6. Lux lucet in tenebris
3 мая 2020 г. в 23:57
Примечания:
Неделя 6. Отношение с соседями.
Если смотреть по границам XVII века, то графство Ницца и княжество Пьемонт вполне себе соседи, да и у них по жизни слишком тесные отношения (я был на улице Катерины Сегюраны в Турине, ыыы). Главные итальянцы в савойском доме, так-то.
Здесь — Савойско-вальденские войны (1655-1690), в которых сторону власти принял Савойя, сторону вальденсов — Пьемонт (больше из национальных побуждений, идейный вальденс там Кьери, а прагматический — экономически от них зависимый Пинероло). Ницца всё это время был посредником от имени Савойи, Пинероло — от имени Франции (т.к. под его властью с 1631), но от него сбежал и помогал Пьемонту, да и в принципе эти двое пытались восстановить мир в их семье. 1664-1684 года были мирными, в это время Пьемонт укрывался по большей части у их дяди Женевы, с кальвинистами которого вальденсы были дружны ещё с 20-х годов XVI века, да и в принципе Пьемонту за жизнь у Женевы часто довелось прятаться.
22 октября 1685 года эдикт Фонтанбло отменил Нантский, и гонения Людовика XIV на гугенотов логически завершились полным их запретом. Он же впоследствии надавит на герцога Савойского Виктора Амадея II, чтобы тот возобновил гонения на вальденсов, и так последний придёт к мысли, что слишком много Франции в их политике.
Lux lucet in tenebris — девиз вальденсов, «свет светит во тьме». Ирония в том, что у кальвинистов/Женевы/потом и всех протестантов девиз — Post tenebras lux, «после тьмы свет».
Холодный осенний ветер забирался под одежду и тёплый плащ, наброшенный на плечи, и даже жар от факела, поднятого над головой, мало спасал от горного воздуха, к которому постоянно приходилось привыкать заново. Солнце уже давно зашло за горизонт, оставив облака ждать возвращение отвернувшейся от них Луны в одиночестве, но самому Ницце ожидать осталось явно уж меньше, чем им.
— Эй! Рафа!
Этот парнишка уже хотел было на всех парах понестись к нему, но был вовремя пойман хозяином города, на окраине которого все трое договорились встретиться. Быстрым темпом они подошли к своему гостю, да и тот сделал несколько шагов навстречу — Пьемонт всё равно вырвался из чужих рук и вмиг оказался возле Ниццы, дабы сжать его в крепких объятьях и едва ли не сломать ими ребро или два. Их дядя Женева кое-как успел его догнать и перехватить факел, видимо, испугавшись, что один из его горе-племянников в порыве чувств повалит другого на землю — и это почти произошло, из последних сил получилось удержать равновесие в последний момент.
— Помилуй его, Пьемонт, — коротко засмеялся Женева в безуспешной попытке разлепить их одной рукой — во всяком случае, названный немного ослабил хватку, хотя всё равно того не отпускал. — Давно не виделись, Ницца!
В итоге он всё равно обнял их двоих, насколько мог, и потрепал последнего по светлой макушке. Разделавшись с приветствиями, они всё-таки немного расступились — здесь они собрались в первую очередь для обмена новостями. Савойское правительство пока прекратило жёсткие преследования вальденсов, пусть и изгнало их руководителей и Пьемонта в том числе, но двадцать лет перемирия грозили подойти к концу. И несмотря на собственные эмоции, им нужно было поговорить о серьёзных вещах.
— До вас уже дошли новости об отмене Нантского эдикта? — негромко произнёс Ницца, украдкой оглядываясь по сторонам.
— Всё к тому и шло, — развёл руками Женева, один из протестантских центров и союзник вальденсов. — Франция никогда не пытался быть веротерпимым, да и притворяется плохо.
— Я боюсь, он может надавить на Его Высочество, — взволнованный взгляд на Пьемонта, кому все эти политические игрища были чужды.
— Пусть давит сколько хочет, — а тот фыркнул и скрестил руки на груди. — Армия из пары тысяч крестьян уже разбивала герцогскую и ещё раз разобьёт, если Савойе так уж невтерпёж.
— А если вмешается Франция?
— Тогда проблемы будут уже не только у вальденсов, — откликнулся уже Женева. — Кое-кто уже возомнил себя центром мира, и Савойе бы с этим поаккуратнее. Не хочу видеть у себя на границе ещё больше французских солдат и труп одного идиота где-то под их ногами.
— Савойе бы от Франции отделаться уже наконец, а потом что-то мне предъявлять! Нашёлся тут самый набожный чёрт…
Ницца, как самый лояльный их горе-наставнику, но при этом здраво смотрящий на всё происходящее в их государстве, не мог ни поддержать, ни опровергнуть их слова. Вместо ответа он просто устало вздохнул и примирительно приобнял Пьемонта за плечи, пытаясь хоть как-то успокоить его распалившуюся злость на Савойю — тот сам изгнал его из своего же дома и города, а савойский брат Женева всегда был готов принять у себя идейных товарищей, особенно из своей семьи.
Семья воплощений — понятие сложное и неопределяемое, ведь они фактически не происходили от одних предков, но сами становились друг для друга родителями, братьями или детьми. И зачастую со своими названными родственниками они встречались на поле битвы, а кто-то из стран по доброй воле клеймил себя отце- или братоубийцей, но конкретно они пытались не забывать о наделённых титулом принадлежащего к одному с ними роду и после жёстких и жестоких конфликтов. И Савойя, даже ослеплённый яростью из-за потери других из своей семьи, всё ещё был отцом для Пьемонта и Ниццы, и братом для Женевы, да и сам наверняка считал так же где-то в глубине души, пусть и забыл, как это показывать.
Последний опустил ладонь на плечо Рафаэля и выдохнул.
— Тебе есть, где переночевать? — тот кивнул. — А то я бы предложил остаться у меня. В ночи мы всё равно ничего толкового так быстро не придумаем, только этому все кости перемоем.
— Оставайся! — поддакнул Пьемонт, вновь схватив Ниццу за талию, будто не желал никуда отпускать. — Желательно на неделю-другую.
— Я сказал господину Савойе, что уехал к себе… — растерялся он, не ожидая таких предложений.
— День или два тебя не выдадут.
— Я сказал неделю! — вновь потребовал Пьемонт, уже агрессивнее прижимая своего почти брата к себе, и вдобавок поцеловал в щёку. Ницца неловко хохотнул, слабо сопротивляясь, но никакие сопротивления бы всё равно не помогли.
— Кажется, теперь у меня завелось два голодных рта, — улыбнулся Женева, прежде чем махнуть свободной рукой в нужную сторону и повести детей домой.