* * *
Запись четвёртая. 27.04.2019 г.
Это сон? Сколько бы не думал о событиях этого дня и не щипал себя за ногу, до сих пор не могу поверить, что обнимал её. Словно держал в руках улыбчивое солнышко, освещающее мрачные мысли, что держались в голове до того, как встретил Юци. Это были наши первые объятия, и я до кончиков пальцев, до глупой улыбки был счастлив. Если бы сегодняшний день был фильмом, я бы просматривал его до того момента, пока не выучил наизусть все строки. И я безумно хотел бы, чтобы Юци была сейчас рядом. Сон Юци, кажется, ты мне нравишься.Конец записи.
Юкхэй ловил медленно падающие лепестки весенних деревьев, заворожённо наблюдая за этим явлением и наслаждаясь звуками фортепиано из открытого окна зала. Сегодня проводился благотворительный концерт для того, чтобы собрать сумму на лечение для семей, не имеющих возможностей оплачивать дорогостоящие операции. Правда, сам парень ходить не хотел туда, хоть ему и нравилась идея проведения этого мероприятия. Послушать он мог и здесь, зачем же сидеть на одном месте около двух часов? Долгое время рассматривая весну, он ловил себя на мысли, как хорошо быть лепестком. Парить вокруг и дарить окружающим людям улыбки, падая на макушки. Хорошо чувствовать себя незаменимой частью времени года и не задаваться вопросом, почему же сравнивали с землёй, прогретой солнцем. Хорошо быть лепестком. Потому что не задумываешься о времени, которое осталось в этом большом мире. — Ты сегодня гуляешь. Юкхэй услышал приятный голос Юци, который вывел его из размышлений о вишнёвых деревьях. И обернулся в её сторону, тепло улыбаясь. Вот она — его особенное созвездие очаровательности. Он желал крепко прижать хрупкое тело девушки к себе, но неловко помахал ей, боясь, что его не так поймут. — Гуляю, — кивнул он, — погода хорошая. Погода ведь действительно была замечательной: в конце апреля всегда тепло, лишь дул ветерок. Из-за чего кудри Юци разлетались и переливались на солнце, отливая шоколадным цветом. Да и дожди не шли, что могло порадовать парня. Ведь проводить любимую весну в своей палате и наблюдать за тем, как капли скользили по стеклу его окон, вместо прогулки по заднему двору больницы, ему не особо хотелось. — Тебе нравится кимпаб? Я приготовила немного, — она потянулась к рюкзаку и достала из него небольшой контейнер розового оттенка. И пыталась при этом как-то скрыть от глаз парня беспорядок в виде перевёрнутых тетрадей, разных фантиков от конфет и разбросанных в нём ручек и косметики. Но всё же вышло неудачно, так как парень заметил. Но для него это точно не казалось чем-то отрицательным, наоборот, считалось ещё одной милой чертой девушки. — Нравится. Юкхэй пристально смотрел на миниатюрный цветок своей юности, слегка наклонившись из-за разницы в росте. Тем самым приблизился к милому личику Юци и пухлым щекам, которых хотел бы коснуться, оставить на них поцелуй. Но смелые желания о поцелуе так же смущали парня, не говоря уже о девушке, чьё сердце робело под взглядом карих глаз. — Давай присядем, — тихо сказала она, взяв парня за руку и ища глазами скамью, на которой можно было удобно расположиться и набить голодные желудки. Присев на скамью под вишнёвым деревом, девушка распаковала контейнер и достала железные палочки, ухватив один кусок лакомства корейской кухни. Растительность, прорастающая на заднем дворике больницы, защищала лица от ярких лучей солнца. Растворяла в воздухе свой приятный аромат приближающегося лета и давала светлые надежды сезоном цветения. Юци успокаивала себя тем, что покормить парня будет не слишком странно с её стороны. Но дрожащие от волнения пальчики выдавали её беспокойство. Парень и сам боялся рискнуть потянуться к еде, которую Юци держала палочками в своих маленьких ручках. Мысли заставляли от страха и переживаний первой влюблённости, их коленки трястись. Но всё неожиданно прекратилось, сомнения обоих оборвались лоскутками, стоило