Тут холодно-холодно, утекай
Москва встречает солнцем и температурой выше привычного минуса. Максиму тепло снаружи, но по прежнему холодно внутри. Проект с громким слоганом встречает Анисимова жёсткой конкуренцией и теплотой музыки. Она всегда была важной составляющей его Свободы. И Максим уверен, что если бы была льдинка «любовь» вместо льдинки «музыка», Свобода бы все равно не сложилась. Нужны все составляющие понимает Максим, но продолжает греться музыкой и запрещать себе любовь. — Эй, парень, я видела у тебя бутылку и если ты не дашь мне сделать из неё хотя бы глоток, я сдам тебя работникам этого места, – девушка с волосами цвета клубничного леденца стоит облокотившись на дверь курилки, предусмотрительно закрыв её за собой. — А тебя мамочка не наругает? – холодно спрашивает Анисимов, кивая на место рядом с собой. — Мне девятнадцать, умник,– девушка делает глоток из бутылки и морщится. — Максим, – Анисимов руку ей протягивает — Кристина, – пожимает в ответ и на его плечо облокачивается, бутылку ему возвращая. — Круто поешь, – Максим делает комплимент из вежливости, потому что сам не слышал её голоса ни разу. — Врёшь, – Кристина улыбается и глаза прикрывает, удобнее на плече мужском устраиваясь. — Слушай, я спать хочу, а ты такой удобный. Посидишь так оставшиеся полчаса? Максим смеётся тихо, приобнимает девушку за плечо, чтобы удобнее сидеть было и хриплым шепотом мелодию убаюкивающую напевает. Проект заканчивается для Максима вторым местом, людьми, ставшими за два месяца близкими и легким теплом в груди, кажется недостающая льдинка где-то рядом. Девчонка Кристина его насквозь видит. Наедине называет его Каем и спрашивает собрал ли он свою «Вечность». Максим смеётся над этим, просит Кошелеву перестать его так называть и совсем не хочет признаваться ей в том, насколько она права. Максим не верит, что Герда существует, Анисимов отрицает, что Кристина ей является, Свобода во всю кричит что льдинка нашлась, осталось её в общее слово вставить. Максим Свободу не слушает. Он вообще никого не слушает и никому не верит, потому что Москва город странный, полный фальши и того же холода внутреннего как у него самого. — Что не так с этим городом? – спрашивает Максим у Кристины в один из совместных вечеров. — Что? – Кошелева смотрит на него не понимающе. — Москва такая темная и холодная, а люди в ней любят вранье, подлость, разврат. Они боятся одиночества, но даже после двенадцати ни одна проходящая пара не целуется. Они никогда не покинут окраины этого безнадежного города, так и зависнув здесь, словно над пропастью, оставаясь все такими же ненужными другим. Так что не так с этим городом? — Он холодный,– отвечает Кристина и Максима дрожь пробивает. Он не хочет верить, что она тоже замечает внутренний Московский холод, не хочет верить что она всё таки видит в нем самом холодного Кая из холодной сказки. — Владивосток разве не такой? — Он холодный, но не такой как Москва. Владивосток холодный снаружи. А Москва... Москва как Снежная Королева, замерзшая полностью. — Тогда, Кай, тебе нужно было родиться в Москве, потому что твой холод так похож на здешний,– Кристина снова зовёт его Каем и голову к нему поворачивает, отворачиваясь от закатного неба, хорошо видного с её балкона, на котором они и находились. — Знаешь, Герда, я кажется замерз полностью. Через неделю вернусь домой, во Владивосток,– Максим вздыхает, не замечая как Гердой её называет, и ледяной поцелуй на её макушке оставляет. Через пару часов квартиру её покидает и уже с улицы замечает как свет в её окнах гаснет. Он знает, что она не ложится спать, знает что сейчас она наблюдает за ним в окно на кухне, но её не видно из-за нависшей темноты. Они видятся за день до его отъезда. В его квартире сидят, Максим показывает Кристине наброски новых песен, обещая подарить одну из них ей, любую, какая приглянется. И Кристина сразу обозначает ту, которую она выбрала. Про холод и город чужой и лживый. — Расскажи про Японское море, – просит Кошелева когда день уже к концу подходит, а ей уходить совсем не хочется. — Оно спокойное такое, холодное