To walk forward through eternity (Идти вперед сквозь вечность)

Рождество в Англии и следующий за ним Новый год выдались на редкость снежными. Брюс сказал, что такого обилия снега не было в Англии лет 20, и пошутил, что это я из России привезла. Он в последнее время много шутил. Но его предложение все-таки было сделано мне абсолютно серьезно. Я никогда не забуду выпученные глаза его сыновей, они оба буквально оцепенели на минуту, сидя с застывшими масками удивления на лицах. Я тоже была, мягко говоря, в шоке. Я не ожидала этого, не планировала и не была уверена на тот момент, что когда-либо стану миссис Дикинсон. Не знаю, что побудило Брюса к решению позвать меня замуж, но полагаю, все из-за того случая на том ужине, когда меня ошибочно приняли за эскортницу. С одной стороны, я была рада, ведь это подтверждало его чувства ко мне, но другая часть меня упорно искала подвох. С тех пор, как он еще прошлогодним летом внезапно провел мне сеанс по избавлению от аэрофобии, я всегда ждала от него какой-то скрытой каверзы. Да, могу однозначно сказать, я боялась этого человека. В Рождественскую ночь мы с Брюсом остались в доме его сыновей. Утром я не обнаружила его рядом, умывшись и спустившись в гостиную, я увидела лишь Бэт, которая тоже осталась на ночь из-за непогоды. Дикинсон с сыновьями уехали в аэропорт, потому как совершенно неожиданно в Англию прилетала Киа. Ну, что ж, воистину говорят, что Рождество - самый семейный праздник. Мы с Бэт приготовили завтрак, сделали небольшую уборку в доме, и она уехала домой. Я же уселась в кресло с книжкой в ожидании Дикинсона с его выводком. Хаха. Они вернулись лишь ближе к обеду, все вчетвером, громко и эмоционально что-то обсуждая. Как я поняла, они гуляли по городу и уже где-то позавтракали. Не знаю, была ли Киа в курсе предложения, сделанного Брюсом, но со мной она вела себя нормально, даже дружелюбно. Но все же, мне казалось, что я лишняя этим днем в этом доме, в их жизни. Поэтому я ушла в комнату, чтобы поздравить тех немногочисленных знакомых в этом моем новом мире. Переписываясь с Лорен Харрис, я не заметила, как в комнату кто-то зашел. -Привет, мамочка! -Гриф, ты напугал меня, блин! -Ну, извини. Чего сбежала-то? -Я хотела поздравить знакомых с праздником. -Да, ладно, я что, слепой, по-твоему? Неловко, да? Вчера замуж позвали, а сегодня все внимание на другую. Не переживай, Киа тут на пару дней. -Гриф, я не переживаю, с чего ты взял? Я просто устала, ты же понимаешь, что этот год, точнее последние полгода для меня сплошной водоворот событий. -Но ты же этого всегда хотела? Или нет? Или цели были другими? Я не вижу радости в твоих глазах. Ладно, пойдем вниз, продолжим игру. Мы там вчерашние партии переигрываем. Вечером мы с Брюсом вернулись домой. Киа осталась с братьями, они давно не виделись и были очень рады друг другу. Брюс, заходя в квартиру, будто специально зацепился о дверной проем и, матюгнувшись, обратился ко мне. -Кейт, тебе не кажется что этот проем слишком узкий? -Эм, нет. Стандартный же. -Неа. Этому строению сто лет, тогда люди были меньше. Послушай, Кейт, я хочу переехать в дом, собственный дом. Негоже же молодой семье на съемном жилье, не находишь? -Брюс, я не знаю, мне здесь нравится. -Да мне тоже, тихое место, недалеко от центра. Но жутко мало места. На меня тут стены давят словно. И я хочу вернуться в Чизик. Я там прожил добрую часть своей жизни, сдохнуть тоже хотелось бы там. -Не говори так больше, Брюс. Я не люблю черный юмор. -Это британский, а не черный юмор. Шучу, еще покопчу это небо. Честно говоря, я уже купил дом. Идеальный вариант. Дом новый, ну, как новый. Лет 10 назад построен. Нужно только обновить кое-где интерьер на свой вкус, и твой. А самое главное – его расположение. Угадай, чего я так сияю? -Брюс, Барроугейт? Та же улица? -Нет, лучше. Напротив пивоварни и пабов. В 20 метрах, считай. -Господи, ты в своем репертуаре. -Так, поехали, посмотрим. Тебе понравится. Если постараться, то сможем переехать через 2 недели. -Ты до тура хочешь успеть? -Ага. Я до тура хочу все успеть. Поэтому выбирай дату. Каникулы тут до 5 января. Нужно выбрать место, а потом и подготовить документы. У тебя же виза на 2 года? Гостевая, же? -Да. -Нужно ее менять. Я сам толком не помню, как это все делать, но решим. Поехали. Все так сумбурно. Со вчерашнего дня, после моего согласия на его неожиданное предложение, Брюс ни разу не коснулся этой темы. А теперь новость о покупке дома, бюрократические вопросы. А дальше что? С ужасом вспоминаю приготовления к своей первой свадьбе в России. Никогда не любила суету, как говорят, приятную. И как все успеть за полтора месяца? А может и не будет никакой свадьбы? Мне точно не нужны никакие церемонии. Ему, полагаю, тоже. Просто распишемся в английском ЗАГСе, или как у них это называется? Никогда не думала, что до этого может дойти. Дом же, который купил Брюс, выглядел неплохо, но немного заброшено. А сад, некогда красивый, сейчас походил на декорации из фильмов ужасов, с деревьями, переплетающимися ветвями и даже корнями, и бурьяном, заполонившим некогда ухоженные клумбы. Но при желании и возможностях, можно сделать все, что угодно. Поэтому даже в праздники в нашем будущем жилище кипели работы по ремонту и всему такому, позволяющему жить там комфортно. А вот с документами возникли заминки. Получать визу невесты мне нужно было в России, потому как тупо переделать ее из гостевой нельзя. А по ней нельзя и заключать брак. Поэтому я должна была уехать на Родину и ждать там как минимум две, а то и три недели в ожидании получения новой визы. Гостевую визу при этом нужно было аннулировать. Брюс не хотел меня так надолго отпускать и думал полететь со мной на неделю, но ремонт в доме, организационные дела перед туром, который охватывал собой 36 стран и 5 континентов, не дали ему ни единого шанса вырваться. Я должна была вернуться в Англию к началу тура и полететь обратно в Россию на первый концерт тура 11 