Юкхэю потянуться к ней и куснуть тот самый кимпаб. Вон, довольно пережёвывая кусочек, присел возле девушки. Он незаметно убрал с её макушки несколько розовых лепестков, всматривался в любимые черты лица. Оглаживал взглядом каждую чёрточку, которые Юци называла недостатками, но в тёплой радужке глаз всё в ней казалось ему идеальным. Юци даже улыбалась так, что солнце сидело в сторонке и завидовало милому виду этой девушки. Нервно кусая розовые губки, Юци думала о том, что ей хотелось бы накормить парня порезанными кусочками кимпаба. Хоть это и выглядело глупо, но милые фантазии, взятые из дорам, особенно хотелось воплотить в этот момент. Ещё хотелось взять его руку и долго держать в своей маленькой ладошке, сравнивать их размеры, проводить по линиям. Хотелось крепко обнять парня и сходить к морю. Долго бежать по песку и прохладным волнам, вдыхать бриз и заливисто смеяться. Девушка помотала головой и, взяв себя в руки, робко попросила, на что в ответ получала удивлённый взгляд Юкхэя: — Можно я тебя покормлю? — Д-давай, — растерявшись, проговорил Вон. Его щёки заметно покраснели, пока Юци в этот момент пыталась скрыть взволнованность, которую ощущала всеми конечностями, и поднести к его губам еду. Было настолько волнующе кормить человека, который очень нравился, что неоткусанный кусочек кимпаба всё же упал обратно в контейнер из-за дрожащих рук. А может, он просто хотел существовать дальше, а не перевариваться в желудке. — Спасибо, это действительно очень вкусно, — в его глазах заблестели искорки, и он широко улыбался, смотря на Сон, сердце которой уже давно убежало, смущаясь. Девушка даже подумала о том, не спала ли сейчас на уроке корейской литературы под монотонный голос учителя. Ведь сердце колотилось из-за рядом сидевшего Юкхэя, продолжающего говорить о книге, которую недавно прочитал. Лепестки, словно снежинки, парили вокруг, и всё казалось таким сказочным, волшебным, что Юци начала себя незаметно бить по коленкам. Нужно было отогнать от себя сновидение. — Я бы хотел узнать о тебе побольше, — собравшись с духом, сказал Юкхэй, повернувшись к ней, — как насчёт игры? — Игры? — переспросила она. Вон кивнул. — Если ты не сможешь ответить на какой-нибудь из вопросов, то с тебя поцелуй, — проговорил он, на ходу придумывая правила, потому что никаких игр не знал. А потом и сам осознал, но так поздно, что ляпнул глупость, из-за которой щёки обоих начали пунцоветь. Девушка и вовсе не ожидала услышать такого от него, потому ей и хотелось спрятаться где-нибудь подальше. Где никто бы не смог её найти. Чтобы скрыть от всех своё бьющееся сердце от каждого слова и действия парня, в которого она без памяти влюбилась. — Х-хорошо, — запнувшись, ответила Сон. Все те вопросы, которые Юкхэй придумывал несколько дней, чтобы задать их девушке, казалось, напрочь исчезли из его головы из-за нелепой ситуации. Ладони потели от беспокойства, а парень и места себе не находил, обдумывая первый вопрос. И даже приятный ветерок и очарование весны так и не успокоили его сердца, которому нехорошо было так неимоверно быстро колотиться в груди. — Почему ты переехала в Корею? — спросил он её, а Юци почему-то икнула. Наверное, тоже переволновалась. Всё-таки на поцелуй играть с человеком, который тебе нравился, это так волнительно, но в то же время до чёртиков смущало. — Мама развелась с папой и хотела начать новую жизнь, вот мы и переехали к бабушке, — ответила она, — а ты? — Просто родители посчитали, что здесь мне будет лучше, и папе нравится тут работать, — проговорил он, продолжая смотреть на девушку возле, — твоя очередь задавать вопрос. — А чем ты болеешь? Я просто так и не узнала об этом, но знаю, что это всё связано как-то с сердцем, — тихо произнесла она, постеснявшись рассказать про попытки расспросить медсестёр о парне. — У меня сердечная недостаточность, — ответил он, слегка улыбнувшись. Рассказывая о таком, не улыбаются, но Юкхэй