* * *
Утром его мучила слабость, голова болела, и подташнивало. Однако U-1146 еще никогда не был так счастлив, как в это утро, ведь его сердце и душу согревала лежавшая щекой на его руке Красненькая, и тихо посапывала. Он боялся пошевелиться, чтобы ее не разбудить, только осторожно потрогал пальцами лоб, сперва ее, потом свой. Никакого жара не было, и то хорошо. Видимо, они все-таки не были заражены, и U-1146 подозревал, что все произошло из-за того, что они надышались парами от лекарства. Бесспорно, здорово, что оно уничтожает патогены, но и печально, что также выводит из строя нормальные клетки. «Досталось тебе», — думал он, глядя на Красненькую. Та открыла глаза и увидела его так близко, смотрящего на нее с такой вселенской нежностью, что тут же залилась румянцем, возвращая еще недавно обескровленному лицу нормальный цвет. Это было похоже на сон. Несколько волшебных секунд они смотрели так друг на друга, пока он не сказал: «Доброе утро», а она окончательно не проснулась, не отвернулась в смущении, а потом, и вовсе, едва не подскочив до потолка, закричала: «А-а-а! Что это там?!» Миг волшебства был безнадежно испорчен, а в мгновение пришедший окончательно в себя U-1146 в следующую минуту болтался, свесившись в окно, и держал за шиворот дендроцита, попутно пытаясь отобрать у него фотоаппарат. — Я только хотел запечатлеть важный момент! — отбивался тот. — А ну, дай сюда! — Нет-нет! Это для документации! — Сейчас я тебя на папки для бумаг пущу, вуайерист проклятый! — Это угроза клетке при исполнении, — парировал находчивый дендроцит. — Убью! — настаивал U-1146, кровожадно сверкая видимым из-под челки глазом, словно пытаясь убить дендроцита хотя бы взглядом. Да как он посмел портить счастливейший момент его жизни? — Лейкоцит-кун, не надо убийства! — умоляла AE-3803, дергая его за футболку. — Я знаю способ лучше. Тащи его сюда. U-1146 втащил дендроцита в дом. Тот улыбался дежурной улыбочкой и пытался благодарить AE-3803 за то, что за него вступилась. Рано радовался. AE-3803 пощады давать ему не собиралась. — Держи его! — велела она U-1146 и, пока тот стальной хваткой удерживал незваного гостя под грудь, стащила с него башмаки вместе с носками и начала щекотать пятки. Дендроцит хохотал, дендроцит плакал, визжал, умолял остановиться, сулил подкуп, но все было тщетно: фотоаппарат пришлось отдавать. Сотрудник информбюро был обезоружен и с позором отпущен на все четыре стороны. U-1146 и его гостья славно повеселились, спуская его с лестницы на виду у довольных соседей. Потом они решили выпить чаю и подумать, как жить дальше, но с огорчением осознали, что пора на работу. Они наспех привели себя в порядок. AE-3803 с интересом наблюдала, как лейкоцит надевает свою экипировку. Она даже попробовала нажать одну из кнопочек, намертво пригвоздив того к полу. Узнав, что это устройство для экстренного пригибания или примагничивания, позволяющего не упасть, к примеру, в рану, AE-3803 долго извинялась. — Ничего страшного, — заверил U-1146. Он нажал нужную кнопку с другой стороны, встал, натянул куртку и пропустил Красненькую вперед. Когда та оказалась за дверью, незаметно сунул в карман трофейный фотоаппарат дендроцита. Должен же он знать, что этот жулик там наснимал. Он проводил Красненькую до самого рассылочного пункта, откуда та должна забрать посылку и сказал: — Ну, до вечера. — Агась! — как можно бодрее ответила она, чтобы скрыть смущение. — Ты дорогу найдешь? — спросил он без особой надежды. — А то! — покивала AE-3803 с избыточным оптимизмом. «Ясно, встречу ее после работы, — решил U-1146 и отправился в дозор. — Только сперва занесу в проявку то, что этот папарацци наснимал», — он потрогал в кармане фотоаппарат.* * *
К концу рабочего дня заваленный работой фотограф извинился перед лейкоцитом и просил еще подождать. Пока фотографии были готовы, пока U-1146 сделал небольшой крюк, чтобы вернуть устройство противному, сующему нос не в свое дело дендроциту, было уже поздно. Встретить Красненькую с работы он не успел. Дома ее, что естественно, не оказалось, и пришлось отправляться на поиски. Ребята-нейтрофилы, узнав о случившемся, решили помочь. До самой глубокой ночи их отряд прочесывал окрестности вдоль и поперек, пока AE-3803 не нашлась случайно сама. Всю дорогу до их дома она рассказывала о том, как после работы пошла по привычке к себе домой, но заблудилась, потом вспомнила, что дома у нее нет, и пошла обратно, но заблудилась снова… Ребятки-лейкоциты убито переглянулись: чего-то такого они и ожидали.* * *
AE-3803 было ужасно неловко стеснять лейкоцита-куна, потому как стеснять кого-то вообще уже само по себе неловко, а тут это еще не кто-то, а парень, который тебе нравится. Так что она разрывалась между желанием убежать куда подальше и спрятаться и желанием плясать от радости. Однако выбора у нее и не было: звонила менеджер и, узнав, что она у своего парня, тут же обрадовала ее тем, что очень за нее рада, тем более, что ей пришлось приютить трех девиц из приезжих, и разместить ее все рано больше негде. Через несколько дней AE-3803 освоилась в доме, населенном лейкоцитами, и даже привыкла к внезапным боевым тревогам по ночам, думая о том, что у них, эритроцитов, жизнь все же куда как спокойнее. Правда, она иногда путала комнаты, заходя не туда, чем иногда очень смущала парней. Особенно если вваливалась ночью в пижамке, возвращаясь полусонная из туалета. Но вскоре и они привыкли к ее причудам и даже почти перестали подтрунивать над товарищем на тему того, чем это таким они занимаются по ночам с этой цыпочкой. Однако U-1146, не позволявший себе в адрес гостьи ничего лишнего, все равно пропускал все подколки мимо ушей. Он был по-настоящему счастлив, ведь рядом с ним была Красненькая, а в часы, когда он оставался один, он доставал трофейные фотографии и любовался на изображение ее, спящей рядом с ним. А еще на то, как он на руках вносит ее в дом, словно новобрачную. Все-таки чертов дендроцит по части фотографии был талантлив. Но он ему об этом не скажет, пускай даже не надеется!