Глава IX Драконий клык.
2 мая 2020 г. в 16:29
Мидир так и не понял, откуда появилась лодка, словно по волшебству вынырнувшая из тумана подле самого берега. Со стороны дивного судна не долетало ни звука и это при том, что четыре нагих темнокожих раба вовсю работали веслами, заставляя лодку довольно быстро плыть против течения. На носу лодки, подобно нерукотворной статуи, застыла невысокая фигура, с ног до головы закутанная в длинный плащ карминового цвета.
Изумленный часовой, дабы получше рассмотреть колдовское судно, даже нарушил устав: тихо ругаясь себе под нос, он приподнял забрало своего глухого шлема, выполненное в виде оскаленного человеческого черепа.
Ничего не изменилось!
Лодка продолжала бесшумно скользить по волнам, словно призрак из дурного сна. Тлетворное зеленоватое свечение, исходившее от черных вод колдовской реки, добавляло этой картине легкий флер потустороннего ужаса.
— Arse. Проклятая страна, — пробормотал себе под нос Мидир, что, как и десятки других часовых из воинства короля Эредина, нес дозор в сей поздний час на берегах колдовской реки Асш. — Эй! Стой! Кто идет?! — взяв на изготовку длинную свою алебарду, возвысил он голос, стараясь придать ему должную суровость, что, правда, удалось эльфу не сразу. — Именем Короля Ольх! Назовите себя!
— Не идет, а плывет, — тихо рассмеялась закутанная в карминовый плащ фигура.
От этого смеха беднягу Мидира пробрал мороз до самых костей.
— Я — Мелисандра — жрица Р’Глора — Владыки Света и заклинательница теней из Асшая, что у Тени, по личному разрешению его величества Эредина Бреакк Гласа держу путь в Рассветные горы, — словно сжалившись над струхнувшим часовым, уже без насмешки назвала себя фигура в красном.
— Госпожа Мелисандра? — имя таинственной ведьмы — любовницы самого короля не добавило оптимизма в душу Мидира. — Но во имя всех богов, что вам делать в Рассветных горах, где тьма властвует безраздельно?
— А это уже не твоего ума дело, дружок, — вновь рассмеялись из-под низко надвинутого капюшона. — Или, может быть, ты не веришь моим словам? Тогда, давай, садись в лодку, и мы поплывем назад к твоему государю, пускай он самолично уверит тебя в правильности своего решения.
На последних словах Мелисандры несчастный Мидир весь покрылся липким потом. Дерьмо! Что за проклятый богами край!.. За эту окаянную ночь, он уже второй раз нарушил устав. Если багряная ведьма сообщит об этом Эредину, можно смело прощаться с неразумной своей головой.
— Прошу прощения, госпожа, служба есть служба, — эльф попытался улыбнуться, правда вышло у него это довольно жалко.
— Я прощаю тебя, воин, пускай твой дозор будет спокоен, — жрица Р’Глора подняла вверх руку на прощание.
Мидир так и не понял, смеялась ли над ним сейчас Мелисандра или говорила всерьез. Правда, это его сейчас особо и не интересовало. Главное, что странная лодка с чародейкой на носу успела уже вновь скрыться в сизом тумане, подсвеченным снизу зеленым сиянием нечестивой реки Асш.
Тяжело опершись на свою алебарду, эльф, облегченно выдохнув, утер пот со лба. На это раз пронесла нелегкая! О, если бы кто знал, как он ненавидел в этот миг совершенно чужой и несомненно враждебный всем честным эльфам мир, раскинувшийся от него на все четыре стороны.
Мидир ненавидел черный город чародеев за его спиной, колдовскую реку с ее нездоровым зеленоватым свечением, изломанные пики виднеющихся вдали Рассветных гор, куда боялись заходить даже матерые чернокнижники из Асшая, целые поля белесой призрак-травы, мерзко хрустящей под его стальными ботинками, словно то было вовсе не обычное растение, а высохшие кости давно почивших мертвецов. Но больше всех он ненавидел своего жестокосердного и алчного государя — Эредина Бреакк Гласа, что некогда заставил его покинуть зеленые леса далекой родины, дабы он, Мидир, завоевал для него бесчисленные миры Мультивселенной.