февраля. Далее тур охватывал восточные страны – Сингапур, Индонезия, Австралия, Южная Корея и Япония, а потом группа выступала в Южной Америке, цепляя США, и возвращаясь в Европу. И вот, таким образом Православное Рождество - 7 января - я встретила у себя в России. Родителям я рассказала все, что произошло только спустя три дня, когда поехала в открывшееся после каникул Посольство Британии с кипой документов. Они восприняли эту новость о предстоящем замужестве в штыки, сетуя, что это блажь Брюса и что он не может ко мне относиться серьезно. Ага, во грехе, как говорится, и на птичьих правах жить, это нормально. А получить ВНЖ в Англии, а затем и паспорт гражданина страны, это глупости. Хотя я никогда не преследовала корыстных целей в отношениях с Дикинсоном, да к тому же я должна была подписать брачный контракт, связанный с интеллектуальными правами, ограничивающий меня в случае непредвиденных ситуаций. Также как и касаемо имущества и состояния, в случае развода, например, мне бы досталось 10 % его состояния, остальное полагалось в равных 30 % долях детям. Но я не думала о деньгах, разводе или еще о чем-то нехорошем. Я была бы счастлива с ним и в шалаше. Дни от подачи заявления до получения решения о выдаче визы тянулись как нити сахарной ваты, липко, но сладко. Мы болтали с Брюсом через Скайп вечерами, я разок встретилась со знакомыми, но не рассказала никому ничего. Ведь они даже не знали, что я полгода прожила в другой стране. Мы очень редко общались. И вот, мне пришло уведомление с просьбой посетить Посольство. Я ехала туда на метро, глупо улыбаясь своему отражению в окне вагона. Был солнечный морозный день 02 февраля 2011 года. Эту дату мне долго еще пришлось вспоминать в кошмарах. Буквально вбежав в здание Посольства, так же улыбаясь как Чеширский кот, я растянулась во весь рост на последней ступеньке. Хромая, я зашла в зал, взяла талончик и села в ожидании вызова к визовому офицеру, десять минут которого мне показались вечностью. Вечностью, которой не суждено случиться. -Екатерина. Мы рассмотрели Ваше заявление на получение желаемого Вами вида визы, но вынуждены отказать Вам в данном праве. Поскольку в документах есть несоответствия. Также Ваша гостевая виза аннулирована. Из-за того же вида нарушений в документах мы вынуждены закрыть Вам въезд в пределы Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии сроком на 10 лет. Вы вправе подать апелляцию, но, в Вашей ситуации, это не принесет результата. Все ли Вам понятно? -Простите, я ничего не поняла. Как это «запретить въезд»? Что не так с документами? Это тот же комплект, что я подавала в этом и в прошлом году. -Прочтите причину отказа. Там все написано. Прошу извинить, но время приема вышло. Не помню, как я вышла из кабинета, а затем и из здания. Причина отказа, прочитанная мною, набатом отдавалась у меня в голове – «сокрытие факта судимости». Какой еще, на хер, судимости? У меня и штрафа то не было никогда за нарушение ПДД или еще чего-то такого. Что теперь с этим делать? 10 лет запрета на въезд. Что я скажу Брюсу? Миллиард вопросов и ни единого ответа. Брюс, Лондон, январь 2011 г. Подготовка к туру одновременно и возбуждающе действовала на меня, но и порядком утомляла. Вторая часть мирового турне, охватывающая 30 с лишним стран на разных континентах, как для группы, так и для фанатов, обещала быть грандиозным по своим масштабам событием. А еще мы снова арендовали Боинг 757, за штурвалом которого предстояло быть мне. Но также наравне с этим туром еще одно, не менее приятное приключение ожидало меня. Кто бы мог предположить, что я, в свои неполные 53 года, снова окажусь в статусе жениха. Я не думал жениться на Кейт до поры до времени, или же вовсе не стал бы заключать официальный союз, но это мое решение поможет ей окончательно освоиться в моей стране. Ведь как бы дальше не сложились наши отношения и обстоятельства, я был уверен, что она не захотела бы возвращаться в Россию. Я видел, что здесь ей хорошо и уютно, к тому же она не могла сидеть без работы, как она говорила, «на моей шее». Поэтому я решил, что так будет лучше для нее, да и меня, ведь таким образом этот брак избавил бы меня от негласного статуса брошенного в прошлом мужа. Я ждал возвращения Кейт с нужными документами, чтобы провести небольшую церемонию здесь в Лондоне, в церкви Святой Троицы, а отпраздновать с размахом уже в Индонезии, так как время позволяло сделать это безболезненно для концертов там. Но как говорится, хотите рассмешить Б–га, расскажите ему о своих планах. И вот, я сидел в офисе, где мы с Родом и Стивом согласовывали последние детали перед туром, как увидел сообщение от Кейт с просьбой прочитать письмо на электронной почте. Мне показалось странным, что она не позвонила, а лаконично написала, да и что за письмо, может, какие-то нюансы по поводу визы? Я открыл почту, загрузил файл с письмом и начал читать, также пребывая в недоумении, но ниже я увидел эти слова об отказе в визе для Кейт, запрете на въезд, причину отказа и вопрос от самой Кейт, что же теперь делать? Я не знал ответа на тот момент и решил, что это либо ее глупая шутка, хотя это абсолютно не в стиле моей Кейт, либо какая-то банальная ошибка. Я спешно позвонил ей и, было хотел сказать, что так не надо прикалываться над пожилыми людьми, но по ее голосу понял, что это был точно не прикол. В разговоре она едва сдерживала слезы, я слышал, что она в полном замешательстве и практически в отчаянии. Времени на долгую беседу у меня не было, но я обещал узнать по своим каналам, как такое могло произойти и что-нибудь придумать, попросил ее успокоиться и думать о хорошем. Тем же вечером я позвонил своему знакомому дипломату из Российского Посольства, коротко обрисовав сложившуюся с Кейт ситуацию. И, хотя мы с ним не особо приятельствовали, он сказал, что попробует выяснить детали. Но также он сказал, что узнать про судимость Кейт можно только в случае обращения в международные спец. службы, что