты, Гинцуки, лесо-о-о-ой мамочки!!! — взвизгнула Кагоме, вдруг внезапно обнаружив в опасной близости от себя невысокое человекообразное существо, смутно напоминающее коренастого мужичка, со слабо мерцающим огарком свечи в руках.       Толком не разобравшись, стоит ли бояться этого неизвестно откуда взявшегося типа, Хигураши инстинктивно шарахнулась в сторону, с перепугу как-то позабыв, где сейчас находится, что едва не закончилась для неё весьма плачевно. Неловко взмахнув руками, она качнулась на самом краю лестницы, всеми силами стараясь сохранить шаткое равновесие. К счастью, реакция незваного гостя, несмотря на не самое атлетическое телосложение, оказалось на высоте. Не теряя времени, он резко подался вперёд, едва успев ухватить неудачливую эквилибристку за руку, чтобы тут же буквально выдернуть её на ровную поверхность, чем, несомненно, спас от не самой завидной участи катиться до самого низа лестницы, попутно пересчитывая ступеньки различными частями своего тела.       — Ох, господи ты боже мой!!! Вы кто?!! — буквально влипнув спиной в стену, выдала скороговоркой Кагоме, очумело уставившись на незнакомца, который вроде бы и спас её от падения, но до этого едва не довёл до инфаркта, за что уж точно не заслуживал сердечной благодарности.       На всякий случай нахмурившись, Хигураши ожидала соответствующей реакции на своё не самое адекватное поведение, однако мужичок даже бровью не повёл. Ему словно не впервой было натыкаться среди ночи на взъерошенную, визжащую девицу, которую нормальные люди при таких обстоятельствах могли запросто принять за привидение. Однако, судя по более чем спокойной реакции, коротышка нормальным человеком явно не был, ибо в ответ лишь добродушно улыбнулся.       — Я? — мягко произнёс он и чуть приподнял руку со светильником, чтобы девушка могла спокойно его разглядеть. Отблески свечи весело заплясали на совершенно лысой макушке, осветив так же и пухлый животик незнакомца, делавший его похожим на статуэтку тануки, которые Хигураши в великом множестве видела в Киото, когда была там на экскурсии. — Меня зовут Шиджеру¹, госпожа жрица, — всё с той же улыбкой сообщил мужичок. — Я хозяин этой гостиницы.       — А?.. Э?.. — получив столь неожиданную информацию, растерянно крякнула Кагоме, до неприличия сильно выпучив глаза. — Что, правда? — от растерянности только и смогла выдать она, машинально всматриваясь в пухленькое лицо мужичка, но едва ли всерьёз надеясь узнать его.       Когда они всей вымокшей толпой добрались до гостиницы, слуга их даже во двор не пустил, что, в принципе, было и неудивительно — кто в своём уме пустит подобный сброд в место, где селится всякого рода знать. Мироку тогда пришлось долго и нудно объяснять служащим, что да как, пока те наконец не признали в висящем на плече рычащего полудемона чумазом Йошинори своего постояльца. Тогда вокруг них, казалось, собрался весь персонал, так что попробуй сейчас вспомни, кто из той толпы был сам хозяин.       — Ну-у-у, в общем... это... Здрасте, — так и не придумав ничего лучшего, в конце концов брякнула Кагоме и тут же залилась густой краской, понимая, что прозвучало это в высшей степени невежливо. Хотя о какой вежливости могла идти речь, если она стояла в одной пижаме перед совершенно незнакомым мужчиной, да ещё и посреди ночи, когда всем нормальным людям полагалось мирно спать зубами к стенке.       — Добрый вечер, — ни капли не смутившись этого факта, совершенно спокойно кивнул Шиджеру, которого, похоже, подобные детали волновали в самую последнюю очередь.       — Добрый, — машинально отозвалась Хигураши, запоздало сообразив, что уже вроде как поздоровалась ранее. — А, простите... Я тут немного... э-э-э растерялась, вот и... собственно... — залепетала она, с каждым словом всё больше убеждаясь, что инуяшино косноязычие порой может быть весьма заразным.       — Ох, полно вам, не извиняйтесь, — сжалившись над бедняжкой, замахал свободной от подсвечника рукой Шиджеру. — Впору мне прощение просить за то, что испугал вас, — расплылся он в ещё более широкой улыбке, но почти сразу же лукаво прищурился. — Однако вынужден вам сказать, вы выбрали весьма неудобное время для прогулки, госпожа жрица.       