Но, разумеется, признаться в последнем трусоватый по натуре Мидир никогда бы не решился даже самому себе, ведь он все еще дорожил головой. Посему громко захлопнув забрало и водрузив тяжелую алебарду себе на плечо, эльф вновь приступил к патрулированию вверенного ему участка реки, бродя взад и вперед, зорко высматривая потенциального врага, ну и, что греха таить, тоскливо ожидая нескорого еще рассвета.
***
Мелисандра умерла на рассвете того памятного дня, когда объединенное воинство людей одержало победу в великой битве за Винтерфелл. Багряной жрице казалось, что она полностью исполнила свое предназначение, избавив мир людей от порождений зимней ночи и теперь с чистой совестью может отправиться в огненные объятия Р’Глора. Жрица не боялась смерти, ибо прожила неестественно долгую для человека жизнь. Она давно уже забыла, где и когда издала свой первый крик. Столь далекое прошлое полностью изгладилось из памяти Мелисандры. Да, впрочем, она и не старалась особо вспоминать детали первых лет своего пребывания на этой земле. Зачем? Ведь настоящая жизнь для Багряной жрицы началась только с приходом в нее культа Р’Глора — Владыки Света — Красного Бога! Да … Она стала ярой последовательницей этого учения, истово веря в его незыблемые постулаты. В своей фанатичной преданности Владыке Света, Мелисандра не останавливалась ни перед чем. Она убила множество людей, порою сжигая их целыми пачками … Костры Р’Глора — Красного Бога горели негасимым пламенем, без счета поглощая людские жизни. Но багряных жрецов никогда не пугали обильные жертвоприношения, ведь они свято верили в свою особую миссию — борьбу с древним и страшным злом — Великим Иным, который жаждет сковать всю землю вечным холодом. Жрецы Красного бога жили в томительном ожидании прихода мессии — Азора Ахая — великого героя, который своим легендарным мечом Светозарным покончит с Иным и его нечестивым воинством. На заре времен уже появлялся такой человек, что, закалив свой клинок в крови любимой жены, выступил против сил Зла. Однако те былинные события произошли много столетий тому назад, а зло, как известно, имеет дурную привычку возрождаться снова и снова … С каждым годом в храмы Р’Глора приходило все больше и больше тревожных вестей с Вестероса. Древнее зло вновь подняло свою голову за Стеной; в холодных лесах и тундрах были замечены отвратительные вихты — ожившие мертвецы, дикие племена в ужасе шептал о бледных всадниках — Ходоках … Пришло время возвращения Азор Ахая! Но, кто ОН и ГДЕ появится, не знал никто.***
Мелисандра не желала довольствоваться ролью простой служки в храмах огнепоклонников, она стремилась к нечто большему — к истинному знанию. И черные библиотеки Асшая открыли перед ней свои двери, а чародеи, о чьем настоящем возрасте и помыслить было страшно, обучали молодую тогда еще женщину всем премудростям своего нечестивого искусства. Шли годы и Мелисандра медленно, но уверенно поднималась вверх по карьерной лестнице, пока не наступил тот час, когда она, наконец, вступила в Огненный Круг Братства, став одной из Неназываемых — могущественной жрицей огня, которой подвластны не только свет, но и тьма. В ту пору ее настоящее имя навечно вычеркнули из анналов истории, с почтением став называть Танцующей с Тенями. Мелисандра с головой окунулась во тьму и вышла оттуда совсем другим человеком. Теперь ее воли подчинялись такие силы, о которых раньше она и помыслить не могла. Багряная жрица овладела всеми темными знаниями древнего Асшая: порочнейшей малефицистикой, запретным чернокнижием, гнуснейшей некромантией …. Танцующая с Тенями теперь могла ходить между мирами, порою проникая в пространства, не только наполненные