непросто даже для него. Я не верил, что Кейт какая-то преступница, хотя какое-то странное чувство, замешанное на недоверии и сомнении, начало прокрадываться ко мне в душу. Следующие пару дней я снова погрузился в подготовку к туру, в свободное время общаясь с Кейт то по обычному телефону, то посредством видеосвязи. Я утешал ее, говорил, что все решится хорошо, что немного отложим свадьбу, съездим в тур, попутно придумывая, как жить дальше. Но во мне с каждым нашим разговором только росла неуверенность во всех этих моих словах утешения. И усиливалось чувство сомнения во всей этой истории в отношении Кейт. Потом позвонил приятель из Посольства с недобрыми вестями, лишь подтвердив мои опасения, что Кейт действительно отказано во въезде в Королевство, и что она имеет непогашенную судимость, связанную с кражей или хищением. Я отказывался верить в это, она совершенно не похожа на уголовницу, воровку, да и если бы у нее и был эпизод, связанный с правонарушением, она бы не смогла его скрыть в свой первый визит сюда еще в прошлом году. Но это уже не имело сейчас никакого значения. Я понимал, что все мои надежды и планы, связанные с ней, летели просто на скорости света ко всем чертям. Мы не сможем быть вместе, ведь я не из тех, кто приемлет отношения на расстоянии. К тому же моя, так скажем, работа не предполагает наличие большого количества свободного времени. Я решил, что это злой рок, очередной пинок под мой старый зад, а это значит, что мне снова нужно начинать жить дальше, не оглядываясь в прошлое, даже если оно было полно прекрасного. Мы с Кейт провели около 10 месяцев вместе, и да, мне было очень хорошо с ней, я думал, что любил ее, может, и сейчас люблю, возможно, буду любить, но я не мог позволить себе очередного самокопания, выяснений отношений, не мог увязнуть в этих любовно-семейных дрязгах. Я был обязан думать только о предстоящем туре, ведь приближался день вылета. Никто из команды не должен был знать, что произошло, нельзя мешать работу и личную жизнь. Расскажу им позже, не вдаваясь в детали. Хотя пришлось Роду доложить, чтобы снять Кейт с рейса, и изменить дальнейшие условия в туре. Но как объясниться с Кейт, попросить понять меня, хотя тогда я и сам не понимал того, что творю. 11 февраля, Москва, Олимпийский. -Привет, Кейт! Как ты? Как же холодно тут. Прости, не мог придти раньше. Держи контрамарку. Тебе сегодня лучше в ВИП находиться. За сценой дурдом. Эти русские идиоты.. ой, прости.. Там сейчас ремонт, повсюду металл торчит, краской воняет. Не знаю, как отработаю в таких условиях. -Привет. -Я скучал. Я очень рад тебя видеть. Кейт, у нас только полчаса, дальше саунчек. Звук – говнище полное. -Я тоже очень скучала, Брюс. О чем ты хотел поговорить? Что за спешка? Почему бы не поговорить позже в нормальных условиях? Мы же завтра в Сингапур вылетаем? Ничего не изменилось в расписании? Только мне не прислали билет. -Его нет, Кейт. -Что значит «нет»? Не понимаю тебя. -Нет билета, ты не летишь завтра с нами. -А когда? Брюс, что происходит? Почему ты так странно со мной разговариваешь? -Кейт, послушай, я не смогу так. Пойми, это в корне неправильно. Я не хочу тебя обнадеживать и притворяться, что все хорошо. Ты не сможешь полететь в тур, а мы не сможем быть вместе. Теперь это нереально. -Что ты такое говоришь? Почему? Почему мы не сможем быть вместе? Это из-за моего отказа в визе? Или того, что мне приписали какую-то судимость? -Нет, не из-за судимости, просто мы не сможем жить вместе, я не поддерживаю отношения на расстоянии, в Россию я не перееду, мне уже много лет, я не перестроюсь под местный ритм жизни, под русский менталитет. Много причин. Я не хочу лгать тебе, прошу просто меня понять. -Как? Как я могу тебя понять? Еще час назад я мчалась сюда, чтобы увидеть тебя, а вчера я собирала чемодан в надежде провести время с тобой в туре, думая, что все хорошо. А ты вот так просто заявляешь, нет… Ты просто кидаешь меня. Мы же можем что-то придумать? Я подала апелляцию по поводу визы, я уверена, что это ошибка. Но если мне все же откажут, я бы… мы бы могли жить не в России. Я думала, мы могли бы жить во Франции, всего в двух часах езды от Лондона. -Кейт, это утопия. У меня мировой тур до осени, мне некогда заниматься переездом. И ты не сможешь жить во Франции по той же туристической визе, ведь я не гражданин этой страны, а визу невесты или еще какой-либо легальный документ тебе не получить. И в любой другой стране также. Я не буду менять гражданство. И вообще, это все очень сложно. Прости, так будет лучше для нас. В первую очередь для тебя. Ты еще молода и не испорчена этой жизнью. Ты найдешь себя и будешь еще счастлива, я уверен. -Да что же за песня такая одинаковая у тебя? Хватит решать за меня, с кем и где я буду счастлива. Я уже слышала это от тебя когда-то. Зачем тогда было начинать все эти отношения, тем более… Брюс, ау, я живая, я не кукла, не игрушка. У меня есть чувства, которые ты нещадно давишь. И почему именно сейчас? -Кейт. Просто обстоятельства так… -Замолчи. Не объясняй, я все пойму без слов. Мне не нужны твои «мне жаль, но…», «прости, но…». Просто знай, что в этом огромной мире, полном несправедливости и лжи, где я не видела ни любви, ни счастья, ты был лучшим, ты был тем, кто заставил поверить, что все возможно. Спасибо за все. И держи контрамарку. Спой «No more lies» кому-нибудь другому. Я ушла из того небольшого кафе на проспекте Мира. Я ушла из жизни Брюса Дикинсона. Я закрыла книгу о фантастическом мире, не дочитав и до середины. В этой книге меня обвинили в чужих грехах, но все равно солнце сожгло меня до черноты. Жизни этих героев пусты, и я выбросила их прочь от себя. Возвращаясь в тот вечер домой на метро, я всюду натыкалась на афиши концерта Iron Maiden, на толпы фанатов, орущих во всю глотку «Maiden, Maiden». Для меня это было как прижигание глубокой раны раскаленным ножом, чтобы остановить сильное кровотечение и не дать распространиться инфекции