Gimme more

Что произошло? — Аргх… — попробовав открыть глаза, я тут же зажмуриваюсь, ошарашенная слепящим солнцем. Прикрываю пострадавшее место рукой, другой же пытаюсь понять, на чем это я валюсь. Ощупываю пространство вокруг себя и неверяще хмыкаю. Это что… песок? — Какого черта? — фраза вырывается с истерическим смешком. Промаргиваюсь и медленно осматриваюсь по сторонам, с трудом подавляя крик. Перед глазами был песок… песок, песок и еще раз песок. Из-за плохого зрения я не видела далеко, но предполагаю, что все же… ничего кроме гребаной пустыни меня не окружало. На плечи навалилась усталость, разом потяжелело все тело, и я рухнула на землю вновь, даже не обратив внимание на стрельнувшую боль в голове. Завороженная видом чистого, открытого неба я подавилась воздухом, забыв, как дышать. Нежно голубое… без единого облачка. Вид был прекрасный. Хотелось запомнить эту картину навсегда, поэтому я всматривалась в синеву, поражаясь. Постепенно мне становилось плохо. Солнце палило беспощадно, а я лежала на земле почти что в свитере. Дышать было сложно, да и в целом мне казалось, что я задыхаюсь. Жарко, душно, мне плохо… И горло болит. Постепенно я понимала, что смотря на небо, не думаю ни о чем, бездумно наслаждаюсь спокойствием и тишиной на свежем воздухе. Мне это нравится, однако уже начинало казаться, что раздеться не такая уж и плохая идея. Я взвешивала это решение, но потом же, неуверенная в правильность сего действия, терялась в своих мыслях. Думаю, я так бы и заснула под палящим солнцем, если бы не привлекшее мое внимание кряхтение со стороны. — Боже мой, папаэла, ты что ли? — лениво приоткрыв глаза, киваю. Девушка плюхнулась рядом, рукой задев меня, отчего я зашипела. Ну все. Зона комфорта нарушена. Жаром обдало еще больше. — Это какой-то кошмар, — голос ее прозвучал странно, вынуждая меня опереться на локти и внимательно всмотреться в профиль блондинки. Сгорбившись, она часто моргала. Напуганная произошедшим, старалась казаться сильной. Руки ее мелко дрожали, и если бы я так сильно не переживала за нее, боюсь, что и не заметила бы этого. Да что за бред я несу, любой бы заметил, однако то, что она была так напугана, казалась потерянной, да и просто весь ее вид… все это выбило у меня воздух из груди. И будто этого было мало, на меня словно опрокинули ушат воды, желая привести в чувство. Мне уже было не жарко, меня не душила одежда, и самое дурацкое, что я даже не желала понимать, в чем же дело. Пустыня, жара, горло — все это меня уже не волновало, было заброшено в глубины моего сознания. Единственное, что было важно — мое солнышко. То самое, вечно веселое, нежное солнышко, что сейчас старательно пыталось не поддаться панике, сидело рядом со мной, весь вид которой кричал о помощи. Даже не осознав, я прижала кудрявую к себе, словно пытаясь спрятать. Она вцепилась в меня в ответ, сжимая до хруста в костях. Недовольно нахмурившись от боли и неразборчиво забурчав, я вздрогнула, не ожидая, что девушка в моих руках начнет заливаться слезами. Шокированная этим, я стала ее баюкать, хотя рост мой и не позволял сделать это нормально, но что мне оставалось? Спросить ее как много она помнит? Спросить: был ли тот люк, и было ли падение? Мне оставалось тихо шептать нежные глупости, отвлекая ее от нынешней проблемы. Пусть сама я не понимала происходящее, но уж лучше пусть кто-то один у нас будет этаким спокойствием. Сейчас. — Я-я… — прислушавшись к словам солнышка, что давилось слезами, я замерла. — Н-не понимаю, я-я-я о-очнула-ась одна, а там т-теб-я-я не-ет, — ее слова, словно пазлы складывались в картину. Надрываясь, из-за чего мне пришлось ее крепче прижать, она пыталась объяснить мне, донести, как испугалась, как