чистым и первородным злом, но и оскверненные тлетворным дыханием хаоса. И где-то там, в неизведанных безднах хаоса, Багряной жрице было явлено первое видение о приближающемся конце времен. Ужас наполнил душу колдуньи, ибо представшие перед ее мысленным взором картины могли повергнуть в трепет даже самого отважного из людей. Мелисандра видела гибель не одного, а миллионов миров, реки пламени и океаны тьмы, смертоносный холод и немилосердная жара обжигали ее тело, проникая в самую душу, дабы разорвать ее на клочки А за всем этим следовала … Тьма? Хуже! Р’Глор! Во много раз хуже. На Упорядоченное надвигалось безликое нечто, кошмарная эфемерная тень, чьи костлявые бестелесные когти рвали саму, казалось бы, вечную плоть бытия! Вернувшись в Асшай Танцующая с Тенями тут же поделилась своими опасениями с Огненным Кругом. Колдунья считала, что видела скорый приход Великого Иного. Она убеждала совет Неназываемых срочно отрядить на все четыре стороны света опытнейших жрецов Красного Бога, дабы они как можно быстрее нашли нового Азор Ахая. Но совет не внял ее страстным увещеваниям, слепо спрятавшись за древними догмами. Более того, над Мелисандрой посмеялись, посоветовав поменьше бродить по запретным областям Мультивселенной, ибо, как известно, Хаос хитер и коварен и нередко сеет семена своего безумия в чересчур уж пытливые умы. Разозленная Багряная жрица покинула город колдунов, начав свое печально знаменитое паломничество в западные земли. Безошибочное чутье подсказывало ей, что именно там, в лежащем за Узким морем Вестеросе, произойдут события, что навсегда изменят судьбы этого мира. Она приняла имя Мелисандра, дабы особо не выделяться среди жителей западного континента. Со временем Багряная жрица так привыкла к нему, что стала считать его своим собственным. Мелисандра познала немало неудач в своих поисках Азор Ахая. Станнис Баратеон — брат ныне правившего в Вестеросе короля с самого начала не тянул на героя из древних легенд, но у него были деньги, армия и довольно хороший флот. Да и достойная похвалы готовность принять веру в Р’Глора не могла не повлиять на решение Багряной жрицы надолго обосноваться на Драконьем Камне. А затем … а затем начались события, что ввергли все Семь Королевств в пучину гражданской войны. Запылали города и деревни, кровь людская щедро напитала собой суровую землю западного континента … Все говорило о приходе последних дней и скорой битве с Великим Иным. Мелисандра с воодушевлением стала плести интриги и строить заговоры, подготавливая почву для прихода истинного героя. А то, что он вскоре появится, Багряная жрица не сомневалась и секунды. Пламя никогда не врет! В конечном итоге извилистая дорога поисков привела Танцующую с Тенями на север Вестероса, где уже многие столетия Ночной Дозор на Стене сдерживал натиск бесчисленных племен одичалых. Там-то она и повстречала Джона Сноу — юного бастарда Эддарда Старка, о чьем истинном происхождении можно было лишь догадываться. С первого взгляда на этого высокого темноволосого парня, Мелисандре стало ясно, что отныне ее судьба накрепко связана с судьбой этого сурового не по годам воина. Багряная жрица благодаря запретной магии Владыки Света сумела оживить смертельно раненного Сноу, когда против него взбунтовались собственные люди. Потом появилась Дейнерис Таргариен с ее огнедышащими драконами — истинными детьми Р’Глора и события завертелись с такой быстротой, что даже, казалось бы, вездесущая Мелисандра порою не поспевала за ними. Но Танцующая с Тенями не переживала по этому поводу. Все шло по сценарию, написанному тысячелетия назад, и закончиться эта драма, а значит и ее жизнь, должна была именно на