глубже. Но шрам остался со мной навсегда. Эти мрачные февральские дни тогда слились для меня в сплошное серое полотно, по большей части из-за выпивки. Я сняла квартиру, так как не хотела говорить всю правду родителям, солгав им о том, что поеду в тур позже, и нахожусь в ожидании австралийской визы. Но я отключила телефон и на самом деле тупо пила недели две, не задумываясь о последствиях. Деньги на карте стремительно таяли, выпивка и нехитрая закуска состояла из дешевого виски и бананов, а из одежды у меня была пара джинсов, маек и свитер. Осеннее пальто не позволяло передвигаться мне далеко от дома, да и не было в этом необходимости, ведь сетевой магазин с алкоголем был в моем доме. Но письмо на электронной почте из Посольства Великобритании вынудило меня привести себя в божеский вид, купить пуховик и поехать к ним на беседу по апелляции. Дальше события разворачивались словно в каком-то кино, где герой чудом выживает после крушения самолета или падения с высоты 20-го этажа. Потому как произошло то, чего я уже и не ожидала. Мне восстановились возможность подачи повторного запроса на визу, а также из МВД прислали уведомление, что моя судимость – действительно нелепая ошибка. Ошибка, испортившая мне жизнь. Но, как оказалось, не только мне. Где-то в туре The Final Frontier. -Брюс, соберись уже! Что с тобой такое творится? -Устал я, Стив, просто устал. Отвали. -Не ври мне, я же спросил тебя еще тогда в Москве, сможешь ли ты нормально откатать тур и не думать о том, что произошло у тебя и Кэтэрин? Вижу, тебя это все же волнует. Но так нельзя, ты сам решил все за вас двоих. Делай же то, что должен, раз уж ты такой самоуверенный. -Да, понимаю я все, но не могу не думать о ней. Слишком резко я оборвал все, не дав ей и шанса. Прошел уже месяц с момента нашего разговора, и меня мучает вопрос о том, как она там сейчас. Я ведь привязался к ней, мне ее не хватает. Она думала, что у нас все будет хорошо, верила моих словам. А я просто отшвырнул ее, оставил одну. Черт, я запутался, Стив. -Брюс, послушай. Я никогда не лез ни в чью личную жизнь, и в твою не собираюсь. Личное оставь за бортом вон того самолета. Отработай тур, а дальше думай о своих отношениях, хоть с Кейт, хоть с кем. Окей? Ээ… это твой телефон что ли звонит? -Слушаю, алло! -Брюс, это Генри. Как дела? Не буду отвлекать, сразу перейду к делу. Мне чисто по-человечески стала интересна та история с твоей… хм… подругой из России. Еще актуально для тебя эта информация? -Да, да, говори. -В общем, там действительно была ошибка. Перепутали ее с полной тезкой из Ростова, города на юге России. А твоя девушка – коренная москвичка, даже никогда не была в Ростове. Поэтому судимость – глупейшая ошибка. Ей выдали справку об этом, и, насколько мне известно, она уже получила туристическую визу на год в Великобританию. -Господи, Генри. Почему сейчас я об этом узнаю? Да, неважно уже. Спасибо тебе огромное за то, что оповестил меня. А ты не в компетенции узнать факт ее прибытия в Англию? Ну, пересечение ей границы? -Это нужно делать запрос в миграционную службу, но при этом хотя бы примерно знать дату вылета. Слушай, Брюс, я, скажем так, мало осведомлен о статусе ваших отношений с этой девушкой. Может кто-то другой сможет узнать ее планы, а я попробую лишь сделать тот самый запрос. -Генри, я понял тебя. Не надо никаких запросов. Ты и так мне здорово помог. Спасибо еще раз. -Тогда счастливо, Брюс! Звони, если что. -Пока! С самого начала всей это запутанной истории я понимал, что это могла быть просто ошибка в бумагах, человеческий фактор. Но я настолько накрутил себя перед предстоящим туром, что не мог мыслить трезво. Впрочем, как часто со мной и бывает в таких ситуациях. Я слишком зациклен на себе и происходящим лично со мной, что не могу ни о чем думать и поступать рационально. И я спасовал перед трудностями, испугался ответственности, не хотел менять привычный уклад жизни. Думая, что мы не сможем жить с ней в Великобритании или даже бывать там, я решил, что это неподходящий для меня вариант. Но с каждым днем понимал, что поторопился со своим решением. Уже дважды я предал Кейт, как и в прошлом году, также спонтанно решив о невозможности наших отношений, и загнал себя в угол, боясь ответственности. И если тогда мне удалось вернуть ее, по-мальчишески свалив вину за произошедшее на других, то сейчас я попал по-крупному. Никто не говорил мне, не советовал, я сам все разрушил. Наоборот, все, кто узнали, как я поступил с Кейт, отрицательно отнеслись к этому моему единоличному поступку, назвав меня эгоистом и идиотом в придачу. Нико так вообще не разговаривал со мной три дня. Черт, я убеждал самого себя все эти дни без нее, что поступил правильно, но сейчас я уверен, что сильно ошибся. И теперь нужно было хоть как-то попробовать исправить то, что натворил. Простит ли она меня сейчас? Нет, я неуверен в этом. Я бы не простил на ее месте, хотя если она любила меня…Может, любит до сих пор? Я не могу без нее и не смогу. Моя поздняя любовь? Все, достаточно самобичевания, нужно действовать. Но только как, если я торчу здесь в Корее, завтра буду в Японии, а потом и вовсе окажусь по другую сторону Тихого океана. А вот где она сейчас, в России? Но зачем тогда она получила снова визу? Остин с группой через день улетает домой, попробую через него узнать, вдруг она выйдет с ним на связь. А пока нужно работать, Стив прав, нельзя смешивать личное с профессией. Лондон, март 2010 -Добрый день! Я бронировала номер у вас в хостеле. Вот распечатка с сайта и мой паспорт. -Да, мисс Е…и…е..