не хотел расстраивать девушку темами о болезни, о возможном ухудшении состояния через некоторое время и о скором уходе на небеса. Юкхэй не хотел, чтобы глаза, которые он так любил, наполнялись грустью, отчаянием, болью. Потому и старался улыбаться, не думая о том, что счастье закончится невероятно быстро. С летней порой его может уже не стать. — И насколько всё плохо? — голос Сон дрогнул, выдавая переживания, начинающие распространяться с мгновенной скоростью. Взглядом она жалобно просила его не озвучивать печальные вести, но Юкхэй не желал давать ложных надежд. — Намного, — он посмотрел на её поникший взор, а затем, необдуманно, сам того не замечая, прижал её к себе. Крепко. Заключил в объятия, чувствуя поникшее настроение девушки. Влюбляться в Юци нельзя было. Ему стоило подумать о том, сколько слёз он мог принести, стоило молить себя не сближаться с ней. Ведь если сейчас она обнимала сильнее и пыталась не плакать от услышанной новости, то что же станет, когда весна подойдёт к своему завершению? Юкхэй не хотел бы видеть того, как она плачет, как ей больно и невыносимо смотреть на него. Но он не мог не касаться её, не прижимать к себе и любить. Обнимать Юци для него было чем-то прекрасным. Чем-то, с чем не сравнилась бы весна, её лепестки вишнёвых деревьев, падающие, как хлопья снега, с чем не сравнилось бы тёплое солнце. Обнимать Юци было приятнее, чем любоваться видом из окна палаты. Приятнее, чем слушать радио с её бабулей, чем читать книги в библиотеке на третьем этаже и намного милее, чем ожидание того, как девушка на выходных радостно забежит к нему. Она пахла персиками и ванилью, и ему до безумности, до порхающих в сердце бабочек нравилось зарываться в её кудри, чувствовать её рядом. Он тосковал по ней все эти дни и мог представить, как будет она, когда небо заберёт его к себе. — Мне стоило задать другой вопрос? — спросила она его, ощущая себя защищённой в его объятиях. И хоть голос выдавал её внутреннее состояние, всё же Юци старалась не плакать. Она обязательно очистит своё сердце солоноватыми капельками поздней ночью, но не когда Юкхэй рядом. Ему нужна поддержка. Юци не должна думать о скорой смерти парня. Ведь тогда мысли будут настолько сильно охвачены, что она уже и не заметит, как счастье, на которое было отведено время, начнёт быстро развеиваться. — Тогда мне стоит задать вопрос? — спросил её Юкхэй. В ответ она кивнула, незаметно смахивая свои выступившие слезинки. — Тебе сейчас кто-то нравится? — Юкхэй не мог объяснить этого, но он ощущал, что если бы не произнёс этих слов сейчас, то не смог бы больше никогда. Вероятно, он бы старался закрыть двери её сердца, чтобы отгородить от себя. От всего плохого, что могло случиться после. И тогда не смог бы сказать заветных слов, храня их в себе до последнего вздоха. Неожиданно. Других слов и нельзя бы было подобрать, так как девушка от этого вопроса даже отстранилась от парня, а щёки залились краской, выдавая Юци о чувствах, которые она так пыталась скрыть от него, потому что боялась признаться. Боялась, что Юкхэй оттолкнёт от себя. Она и ответить даже не могла, потому долго молчала, теребя пальцы. — Ты мне нравишься, Сон Юци, — и эти слова Юкхэя заставили взгляд к нему поднять, увидеть в его глазах мириады галактик, а потом понять, с какой печалью он говорил эти слова. Юкхэй не хотел обременять. Эта влюблённость не окажется первой счастливой, она будет в оттенках скорби, но девушка всё же произнесла: — Ты мне тоже нравишься, Вон Юкхэй, — внутренний комок цветком сидел в горле, губы задрожали, а по щеке всё же скатилась маленькая слезинка. Юци не в силах скрыть своих эмоций. — Я знаю, что нам будет трудно. И тебе будет тяжелее, ведь ты должен будешь расстаться со всем своим миром. С родителями, бабулями, медсестрами. Но я хочу быть твоей поддержкой до самого конца, хочу, чтобы ты запомнил эту жизнь красочной и… чтобы твоя юность была со мной.