Этюды совместной жизни

Марисса обожала вечеринки на работе. Все эти вечно занятые адвокаты спихивали пиджаки высокомерия и спокойно пили вместе коктейли. Ей нравилось рассматривать наряды женщин, гадая сколько может стоить платье у Дианы. Иногда она спорила с Луккой по этому поводу. Сегодня ситуация была ещё интереснее – Диана привела с собой мужа. Было видно, что Курт был не в большом восторге, но при этом спокойно улыбался, здороваясь с окружающими. Он всегда был очень сдержанным. Иногда Марисса даже не понимала, шутит он или говорит серьезно. Она пыталась его разговорить, но Курт всегда выбирал такое таинственное молчание, что Марисса могла лишь умело затыкать паузы в их диалоге своими словами, превращая речь в монолог. Она любила болтать, но с такими людьми довольно утомительно на постоянной основе иметь лидерские позиции в разговоре. Вот что Мариссе действительно нравилось – смотреть, как Диана Локхарт становилась кошкой рядом со своим мужем. Это было завораживающее преображение. На её лице сурового руководителя появлялась такая сладкая девичья улыбка, что сердце таяло при одном взгляде. Но раньше такого не было. Когда Курт приходил в Реддик&Боузман Диана держалась отстранённо. Что-то между ними случилось совсем недавно, в день, когда Боузмена выписали из больницы. Марисса заметила, что Диана опоздала на встречу у лифта, была запыхавшаяся, а потом, сказав пару приветственных слов, снова юркнула в свой кабинет. Конечно, за стеклянными дверями было прекрасно видно, как она улыбалась Курту, когда быстро закидывала вещи в сумку, не спуская с мужчины взгляда. Держалась за его локоть, когда они шли до лифта и так улыбалась, словно Марисса видела перед собой невинную влюбленную девушку. Марисса наблюдала за ними весь вечер, замечая, как пара перекидывается взглядами, находясь на расстоянии. Это было так интересно – следить за ними. Диана никогда не позволяла себе открытых эмоций, да и Курт следовал её примеру. Мужчина предпочитал двигаться по периметру зала, не привлекая особого внимания, прекрасно видя ситуацию в целом. Диана была ярким огнем в красном атласном платье, подчеркивающим её фигуру. Она переходила от человека к человеку, улыбаясь. Но её улыбка так очарованно замирала, когда они с мужем встречались взглядами. Диана буквально плыла между людьми, пробираясь к столу с шампанским, у которого стоял он. Она взяла два бокала, двигаясь в сторону мужчины. Марисса сделала пару шагов в сторону пары, чтобы слышать разговор. – Вот, так намного лучше, – мужчина улыбнулся первый раз за вечер после её слов. Курт взял бокал, задерживая пальцы на её пальцах. В этом жесте было столько интимного, сколько не покажут ни головокружительные поцелуи в середине толпы, ни громкие признания в любви. В легких штрихах читалась тихая, но нескрываемая любовь, которую излучали Курт и Диана вместе. Движения были словно выверенные. Их любовь вибрировала своей цельностью и правотой, если задержать на паре взгляд и уметь подмечать такие вещи в простых касаниях. Марисса пыталась сдержаться, чтобы не начать жадно рассматривать каждое их движение, не желая при этом быть замеченной. Но она всё-таки следила за ними, очаровываясь их маленьким танцем прикосновений. То как Курт легко проводил ладонью по её талии, как Диана касалась лацканов его пиджака, как она ему улыбалась, кивая его словам, методично гладя его по плечу. Стояла спиной ко всей толпе, завороженно глядя на мужчину, делая глотки шампанского. На лице Мариссы растянулась хитрая улыбка, когда она аккуратно сокращала расстояние, чтобы лучше слышать, о чем они говорят. – Ау, ну ты чего, больно, – тихо сказал Курт, когда Диана взяла его за руку, впиваясь ногтями в ладонь. – Разве? – Да, я хочу, чтобы ты была нежнее, – Марисса еле сдержала смех, кусая щеку, находилась на выгодном расстоянии, все прекрасно слыша, но не портя момент. – Я буду нежнее, если ты перестанешь бурчать хотя бы пару часов, пока мы здесь, – у Дианы был поучительный тон. – Обещаешь? – Курт улыбнулся. – Я буду очень нежной, когда мы останемся одни, – Диана наклонилась к его уху, что-то шепча, и Марисса заметила румянец на щеках мужчины. Девушка хихикнула, выходя из своего укрытия, чтобы взять новый бокал шампанского, замечая, что пара снова разошлась. Курт провожал жену взглядом, замечая Мариссу, которая прошла мимо него с многозначительной