После этих слов щёки Кагоме вспыхнули настолько ярко, что казалось, даже темнота была не в силах скрыть их алый оттенок, который, к тому же, ещё и стремительно расползался по всему лицу.       — Ну... ну да... Пожалуй, что так, — виновато потупившись, промямлила Хигураши, словно первоклашка, не выучившая урок. — Я, верно, всех ваших постояльцев переполошила своим криком, — вздохнула она, чувствуя себя весьма неуютно в роли возмутителя спокойствия, кем в их беспокойной компании обычно выступал Инуяша.        Желая скорее извиниться за доставленные неудобства, Кагоме уже было склонилась в глубоком поклоне, но, услышав задорный смешок, мгновенно выпрямилась, чтобы с изумлением уставиться на хозяина гостиницы.       — О, не волнуйтесь, уважаемая жрица, — поспешил заверить её Шиджеру. — В этом крыле, кроме вас и ваших друзей, больше никого нет, так что и пугаться-то, по сути, некому.       — Некому? — изумлённо моргнула Кагоме, но уже в следующий миг настороженно нахмурилась. — А как же Йошинори? Он что, покинул гостиницу?       — Не извольте беспокоиться, уважаемая жрица, — последовал спокойный ответ. — Высокоуважаемого заклинателя Йошинори-сама я, дозвольте доложить, в другое крыло определил, чтобы они с псом-демоном-саном, не приведи боги, не встретились.       — Да уж, — выдохнула Хигураши с заметным облегчением, мысленно похвалив хозяина за его дальновидность. — Этим двоим и правда лучше держаться друг от друга подальше.       — Воистину так, — закивал Шиджеру. — Инуяша-сан господина заклинателя не жалует... Да оно и понятно — хоть и наполовину, но ведь демон же, а в Деревне Заклинателей с такими особо не церемонятся.       — Вы знаете про Деревню Заклинателей? — изумилась Кагоме, получив в ответ ещё одну порцию кивков.       — Знаю, госпожа жрица, знаю... И про их дела на развалинах тоже знаю, — воровато оглянувшись по сторонам, вдруг перешёл коротышка на трагический шёпот.       — Какие дела? — непонятно почему тоже зашептала Хигураши, неосознанно склоняясь вперёд, чтобы быть на уровне с Шиджеру, который заканчивался примерно там, где начинался её подбородок.       — Недобрые, госпожа жрица, — сообщил тот, склоняясь всё ниже, чем заставил девушку буквально согнуться в три погибели. — Знать бы наверняка, по чьей воле молодой господин Йошинори на проклятые развалины подался: по воле старейшин Деревни Заклинателей, али по собственному почину... А вы случайно не знаете? — вкрадчиво произнёс Шиджеру, пристальнейшим образом уставившись в самые зрачки нависшей над ним Кагоме, которая готова была поклясться, что в этот миг его глаза сверкнули красным светом, прежде чем окончательно стать тёмно-бордовыми, хотя до этого совершенно точно были тёмно-карими.       — Не знаю, — мелко вздрогнув, буркнула Хигураши, поспешно отстраняясь назад, ибо теперь была абсолютно уверена, что хозяин гостиницы не человек. И пусть особо опасным он не казался — уж точно не с такой слабой аурой — всё же, как подсказывал свежеприобретённый опыт, доверять такому вот оборотню вовсе не стоило.       — Очень жаль, что вы не в курсе, — словно вовсе не заметив перемены настроения своей собеседницы, разочарованно выдохнул Шиджеру, при этом даже не стараясь скрыть, что совершенно ей не верит. — Хотя это и странно... — задумчиво протянул он, многозначительно умолкнув на полуслове, и заговорил вновь, лишь выдержав театральную паузу. — Уж с вами-то, госпожа жрица, он просто обязан был поделиться своими дальнейшими планами.       — А почему именно со мной? — возмущённо насупилась Кагоме, искренне не видя причин для подобных привилегий. — У Йошинори и без меня найдётся с кем пооткровенничать. Вон, Гинцуки спросите — она ведь за ним везде хвостиком таскается — может, чего и знает, — фыркнула Хигураши, намеренно переводя стрелки на лисицу.       