холодное. А бухты его это большие лужи с парусами, – Кристина видит как он улыбается, глаза закрыв и в воспоминания погрузившись. — Покажешь мне Владивосток? — Не зачем тебе его видеть, малая. Если влюбишься, останешься там навсегда. А у тебя все только в гору пошло, – Максим обнимает её крепко, к себе ближе прижимая и куртку помогает ей надеть. Кристина хмурится и губы поджимает. Ей хочется кричать что она уже влюбилась, что никто ей кроме него, Кая, не нужен, но она лишь молчит, а перед тем как уйти спрашивает у него какое слово он собирает из льдинок. — Свободу, – Максим почти шепотом это произносит, а Кошелева лишь кивает и обнимает на прощание, поцелуй на щеке оставляя. Ночью Максим только одно сообщение получает с её номера. «Когда завтра закончится, загадай любовь» Максим загадывает. Он прилетает во Владивосток и загадывает Герду, держа перед глазами образ Кристины. Потому что так хочется чтобы ей была она. Максим снова чувствует свое ледяное сердце, снова потерял ощущение спокойствия и Свободы. А его лучшими друзьями снова становятся закрытый маяк, старенький плеер и разбитые в бухтах корабли. Спустя пару недель Максим снова сидит около закрытого маяка и смотрит на закат и спокойное море. Неожиданно он перестаёт видеть. Чьи-то ладони легли на его лицо, закрывая обзор. — Герда, – выдыхает Максим и разворачивается, ладошки с глаз убирая. Перед ним Кристина, его Кристина. — Ты как здесь оказалась? — Связалась с твоей семьёй, – улыбается Кошелева и на шею мужчине кидается. — Ты знала, что ты им теперь нравишься ещё больше чем раньше? – смеётся Максим, обнимая девушку в ответ. — Ага, а ещё теперь знаю, что ты постоянно им про меня рассказывал,– смеётся Кристина и отстраняется слегка, в глаза Максима заглядывая. В них все так же холод плещется и Кошелевой хочется согреть его. — Хотела бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы бежать за тобой на край света. — Уверен, что не стою, Крис. — Позволь это решать мне самой, – Кошелева последний раз заглядывает в глаза Анисимова, натыкаясь в них на острые глыбы льда. Чувствует себя Титаником и вперёд подаётся, губы Максима своими накрывая. Целует его нежно, показать пытается то, что несколько недель назад сказать была не в силах. Анисимов чувствует как в груди печь начинает, жар по всему телу расходится, оставляя за собой приятное тепло. Максим Кристину к себе прижимает, на поцелуй обжигающий отвечает и чувствует как Кошелева слезу пускает, окончательно его сердце растапливая. Они отстраняются друг от друга и Кристина снова ему в глаза смотрит. Теперь там нет холода, теперь там есть Свобода и кажется Максим рад этому. — Ну и чего ты плачешь? – спрашивает мужчина улыбаясь. Кристина даже не заметила, как по её щекам текли слезы. — Я просто счастлива, – улыбается Кошелева и рядом с Максимом садится. — Это одна из тех луж с парусами? — Ага, – тянет Максим и смотрит на почти зашедшее за горизонт солнце. Анисимов понимает, что Свобода наконец собралась. Льдинка недостающая так долго была рядом, а он не мог сделать первый шаг, боясь все разрушить. Максим с места своего поднимается и Кристине руку подаёт. Они медленно по пляжу идут, молчат в мыслях своих находясь. Оба понимают что домой завалятся только под утро, оба понимают что в Москву вернуться придётся, но пока они просто идут и молчат обо всем на свете. — Только не превращайся больше в Кая, – просит Кристина, тишину нарушая. — Пока, Герда рядом, не превращусь, – уверяет Максим и поцелуй теплый на её губах оставляет. — А если не буду рядом? – прищуривает глаза Кристина. — Тогда дорожные полосы приведут нас в Рай... К друг другу то есть, – поясняет Максим видя непонимающий взгляд девушки. — Один раз они уже с этим справились. — И что мы теперь делать будем? — Знаешь, тут холодно, пора утекать, как советуют классики. Поедем в Москву песни и доллары продавать, – Максим смеётся и на дорогу к дому выходит.Тут холодно-холодно, утекай. И поломанным голосом Мне шепотом: «Баю Бай». Нас будут ждать. Все песни и доллары продавай, Дорожные полосы приводят нас прямо в рай. Нас будут ждать.