поле подле обледенелых стен могучего Винтерфелла, где объединенное войско людей окончательно разгромило омерзительные полчища Короля Ночи. С гибелью Великого Иного миссия таинственной Мелисандры подошла к концу. Багряная жрица не боялась смерти, медленно бредя по ратному полю, заваленному целыми горами павших воинов, как совсем еще недавно живых людей, так и давно уже мертвых вихтов. Она просто шла к огненному зареву наступающего дня, к лучам своего бога, что, наконец, дарует ей вечный покой. Мелисандра не спеша сняла с шеи волшебное ожерелье иллюзий, что ее, древнюю, словно само время, старуху превращало в молодую и красивую женщину, которой она некогда была. Интересно, промелькнула в голове шальная мысль, как бы отреагировали ее многочисленные любовники на истинный облик предмета своей страсти? Бежали бы в ужасе или же наоборот, с яростью бросились бы на мерзкую колдунью-обольстительницу … Все! Танцующая с Тенями почувствовала, как подгибаются ее лишенные колдовской силы дряхлые ноги. Мелисандра грузно упала на заледеневшую землю. К счастью, она умудрилась рухнуть лицом вверх, поэтому последнее, что увидела Багряная жрица в своей жизни были окрасившееся нежным золотом хрустально чистые от мороза небеса раннего зимнего утра. Р’Глор! Как же оно прекрасно …. Небо! Такое широкое и бездонное, словно само сущее. Смешно сказать, но в этот миг Танцующая с Тенями даже пожалела, что умирает и больше никогда не увидит рассвета …. Мелисандра … умерла. Но она даже представить себе не могла, как же это будет больно!..***
Она резко взмахнула рукой, приказывая своим глухонемым рабам править к берегу. Весла в мускулистых руках заработали с удвоенной силой и вскоре вычурно вырезанный нос лодки мягко вошел в вязкий ил. Легко, словно юная девица, соскочив на землю, Мелисандра, не оборачиваясь, пошагала вперед, к заметно приблизившимся теперь Рассветным горам. Рабам не нужно было приказывать, они и так готовы были ждать свою хозяйку именно на этом месте, пускай ее путешествие и займет целую неделю. Не смотря на длинное платье и довольно тяжелый плащ, Багряная жрица шла быстро, уверенно прокладывая себе дорогу через сверкающее нестерпимой белизной мертвое море призрак-травы. Погруженная в свои тяжкие думы, Мелисандра совершенно не обращала внимание на отвратительно хрустящие под каблуками ее сапог сухие стебли колдовской растительности. В свое время она частенько бывала в этих краях, порою доходя до самого Стигая — запретного города-трупа, лежащего в отрогах Рассветных гор, в самом сердце Тени. Странное и, наверняка, пугающее зрелище представляла собой эта одинокая женская фигурка, закутанная в длинный карминовый плащ, что при свете полной колдовской луны упорно двигалась сквозь высокие заросли белесой призрак-травы, которая нехотя расступаясь перед нею, тихо и зловеще шелестела, словно торжественно распевала погребальную песнь отчаянной нарушительнице ее тысячелетнего покоя.***
Мелисандра держала путь к одинокому пологому холму, расположившемуся в самом центре мертвого моря призрак-травы. Никто не знал, как посреди степи появилась эта странная возвышенность. Одни полагали ее скорым предвестником гор, другие же шептались о древнем кургане, насыпанном в этом месте в ту доисторическую эпоху, когда черные башни Асшая еще не вознеслись к небесам. Но Багряную жрицу интересовал не столько сам чудной холм, сколько угольно-черный камень, высившийся на самой его вершине, словно перст давно уже ушедшего под землю великана. В Асшае этот странный и пугающий менгир (1) звали Драконьим клыком и в городе колдунов о нем ходило немало леденящих душу легенд и сказаний. Говорили, что задерживаться подле