Чувства имеют побочные свойства

Когда она встретила его впервые — он ужаснул её своей кровожадностью и хладнокровием.

Алые глаза озарили её комнату вместе с ослепляющей молнией. В них был пожар решимости и ненависти. В них бушевала буря и метель. В них шел нескончаемый дождь, который тушил необъятные пламя. Они пленяли, приковывали внимание, заставляли бежать и оборачиваться. Как дикий зверь — они словно охотились за добычей и не выпускали её из поля зрения. Они были алчные, не желающие никого отпускать. Однако — если заглянуть глубже, попытаться дотянуться до их сути — они были печальными. Агрессия лишь прикрытие, чтобы никто не мог заметить боль. Наверное, именно потому, что она рассмотрела эти черты, она открыла тогда дверь перед ним в тот ужасный ливень. Он промок до нитки, волосы прилипли к лицу, его будто окатили несколькими бочками воды. А под ним растеклась лужа красной жидкости. Он был изранен, а она даже не была уверена, только ли его это кровь. Он переступил через порог и сразу же рухнул на колени. Он был слаб. Он был вымотанным. Он был не в силах даже попросить о помощи. А мог ли он это сделать перед ней? Может, стоило там и остаться? Потерять сознание, потом заболеть и мучиться от жара. Нет. Он уцепился за шанс быть спасенным. Именно поэтому сейчас его вид кричал о том, что он нуждается в некой опоре. — Сейчас, подожди, я вызову скорую, — ей стало страшно. Почему-то сейчас, после того как она позволила ему войти, она содрогнулась от переживаний за его жизнь. Внутри все похолодело и замерло, пробрало аж до кончиков пальцев. И вот же момент, она понимала, что не может сидеть и ничего не делать. Рывком он опустил её на пол и навис над ней. Он собрал последние силы и отдышался. Взглянул в её глаза и утонул. Изумрудные, так не похожи ни на что, с чем он мог бы столкнуться. Его окутало чувство, будто он полностью в их власти. Он понимал, что он не должен причинить ей боль. Парень разжал руку. Опустил голову над её плечом. Их волосы спутались. Её длинные, почти прозрачные блондинистые кудри, и его чёрные, как смола, мокрые со стекающими до сих пор каплями. — Прошу, не надо. Просто помоги мне немного. Его голос был хриплым и сливался с грохотом дождя за окном. Его дыхание обдало её ухо и отрезвило сознание. Она легонько кивнула, прежде чем поняла, что его хватка полностью ослабла, а он совсем вжал её в пол. Он отключился. Мёбиус поняла, что нужно действовать незамедлительно. Её рука проскользнула вверх, касаясь чего-то горячего. Взглянув она обнаружила, что кровь ещё не остановилась. Или же раны вновь открылись. Кое-как перевернув его и дотащив до кровати, она помчалась за аптечкой. Вермиллион выключила свет и включила настольную лампу. Она немного смутилась и тысячу раз извинилась перед ним за то, что ей пришлось переодеть его. Когда она приступила к налаживанию бинтов, его выражение лица сменилось. Оно стало наполнено болью. Его брови сдвинулись, а глаза зажмурились сильнее, образовывая небольшие морщинки. Ей стало интересно, как меняется его лицо, когда он улыбается. Появляются ли эти «зайчики» тогда? А может и вокруг губ тоже? И в следующее мгновение, она сама же отругала себя за эти мысли. Взбодрила хлопком по щекам и снова принялась обрабатывать раны. Она заметила, что кроме этих — у него куча шрамов и ранее заработанных синяков. И что это значит? Чем вообще занимается этот парень? Может борьбой какой? Но тогда это не объясняет, что он в таком состоянии забыл на улице в подобную погоду. А если на него напали? Но тогда он не был бы против скорой и полиции. А если это он на кого-то напал? Она подвинула кресло ближе к кровати и указательным пальцем намотала прядь своих волос. Она делала так, когда беспокойство овладевало ею, а вскоре это и вовсе переросло в привычку. Нет, это тоже не может быть правдой. Будь он из плохих, он бы вряд ли не причинил ей боль. Возможно, она была бы его все уже мертва. Свет от настольной лампы посеял на его лице тень. Она лёгким движением руки убрала челку в разные стороны. Затрагивая щеку, она ощутила влагу. Он плакал. Хоть это была крошечная одинокая слеза. По одному взгляду на него было понятно, что даже сейчас — обессиленному — ему вовсе не спится спокойно. Ладонью она смахнула «каплю» и положила свою руку поверх его. А он инстинктивно схватился за неё, как за спасительную соломинку. И сразу настало облегчение. Он резко поднялся, и такая же боль пронзила всё его тело. Раннее утро было на удивление безоблачным и умиротворяющим. В его голове отголосками пролетел вчерашний вечер. Он выругался и коснулся лица. Оглянулся и понял, что ему это не приснилось. Та девушка лежала на его ногах и легонько сжимала его пальцы. Он ухмыльнулся, видя, как она жевала прядь своих волос. Неудивительно, они ведь такие длинные. На душе немного потеплело, когда он лёгким движением коснулся её щеки, а она в ответ так по-детски улыбнулась. Такая милая и заботливая. Даже вещи высушила. Его настрой вмиг переменился, когда он понял, что нужно быстрее уходить. Он поднял её и переложил на кровать. Она была словно пушинка, мягкая и невесомая. Она живая. Чего он не мог сказать о себе. Брюнет выдохнул и в тоже мгновение скрылся, будто его здесь вовсе не было. Также как и появился. Внезапно. Мавис протянула руку и ощутила сквозь сон тепло, которое он оставил после себя. Она глубоко вдохнула его запах вперемешку с ароматом дождя и еле слышной крови. И снова провалилась в омут беспамятства.