и.. -Мое имя Кейт. -Кейт, прошу, добро пожаловать, вот ключи от номера. Как Вы уже наверно знаете, завтраки включены в стоимость, дополнительное одеяло и прочие принадлежности можно попросить внизу, в прачечной. Там хранятся также комплекты полотенец и сменного белья. И, эм, простите, Вы не впервые в Англии? Ваш акцент едва заметен, а мне приходится часто общаться с иностранцами. -Да, я прожила здесь недолго, но решила вернуться на Родину, а сейчас, можно сказать, я приехала попрощаться. -Удачи Вам. -Спасибо. Узнав о том, что я могу снова получить визу, я ни минуты не сомневалась в своем решении. Я пошла на этот шаг не в попытке вернуться в ту жизнь, да и ничего у меня бы не вышло, ведь он там, застрял где-то между континентами. Его сыновья, насколько я знаю, также колесят по миру с ним и командой. Я действительно приехала попрощаться с Англией, с Лондоном. Но чтобы осуществить это, мне пришлось продать практически новую машину и заложить в ломбард то небольшое количество золотых украшений, что мне за всю жизнь дарили родители. Они до сих пор не были в курсе моих жизненных перипетий с Брюсом. Я не могла признаться. Я ждала удобного момента. А пока я сидела в крохотном номере в дешевом хостеле на окраине ИстЭнда, чувствуя безысходность и бессмысленность происходящего. Я решила, что пяти дней мне хватит на прощание, первым делом планируя осуществить давнишнюю мечту – прокатиться на Лондонском колесе обозрения. Я думала также заехать к Дональду в тот самый паб в Чизике, но боялась снова оказаться там, где первые я встретила Брюса, и где мы могли бы жить, если бы он не бросил меня, как обременившую его ношу. Хотя так и было. Я оказалась для него просто довеском, ненужным, мешающимся элементом на его безупречном костюме, всего лишь пешкой в нехитрой шахматной партии, именуемой жизнью. В те дни в Лондоне снова шел снег, что было крайне странным для этого времени года. И я жутко мерзла, пешком гуляя по городу, изредка покупая горячий кофе на вынос. Я сильно похудела за это время, бросила спорт, перестала ухаживать за волосами и руками. Одежда, также состоявшая из уже поношенных джинсов и дешевого пуховика, висела на мне мешком, так, что всем своим внешним видом я походила либо на бездомную, либо на городскую сумасшедшую. Я ощутила себя на дне, потому как вечером, уже практически добравшись до хостела, я присела на лавку, освещенную фонарем, и стянула с головы шапку, в которую вдруг прилетели деньги от проходящей мимо парочки геев - французов. Они приняли меня за просящую милостыню, и со словами «бедняжка», бросили мне горсть монет. Утром следующего дня, накануне моего возращения домой, я все же нашла в себе силы и поехала в Чизик. Дорога из ИстЭнда была утомительной и затратной, я промерзла до костей и присела на парапет набережной Темзы, в последний раз любуясь этими видами Лондона, как вдруг услышала свое имя и очень знакомый голос. -Кейт? Это… это ты? Боже, что с тобой? И что ты тут делаешь? -Остин? Привет, это что ты здесь делаешь? Разве ты с группой не должен быть с..Бр..с отцом в туре? -Неа, мы уже отыграли свои разогревы. Я тут пока тусуюсь, а через три дня мчу просто так тусить с Мексику, а потом продолжу тур в качестве гостя. А вот с тобой совсем неясно. Вы же с папой…ты же осталась в России. Ничего не понимаю. Он мне сказал, тебе закрыли въезд в страну, а ты не захотела ехать в тур. -Это долго объяснять. Но завтра я уезжаю. И не я не захотела в тур, твой папа попросил меня не ехать. -Все равно не понимаю. Кейт, черт, у тебя губы все синие, пошли в машину, я из магазина как раз ехал, вышел подышать просто воздухом. А тут ты. -Нет, не стоит, я поеду в хостел. Мне нужно собраться, у меня завтра днем самолет. -Нет, не могу я так тебя отпустить, поедем домой. Я живу у папы в новом доме временно. В моем идет ремонт небольшой. Ты выглядишь как-то странно, похудела, что ли? -Странно? Так и скажи, я выгляжу как бомж. -Нет, я не это имел в виду. Кстати, там в доме остались все твои вещи. Папа хотел узнать твой адрес в России и переслать тебе их экспресс-доставкой. Ты можешь сама их забрать. И переодеться тоже. -Мне ничего не нужно, я в состоянии сама купить себе вещей, когда вернусь домой. -Извини, я ляпнул, не думая. Поедем, ветер с реки реально ледяной. Отвратительный март в этот году. -Как и весь год, блядь. -Что ты сказала? Я не знаю твоего языка. -Не обращай внимания, я пытаюсь вспомнить родную речь. Хаха. -Постой, ты сказала «блеат»? Это же мат? Я это помню. Кейт, пассажирская дверь с другой стороны. Или хочешь за руль? -Ой, черт, отвыкла. -Ну, ты отжигаешь! Не знаю, как так и почему я встретила Остина, почему я не ушла, почему согласилась поехать с ним, да еще и в наш, точнее не наш дом, но который мог бы быть нашим с Брюсом. Я привязалась к его сыну тоже, мне нужно было с кем-то поговорить. И хотя я не собиралась ему ничего вываливать о той истории с визой, о том, что Брюс дерзко бросил меня, да еще и, видимо, преподнеся для всех все в выгодном для него свете. Как же это в его стиле. Но после пятой чашки чая с приличной порцией брэнди, меня прорвало словно плотину, удерживающую мощные потоки воды, точнее, воды вперемешку с грязью и мусором. Я рассказала Остину о том, как произошла ошибка с моими документами, и что теперь все разрешилось, и я свободно могу находиться в любой точке страны. И, отбросив тот факт, что Остин являлся сыном Брюса, я поведала ему в деталях о том, что мне наговорил его отец, как бросил меня, словно старую ненужную вещь, которая надоела и просто занимает место в шкафу. Точнее в его жизни. С каждым моим словом лицо Остина вытягивалось, а в глазах появились одновременно злость и сочувствие. В итоге, я расплакалась при нем впервые, а он утешал меня как младшую сестренку, разбившую колени, упав с велосипеда, и никак не ту, которая могла бы условно стать его мачехой. Успокоившись, я приняла душ, и по настоянию Остина пошла переодеваться во что-то из своих вещей, которые сиротливо, но, тем не менее, еще висели в шкафах в гардеробной. Переодевшись в самые нормально сидящие на моей тощей фигуре вещи, я присела на стул, держа в руках любимую футболку Брюса, предалась воспоминаниям, и не заметила, как в дверях появился Остин с телефоном. -Кейт. Возьми трубку. С тобой хотят поговорить. -Чего? Кто это? -Гриффин. Держи телефон. -Алло. -Кейти, здорово! Ты