Главные герои

— Ахаха, а, знаете, мы с Чон Еном решили сойтись. Дан И запускает пятерню в волосы, смущенная и неуверенная, она вся дрожит — от какого-то еле уловимого напряжения и перекрывающей все сумасшедшей радости. «Хоть не блондин» — лениво отмечает Ин Джи Хо, делает глоток газировки, пальцами сильнее сжимая стакан. Смотрит, как Ю Чон Ен удовлетворено кивает, тянет к ней свои руки-грабли-клешни, локоны треплет в ободряющем жесте. Все молчат. Тишина неуютная, тяжелая какая-то, отрицающая. Ну не могут же они вот так взять — и начать встречаться. Ин Джи Хо морщится. Слово-то какое. Неприятное оно, жгучее. Произносить — будто серную концентрированную в глотку заливать. Встречаться они начали, ха-ха, все равно, что со всеми другими разом разойтись, ха-ха. Хрустит стекло. Ву Джу Ин смотрит нечитаемо. Знает ведь все, разгадал давно. Хотя как разгадал: тут по звездным картам ориентироваться не надо, и дурак поймет. Идеальный мальчик, главный герой, ведь давненько на площади стоит с огромным плакатом, на котором каллиграфическими буквами надпись выведена. Я влюблен в Хам Дан И. Ха-ха, поздравляю, а теперь в очередь. Вот, держи порядковый номер и жди своего никогда. — Отель предоставлять не буду, — язвит Ин Джи Хо, и стакан поднимает. А ведь так хочется с треком о чью-то башку разбить. О свою, желательно, чтобы не жгло все так внутри. Ю Чон Ен фыркает, плечи у него расслабляются, будто подлянки какой ждал. Ин Джи Хо его не винит. Ин Джи Хо сейчас пойдет тачки громить битой, чтобы только не портить карьеру состоявшейся модели. — Это правда круто, рады за вас, ребята! — добавляет Квон Ын Хен и улыбается мягко-мягко, ну актер, ну дает. — Мам, перед тем как найти папу, тебе стоило со мной посоветоваться, — бурчит Джу Ин, и тоже бокал поднимает, чтобы чокнуться и чокнуться. — Но я тоже рад за вас. Ин Джи Хо еле сдерживает смешок. Какие же они все-таки друзья дерьмовые. Нужно же было так, всем в одного человека вляпаться, до мурашек. Дан И выдыхает, смешно она дыхание задержала, как перед катастрофой. Ха-ха, раньше думать надо было, до того, как с неба падала. Бросает взгляд на Бан Е Рен. У той — спрятанные глаза-зеркала и губы искусаны. Ин Джи Хо даже жалко ее становится. Такая бесхитростная, вся душа — нараспашку. Она поднимет бокал, и они все дружно чокаются стаканами с газировкой. За крепкий союз, ничего не скажешь. Ин Джи Хо встает, стул отодвигает, ловит взгляды. Вот они, бэтэсэ, слева направо: Безразличие, Волнение, Сочувствие, Жалость, Пустота. Ин Джи Хо ловит Пустоту за плечо и свое в ответ подставляет. — У меня кое-какие дела незаконченные, — например, осень за порогом, а у меня мыло не куплено. — Если все еще хочешь, чтобы отвез, — на кладбище, — то идем. Бан Е Рен коротко кивает, сломанной улыбкой останавливает Дан И, от нее пахнет ледяным ручьем, и тоже встает. Они скомкано прощаются и уходят, двое обреченных. Из-за спины слышатся стройные панические смешки. «Долго они не засидятся» — думает Ин Джи Хо. На улице хочешь ветер со всех сторон, а получаешь только жару удушающую. Хочешь ноябрь минорный, а получаешь лишь сверкающий август. Ин Джи Хо поворачивается к Бан Е Рен, та, в майке, стоит, обняв себя руками, и слезы сдержать пытается. — Куда поедем? — смеется он, покручивая на указательном ключи. Права недавно получил, чтобы гонять до ветра в голове и неугодных давить. — На кладбище, — шепчет она. Ин Джи Хо глаза закатывает. — Не драматизируй. Она голову мгновенно вскидывает, но ошарашено отступает, ловя собственную пустоту. З а д ы х а е т с я. — Пойдем уже куда-нибудь, я на этой жаре сейчас свихнусь. Бан Е Рен кивает, глаза поднимает, не хочет терять лицо, не перед Ин Джи Хо. Ведь он для нее — вечный соперник. В учебе, в жизни, в любви… но все же как-то так получилось, что оба за бортом остались. У разбитого корыта. Ни с чем. Бан Е Рен морщится. Скелеты бабочек в животе неприятно резвятся. Костями-крыльями трепещут, наизнанку выворачивают. В машине холодно, Ин Джи Хо кондиционер врубил на полную. Бан Е Рен не нравится, у нее с холодом не лучшая ассоциация. Как же так получилось, что все они для Дан И шуткой были, а Ю Чон Ен всем миром стал? Вслух она, конечно, ничего не спрашивает. Хочется пошутить про судьбу-суку и мойр-собак. Но не выходит. Хочется счастья лучшей подруге пожелать. Но тоже из вон рук плохо получается — пальцы не слушаются, набирают на экране телефона горькое: за что ты так со мной. Телефон вздрагивает, пальцы соскальзывают на «удалить», нажимают на входящее сообщение, дядька на картинке говорит обиженно: Ну да, ну да, пошел я нахер. Е Рен смеется в кулак. Ну да, ну да, все они пошли. А ведь так в пизду хотелось. Смотрит на Ин Джи Хо. — Заводи свою рухлядь, мы едем грабить пивной ларек. На его лице кто-то неаккуратно выводит кривую. Ну, уже неплохо. — Ты же не любишь пиво. — Тогда винный. — Ты несовершеннолетняя. «Скажи это Дан И, пусть сначала ее посадят за двух трупов, никакие смягчающие обстоятельства не помогут». — Если уж опускаться на дно, то так глубоко, чтобы постучать некому было. Ин Джи Хо заводит мотор. За тонированными стеклами искусственно цветет и удушающе пахнет август.