***
...А ведь ещё несколько часов назад, в больнице, спроси кто Тэ Су, зачем он расстегнул наручник Чжон У и дал ему одежду и свой мобильный, помогая сбежать, он вряд ли смог бы ответить что-то осмысленное. После того, как заключённый 3866 отказался от апелляции, офицер Юн постоянно держал его в поле зрения и не мог не заметить, что тот ведёт себя довольно странно. Слишком спокойно для человека, только что лишившегося последнего шанса сохранить жизнь. Конечно, можно было подумать, что жестокий убийца, наконец, признал свое преступление, смирился и готов принять заслуженное наказание. Но Чжон У продолжал твердить, что Ха Ён жива и он должен спасти её, а значит не собирался умирать, и затея с отказом от апелляции была ничем иным, как хитрой уловкой. Заключённый 3866 явно замышлял побег, и Тэ Су нужно было сделать выбор: в очередной раз поверить бывшему зятю и дать ему возможность спасти Ха Ён, или смириться с упрямыми фактами, буквально кричащими об обратном, и в случае попытки бегства сдать его с потрохами. Поэтому, увидев, что Чжон У ранен и покидает стены тюрьмы, офицер Юн понял - пришла пора принимать решение. По пути в больницу он всё время колебался, не зная, какую сторону принять. Ему очень хотелось верить, что хён не врёт: их малышка Ха Ён действительно жива. Но однажды Тэ Су уже столкнулся с ложью бывшего зятя, и вновь пережить боль от крушения надежд было выше его сил. И всё же в больнице, когда офицер Юн увидел, как заключённый 3866, сжимая зубы от страшной боли в боку, тщетно пытается расстегнуть наручник явно не подходящим ключом, в его мозгу что-то щёлкнуло, и он принял окончательное решение...***
Что именно произошло потом, Тэ Су так и не понял. По какой-то непонятной причине одновременно с ними в этой больнице оказались заключённый 777 Ча Сон Хо и взбалмошная девица Со Ын Хе, доблестно, но безуспешно защищавшая Чжон У в суде. Кажется, она единственная, кто всё это время безоговорочно верил бывшему прокурору Паку. План Чжон У завершился полным провалом: его схватили, и офицер Юн не сомневался, что к этому приложил руку всесильный президент Ча. Иначе как у него оказался мобильный Тэ Су, который тот дал зятю перед побегом? Выяснить ничего не удалось: даже припёртая фактами, адвокатша явно не торопилась доверять тюремному охраннику и упрямо молчала, а спрашивать что-либо у Сон Хо было опасно. В итоге заключённого 3866, так и не прооперировав, отвезли обратно в тюрьму и поместили в медотсек. Тэ Су не терпелось поговорить с ним, узнать, почему он не сбежал сразу, а задержался в этой чёртовой больнице, как попался и удалось ли ему разузнать что-нибудь о Ха Ён. Но по пути назад им ни разу не удалось остаться наедине, а на подъезде к тюрьме Чжон У, измученный болью и потерей крови, окончательно отключился и больше так и не приходил в сознание...***
И вот теперь Тэ Су стоял в медотсеке, не отрывая взгляд от лица неподвижно лежавшего перед ним мужчины. Худое, измождённое, со впалыми щеками и резко очерченными острыми скулами, оно казалось полностью лишенным красок. Абсолютная бесцветность - даже потрескавшиеся бескровные губы почти не выделяются на фоне этой неестественной бледности, словно перед ним мертвец. Тем не менее, этот человек был жив. Пока, во всяком случае. Слабое, чуть заметное движение груди давало понять, что он всё ещё дышит, а легкое подергивание плотно сжатых губ наводило на мысль о том, что ему сейчас очень больно, и он из последних сил пытается сдержать рвущиеся наружу стоны и всхлипы. Чжон У страдал. Даже находясь без сознания, он испытывал боль. Физическую? Душевную? Трудно сказать. Скорее всего, боль от раны смешалась с кошмаром всех предшествующих месяцев, и этот жуткий коктейль не отпускал его даже в беспамятстве.***