***

Когда она встретила его во второй раз — он показался ей заботливым и улыбчивым.

Запах книг, их шершавые страницы и напечатанные в них строки всегда пробуждали в ней чувство умиротворения. Истории, написанные в них, вселяли надежду. Она всегда верила в счастливый финал. Даже сквозь огромные тернии и дорогу стекла, на которые ступали герои. Она могла читать и плакать, читать и радоваться, но она всегда улыбалась в конце, а потом несколько дней переосмысливала прочитанное прежде, чем взяться за новый фолиант. Она причисляла себя к тем, кто верил в рассказы любого рода, она никогда не воспринимала историю, как выдумку. Как минимум, потому что в каждой из них ощущался кусочек души автора. Она понимала, что для любого «создателя» это его «дитя», которому он посвятил время и силы. И когда ей было плохо, она ходила в книжный магазин и скупала все, что её заинтересует. Она могла часами искать то, что зацепит её, торча возле полок, перелистывая страницы и вдумываясь в суть. Но редко когда выходила оттуда менее чем с тремя книгами. Это даже стало маленькой традицией. По её просьбе отец отвёл малую библиотеку в особняке в её распоряжении. Всё, что она покупала — поддавалась тщательной сортировке, и потом находило свое место в этой комнате. И оставалось все меньше и меньше свободных шкафов. Стоя сейчас напротив окна, он словно светился. Солнце бликами окутало его тело и сделало его будто неземным, далёким, но таким тёплым. Этот парень привлёк её интерес, как только она вошла в здание. Мёбиус даже не обратила внимание на звук обожаемого ей дверного колокольчика. Ведь к нему она прислушивалась каждый раз, когда приходила сюда, будто он должен оповестить её о чем-то важном. Новенький. Однозначно. Она увидела его сегодня впервые. Точно. На бейджике виднелась надпись «Стажер», да и форма немного отличалась. А сам он смутно напоминал ей кого-то. Присмотревшись, откинув первоначальную картину она поняла, что всё так и не могла понять, кого именно. Мелькая меж стеллажей, она не сводила с него глаз. Когда, наконец, добралась до прохода напротив кассы, решила понаблюдать за ним в открытую. Она задумалась, наклонила голову набок и сложила руки на груди. Он улыбнулся, так искренне тепло, что она застыла от удивления. А следом его взгляд сменился непониманием и вопросом, звучавшим в его голове: «Почему она здесь?» Она подумала, что может смутить его таким поведением и отвела взгляд в сторону. Нет, теперь точно не вспомнит, потому что они явно не встречались ранее. Ведь если бы это было так, она наверняка запомнила бы такого светлого парнишку. — Это вся ваша покупка? — Он аккуратно запаковал издания в пакет. Она кивнула и забрала их из его рук, заметив, что его кисть перемотана бинтом. И он уловил её интерес к этому. — А, это. Потянул на тренировке. Судя по жанрам книг, которые вы купили, вам может понравиться что-то из этих. Он поставил перед ней несколько рукописей из новой поставки. Хотя на самом деле, он преследовал иные цели, но ему удалось удивить её. Она бегло просмотрела описание и авторов. — Эти две уже есть, — она отложила их сторону, — а вот эти я возьму, — она указала пальцем на оставшиеся три. И он на миг замер, когда увидел её руку. Раньше он не придавал этому значения, но её кисть такая хрупкая. Руки были очень аккуратными и ухоженными: длинные и тонкие пальцы, с немного отросшими ногтями и неброским маникюром. Он украдкой взглянул на свой кулак. Они совершенно разные. Даже цвет кожи существенно отличался. Его — смуглая, а её — почти прозрачная и немного бледная. Наверное, именно поэтому её глаза так выделялись на фоне остальных чёрт. — Простите, а могу я узнать ваше имя? — На секунду он захотел стать хотя бы чуточку ближе к ней. Ведь тогда у него даже и шанса не было спросить. — Мавис, а ваше? Он только хотел произнести что-то, как тут же осекся. Его чёрные глаза на мгновение переменились и стали беспокойными. Она это отчётливо уловила. Следом он услышал грохот из подсобки и рванул туда. — Извини, работа не ждёт.