как? Ладно, не говори, мне Остин все рассказал. Я, блядь, в шоке. Я думал, вы с папой решили расстаться по взаимному согласию. Черт. Он идет. Повиси на трубке. -Привет, Гриф, ты там с кем болтаешь? Пошли уже скорее, нам нужно выезжать через 20 минут. Ты с Остином, что ли? Лондон на связи? Иди, собирайся. Я с ним тоже хочу поговорить, дай трубку. -Алло! Привет! Остин, как дела? - Ау…сын, хорош прикалываться, чего молчишь, как барышня. – Ку-ку, ты, блин, охренел? -П…привет. Хм, я вообще-то не Остин. А охренел тут только ты. -Кейт? Это ты? Боже, не молчи. -Да, Брюс. Это я. Я сейчас передам трубку Остину. -Стой, нет, подожди, не надо. Кейт, ты в Лондоне? Черт, черт, черт. Говори, Кейт. -Брюс, Остин тебе все скажет. Мне нужно уезжать. Удачи тебе, пока. С этими словами, едва сдерживая подступившие к самому горлу слезы, я буквально впихнула телефон в руки ошарашенному Остину, и, в чем была, убежала в сад, наплевав на усилившийся ветер и вновь начавшийся снегопад. Спустя 10 минут меня нашел Остин, и практически уволок мое оцепеневшее от холода и эмоций тело в дом. -Кейт. Он тоже в шоке, как и ты. Он хочет сорваться из тура и прилететь сюда, если ты не поговоришь с ним. Пожалуйста. Я не хотел тебе говорить, но все сложилось как-то само по себе. Он никакой. Он реально не в себе был. После концертов не приходил на тусовки, в основном отсыпался в номере. А сами концерты отрабатывал, словно каторгу, хотя кроме нас и группы никто не замечал. А сейчас и вовсе у него долгий путь на поезде. Он будет в сети через 15 минут и позвонит. Дай ему слово. -Остин, это смахивает на шантаж. -Нет, то есть да. Просто поговори с ним. Я ему, конечно же, рассказал, при каких обстоятельствах ты здесь. Но он хочет услышать все от тебя. Я его не понимаю. Блин, бред все какой-то. -Остин, ты знаешь всю правду, я не солгала тебе, но я-то причем тут? Мы расстались, я уеду. Он дальше, точнее вы дальше продолжите тур. Нам не о чем говорить. У тебя телефон звонит, Остин. Если это твой отец, скажи, что я уехала. -Это не отец. Это Ребекка. Наверно, это тебя, Кейт. -Ничего не понимаю, чувство такое, что я попала в какую-то мыльную оперу. -Алло, Кейти, привет, дорогая. Милая, как ты там? Послушай меня сейчас, пожалуйста. Наш любимый вокалист словно с цепи сорвался. У нас поезд через 5 минут, а он выволок свой багаж и орет, что не поедет никуда. Цирк какой-то. Не знаю, что у вас там случилось, но только ты сейчас можешь его успокоить. Мне Гриффин коротко все объяснил. Род и группа уехали другим поездом, никто пока не пострадал от разъяренного Брюса, в том числе и его репутация. Поговори с ним. -Миссис МакБрэйн, простите, но я-то чем помогу его репутации? Мне казалось, он все решил. -Кейт, ох, строптивая ты, однако, молодец. Но не за него прошу я, а за тебя. Ему плохо без тебя, это очевидно. Мы и так с Нико его тащим месяц, не давая вывалиться из, так сказать, строя. -Хорошо. Я Вас поняла, миссис МакБрэйн. -Кейти, ну, прекрати мне Выкать, пожалуйста, ведь что бы у вас с Брюсом не случилось, мы же друзья? -Да, Ребекка. Попросите его там захлопнуть его жерло вулканическое, я сама ему позвоню, только мне нужно немного успокоиться. Я не думала, что прощальный визит сюда приведет к такому. -Прощальный? Ты уезжаешь? Когда? -Да. Завтра я навсегда вернусь домой. -Ладно. Рада была тебя слышать, но, хотела бы и увидеть. Держись, моя дорогая. -Счастливо, Ребекка, спасибо за поддержку. Спустя минут тридцать времени, проведенном с Остином практически в тишине, я попросила его позвонить отцу, и оставить меня одну с телефоном. -Алло, Остин! Где Кейт? -Это я, Брюс. -Кейт, девочка моя. Знаю, все банально, но не могу сдержаться. Прости меня. Из-за помех со связью наш разговор прерывался каждые три минуты, но в целом мы проговорили около сорока минут. За этот месяц мне так не хватало его голоса, я ведь даже не слушала его записи, я вообще ничего не слушала, даже радио. И в тот разговор я буквально напитывалась, словно засохший цветок, его голосом, я чувствовала, как он заполняет каждую клеточку моего организма, подлатывает, будто шелковыми нитями мою прохудившуюся душу. Но вскоре мне предстояло не только снова услышать его волшебный голос, но и увидеть его. Ума не приложу, как он уговорил меня на это, почему я без раздумий дала согласие. Возможно, я сама хотела этого больше всего на свете. Еще и Остин был крайне настойчив на этой моей поездке, заверяя, что поможет мне во всем, в том числе и финансово, ведь он узнал, что я осталась без средств к нормальному существованию, не говоря уж о путешествиях. Через два дня мы стояли с Остином на пороге дома в ожидании такси до аэропорта, чтобы из серого и слякотного от пришедших на смену снегу дождей Лондона отправиться в солнечную Мексику. Да, я действительно кукла, безвольная кукла, потому что не только согласилась снова броситься в неизвестность, к тому же на другой конец света, но и взяла от Остина деньги на билеты и номер в отеле, и чтобы привести себя в порядок. Хотя практически вся одежда болталась на мне, а без нее я и вовсе выглядела как узник концлагеря, прости господи, но после салона красоты я почувствовала себя уверенней и даже немного той самой Кейт, которой недавно сделали предложение, любимой и желанной. В тот момент я подумала, что даже хорошо, что Брюс наплел всем с три короба о нашем расставании, что я не буду выглядеть снова собачонкой, прибежавшей по первому подзыву. Хотя мне было плевать, я согласилась поехать не к нему лично, а просто за компанию с Остином. Речи о возобновлении отношений не было. Да и вряд ли бы у нас что-то получилось. Наш самолет приземлился в аэропорту Мехико около полудня по местному времени, путь до отеля предстоял неблизкий, и из-за смены часовых поясов, долгого перелета с пересадкой и общей измотанности организма, меня срубило в такси. Я проснулась от ощущения то ли полета, то ли невесомости. А когда открыла глаза, поняла, что действительно немного оторвана