Пусть лучше назойливый коротышка устраивает допросы той нахалке — авось отвлечёт от попыток соблазнить чужого полудемона. А то ведь кто знает, как далеко уже успела зайти Гинцуки в своём бесстыдстве, пока длилась эта бесполезная беседа в коридоре.       От подобных мыслей у Кагоме в самом прямом смысле зачесались пятки. Уже не в силах стоять спокойно, бедняжка нервно заплясала на месте, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть со всех ног в их комнату, хотя, куда именно бежать, понятие имела весьма приблизительное. Коридоры, по которым она бродила полночи из-за кромешной тьмы казались абсолютно одинаковыми, так что обратный путь угрожал затянуться до самого рассвета. Можно было бы, конечно, попросить помощи у хозяина гостиницы, да вот вряд ли этот старый хитрюга собирался в ближайшее время прощаться с ней.       — Да будет вам, уважаемая жрица, сравнивать. Разве ж Гинцуки настолько близка с Йошинори-сама, — полностью подтверждая эти догадки, усмехнулся Шиджеру, явно не стремясь пока завершать их беседу. — Не каждому слуге разрешено говорить то, что ему ведомо, да и ведать много также не положено, — наставительно изрёк он, после чего, прищурив свои и без того едва заметные на пухлом лице глазки, с явной хитрецой добавил: — Совсем другое дело — невеста.       Сказав это, старик расплылся в самодовольной ухмылке, с удовлетворением отмечая, как вспыхнуло лицо наивной девчонки, по простоте душевной решившей, что может тягаться в хитрости с самим тануки — мастером обмана, сделавшим притворство своим ремеслом.       — Но... но я... но я ведь не... При чём тут я?! — с третьей попытки выдала Кагоме более или менее внятное восклицание, устремив на Шиджеру, как ей казалось, строгий взгляд, который, впрочем, не произвёл на того особого впечатления.       — Так уж и ни при чём? — откровенно забавляясь этой застенчивой сердитостью, усмехнулся старик, многозначительно глядя в её пылающую огнём мордашку. — А не вам ли давеча господин заклинатель предложил войти в его клан в качестве спутницы жизни, а? — лукаво прищурившись, напомнил он, не без скрытого удовольствия наблюдая за тем, как заметался из стороны в сторону смущённый взгляд Кагоме.       — От...откуда вы?.. — жалобно пискнула та, при этом прекрасно понимая всю нелепость этого вопроса. И ежу ведь было понятно, что бумажные двери их покоев не способны сохранить чей-либо секрет — особенно тот, который Йошинори не сильно-то и пытался утаить. — Неужели подслушали? — насупилась Хигураши, уже готовясь услышать от хозяина гостиницы массу возражений, но тот, вопреки всем ожиданиям, просто виновато улыбнулся.       — Что поделать, госпожа жрица, работа у меня такая, — забавно пожав плечами, вполне миролюбиво произнёс Шиджеру, словно каясь за этот недостойный поступок, хотя едва ли всерьёз сожалея о своих действиях. — Предупреждён — значит, вооружён. Иначе нельзя. Обязан ведать я обо всём, что творится в этих стенах, а уж о происходящем далеко за их пределами и подавно, — глубокомысленно изрёк он, после чего, тяжко вздохнув, уже совсем другим тоном добавил: — Чтобы проклятый владыка никогда не поднимался из своей могилы.       — Проклятый владыка... — эхом повторила за ним Кагоме, припоминая, что нечто подобное уже слышала от Мироку. — Это тот самый демон, что запечатан на развалинах?       — Точно, госпожа жрица, — кивнул Шиджеру. — То дела давно минувших дней, но я помню всё, ровно было всё только вчера. Молодой господин после смерти своего почтенного батюшки принял на себя обязанности местного правителя. Да вот слаб он был для такого, как душой, так и телом. Его, болезненного от рождения, холили и лелеяли, не утруждая ни науками, ни тренировками. Вот и сел он на престол трусливым и немощным. И только злоба его да спесь всё росли да крепчали. Возжелал он сильнейшим из всех владык близлежащих провинций стать и войну с соседом затеял. Однако навыков нужных не имел. Воевод верных не слушал. Полное поражение ему грозило и смерть близкая. Но не мог трус с честью на тот свет уйти. Задумал недоброе — с нечистью договор заключить, душу свою демону продать за войско непобедимое. Недруги, знамо дело, под натиском нечистой силы пали, но и владыка от участи своей не ушёл. Оборотился он монстром лютым, только крови жаждущим. Тогда-то пришли заклинатели, уважаемые предки Йошинори-сама, но сладить с эдаким чудовищем так и не смогли — лишь под печатью его скрыли и стража, связанного заклятием, у гробницы поставили, чтоб к печати никто подобраться вовек не смог.       — А вас, значит, оставили присматривать за развалинами, тануки-сан? — понимающе кивнула Кагоме, теперь уже и в слабом свете свечи прекрасно видя темную полосу у глаз Шиджеру, выдающую его принадлежность.       — Именно, госпожа жрица, — расплылся старик в добродушной улыбке, отчего стал практически полной копией храмовых статуэток из Киото. — Потому и тревожусь. Ежели Йошинори-сама по воле старейшин деревни на развалинах шурудит, то это одно дело, а коли он скрытые замыслы имеет, то совсем другое.       — Понятно, — вздохнула Кагоме. — Это ж сколько бед можно по неосторожности натворить.       — Как замечательно, что вы меня понимаете, госпожа жрица! — несказанно обрадовался Шиджеру. — Тогда не откажите в милости, поведайте старику, что задумал Йошинори-сама. Не дайте юному господину навлечь гнев старейшин Деревни Заклинателей на мои седины! — чуть ли не плача, взмолился он, будто пред ним находились все верховные боги, а не растерянная девчонка, с трудом осознающая, что от неё хотят.       — Да не знаю я — честно! — едва старик умолк, поспешила вставить слово Хигураши, не больно-то и желая выступать в роли всесильного божества. — Мы на них вообще случайно в тех развалинах наткнулись. Понятия не имею, чем Йошинори с Гинцуки там занимались, но, если бы не Инуяша, тот визгливый медведь от них и мокрого места не оставил бы!       Выпалив это торопливой скороговоркой, Кагоме выжидающе уставилась на Шиджеру, будучи уверенной, что, получив столь скудные сведения, тот непременно засыплет её целой лавиной вопросов. Но как оказалось, опасалась она этого абсолютно зря.       — Вот оно как... — выслушав её торопливую речь, задумчиво протянул старик, явно сделав из всего какие-то свои выводы. — Выходит, Йошинори-сама не по силам совладать со стражем...       — Ещё как не по силам, — заметно расслабившись, фыркнула Кагоме, вспомнив бледное, покрытое испариной лицо заклинателя, безуспешно пытающегося «родить» связывающее заклятие. — Сам он точно не справится, да и Гинцуки вряд ли способна ему помочь — особенно в теперешнем своём состоянии, — говоря это, Хигураши невольно поморщилась, вдруг внезапно осознав, что, несмотря на все свои старания, просто не может заставить себя сочувствовать лисице. Вроде бы это было жутко неправильно и совсем на неё не похоже, но иначе у Кагоме просто не получалось. И пусть ей самой это не нравилось, но даже напоминание о Гинцуки вызывало лишь одно раздражение.       — Воистину так, госпожа жрица, — старательно не замечая её душевных терзаний, согласно закивал старик-тануки, с трудом сдерживая вздох облегчения. — Выходит, сам Йошинори-сама свои замыслы исполнить не сможет... Скорей всего, ему придётся искать помощи на стороне, — осторожно заметил он, искоса поглядывая на Кагоме, в ожидании ответа, на свой скрытый вопрос.       — Так он и искал, — пожала плечами Хигураши. — Всё уговаривал меня принудить Инуяшу помогать ему, — фыркнула она, сильно сомневаясь, существует ли вообще на свете такая сила, способная заставить ушастого упрямца делать то, чего ему не хочется.       — Ох, зря Йошинори-сама уповает на это... Совершенно зря, — не смог сдержать смешок Шиджеру, которому и весьма короткого знакомства с полудемоном вполне хватило, чтобы сделать абсолютно те же выводы. — Кто-кто, а пёс-демон-сан ему уж точно не союзник. Но так оно, наверное, и лучше. Незачем уважаемому заклинателю спящее зло тревожить, коли совсем рядом такое сокровище сыскалось, — усмехнулся он, лукаво подмигнув Кагоме.       — А? — удивлённо моргнула та, искренне не понимая его намёка. — Какое ещё сокровище?       — Дык, знамо дело, какое, — окончательно развеселился Шиджеру, найдя её вытянутую физиономию весьма забавной. — Суженую свою — вас, уважаемая жрица! — почти торжественно провозгласил он, словно одаряя девушку своим благословением. — Теперича и не стыдно будет домой воротиться. Так что, как говорится, совет вам да любовь!       — Ч-чего? — растерянно крякнула Хигураши, едва удержавшись, чтобы не плюхнуться на свою пятую точку прямо посреди коридора.       Если бы не основательно отвисшая челюсть, она непременно высказала ещё много чего по этому поводу. Но едва ли у неё вышла бы более красочная речь, чем та, которая секундой позже грянула из темноты.       — Да ты охренел, старый сводник!!! Я т'те ща такой совет с любовью устрою — без хвоста у меня останешься, пугало ты мохнатое!!!       От этого оглушительного вопля содрогнулись не только Шиджеру с Кагоме, а и окружающие их стены. Казалось, что и крыша пошатнулась над головами, не съехав набок просто каким-то неимоверным чудом.       Пытаясь вернуть на место подскочившее к самому горлу сердце, Хигураши резко обернулась назад, даже не заметив, что сделала это абсолютно синхронно с хозяином гостиницы, на макушке которого с глухим хлопком тут же возникла пара звериных ушек, а лицо вмиг лишилось человеческих черт, став перепуганной мордочкой тануки. По чистому везению не ставшие лапками руки Шиджеру сильно дрогнули, едва не выронив свечу, чей мерцающий свет выхватил из темноты блеснувшие золотом глаза застывшего в паре метрах от них полудемона, лицо которого из-за пляшущих бликов казалось не просто хмурым, а каким-то воистину зловещим. Кагоме даже невольно поёжилась, не будучи до конца уверенной, действительно ли дело тут в причудливой игре теней или же виной всему пробудившаяся демоническая сущность парня.       Стараясь не паниковать раньше времени, Хигураши пристально уставилась в инуяшино лицо, пытаясь разглядеть на его скулах лиловые полосы, которых, к её великому облегчению, там не оказалось даже в помине.       — Ину...яша, — желая окончательно избавиться от сомнений, осторожно позвала она полудемона заметно дрогнувшим голосом, отчего его имя не только «раздробилось» надвое, но ещё и прозвучало словно жалобный всхлип. Но всё же эти волнения не шли ни в какое сравнение с переполняющей её душу радостью, возникшей от осознания того, что этот несносный паршивец... — Всё-таки пришёл, — с заметным облегчением выдохнула Кагоме, видя, как мгновенно смягчились черты лица Инуяши, когда тот виновато уставился на неё из-под своей длинной белой чёлки.       — Угу, пришёл, — на всякий случай нахмурившись, буркнул полудемон и, сам того не желая, отвёл уши назад, почти полностью спрятав их в своей густой шевелюре, отчего стал больше похожим на нашкодившего щенка, чем на грозного демона. — Пришёл, ясное дело... А тебя тут уже разные комки шерсти в невесты чьи-то записали! — зарычал он и резко обернулся в сторону Шиджеру, который, вернув себе человеческий облик, пухленькой тенью пробирался вдоль стены, с твёрдым намерением скрыться в темноте коридора.       Услышав этот окрик, он уже было собрался со всех ног рвануть куда подальше, но, сопоставив особенности своей фигуры и физические данные полудемона, всё же решил воздержаться от заведомо безнадёжного побега.       — Пёс-демон-сан! — резко обернувшись, радостно воскликнул Шиджеру, словно только сейчас заметил его присутствие. — Счастлив вас видеть!       — Ага, как же... Счастье прям из ушей лезет, — оскалился Инуяша, одарив старого притворщика таким взглядом, от которого тот, казалось, стал ещё ниже ростом. — А-ну, колись давай, хвостатый, за кого это ты Кагоме сватаешь, а?! — рыкнул полудемон, шагнув вперёд, чем заставил Шиджеру инстинктивно попятиться назад.       — Полноте, Инуяша-сан, — пролепетал он, безуспешно стараясь изобразить на лице добродушную улыбку. — И в мыслях ничего такого не держал! Просто хотел поздравить уважаемую жрицу, только и всего!       — С чем это поздравить? — скривился Инуяша, с подозрением покосившись на Кагоме, но задать ей прямой вопрос так и не решился, поэтому всё своё внимание вновь обратил на сильно взмокшего тануки. — Выкладывай уже, чё там у неё за праздник намечается?       