страшно было одной. Не найдя меня рядом, моя милая, собравшись, направилась на поиски. Считаю, что это просто удача, нет, даже чудо, что в пустыне она смогла найти меня. Прикрыв глаза, с безразличием подумала, насколько мы с ней одновременно похожи и нет. Удивительно, пока я, забыв обо всем, смотрела на небо, не желая приходить в себя, она собрала себя в кучку и направилась на мои поиски. Сейчас мне осталось с ужасом и счастьем одновременно благодарить богов за то, что она цела и с ней все хорошо. А может… она галлюцинация? Скептически смотрю на нее, такую живую, и не понимаю. Эмоции эмоциями, но мне хотелось знать, что произошло… — Я помню лишь падение, — мой голос звучал тихо. Кудрявая замерла в моих руках, успокаиваясь, но я знала, что она внимательно слушает. Подбирая слова, следила за ее реакцией. Галлюцинация или же нет, имеет ли значение? — Я помню, как не могла дышать. И помню крик… — но кричала не я? Выжидающе смотрю на нее. Минуты мы молчали. Да, я правда помню, как мы посидели в кафе, как расставались, обещая созвониться… как развернувшись и шагнув… я не нашла опоры. Нога ступила в пустоту, дыхание перехватило, и комом в горле застрял крик. И боль. Да, мне кажется, что обожгло ладонь… Девушка передо мной приподнялась, но обнимать меня не перестала. С неверием и, будто, изумлением, она всматривалась в мои глаза, ища что-то. Вздохнув, я прижалась своим лбом к ее. — Что произошло? — мой вопрос заставил ее разозлиться, но у меня не было никакого желания, неловко улыбаться и все в этом духе. Мне кажется, что я просто устала… — Ты падала, — в голосе солнышка скользнула ярость. Уверена, что разозлила ее своей интонацией. Безразличностью. — Случайно просто я бросила взгляд на тебя, а ты… — губы ее задрожали, а глаза снова наполнились слезами, отчего она стала прятать их, отводить. С удивлением я наблюдала за ней, готовая заплакать с ней. — Я-я не знаю, просто я почему-то посмотрела на тебя. А ты… ты падала в… я не знаю! — она нахмурилась и тряхнула головой, вспоминая. — Это выглядело так, будто у тебя не было земли под ногами! — непонимающе наклоняю голову, понимая, что да, там словно была пустота. — И да, я могла бы посмеяться тогда, потому что споткнуться об свою же ногу или воздух для тебя — пустяк! Но… у меня все сжалось внутри, я так испугалась, что бросилась к тебе… — я дернулась, только заметив, что подруга смотрит на меня с беспокойством и облегчением. Обхватив мое лицо ладонями, она мягко провела большим пальцем по щеке, будто смахивая… слезы? Моргнув, я облизала губы. Соленые… Пока я подносила руку к глазам, это сопливое лохматое нечто прижало к себе, теперь успокаивая меня. Слезы текли из моих глаз, а я даже не заметила. — Не успела схватить… — в голосе ее прозвучала усмешка, заставившая меня прикусить нижнюю губу от досады. Ну я и эталон спокойствия! Мое же тело меня предало! — Уверена? У меня рука горела… — махнула предполагаемой ладонью. Чувствую, как девушка пожимает плечами, а мне и сказать нечего. Просидели мы недолго, ведь солнце нас все еще не щадило, лишь больше распалилось! Не выдержав, я сняла с себя псевдо-свитер, решив, что хуже уже не будет, повязав ее на пояс. Было немножко завидно, что на моей кудрявой подруге всего лишь легкая футболка… что же могло еще произойти? Ах, мы поругались! Кажется, кто-то из нас захотел остаться один, зажарив меня в свитере! В итоге, решили, что я бессовестная, сгорю на солнце в лифчике. Психанув, я ляпнула, что ее никто не просил ловить меня, как и, собственно, прыгать за мной. — Нет, ну знаешь, после такого, я с тобой больше не разговариваю! И вот так, один надувшийся хомяк и баба в лифчике продолжили свой путь в неизвестность… Что сказать? Бабы.