абсолютно черного камня небезопасно даже при свете дня, что уж говорить о ночи, подобно нынешней, когда полная луна окрашивала раскинувшийся внизу мир в призрачное серебро чародейства и волхования. Асшайцы верили, что в черном камне, отдаленно напоминающим гранит, заключена некая недобрая сила, которая может, как помочь вопрошающему, так и с легкостью погубить его. Поговаривали даже о том, что странный менгир неспроста назван Драконьим клыком. Вроде как в особые ночи к нему могли слетаться драконы, что по легендам обитали еще восточнее Асшая — в мрачном и безлюдном Крае Теней. Правда ли это или нет, никто с уверенностью сказать не мог, ибо лишь единицы отваживались путешествовать к Рассветным горам, а возвратившихся живыми обратно вообще можно было пересчитать на пальцах. Багряной жрице довелось как-то пройти мимо Драконьего клыка, но было это давным-давно, в совсем другой жизни, да и происходило это при тусклом свете местного солнца. Теперь же Танцующей с Тенями предстояло взойти на холм, с которого мало кто живым спустился низ, при свете полной луны — в час, когда всякое чародейство особенно сильно. Мелисандра остановилась у подножия холма, словно набиралась сил для скорого подъема. Тяжко вздохнув, она непроизвольно огляделась по сторонам, словно высматривая притаившуюся опасность. А в том, что она присутствует в этом месте, Багряная жрица не сомневалась. Она давно уже почувствовала глухой и низкий рокот, доносящийся, будто бы, из-под земли. В этом сперва таком далеком, но возрастающем с каждой секундой рокоте таилось явное предостережение чересчур уж любопытным путникам, словно голоса тысяч и тысяч подземных обитателей слились в один живой поток, настойчиво раз за разом повторяющий: — Не ходи … Не ходи … Не ходи … Тебя ждет смерть … смерть … смерть … Но призрачные голоса не оценили врожденного упрямства Мелисандры. Решительно стиснув зубы и перекинув карминовый плащ через плечо, жрица Р’Глора сделала шаг вперед, начав свой подъем к зловеще темнеющему вверху Драконьему клыку.***
Мелисандра знала, что несмотря на всю свою чародейскую мощь, она рано или поздно, но все равно умрет. Годы неестественно долгой жизни научили ее относиться к этому непреложному факту со стоическим спокойствием. Но даже в самом дурном сне, Багряная жрица не могла себе представить, как же это будет … нестерпимо … невыразимо … больно! Причем, что самое ужасное, боль была не физическая, с которой волевая колдунья еще могла как-то справиться, а духовная и … потому просто непереносимая. Казалось, самое ество Мелисандры в одночасье рвали и грызли миллионы глумливо усмехающихся образин, а оторванные от нее куски тут же поджаривались на негасимом пламени. Отвратительнейшие хари темным сонмом кружились подле ее нагой души. Оргия ада выплясывала вокруг своей жертвы, ежесекундно терзая ее неимоверно острыми когтями. Пожалуй, не найдется таких слов ни в одном из известных ныне алфавитов, дабы описать все те ужасы, страдания и муки, что переживала умершая Мелисандра. Над ней глумились такие чудовища, что все вместе взятые чернокнижники и некроманты проклятого Асшая завыли бы от безумного ужаса, доведись им хотя бы глазком лицезреть подобных созданий. Когти и клыки терзали и рвали ее эфирное тело, осклизлые щупальца проникали во все его отверстия, принося Багряной жрице такой стыд и такую дикую боль, словно она все еще была среди живых. — Р’Глор!.. Красный Бог!.. Ночь темна и полна ужасов. Владыка, направь на нас свой свет! — безмолвно выла Мелисандра, до хрипоты взывая к своему повелителю. Но тщетно!.. Владыка Света покинул свою верную жрицу, оставив на растерзание своре безумных демонов. Это был конец … Да что там! Все было намного хуже. Это было ужас без конца, коему суждено длиться и длиться, пока не наступит конец времен. Как Мелисандра вынесшая все эти адские пытки сумела сохранить разум, так и осталось загадкой. Возможно, все дело в ее несгибаемом характере, а, возможно, некая сила все же оберегала душу колдуньи от окончательной гибели.***