от земли, чуть меньше 168 см над ней. -Пап, я чего-то не могу ее разбудить. Спит, как убитая. -Ладно, тащи все сумки. Я возьму ее на руки. Как там говорят, своя ноша не тянет. Боже, да она и не весит ничего. -Брюс! Ты? -А ты думала кто? -Блин, поставь меня на землю. Я сама могу идти. -И не подумаю, милая. В этот момент я снова стала проваливаться, но не в сон, а в омут этих пронзительных карих глаз, окруженных мелкими и любимыми морщинками. Окончательно проснулась я уже в номере отеля, и, оглядевшись вокруг, поняла, что я нахожусь в просторной комнате с видом на горы. Голова немного побаливала и кружилась, но я заставила себя встать и пойти на поиски ванной комнаты. Зайдя в нее и посмотрев в зеркало, я увидела свою весьма непрезентабельно выглядевшую физиономию. Пуговица от наволочки отпечаталась на моей щеке, дешевая тушь растеклась и осыпалась, превратив пеня в панду, волосы на голове торчали во все стороны. Завершали «картину маслом» красные глаза и потрескавшиеся губы. Я едва успела принять душ и завернуться в огромное полотенце, как услышала стук в дверь. Ругая себя за то, что поспешила в душ, не захватив никакой одежды, я неуверенно вышла в комнату, и открыла дверь, находясь в одном этом дурацком полотенце. На пороге стоял Брюс, немного лохматый, но до боли милый. Брюс зашел в номер, но остался стоять в дверях, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая меня, как диковинную зверушку. Но, заметив мое замешательство, отвел взгляд и вовсе попятился назад. Неужели я настолько жалко выглядела в тот момент? Но мне не чего было стесняться, ведь по его милости за каких-то три недели я превратилась в тень самой себя. Странно, но если пару часов назад я почувствовала некую радость от встречи с Брюсом, то сейчас меня почему-то переполняла злость, злость на себя за свою мягкотелость. Зачем я согласилась прилететь сюда, что я здесь делаю? Без копейки денег, никому ненужная дурочка. Чувства жалости к себе и безысходности своего положения снова заползли под кожу, выступая мерзкими мурашками на ней. -Кейти? Привет, ну, как выспалась? Как ты вообще? -Я в порядке, спасибо. Просто смена часовых поясов. -Да, я сам такой же был пару дней назад. Хм, Кейт, может, пообедаешь со мной? Чего-то я голодный. -Для начала я хочу переодеться. И привести себя в порядок. Но, не думаю, что тебе нужна моя компания, чтобы просто поесть. И я не голодна. Тебе лучше уйти. Извини. -Хорошо, если надумаешь, позвони по внутреннему 45-55. Или заходи, это также цифры моего номера. Четвертый этаж. С этими словами Брюс поспешил выйти, а я, присев на кровать, стала думать, что будет дальше. Все больше я убеждалась в том, что в очередной раз совершила ошибку. А может свалить отсюда по-тихому? Я пересчитала наличность, которая была в фунтах, долларах и рублях, посмотрела остаток на карте, проверила цены на билеты на самолет и поняла, что денег едва хватит на самый дешевый рейс до России, с тремя пересадками и общей длительностью 22 часа. От одной мысли о таком путешествии у меня снова заболела голова. Нет, я прилетела сюда просто отдохнуть, денег вроде хватало на неделю, если перевести все остатки со счетов, и, конечно, если номер оплачен вперед. Отгоняя эти мрачные навязчивые думы от себя, я все же переоделась и решила пойти чего-нибудь съесть, потому, как дальнейшее похудение грозило мне сменой гардероба. К тому же в глазах Остина и Брюса я видела некую жалость, и, как мне показалось, отвращение к моему виду у последнего. Выйдя из номера, я обратила внимание на цифры на двери, обнаружив, что тоже живу на 4 этаже, как и Дикинсон, но в другом крыле. Я спустилась вниз, нашла кафе, сделала заказ и села за свободный стол в ожидании обеда, хотя по местному времени, скорее ужина. И тут я увидела Грифа и кого-то из роуди, входящих в кафе. Гриффин, заметив меня, что-то сказал ребятам и пошел к моему столику. -Кейт, привет! Блин, я так рад тебя видеть! Как ты? Рассказывай! -Гриф, я тоже очень рада встрече. Но мне нечего рассказать, ты сам уже частично все знаешь. -А где папа? Почему ты не с ним? -А я должна? -Эм, ну.. я подумал, раз уж ты прилетела, то… -То что? Гриф, я здесь не потому, что собиралась к твоему папе. Я здесь просто отдохну несколько дней и полечу домой. -А тур? Я так понял, ты с нами продолжишь. -Нет, насколько я знаю, в Мексике вы еще несколько дней с двумя шоу. Дальше вы продолжите трип, а я домой, на Родину. -Но мне Остин сказал, что ты с нами и с папой будешь. -Неа. Мой тур кончился, даже не начавшись. -Кейт, да, я узнал всю правду, я понимаю, каково тебе сейчас, но и папе не так сладко, как ты могла думать. -Гриф, я наслышана уже о его якобы состоянии. Я-то тут причем? Давай не будем об этом. Разве мало тем для разговора? Расскажи лучше, чего тут интересного? Достопримечательности? Я тут никогда не была и вряд ли снова смогу сюда вернуться. -Оу, в первую очередь, тут офигенные горы. Хочешь, прогуляемся вечером к ним, там есть туристические тропинки, они пологие, но по ним можно забраться довольно высоко. Ну, а еще… В этот самый момент, когда Гриф воодушевленно хотел было вещать мне об остальных местах города, к нам немного шаткой походкой подошел его отец. Бесцеремонно плюхнувшись рядом со мной и положив руку на спинку моего стула, он осоловелыми глазами грозно посмотрел на сына и заплетающимся языком попросил его нас оставить. От него безумно сильно несло перегаром, и он едва мог сохранять вертикальное положение, даже сидя на стуле. Я инстинктивно отодвинулась на самый краешек стула и собиралась было ретироваться со своего места, взяла в руки сумку, Брюс же, заметив мое замешательство, громко осведомился, куда я намылилась. На нас тут же обернулись все посетители кафе при отеле. Гриф, чуя, что дело может принять нехороший оборот, позвонил, судя по всему Остину. Ребята-роуди, которые пили кофе в паре столов от нас, тут же подошли к нам. Брюс сверлил нас всех поочередно туманным взором, также едва