Сплю.

— Надя, — Шаталина несильно стучит по деревянной двери, — Наденька, открой пожалуйста дверь. — Надь, — не выдерживает Горин, — ну в самом деле, это не смешно. — Не-а, — девочка сидит под дверью с обратной стороны, — я хочу чтобы вы помирились. — Надюш, — Ирина Сергеевна тихо говорит девочке через дверь, — мы обязательно помиримся, просто выпусти нас. — Нет!       Судя по звукам удаляющихся шагов, запертые в кладовке не по собственной воле, Горин и Шаталина, поняли, что выйдут они отсюда не скоро. — Свет хоть включи, — возмущенно говорит Шаталина. — Я лампочку не успел поменять, только старую выкрутил.       Саша неловко разводит руками в стороны, сжимая пальцами перегоревшую лампочку за семьдесят рублей. Ирина Сергеевна лишь вымучено закатывает глаза и на ощупь сдвигает коробки в сторону. — Вы что делаете? — Саша стоит облокотившись на стену, постукивая лампочкой по полке. — Сесть хочу, — возмущается Шаталина, — долго нам сидеть здесь. Надя вся в тебя — упертая.       Горин вздыхает и, немного привыкнув к темноте, смотрит на то, как женщина садится на пол, вытягивая ноги. Сам же он хочет сесть рядом, но нерешенная проблема, из-за которой Надя их собственно и заперла, не позволяет ему это сделать. — Ирина Сергеевна, — Горин садится перед ней на корточки. — Ну чего тебе? — Шаталина поднимает на него усталый взгляд. — Вы в самом деле думаете, что Наде стоит поехать на эти соревнования? — В его голосе отчетливо слышится возмущение. — Да, Саш — громко говорит она, — у твоей дочери талант, а ты на корню все рубишь. Думаешь она тебе потом спасибо скажет за сломанную карьеру?       Саша выдыхает, склонив голову, и садится рядом, прижимаясь плечом к плечу. — Саш, — начинает тихо Шаталина, — я понимаю, что для тебя это очень болезненная тема. Но Надю не только ты любил. — Спасибо вам, что помогли тогда, — Горин опускает голову на плечо женщины, устраиваясь поудобнее, — я бы один точно не справился. — Ну как бы я тебя оставила, — смеется Шаталина, — ты дурак, конечно, редкостный, но родной уже все-таки. — ИринСергевна, — тихо отзывается Горин, — простите меня. Я просто как подумал, что могу и ее в любой момент потерять. Мне прям плохо стало. У меня же кроме вас с Надей никого и не осталось.       Ирина Сергеевна ближе садится к Саше, обнимая того за плечи. — Куда же я теперь от вас денусь, — улыбается она.       Проходит несколько секунд и они оба, точно сговорившись, поворачиваются друг к другу, замирают, глядя глаза в глаза. Они уже привыкли к темноте, нарушаемой лишь тонкой полоской света из-под двери. Саша смотрит на нее слишком отстраненно, словно что-то обдумывая. А затем подаётся вперед, целуя Шаталину в губы. — Саш, — отстраняется она. — Молчите, молчите, — просит Саша, а затем вновь целует, притягивая к себе за шею.       Ирина Сергеевна отвечает на поцелуй, но действует с предельной осторожностью. Непонятно, что он выкинет в следующий момент. — Саш, — Шаталина поцелуй разрывает, но не отстраняется, — ты чего? — Хочу, — шепчет он, целуя женщину куда-то в шею, — я так давно хочу.       Он снова ее целует, на этот раз гораздо напористее, не встречая при этом никакого встречного сопротивления. Горин опускает руки с плеч ниже, пытаясь прижать Шаталину теснее к себе. Она перекидывает ногу на другую сторону, усаживаясь к нему на бедра. А Саша лишь довольно мычит в поцелуй, ласково закусывая женские губы. — Мы сейчас делаем то, что не должны, — отстраняется Ирина.       Горин с ней не согласен, и в качестве подтверждения своего недовольства, рвано целует, спускаясь от губ к шее. Шаталина предательски стонет, когда Саша продолжает ее ласкать. Руки уже увереннее скользят по спине, животу, опускаются на разведенные в стороны бедра. — Вам же нравится, — ухмыляется Горин.       Со слабо скрываемым стыдом, Шаталина пытается убедить саму себя, что это ничего не значит, но собственное тело говорит об обратном. — Саша, это не правильно, — женщина сбрасывает с себя его руки и едва заметно отстраняется. — Хорошо, — соглашается Горин, — хорошо.       Он дышит тяжело, лбом утыкается в плечо Шаталиной. В голове начинает рассеиваться туман, словно он только что пришел в себя. — Простите, — на глаза наворачиваются слезы, меньше всего он хочет обидеть и разочаровать Ирину Сергеевну. — Все хорошо, — Шаталина гладит его по голове, успокаивая тихим шепотом, — просто это должно быть не так.       Что-то в ее словах кажется ему странным. Она не ругает его, не обвиняет, кажется она даже не против его действий. Ирина Сергеевна слегка его отстраняет, заглядывает в глаза, утирает слезы, так по-матерински. А затем целует в приоткрытые губы. Слишком целомудренно. Но чувствуется в этом поцелуе и что-то другое. Какое-то желание. — Не хочу отсюда выходить, — улыбается Горин, — сидел бы так целый день. — Ты не забыл, что Надя там одна? — Ирина Сергеевна вопросительно вздергивает бровь.       Шаталина встает на ноги, подав Саше руку. Уверенно стучит в дверь и слышит, как к ним бежит ребенок. — Надюш, может ты нас все-таки выпустишь? — А вы уже помирились? — Тянет девочка тонким голосом. — Да, малыш, мы помирились, — говорит Горин.       Замок щелкает и Надежда распахивает дверь. Перед ними стоит Надя, прижимая к себе плюшевого медведя. — Вы точно помирились? — С недоверием спрашивает ребенок. — Да, точно, — кивает Горин, и словно в подтверждение своих слов, целует Шаталину в висок. — И вы больше никогда не будете ссорится? — Не унимается Надя. — Ну если только совсем чуть-чуть, — Ирина Сергеевна опускается перед ней на корточки и щелкает пальцем по носу, от чего девочка улыбается.