А ведь Тэ Су и сам немало приложился к тому, чтобы усилить эту боль. Как он мог быть таким бездушным? Как мог ничего не понять, не почувствовать? Всё было как на ладони. Боль истошно кричала, прорываясь сквозь хриплые рыдания Чжон У. Её чёрные струи фонтанами били из самых глубин его отчаявшихся глаз и, наполнив их до краёв, выливались наружу безутешными слезами. Однако Тэ Су не желал ничего ни слышать, ни видеть. Обнаружив пустой чемодан без малейших следов Ха Ён, он на какое-то время усомнился в виновности зятя. Но потом был суд, во время которого прокурор Кан продемонстрировал шокирующее видео с признанием Чжон У. Это видео перечеркнуло всё, что было раньше, убило любые надежды и поселило в душе Тэ Су такую жгучую ненависть, что его сердце вмиг очерствело, покрылось плотной непробиваемой коркой. Ненависть заткнула ему уши, надела повязку на глаза, сделала глухим и слепым. В тот момент она захлестнула его с головой, окончательно сорвав крышу. Не в силах сдерживать мощный поток злобы и отвращения, Тэ Су выплеснул его наружу, когда ворвался в карцер и принялся с остервенением избивать заключенного 3866, превращая его лицо в кровавое месиво. А тот даже не защищался. После нескольких робких попыток оправдаться он смирился и сносил удары молча, принимая их, как должное. Ну а позже, после того, как Чжон У отказался от апелляции, с каким мстительным удовлетворением Тэ Су протянул ему синюю форму с красными нашивками смертника! Осознание, что ненавистный родственничек понесёт заслуженное наказание, помогало хоть немного уменьшить боль от потери сестры и племянницы. Но этого всё равно было мало. Следовало окончательно добить этого ублюдка, дать понять, что теперь уже не важно, как скоро свершится смертный приговор. Отныне для их семьи Чжон У не существует, он уже мёртв, окончательно и бесповоротно! А петля палача - это просто вопрос времени. - Не смей называть меня Тэ Су. Теперь я для тебя - офицер Юн.***
Как же больно, наверное, было в тот момент Чжон У! Что он испытывал, слушая, как Тэ Су безжалостно рвёт их родственные связи и брезгливо отшвыривает бывшего зятя, словно что-то омерзительное и грязное? При мыслях об этом удушливые волны стыда и отвращения к самому себе расходились по всему телу Тэ Су, больно сжимали сердце, перехватывали дыхание. Сейчас у него внутри бушевал шквал самых разнообразных чувств. Сострадание и жалость к Чжон У, который уже прошёл через кромешный ад! А ведь самое худшее впереди: побег не удался, и теперь его ждёт смертная казнь. Отсюда - безысходность и печаль от осознания, что очень скоро к горю от потери сестры прибавится горе от потери её мужа. И вдобавок - острая тревога за судьбу Ха Ён. То, что малышка жива, не значит, что она в безопасности. Ну и, конечно, давящая тяжким грузом вина и ненависть, которая на этот раз была направлена на него самого. Все эти чувства теснились в груди, переплетались, словно змеи, тугим клубком обвивали сердце и сжимали его, заставляя кровить и кричать от боли. Чтобы не дать крику вырваться наружу, Тэ Су схватился за металлический стержень, ограждающий кровать, и с силой сжал кулаки. - Чжон У! - Юн старался говорить тихо, почти шёпотом, но ему казалось, что его хриплый голос разносится по медотсеку и вырывается наружу, распространяясь по всей тюрьме. - Я видел фотографию... Ха Ён. Она точно жива. Наша дорогая Ха Ён... Это не ты... не ты убил Чжи Су. Ведь так? Тэ Су перевёл взгляд на руку, прикованную наручником к бортику кровати. Вторая рука Чжон У была точно так же прикована к другому бортику. Тюремные правила строги: неважно, здоровы они или ранены, в сознании или без, заключённых в медотсеке чаще всего приковывали наручниками к кровати. Больных - чтобы в беспамятстве не навредили себе, а здоровых - чтобы не провоцировать на побег. А уж с узником, только что пойманным при попытке