Не верю

      Есть отцы, которым всю жизнь нет дела до своих детей.       Есть и другие, которые не оставляют своих сыновей даже после смерти.       — Ты и в самом деле веришь, что он всё ещё с вами? — спрашивает Робаут Жиллиман, и Данте знает, что, отвечая, должен тщательно подбирать слова.       — Это не совсем вера, милорд. Это уверенность.       Жиллиман усмехается, но это не насмешка над суевериями Кровавых Ангелов, а, скорее, выражение горечи.       Он тоже одинок, понимает Данте. И ему, должно быть, тоже хотелось бы верить, что кто-то из братьев незримо стоит рядом. Хоть изредка. Однако примарх не может позволить себе такой наивной веры.       К сожалению.       — Да, — соглашается Жиллиман. — Я слышал эту легенду. Золотой ангел, вестник Сангвиния, который появляется в час нужды.       Данте кивает.       — Вы полагаете, он не реален?       Примарх отвечает не сразу.       — Я видел его, — произносит он наконец. И добавляет, встретив изумлённый взгляд Данте: — Сто веков назад. И тогда он в самом деле существовал, и был так же реален, как ты или я. Хотя у него была несколько иная, менее метафизическая роль.       Данте чувствует, как губы сами собой растягиваются в счастливой улыбке.       — Значит, вы верите в него?       Жиллиман качает головой.       — Это было сто веков назад. И он был всего лишь легионером, ставшим герольдом моего брата.       Данте протягивает ему рисунок — карандашный набросок в альбоме, сделанный за пять минут уверенной рукой.       — Это он?       Примарх изучает набросок очень долго. Много дольше, чем ему требуется, чтобы оценить изображение и сопоставить его с лицом из своих воспоминаний. Почти минуту.       — Да, — произносит он наконец. — Но это всего лишь рисунок.       Данте разводит руками.       — Сангвинор обычно является в моменты, когда неудобно просить его подождать, пока сбегаешь за пиктером.       — Я не подвергаю сомнению твои слова, — возражает Жиллиман. — Я слышал и другие свидетельства. И всё же, кажется, ваш золотой ангел крайне избирателен в своих явлениях. Кто-нибудь кроме сынов Сангвиния его видел?       — Простые смертные, — отвечает Данте.       Ему хочется добавить, что сам он впервые увидел Сангвинора ещё будучи мальчишкой с солончаков, но он молчит. Это воспоминание принадлежит только ему.       Жиллиман тяжело вздыхает.       — По всему выходит, что у тебя не получится устроить мне встречу с вестником Сангвиния, как бы ты ни старался.       — Мне жаль, что это так, милорд, — тихо говорит Данте, глядя не в лицо примарху, а чуть в сторону, над его плечом.       Но Жиллиман не оборачивается и поэтому не может увидеть золотого ангела, стоящего чуть поодаль за его спиной. Ангел встречает взгляд Данте, слегка наклоняет голову, как бы говоря «я предупреждал тебя, что ничего не выйдет», а потом расправляет крылья и исчезает, обратившись в золотой свет. Мгновением позже свет тоже меркнет, растворяясь в красноватых лучах Балора, проникающих в зал сквозь высокое окно.       — Некоторые считают, что Сангвинор является лишь тем, кто готов в него поверить, — добавляет Данте, вновь глядя на примарха.       — А ты? — спрашивает Жиллиман.       — Я думаю, Великий Ангел направляет его к тем, кто в нём нуждается, — твёрдо произносит Данте. — Ведь Сангвинор, в конце концов, только вестник.       Жиллиман слегка улыбается.       — Тогда, возможно, для меня не всё потеряно, — замечает он.       Данте вновь смотрит туда, где ещё недавно стоял Сангвинор, но золотого ангела за спиной примарха больше нет.