***

      Ночью обоим не спится. Надежда, всеми способами, а их у нее было много, вынудила Шаталину остаться на ночь у них. Женщина привычно устроилась в гостевой спальне, там она спит каждый раз, когда остается у Гориных. Да и кроме нее, никто у них больше и не ночует. Так что она имеет полное право называть эту спальню своей. — ИринСергевна, — дверь распахивается и в проходе замирает Горин. — Чего тебе? — Шаталина садится на кровати, прижимая к груди одеяло, — иди спать, завтра на тренировке носом клевать будешь. — Завтра выходной, — мотает он головой.       Саша тихо закрывает за собой дверь и направляется к кровати. В темноте он видит лишь удивленно замершую Шаталину. — Саш, ты чего? — Женщина, точно испугавшись такого напора, отпрянула в сторону. — Я все думаю, — Горин садится на постель, забираясь на кровать с ногами, — уснуть не могу. — Что случилось? — Ирина расслабляется, когда Саша берет ее руку в свою. — Еще хочу.       Горин подается вперед и на пробу касается ее губ своими. Боится, что его оттолкнут и выгонят. Но Шаталина невесомо кладет руку ему на плечо, отвечая на поцелуй. Саша довольно стонет и обнимает женщину, откидывая одеяло в сторону. — Ты что удумал? — Спрашивает Ирина Сергеевна, когда Горин укладывает ее на спину, нависая сверху. — Ничего плохого, — шепчет он, продолжая целовать, кусая губы.       Шаталина тихо стонет, когда его губы скользят вниз. Прикусывая кожу на шее, стискивая в объятиях, Горин просто наслаждается этим моментом. Так давно ему этого хотелось. — Ты же не остановишься если я тебя попрошу? — Ирина Сергеевна запускает пальцы в его волосы, слегка отстраняя. — Ни за что, — кивает Горин.       … — Папа, папа, — Саша слышит приближающийся голос дочери, — ты где? — Надюш, я здесь, — Горин приподнимается на локтях, продолжая лежать под одеялом. — Выметайся отсюда, — Шаталина подбирает одежду парня и одним комом кидает ему в руки. — Я не хочу уходить, — Саша натягивает штаны и смотрит как-то обижено. — А дочери ты это все как объяснять будешь? — Возмущается Ирина Сергеевна. — Аргумент, — кивает Горин и, натянув футболку, скрывается за дверью.       Опустившись обратно на подушку, Шаталина слышит как Саша разговаривает с дочерью, уговаривая ту вернуться в постель. Проходит еще около десяти минут, прежде чем Саша возвращается. — Все хорошо? — Шаталина сразу же обращается к Горину. — Не нашла меня в комнате и искать пошла, — поясняет Саша, укладываясь в постель, — не хотела засыпать одна. — А ты? — Спрашивает его немного грубо. — А я тоже не хочу засыпать один, — Горин обнимает женщину, не встречая никакого сопротивления. — Тогда спи, — Шаталина расслабляется в его руках, сильнее зарываясь в объятия. — Сплю.