улыбкой, мысленно пытался прикинуть шанс того, что минут через сорок они с Дианой будут идти в сторону машины. Она обычно начинала открыто заигрывать с ним под конец таких вечеров. Пока что Маквей перекинулся парой фраз с адвокатами, с которыми он работал, разговорился с одним страстным любителем охоты. Диана довольно улыбнулась на другом конце зала тому, как её муж рассказывал историю, про один из самых удачных разов, когда он подстрелил какое-то запредельное количество уток за раз. Ей надо было пустить пыль перед парой клиентов, и можно было идти домой. Это не могло не радовать её, хотя взгляд то и дело стремился к единственному мужчине, а сердце перегоняло кровь, наполненную игристым нескрываемым счастьем. Оно настолько наполняло её, что хотелось кричать, но Диана сдерживалась. Во-первых, показывать свои чувства на публике неприлично и пошло. А, во-вторых, было что-то пьянящее в головокружительном шёпоте ему на ухо. И том, как он отреагировал. И в том, как он задержал свою руку на её талии, слегка ведя вниз. Диана заморгала, пытаясь усмирить своё тело, вернулась к стратегическим задачам, которые поставила перед собой. Маквей действительно был опытным охотником и точно отсчитал время, когда зверь выйдет из засады. Краем глаза он видел приближающееся красное пятно. – Ну что, пойдем? – Курт повернулся на ласковый голос жены. – Домой, да? – он видел, что её настроение окончательно изменилось, движения стали более плавными, а голос был низким. А Диана ощутила, как её сердце замерло, когда его голос произнес это заветное «домой». – Да, – Диана подошла, нежно касаясь его руки, ощущая, что эмоции начинают зашкаливать, – мне так хочется поцеловать тебя, – она прикусила губу, разглядывая его реакцию, – очень нежно, как тебя никогда никто не целовал. – Ты уверена? – он ухмыльнулся её самолюбию, но видел огни в её глазах, которые всегда свидетельствовали о том, что его жена уверена. – Абсолютно. Они попрощались, выходя из зала, двигаясь в сторону парковки. Диана неустанно гладила его руку, рассматривая волосы, легкую щетину. Курт чувствовал этот открытый взгляд, всегда теряясь под ним. Он выбирал чуткое наблюдение издалека, потому что его нескрываемое очарование было только для неё, а не для чужих глаз. А Диана так просто и легко могла прильнуть к нему в углу комнаты, шепча о том, что он так вкусно ест и, смущая его словами, о том, какой он красивый. Курт прищурился, вспоминая сегодняшний вечер, когда они садились в машину. – Ты заметила, что Марисса весь вечер вокруг нас ходила? – Правда? Нет, – Диана провела рукой по волосам, смотря на мужчину за рулем, не особо припоминая, чтобы она обращала внимания хоть на кого-то, когда подходила к мужу. – Мне показалось, что она подслушивала, – он хмыкнул. – Я не удивлена! – Диана хмыкнула, продолжая изучать мужчину. Она иногда клала руку на его плечо, чтобы не сильно отвлекать от дороги. Но при этом в ней горело бесконечное желание постоянно его касаться. Они мирно доехали до дома, который носил временное «их», поскольку они во всю занимались поиском новой квартиры. Курт пропустил Диану вперед, закрывая за ними дверь, замечая, что она задала настроение, сразу поднимаясь наверх. Она остановилась в конце лестницы, осознав, что мужчина наблюдал за тем, как она шла вверх. Сейчас на лице Маквея было горячее нескрываемое желание, которое он умел скрывать до тех пор, пока они не оставались одни. Раньше, в начале их отношений, она не умела его распознавать за веером бесконечных вариаций одного лица, которое Диана ласково называла «господи, он хочет убить меня или поцеловать?». Его юмор был до сих пор весьма специфическим, и иногда Маквей отличался шутками, которые могли довести жену до сердечного приступа. Но сейчас, после бесконечного числа тренировок, Диана научилась различать все оттенки желания в его глазах. Курт двигался вверх, перешагивая ступень, быстро сократил расстояние между ними, кладя руки ей на талию. Диана попятилась назад, позволяя слегка повернуть себя. Она прижалась к стене, закусывая губу. Стена была холодной, контрастировала с жаром её тела. Он только её коснулся, а она уже была безумно горячей. Курт сделал пару шагов вперед, кладя ладонь на её запястья, поднимая руки вверх. – Разве мы не говорили о нежности? – она невинно захлопала глазами, наблюдая, как мужчина сглотнул, но быстро