к бегству, церемониться точно никто бы не стал. Рука Чжон У выглядела такой же измождённой, как и лицо: на бледной, почти прозрачной коже отчётливо проступали синие прожилки вен, стальной браслет наручника свободно болтался на тонком запястье. За время пребывания в тюрьме прокурор Пак сильно похудел. Хотя он и раньше не отличался крупным телосложением, оставаясь всегда стройным, но при этом был крепким и сильным. Чжон У неплохо владел тхэквондо и в спаррингах с более молодым и не таким опытным шурином всегда одерживал верх. А ещё он постоянно занимался бегом и регулярно посещал тренажёрный зал, поддерживая себя в отличной физической форме. Но четыре месяца душевных и физических страданий в сочетании с отсутствием тренировок сделали своё дело - сейчас Пак Чжон У казался иссушенной тенью себя прошлого. Тэ Су смотрел на тоненькое, словно у ребёнка, запястье, выпирающие костяшки, обломанные ногти, стёртые до крови кончики пальцев и чувствовал, как горячая волна жалости поднимается к самому горлу, а глаза начинает щипать от предательски нахлынувших слёз. Он медленно опустился на колени, прикоснулся губами к этой исхудавшей беззащитной руке, а потом повернулся и прижался к ней лицом. Рука была холодной и слегка влажной, острые костяшки пальцев больно впивались в щёку. - Хён! Прости меня, пожалуйста. В глазах защипало ещё сильнее. Тэ Су сморгнул, по щеке тоненькой струйкой прокатилась горячая слеза и попала на руку Чжон У. Пальцы слегка дёрнулись, Юн поднял голову и столкнулся с внимательным настороженным взглядом. - Хён, ты очнулся? Чжон У медленно прикрыл глаза, затем снова распахнул их и молча уставился на шурина. - Чжон У! Хён! Ты слышал? Я видел фото Ха Ён. Она ведь жива? Наша малышка жива? Вновь неторопливое моргание, на этот раз сопровождающееся еле заметным кивком головы. - Ты её видел? Где она? Что с ней? - Тэ Су! Тише, пожалуйста. - Голос Чжон У звучал глухо, казалось, он с трудом проталкивает слова сквозь горло. - Мне тяжело говорить. Наклонись поближе. Юн быстро поднялся на ноги и склонился над зятем, приблизившись к его лицу. - Ха Ён жива, - чуть слышно прошептал Чжон У ему прямо в ухо. - Я нашёл её в больнице. Но там были люди Ча Мин Хо, и мне пришлось отвлечь их, чтобы дать возможность Ха Ён сбежать. Сейчас она с другом, в безопасности, - продолжил он и, запнувшись, добавил: - Надеюсь. - Но кто этот друг? Где их искать? - взволнованно зашептал Тэ Су. - Потом! - резко перебил хён. - Тут камера, не забывай. А в нашей тюрьме полно пособников Ча Мин Хо. Сейчас тебе лучше уйти, поговорим после. Тэ Су до сих пор не понимал, почему Чжон У продолжает называть президента Ча именем погибшего брата-близнеца, но спорить не стал. Вместо этого он кивнул, выпрямился и уже собирался уходить, но громкий шёпот зятя заставил его задержаться. - Не вини себя, Тэ Су, - сказал тот, пристально глядя в глаза шурину. - Ты всё делал правильно. Были моменты, когда я сам верил, что совершил это преступление. И тогда вся твоя ненависть была ничем по сравнению с моей. Я так сильно ненавидел себя, что жаждал испытать любую боль, любые страдания... придумывал для себя самые мучительные способы казни, был готов умереть тысячу раз... но знал, что это не вернет Чжи Су и Ха Ён. И от этого становилось ещё больнее. А ты... твоя ненависть была оправданной и справедливой. Я всегда это понимал и принимал как должное. Во время этого признания Юн смотрел на зятя и чувствовал, как по его лицу, уже не сдерживаясь, текут слёзы. - Чжон У! Хён! Как же больно тебе было всё это время? Как ты только выдержал? Ну а сейчас, - вдруг спохватился Тэ Су, - ты ведь тяжело ранен? Тебя же не... - Со мной всё в порядке, - быстро перебил его Чжон У. - Меня прооперировали в больнице, разве ты забыл? Просто перепутали операционную. - Но... - Я