Все кончилось внезапно, словно невидимый дирижер, властно взмахнув палочкой, оборвал адский концерт насилия и похоти в самом его мерзком апогее. Исчезли куда-то хороводы отвратительных рож, замолкла какофония гнусной радости, не осталось вообще ничего, кроме истерзанной и очень одинокой души. А потом забрезжил свет и Мелисандра увидела Его … Высокий светловолосый мужчина, завернувшийся в длинный серебристо-белый плащ, появился, словно из ниоткуда. Еще секунду назад жрицу окружала лишь беспросветная тьма, где она парила, словно одинокая пушинка в давным-давно умершем космосе. И вот тьму разорвал свет и подле нее очутился неестественно высокий чужак, чьи суровое, без определенного возраста лицо было задумчиво, а пронзительно темные глаза взирала на посрамленную Мелисандру с дивной смесью тревоги и печали. — Знаешь ли ты, Танцующую с Тенями, КТО перед тобою? — на удивление тихим и спокойным голосом вопросил чародейку неизвестный. — Боюсь, что нет, — прошептала Мелисандра, всем своим естеством ощущая исходящие от чужака эманации недюжинной силы. — Тогда посмотри мне в глаза, жрица Красного Бога. Возможно, тогда ты вспомнишь мое имя … Мелисандра так и поступила и … задохнулась от ужаса и благоговения. Не в силах устоять на ногах, она пала на колени перед неизвестным, боясь даже взглянуть на его сияющую нестерпимым светом фигуру. — Встань, жрица огня и заклинательница теней. Я не нуждаюсь в столь примитивных формах поклонения, — устало улыбнулся неизвестный. — Ты сильная и храбрая женщина, Мелисандра, всю жизнь боровшаяся за свои идеалы. Неужели теперь ты готова сдаться и целую вечность жалеть себя, оплакивая прошедшую жизнь? — Прости, о, великий, — к собственному стыду, голос у колдуньи все еще предательски дрожал, — но я не понимаю тебя … — Близится час ненастной бури — час великих испытаний и потрясений. Вскоре судьба всего Упорядоченного будет зависеть от нескольких смертных и помочь им в этой борьбе сможешь только ты. — Я? Как? Я уже мертва, о, великий. Мир живых для меня закрыт навек. — Смерть — еще не конец, Мелисандра! И ты это прекрасно знаешь, — в доселе мягком голосе неизвестного зазвучал метал. — Волею рока ты одна из тех, кто может изменить течение самой Реки Времени и переписать книгу судеб всей Мультивселенной. Грядет Великий Обряд и свершить его сможешь только ты, Танцующая с Тенями! Посему отринь презренный страх и внимай моим словам …***
Пять долгих лет прошло с тех пор, но Мелисандра помнила каждое слово, каждую букву из сказанного ей тогда, словно все это произошло не далее, чем вчера. Речи великих навек остаются со смертными. Огненными рунами рока выжжены они в их бессмертных душах и забыть их не удастся до самого страшного суда. Великий, чье имя Мелисандра даже произносить не решалась, вернул ее из чертогов забвения, перед этим рассказав, в чем заключается ее роль в предстоящем действе. И Багряная жрица, что греха таить, была благодарна ему за это всей своей истерзанной душой, ибо в ее новой жизни появилась цель и … препятствия, которые нужно было непременно преодолеть. Жизнь — эта непрерывная череда сражений и потерь и только там, в овеянном туманом неопределенности конце, ждет награда. А какова она будет зависит только от нее самой — Мелисандры — Багряной жрицы — Танцующей с Тенями — умершей и родившейся вновь.***
