Gimme more

За все время, что мы провели вместе — мы привыкли друг к другу. Бина уже не смотрела с неприязнью на блондина, я сама охотнее начинала разговор на английском с ним. Было страшно, но мы все больше расслаблялись находясь в его компании. Пусть он и был злодеем, пусть он был и опасен, но он так многим нам помог. Мы были в разных городах, и я подозревала, что он ищет кого-то. Мы с Биной даже догадывались кого. Однако самое главное, что он нас не бросал. Не говорил: уходите. Не говорил: настало время прощаться. Он без раздумий оплачивал нам номера, еду. Нам оставалось лишь хорошо к нему относиться и благодарить. Хоть и было страшно. Нам надо было не забывать, кого он из себя представляет. Неважно было, что он антагонист, просто… даже просто так люди никогда не помогают кому-то так долго, особенно безвозмездно. Особенно, такие как Хол Хорс. И хоть вначале я и боялась за Бину, переживая, что она может проникнуться к нему симпатией, мне все же стоило переживать и за себя тоже. Видя его заботу, видя его отношение к нам, пусть даже если оно и было показное… я была благодарна ему за это. Просто за то, что он с нами возится, что кормит, одевает… это, конечно, громкое слово. Но ведь он купил нам белье на смену… и мотался с нами по городам, пусть и по своим делам… А ведь мог бросить. Поэтому было ужасно, что я прониклась к нему щенячьей любовью и мило улыбалась ему, однако все время ожидала подвоха, удара. И самое паршивое, что я уже придумала ему оправдание и простила. Зная, какие вещи он совершит в будущем… я все равно его прощала и молилась, смотря в его спину: «Только не отводи нас к Дио». Бина разделяла мое беспокойство. Иногда я ловила ее осуждающий взгляд и понимала, что временами наивнее, чем кажусь. Это было так ужасно. Не то, что Бина на меня так смотрит, а то, что мы обе понимали, что иногда я смотрю на Хол Хорса… неправильно. Будто искушенная его очарованием, будто забывшая о своих былых словах о его ночных похождениях, о том, что он бабник, ловелас… Я ловила его взгляды, я искала его в толпе, совсем забывшись, что изначально в нашем с Биной плане было «привязать» его к нам, а вышло наоборот. Словно заговоренная… смотрела на него и понимала, что в нем находят другие женщины. Понимала, почему достаточно девушек, которые находят его милым. Хол Хорс и был милым. Очаровательным. Глупым временами. Бывало совершенно неуместно и грязно шутил, забывшись, что он в обществе дам. Но его эта улыбка, задорный блеск глаз. Плевать мне было на его речи — со смехом признаюсь, что и половины не понимала, что он говорит. Не слушала и смеялась, упиваясь его довольным, горделивым взглядом, который так и кричал о его победах. Наивный думал, что комплементы говорит он лучше, чем тот же Хулио из сериала. Я соревновалась с ним, хоть он этого и не знал. Не смущаясь, говорила ему комплименты на родном языке, игриво ведя плечами, словно говорю что-то очень остроумное. Бина в шутку, а может и в серьез, вела счет лучших комплементов и нагло уверяла меня, что в мои объятия она упала бы первая. Быть может, это женская солидарность, а может и в самом деле я витиевато хвалила этих двоих, но Хол Хорс никогда особо не интересовался, что именно мы обсуждали. Догадывался должно быть. Или же нет, все так в этом мире, как и в любом другом, относительно, что вряд ли он мог осознать, что, если раньше стесняясь и заикаясь, то сейчас просто ухмыляясь, я говорила ему, как он хорош. Как сильно мне нравится его широкая спина, как нахожу очаровательным его ярко-голубые глаза, как нахожу приятным, так раньше ненавистный сигаретный дым. Как часто ловлю себя на том, что хочу просто оглушительно, болезненно хлопнуть по его накаченной заднице, чтобы болела моя рука, болела его ягодица. Как же мне хочется… Но я все еще с сомнением смотрю на всю его доброту. Хол Хорс выходит из отеля, я узнаю его силуэт, не смотря на свое плохое зрение. Он тормозит под окнами нашего с Биной номера и беззаботно машет рукой, потом хлопает ладонью о другую, и кладет их под свою голову, обозначая сон. В груди приятно тянет, когда я вижу его реакцию на свои ответные движения. — И с сожалением, и неким облегчением ожидаю дня, когда мы бросим тебя… Его силуэт исчезает в ночи. Бина утешающее приобнимает меня за плечи и ложится со мной на кровать. Мы обе ждем этого непонятного дня. Когда воспользовавшись, бросим тебя. Мы будем первыми.