***

Когда она встретила его третий раз — он стал её спасителем.

Непроглядная темнота. И почему её занесло в этот переулок — она и сама не знает. Она просто бродила без особой цели погруженная в свои мысли. Как-то в последнее время много навалилось. Но её даже не это беспокоит. Больше её волновал тот парень. Каждый раз, когда шел дождь — Мавис все чаще вспоминала его. В её в голове поселялось все больше вопросов, касающихся его. А самый главный — почему она думает о нём? Хотела бы она встретить его, чтобы расспросить обо всём. Возможно, тогда она бы поумерила пыл. Однако и гарантий никаких не было, что он выложил бы всё. Ведь, он мог бы и солгать. У неё изначально сложилось впечатление, что он не из тех, кто открыто говорит о себе. В порядке ли он? Тогда он был не в лучшем состоянии. На самом деле, она ужаснулась его виду. Нет, не глазам, а тому, насколько он был ранен. До сих пор удивлялась своему хладнокровию в тот день и тому, с какой лёгкостью Вермиллион поверила ему. Хорошо, что все уже спали, не пришлось объяснять, зачем ей нужна аптечка. Похоже, что никто даже не заметил исчезновения бинтов и лекарств. Кстати об этом. Тот брюнет из книжного тоже ведь был с замотанной рукой. Хотя, он явно вызывает меньше вопросов. Но всё же, странно он ведь сказал, что потянул её на тренировке, но бинт был отнюдь не эластичный. Марлевый. Но крови не было. Может она просто накручивает себя? Скорее всего, стоит признать, что-то была единичная случайная встреча. Внезапно она ощутила прикосновение к себе. Холодная и грубая рука сжимала её запястье. Она резко развернулась. И тут-то она действительно поняла, что сглупила, когда забрела сюда. Перед ней стояли два парня и ехидно улыбались. Её мгновенно пробрала дрожь, внутри все сжалось и кричало от страха. Она поняла, что влипла по полной. Они никогда не была из тех, кто легко ввязывался в передряги, оттуда и невозможность защитить себя. — Эй, сестрёнка, не хочешь немного развлечься с нами? — Один из них рывком потянул девушку, прижимая к себе. Собрав всю оставшуюся решимость, она с размаху врезала этому мужлану. А теперь бежать, что есть мочи, подальше, на свет, на людную улицу. Там ей помогут, или хотя бы она затеряется в толпе. Там её спасение. Там она сможет защититься от них. Ноги несли её сами, но она и знать не знала, куда конкретно ей бежать. Везде темно. Везде одни и те же, одинаковые переулки. И вот она сама себя загнала в тупик. А сзади только и слышались шаги. Сердце билось так быстро, что заглушало внешние звуки. Чувство, будто она сейчас ослабнет, упадёт и больше никогда не придёт в себя. В следующее мгновение, она уловила тень, чье-то присутствие. Перед ней предстал силуэт парня. Она узнала его. Эта фигура, эти волосы и снова этот взор красных глаз. Их она не забудет никогда. Те эмоции, что они таили в себе, ту загадку, которую нёс их обладатель. — Ты… почему? Она не понимала, что он здесь