взял себя в руки. – Ты обещала быть нежной, я – нет, – это была её очередь затаить дыхание. Внезапно Диане захотелось услышать его голос. Она всегда понимала, что Курт не был фанатом вербального флирта и умельцем чувственных признаний, но сейчас ей так сильно хотелось чувствовать, касаться и, главное, слышать. Она была жадная до него, пыталась получить и отдать за все месяцы их горького расставания. – И каким ты будешь? – Диана опустила голос, выгибаясь в его руках, снова подключая хлопки ресниц, которые завораживали её мужа. Курт поднял бровь на её вопрос, проводя кончиком языка своей губе. – Скажи мне, Маквей, каким ты будешь, – она повела ногой по его икре, облаченной в брюки, бархатно мурлыкая. Курт наклонился, жадно целуя её губы, Диана выгнулась, попытавшись выбраться из его рук, закрутила головой. Она знала, как он умеет, но хотела другого. – Ну, скажи, пожалуйста, – Диана хлопала глазами, поднимая свою ногу как можно выше. Курт нахмурился, сжимая её запястья сильнее, прикусывая губы в поисках верного слова, которое объединяло бы всепоглощающую страсть к этой упрямой женщине, извивавшейся в его руках. – Твоим, – Диана замерла, раскрыв глаза. Её губы приоткрылись, когда тело осознало тот простой выбор слов, откликаясь на него. Его взгляд, его губы со сладкой улыбкой. Курт встретил её чувствительность легкой ухмылкой, – ты обещала мне поцелуй, Диана, – его хватка на её запястьях стала чуть сильнее, возвращая Диану в момент. Она заулыбалась, откидывая голову к стене, прикусила губу. – О, ну ты освободи мои руки и получишь его, – Диана хихикнула. Как только её запястья были освобождены, они тут же нашли покой на его шее, уверенно потянув мужчину. Диана прижалась к нему всем телом, любовно глядя в его глаза. Сердце стучало, пока её пальцы зарывались в его волосах. – Скажи это ещё раз, – она прошептала ему в губы, оголяя перед ним свою потребность. Слышать его любовь, его чувства. Наслаждаться ими. Она знала, что это так наивно, даже глупо, но ей хотелось услышать ещё разок эту простую фразу. Он улыбнулся её блеску в глазах, крепче прижимая жену к себе. – Твоим, только твоим, – Диана прильнула к его губам, целуя мужа. Нежно и ласково, оглаживая кончиками пальцев его волосы, нарочно задевая уши, проводя ладонями по его шее. Она тонула в нем, в его руках, крепко держащих его тело, слегка наклоняющих её вниз. В его ладони, зарывающийся в её волосы, когда он углубил поцелуй. В том, как её тело отзывалось на него – как слабели её колени, как стучало сердце в её висках, как руки хватались за него, словно он исчезнет после этого поцелуя. Они целовались долго, даря друг другу любовь, которую так долго копили в себе, по началу скрывали от самих себя, вынашивали, отрицая. Диана видела в этом слабость, но ничего не могла с собой поделать, когда ехала к нему за 70 километров; ощущала, как приятное тепло разливается по её телу, когда она его видит. Вначале пугалась этого тепла, скрывая свою уязвимость в сарказме и подколках, наслаждаясь их чувственными, острыми дискуссиями, которые плавно переходили в прелюдии. Сейчас она наслаждалась, прося и отдавая, прижимаясь к мужу, пуская в ход свои юркие пальцы, которые уже начали тянуть его пиджак. Они разорвали поцелуй, который давно перерос из нежного в оголенной страстный и жаждущий. Курт простонал, облизываясь, кивая и смакуя. Диана хихикнула, завороженная его мимикой, её пальцы уже расстегивали его рубашку, проводя кончиками пальцев по волосам на груди. Курт хитро улыбнулся, шагая в сторону спальни. – Ну что, никто и никогда? – она затаила дыхание, двинулась вслед за ним. – Абсолютно, – он не врал, понимая, что так его может поцеловать только она. Даря счастье и надежду, завораживая своими руками и ласковыми движениями, заставляя сердце биться чаще. Целуя нежно, кружа голову своим языком и телом, которое прижималось к нему. Они оба учились заново оголять себя друг другу. Он, видя её улыбку, чувствуя нежные касания, был готов вооружиться тысячей слов для неё. Она, замечая горящие глаза, жадность его касаний, была готова доверить себя в своей уязвимости. Они были обоюдны в голоде, тянувшись друг другу, теряя себя, сливаясь в единое целое, переполненное любовью, чтобы застыть под шум сердец, шепча друг другу простые слова о любви. Потому что их любовь требовала самой простой формы нескрываемых чувств.