ведь сказал, со мной всё в порядке, - продолжал настаивать зять, и Тэ Су понял, что ему пора заткнуться. В конце концов, Чжон У в медотсеке, доктор Ким, скорее всего, его осмотрела, и если бы была угроза жизни, она бы точно что-то предприняла. - Ладно, - кивнул Тэ Су, - будем считать, что я тебе поверил. Но если всё же... - Если всё же что-то произойдет, обо мне позаботятся, - мягко сказал хён, и кончики его губ изогнулись в чуть заметной улыбке. Но он тут же посерьёзнел и продолжил: - А вот сам ты поменьше крутись возле меня. Не нужно, чтобы кто-то догадался о том, что ты всё знаешь. В тюрьме полно соглядатаев Ча Мин Хо, поэтому веди себя, как прежде. - Чжон У внимательно посмотрел прямо в глаза шурину и вдруг неожиданно подмигнул, после чего кивнул в сторону выхода и добавил: - А теперь иди. Офицер Юн молча кивнул в ответ, направился к двери, взялся за ручку и уже собирался выйти, когда негромкий оклик Чжон У остановил его. - Тэ Су! Он обернулся. Хён приподнялся с подушки и полусидел, крепко ухватившись пальцами за бортики кровати. Его лицо освещала мягкая, едва уловимая улыбка, но при этом глаза горели решимостью, а в тихом голосе звучала уверенность. - Не волнуйся, братишка. Я позабочусь о нашей малышке Ха Ён. Я снова найду её, и тогда всё будет в порядке. Тэ Су в ответ тоже слабо улыбнулся, кивнул и быстро вышел из медотсека.***
Едва за шурином закрылась дверь, Пак Чжон У бессильно откинулся на подушку. Всё-таки он ещё очень слаб. В ответ на неосторожное движение рана в боку отозвалась острой болью, и Чжон У с трудом сдержал стон. Той дозы обезболивающего, что вколола ему доктор Ким, пока Мирьян чуть ли не в кустарных условиях накладывал швы, было явно недостаточно. Её действие давно прошло, и теперь боль не отпускала ни на секунду. Пока пациент лежал спокойно, она тихонько ныла, затаившись в боку, и лишь временами начинала жгуче пульсировать. Но стоило пошевелиться, как боль тут же пронзала острыми раскалёнными иглами. Чтобы как-то совладать с ней, Чжон У прикрыл глаза, резко втянул воздух и так же резко выдохнул, после чего с силой стиснул зубы. Его лицо закаменело, казалось, мышцы свело судорогой. Впрочем, с физической болью он ещё мог справиться. Куда большие страдания ему доставлял страх. Чжон У было страшно. До такой степени, что от приступов паники всё внутри начинало трястись мелкой противной дрожью. Одним небесам известно, каких усилий стоило ему сдерживаться, лежать молча и неподвижно, вместо того, чтобы биться в оковах и кричать, выпуская этот леденящий душу страх наружу. Боялся Чжон У, конечно же, не за себя. Боль, ненависть, презрение окружающих, смертный приговор - всё это было абсолютно неважно. Главное, что сейчас сводило его с ума, - это страх и тревога за судьбу дочки. Полнейшая неизвестность - что может быть хуже? Ведь он понятия не имел, куда Сон Кю отвёз Ха Ён. Немного успокаивало лишь то, что, судя по реакции Ча Мин Хо, беглецам всё-таки удалось оторваться от его людей. Но Ха Ён была больна и нуждалась в срочном лечении. Успеет ли Сон Кю вовремя найти помощь? Сможет ли уберечь, защитить его девочку, его солнышко, от грозящих со всех сторон опасностей? И как долго они продержатся, пока Чжон У придет на помощь? А главное - как ему теперь это сделать? Эта тюрьма и так одна из самых надёжных и охраняемых, а уж после неудавшегося побега вырваться из неё будет во сто крат сложнее. Эти мысли не давали покоя, взрывали мозг, разрывали на куски сердце. Прокурор Пак мог сколько угодно хорохориться перед шурином, но на самом деле прекрасно понимал, насколько тревожным и неопределённым было сейчас его будущее... Чжон У ещё раз глубоко вздохнул и слегка помотал головой, отгоняя мрачные мысли. Рана вновь полыхнула огнём, но он даже не заметил этого, пропустив боль мимо сознания. Не время расслабляться. Сейчас он должен быть как никогда сильным. Успокоиться, собрать всю волю в кулак и придумать новый план. У него обязательно всё получится, иначе никак. "Не волнуйся, моя маленькая Ха Ён. Где бы ты ни была, я снова найду тебя. Папа обязательно придёт за тобой, моё солнышко. Ты только дождись"...***