делает. Однако взглянув на него — было видно, что он разгневан. Сейчас их цвет походил на кровь, яркую и всепоглощающую вязкую, липкую жидкость. В них читалась кровожадность и желание убивать. Разве можно испытывать настолько сильные эмоции? И даже так, она его не боялась, от него не веяло опасностью, во всяком случае в её сторону. — Прочь, — он крикнул, оборачиваясь в сторону преследователей Мавис, — я сказал прочь, если не хотите лишиться головы! Она протянула к нему руку, хватаясь за край его одеяния. Пусть это всего лишь угроза, но она не хотела верить, что он способен на такое. Видеть это уж точно не входило в её планы. Именно поэтому она захотела помешать ему. Ведь в убийстве даже и не было необходимости. Запугать более чем достаточно. Так и оказалось. Те парни испарились в мгновение ока. Они явно решили, что с ним не стоит связываться ни в коем случае. Или же они просто знали об этом человеке больше девушки. — С тобой все в порядке? — Его взгляд смягчился довольно быстро. Стоило лишь посмотреть на неё. Она кивнула, а он выдохнул с облегчением. — Пойдём, я тебя выведу отсюда. Почему он здесь? Этот вопрос ворошило её сознания, эхом отдаваясь в мыслях. И задать она его так и не смогла. Она искренне не видела повода находиться ему в таком месте. Она перебрала все варианты, и лишь один зацепил её. Он следил за ней. Конечно, возможно он и просто «мимо проходил», но почему-то сознание всеми силами отрицало его. — Пугает? — Не оборачиваясь, он шёл вперед. Она, уставившись на его спину, не спускала с неё взгляд. Будто та луч спасения в непроглядной тьме, последняя возможность для утопающего. Сейчас он казался «мистером спокойствие». — Я про глаза. — Ничуть. Я и ран не испугалась. Меня беспокоила больше твоя жизнь. Надеюсь, что все зажило. Она улыбнулась ему. А потом увидела широкую светлую улицу. Весьма знакомую. Отсюда до её дома рукой подать. Он прямо сокровище. Спас, провёл. Она краем глаза заметила выражение его лица. Он был слишком серьезным, даже каким-то обеспокоенным. Его явно что-то тревожило, однако она не решалась спросить. Лишь понадеялась, что скоро все разрешится. — Я пойду. Спасибо тебе. Больше не встревай никуда. — Она рукой поерзала в сумке, откапывая что-то, что явно спряталось где-то глубоко, — О, нашла. Вот, держи, если снова поранишься — просто приклей его на рану. Глупая. Можно подумать, что маленький пластырь с детским рисунком поможет против тех ранений, что он получает ежедневно. Он улыбнулся, будто сиял. Хорошо, что она не обернулась, ведь догадалась бы. А он знал, кому эта «штука» явно больше подойдёт. Он стоял и смотрел ей вслед. В нём поселилось странное чувство теплоты, ещё с первой их встречи. Но что больше всего его удивляло — она не боялась его, хотя он и не скрывал от неё свою сущность. Одно из двух: либо она совсем дурочка, либо очень наивная. И он не знает, что из этого, но знал, что ещё увидит её. Однозначно.