Несмотря на то, что подъем по пологому склону должен был пройти без сучка и задоринки, особенно для такого опытного ходока, как Мелисандра, в реальности взобраться на проклятый холм оказалось намного сложнее. Уколдуньи сложилось стойкое убеждение, что некая невидимая, но несомненно враждебная сила буквально сталкивает ее вниз, всякий раз заступая дорогу, стоит только ей сделать шаг вперед. Да и рокот призрачных голосов не ослабевал ни на минуту, настырно требуя ее возвращения назад. — Не ходи … Не ходи … Не ходи … Тебя ждет смерть … смерть … смерть … Однако силы, испокон веку охранявшие Драконий клык, не учли врожденного упрямства Багряной жрицы; до боли сцепив зубы и сжав руки в кулаки, она продолжала свой подъем, с каждым новым шагом приближаясь к заветной цели. Ветер, приносящийся из иных миров и созвездий, развевал ее огненно-рыжие волосы, нещадно трепал карминовый плащ за плечами, больно жалил холодными своими струями нежное женское лицо, но … так и не смог поколебать решимости Танцующей с Тенями. Сам рок гнал эту странную, но несомненно отважную женщину вверх — к зловеще чернеющему вверху менгиру. И, пожалуй, в целом мире не нашлось бы в тот миг силы, способной ей помешать взойти на проклятый холм!***
Мелисандра пришла в себя в совершенно незнакомом ей месте. Исчезли, растворились в зыбком тумане прошлого заснеженные леса Вестероса с его каменными твердынями и отважными рыцарями. Ожившая жрица находилась, пожалуй, в самом унылом и безрадостном месте из только возможных: каменистое плато, явно имевшее лавовое происхождение, окружали какие-то изломанные скальные массивы, больше всего напоминавшие давно уже сгнившие зубы столетнего старца. Ледяные порывы ветра с утробным ревом проносились между скал, безжалостно хлеща обнаженное тело Багряной жрицы плетьми мороза. Холод стоял такой, что кожа Мелисандры вмиг посинела и покрылась мурашками. Но не смотря на все эти неудобства, колдунья не смогла сдержать радостного смеха, каким-то чудным эхом, отразившимся от окружавших ее каменных вершин. Во имя всех богов! Она жива! Снова … теперь …опять … Жива! Жива! Жива!.. Она вновь может дышать и чувствовать жажду и голод, дрожать от ледяного холода и изнывать от удушающей жары. Наперекор всей необъятной Мультивселенной жрица Мелисандра вновь среди живых! Р’Глор!.. Да разве … разве это не прекрасно! Вот так Багряная жрица вернулась к жизни, в совершенно неизвестном ей месте, среди понурых скальных массивов. И именно там, в кошмарной Стране Снов, на зловещем плато Лэнг, ее и нашел Эредин Бреакк Глас — государь воинственного Народа Ольх. Высоченный эльф с ног до головы был закован в черные пластинчатые доспехи, лишь в узких глазных прорезях его жутковатой стальной маски тлело недоброе пламя, да алый, словно свежо пролитая кровь, плащ развивался за его широкими плечами. Эредин ехал на гигантском вороном коне, чье сильное мускулистое тело было надежно укрыто кольчугой и стальным панцирем. Эльф крутил головой в разные стороны, словно кого-то высматривая. Но первым его заметила именно Мелисандра, которая, собственно говоря, ожидала чего-то подобного. Чародейка сразу узнала угрюмого Эредина, поэтому привстав на локте, озорно воскликнула: — Не меня ли вы ищете, ваше величество? — A d’yeabl aep arse! — рыкнул царственный эльф, хватаясь за рукоять своего клинка. — Что еще за новая напасть поджидает меня в этой проклятой стране? — Я не напасть, — звонко, словно шестнадцатилетняя девчонка, рассмеялась Танцующая с Тенями. — Меня зовут Мелисандра, хотя в некоторых землях я известна под прозвищем Багряная жрица Р’Глора. — Багряная жрица? — встрепенулся эльф, медленно убирая