Офицер Юн осторожно открыл дверь в комнату охраны и на цыпочках прокрался на своё место. Его напарник спал, положив голову на край стола. Тэ Су открыл папку с записями с камер наблюдения, нашёл нужный файл и принялся над ним колдовать. Возиться с видеоматериалами было его хобби. Ещё в академии юный кадет посещал курсы по компьютерной графике и видеомонтажу и многому научился. Юн быстро промотал файл, нашёл тот кусок, где засветился перед камерой медотсека, и вырезал его. После этого скопировал из предыдущего файла часть записи, на которой Чжон У всё время неподвижно лежит с закрытыми глазами, и вставил на место удалённого куска. Теперь файл снова нужной длины. Конечно, специалист, покопавшись, мог бы заметить, что он был изменен, но кому в их тюрьме придёт в голову проводить подобную экспертизу? Заключённый 3866 на месте? На месте. Судя по записям, всё это время он пролежал в отключке. Значит, всё в порядке и волноваться не о чем. Подумав, Тэ Су на всякий случай произвёл подобную процедуру над записью с камеры наблюдения из коридора, ведущего в медотсек. Теперь все улики уничтожены, и никто не узнает о его ночном визите к раненому зятю. Повернувшись к напарнику и убедившись, что тот всё ещё спит, уткнувшись носом в сложенные на столе руки, офицер Юн резко откинулся на стуле, потянулся и демонстративно зевнул. Стул громко скрипнул, и этот шум вмиг разбудил чутко спящего напарника. Тот пару секунд неподвижно смотрел на него, потом моргнул, шмыгнул носом и сонным голосом спросил: - Ты?.. Ты всё это время сидел здесь? Мне показалось, что ты куда-то выходил. - Конечно, сидел. Куда мне ходить ночью? Разве что в туалет, - ухмыльнувшись, ответил Тэ Су. - Но я никуда не выходил. Тебе, наверное, приснилось. Напарник озадаченно поморгал, мотнул головой и уставился в мониторы камер наблюдения. - У нас всё в порядке? А то я тут задремал маленько... - Всё в порядке, можешь не беспокоиться, - заверил его офицер Юн. В данный момент ничего не было в порядке, но напарнику совершенно незачем знать об этом. - Ладно. Тогда ты посиди, а я схожу, принесу нам кофе. - Напарник шумно потянулся, встал и вышел из комнаты. Тэ Су прикрыл глаза. Ничего у него не в порядке! Чжон У снова в тюрьме, апелляция отклонена, смертный приговор подтверждён, и его в любой момент могут увезти на казнь. Ха Ён жива, но неизвестно, где и с кем она сейчас находится, и какие опасности могут ей угрожать. Преступник, который на самом деле убил Чжи Су и похитил Ха Ён, подкупил тюремное начальство, и оно делает всё, что прикажет этот злобный негодяй. И что ему теперь делать, как спасти племянницу и помочь хёну, Тэ Су даже представить не мог. Но тут он вспомнил взгляд Чжон У, полный решимости и упорства, его мягкую улыбку, тихий успокаивающий голос. "Не волнуйся, братишка. Я позабочусь о нашей малышке Ха Ён. Я снова найду её, и тогда всё будет в порядке". В устах тяжело раненого, прикованного наручниками к металлическим брусьям заключённого, которого вот-вот увезут на казнь, эти слова должны были звучать полным бредом. Но Тэ Су почему-то верил им. Обнаружив, что Ха Ён жива, он теперь полностью и безоговорочно доверял зятю. Его хён сможет! Если кто-то способен на такое, так это прокурор Пак! Он обязательно придумает новый план, и тогда действительно всё будет в порядке. Ну а сам Тэ Су отныне постоянно будет рядом: присматривать за Чжон У, подстраховывать, оберегать. И в случае необходимости обязательно придёт ему на помощь.