Шиджеру и так уже понял, что наговорил больше, чем нужно — как бы теперь не пожалеть. Хотя ничего плохого в своих словах он упорно не видел. Помолвка Йошинори и юной жрицы оказалась бы идеальным вариантом для всех: девушка без громкой родословной вошла бы в уважаемую семью, где её духовные силы куда нужнее, нежели где-либо ещё, а спесивый мальчишка-заклинатель наконец оставил бы в покое проклятые развалины, переключив своё драгоценное внимание на молодую жену. Как ни крути, замечательно со всех сторон, если бы не своенравный полукровка, из-за которого столь отменный план буквально трещал по швам, угрожая развалиться окончательно. Кто бы вообще мог подумать, что подобное существо посмеет заявить свои права на девушку, которая вроде как являлась его хозяйкой... Хотя хозяйкой ли — тут ещё надо разобраться.       — А вы разве не в курсе? — желая кое в чём удостовериться, вкрадчиво произнёс Шиджеру, при этом старательно изображая своё крайнее удивление. — Хм, странно, что друзья вам о том не поведали, — деланно нахмурился он, приложив пухлый палец к одному из трёх своих подбородков. — Хотя до того ли вам было. Вы ж весь в тревогах о Гинцуки-сан... Дозвольте спросить: как она себя чувствует?       Сказав это, старик покачал головой, к своему внутреннему удовлетворению отмечая, как нервно задёргались собачьи уши на белокурой макушке полудемона, явно не пришедшего в восторг от поднятой темы.       — Да что ей сделается, — процедил сквозь стиснутые зубы Инуяша и, не удержавшись, с лёгкой опаской покосился на Кагоме, от души надеясь, что та пропустила упоминание о лисице мимо ушей, хотя особо и не удивился, когда эти ожидания не оправдались.       Заметно помрачнев, Хигураши смотрела куда-то в сторону, нервно теребя край своей пижамы, при этом весьма откровенно не желая встречаться с ним взглядом. Лёгкий смущённый румянец схлынул с её лица, которое больше не светилось плохо скрываемой радостью. Только за это Шиджеру заслуживал хорошей затрещины, которую полудемон уже на полном серьёзе собрался было организовать, но перейти к решительным действиям так и не успел.       — Вашими молитвами, Инуяша-сан, — пропел Шиджеру, намерено повысив голос, чтобы привлечь к себе внимание Кагоме, в эту минуту отстранённо рассматривающую пол под своими босыми ногами. — Вы ведь так спешили доставить бедняжке лекарство... Ох, такая самоотверженность, такое неравнодушие к ближнему... — всё больше входя в раж, затараторил он, полностью игнорируя вздёрнутую верхнюю губу полудемона, чьи оскаленные клыки весьма прозрачно намекали, что каждое следующее слово в любой миг может стать последним.       — Да больно надо, — заскрипел зубами Инуяша, всё плотнее сжимая в кулак свои когтистые пальцы.       — Ой, не скромничайте, Инуяша-сан, — подмигнул ему Шиджеру, при этом стратегически отступая на пару шагов назад. — Дело-то молодое... Теперь красавица-лиса на благодарность не поскупится... Если уже не...       — А ну завали своё хайло!!! — взревел благим матом полудемон, стараясь заглушить остаток фразы, пока не стало слишком поздно.       До чего же ему сейчас хотелось хорошенько врезать этому старому треплу в самую середину его поблескивающей в неровном пламени свечи лысины, чтобы раз и навсегда отбить охоту нести подобного рода чушь. Но вот кто бы дал гарантию, что пока он будет занят, кое-какая дурында не повторит свой сегодняшний фокус — не рванёт куда глаза глядят. Снова вылавливать её в тёмных коридорах гостиницы желания у Инуяши не было никакого, а потому, дав себе мысленный зарок обязательно припомнить Шиджеру каждое его гадкое слово, полудемон резко обернулся к Кагоме. Не дав бедняжке опомниться, он схватил её за руку и тут же дёрнул на себя, заставив с размаху влипнуть носом в свою грудь.       — Потом усадишь, — буркнул он и, не дожидаясь пока за удивлённым «ох» полетит заветное слово, подхватил девушку на руки, чтобы скорее унести её подальше от болтливого тануки, хотя и понимал, что за это, скорей всего, придётся тыкаться носом в землю до самого рассвета.