руку с рукояти меча. Теперь и он разглядел разлегшуюся на скальном уступе совершенно обнаженную молодую женщину с копной огненно-рыжих волос на меленькой головке. — Не заклинательница ли ты часом теней, голубушка? — Возможно. — Что это еще за «возможно»? — нахмурился Эредин, снимая зловещую лицевую маску и открывая свету мужественное, но чересчур уж бледное лицо. - А это значит, ваше величество, что настоящий джентльмен сперва поможет даме в беде, а только потом будет засыпать ее градом бессмысленных вопросов, — с вызовом заявила Мелисандра. — И то верно, — хмыкнул бледный король, спрыгивая с коня и снимая со своих плеч алый плащ. — Однако мне интересно, откуда ты знаешь КТО я таков? — Эта встреча была предначертана задолго до нашего рождения, — туманно ответствовала Багряная жрица, поднимаясь на ноги. — Что ж, предсказатели Танелорна не врали мне, — довольно улыбающийся Эредин Бреакк Глас накинул на плечи обнаженной Мелисандры свой плотный алый плащ. — Именно на проклятом плато Лэнг мне было суждено повстречать женщину, что поможет мне захватить всю Мультивселенную.***
Пять долгих лет плела Мелисандра хитроумнейшие интриги, подготавливая приход этой ночи. И вот свершилось! Ее подъем на холм завершен, и она замерла подле странного черного монолита, в народе известного под названием Драконий клык. Медленно вытянув вперед руку, колдунья осторожно прикоснулась подушечками пальцев к абсолютно гладкой поверхности менгира. И тут же вскрикнув, отдернула руку назад, словно ее ударил разряд тока. Дуя на покрасневшие пальцы, Багряная жрица с любопытством разглядывала зловеще нависавший над ней Драконий клык. Так значит легенды не врали. Черный монолит и вправду наделен собственной энергией, способной вмиг убить непосвященного зазнайку. Мелисандру спасла лишь врожденная чародейская сила, да многолетние тренировки в своем темном ремесле. Что ж, тогда поступим иначе. Зайдем, как говорится, с другой стороны. — О, сын Р’Глора — Красного Бога! Повелитель воздуха и царь всех ветров! Дитя, зачатое в негасимом пламени древних богов! Гроза древней Валирии! — вскричала Багряная жрица, молитвенно поднимая руки над головой. — Пришло время исполнить древнюю клятву вечному огню! Услышь меня! Ответь на мой зов! Дай мне то, что тебе не принадлежит! Рокот тысячи голосов усилился до невозможности, громыхая вокруг Мелисандры безумным крещендо ада. Откуда-то с востока налетел новый порыв ледяного ветра, едва не скинувший женщину с чародейского холма. Сама твердь земная содрогнулась под ее ногами, словно оттуда, из неведомых глубин, поднималось нечто невообразимое. А потом … затаившая дыхание Мелисандра услыхала медленные и величественные хлопки гигантских крыльев и серебряный диск луны заслонила исполинская черная тень. Громовой рев с небес потряс само мироздание, заставив все иные звуки мигом смокнуть: исчез рокот призрачных голосов, перестала сотрясаться земля под ногами, лишь порывы обжигающе холодного ветра нарастали с каждым мгновением. Но все это уже совершенно не волновало Багряную жрицу. Она во все глаза смотрела на величественного сына Р’Глора — Красного Бога, что, элегантно кружа в воздухе, медленно спускался в ломкие заросли призрак-травы. В своих когтистых лапах он сжимал крохотную человеческую фигурку, чьи растрепавшиеся длинные волосы отливали нездешним серебром. — Дрогон …Ты вернул ее нам, — одними губами прошептала Танцующая с Тенями. — Дейнерис … Глоссарий: 1. Менгир (от брет. men — камень и hir — длинный) — простейший мегалит в виде установленного человеком грубо обработанного дикого камня или каменной глыбы, у которого вертикальные размеры заметно превышают горизонтальные.