не падая со стула. Не дожидаясь продолжения, ребята просто-напросто взяли его под руки и буквально поволокли к выходу, где уже стоял Остин. Гриф поспешил к ним, а я же в полной прострации так и осталась сидеть со своим практически остывшим обедоужином. Веселая поездочка наметилась. Но гораздо веселее стало спустя минут пять, когда я уже уходила из кафе, планируя выбраться на прогулку в город. Я стояла около банкомата-обменника в надежде обменять фунты и рубли на местную валюту. -Этот аппарат фунты не принимает Кейт. Здравствуй! -Добрый день, то есть вечер. Я немного путаюсь во времени, мистер Смоллвуд. -Вечер, Кейт, уже около 6 часов. Ай, иди сюда, обниму, мы все скучали по тебе. Я едва не задохнулась в крепких объятиях здоровяка из Хаддерсфилда и увидела, что Род пришел не один, а в компании практически всей группы, за исключением Дэйва. Все поочередно кинулись со мной обниматься, смутив меня до пылающей красноты на моем лице. Ребекка так вообще чуть слезу не пустила. После весьма теплых, но немного пугающих этой самой теплотой приветствий Род, Нико и Ребекка отвели меня в сторону, сказав, что нужно поговорить. -Кейт, мы знаем все, что случилось в феврале у вас с нашим, хм, плохишом Брюсом. Ума не приложу, какая муха укусила его, причем, вероятно в самую задницу, что он поступил так. Знаю, не имею никакого права осуждать его, ведь было дело, сам чуть не натворил глупостей. Просто мы давно его знаем, он слишком импульсивен, слишком резок, но потом он начинает жалеть о содеянном. Вчера он был в прекрасном настроении, мы не видели его таким довольным за весь этот отрезок шоу, но мы встретили его только что в холле. Он пьяный вдрызг. У вас что-то произошло? Что он тебе сказал? -Простите, мистер Смоллвуд, не знаю, что ответить. Вам лучше узнать у самого мистера Дикинсона. -Кейт, я подумала, вы поговорили уже о вас, о вашей ситуации. И он сорвался, он был не в себе с самого начала тура, но не напивался. -Нет, миссис МакБрэйн, мы не говорили ни о чем, тем более о нас. Перекинулись парой фраз, не более. Я не знаю причину его поступка. Думаю, проспится к утру, спросите сами. -Кейт, прости, мы неверно истолковали ситуацию. Ты, наверно, устала после перелета, а мы тут со своими проблемами, точнее, проблемой. -Все нормально, я собиралась прогуляться по улице. -Кейт, не против моей компании? Покажу тебе окрестности, да и тут легко заблудиться с непривычки. И в сотый раз прошу, зови меня Ребекка. -С радостью, Мисс Ма.. Ребекка. Попрощавшись с Родом и Нико, мы с Ребеккой решили взять напрокат автомобиль с откидной крышей и отправились кататься по Монтеррею. Тема моих отношений с Брюсом больше не поднималась, с Ребеккой мы проехали весь город по кругу, останавливаясь у тех или иных интересных объектов, и ближе к ночи вернулись в отель. А утром у меня состоялся еще один разговор со Смоллвудом, в ходе которого он рассказал, что произошло вчера с Брюсом, и попросил об одном одолжении, и сделал заманчивое предложение. Я могла, конечно, отказаться, но по-человечески понимала, что на данном этапе мне лучше поступить, как просил Род. Поэтому вечером я уже была на концерте группы, а утром вылетела со всеми ними в Мехико-Сити на следующий, а в целом, просто влилась в продолжающийся тур. За все эти дни мы с Брюсом общались как друзья, хотя мне с трудом приходилось сдерживать эмоции рядом с ним. Я чувствовала, что и ему тяжело дается это общение, ведь Род мне рассказал, по какой причине Брюс тогда напился в лоскуты. Увидев меня и мое состояние, а также услышав мой холодный тон, он понял, что проиграл, причем самому себе, и не нашел ничего лучше, чем утопить обиду на самого же себя в бутылке. И в целом Брюс выглядел немного подавленным в те дни, чаще оставался один в номере, читая книги, или изучая графики предстоящих перелетов, но на концертах был в превосходной форме. Я же просто наслаждалась красотами Южной Америки, пыталась снова придти в нормальную форму, возобновив пробежки и начав изучать йогу. Мое финансовое обеспечение было полностью на Роде, что, конечно же, беспокоило и немного раздражало меня, но он предложил снова поработать с бумагами, тем самым я просто получала обычное жалование, а не подачки за то, что согласилась находиться рядом с Брюсом. Род сказал мне тогда, что Брюсу совестно за то, что лишил меня возможности побывать в разных странах, и что он будет рад, если я поеду с ними. Я не особо верила в это и искренне не понимала, какой толк от моего присутствия Брюсу. Ведь такое понятие как совесть полностью отрицалось Дикинсоном. И я оказалась права, это снова была игра, снова в одни ворота, и снова в разрез существующих правил и норм. Это была словно партия с нестандартными ходами, когда соперник, не ожидающий подвоха, уверен в своей победе, в последний момент проигрывает, позже понимая, что ему в начале игры поддавались специально, усыпляя бдительность. Прилетев утром в Сан-Паоло и разместившись в гостинице, мы все разбрелись кто куда. Стив с техниками умотали на концертную площадку, несмотря на то, что еще были целые сутки с лишним до шоу. Яник отправился по местным барам, кочуя от одного к другому, чтобы из последнего на такси уехать в отель. Дэйв, Нико с супругами поехали играть в гольф, а Эдриан поспешил на рыбалку, предвкушая поимку какого-нибудь океанического чудовища. В общем, тот жаркий день в мегаполисе Бразилии обещал быть просто еще одним днем, когда можно расслабиться и просто отдохнуть. Я планировала поехать с Грифом на серфинг, но накануне неудачно шлепнулась в самолете во время резко начавшейся турбулентности, и немного потянула связки на запястье, поэтому день я провела в номере, работая над отчетом для Родерика. А вечером я решила выбраться к океану. Насколько же счастлива была моя душа, не порабощенная глупым контролем, когда я бродила по берегу, забывая о прошлом, и наблюдая, как гуляют волны. В тусклом лунном свете тень моего прошлого ускользала от меня, все сомнения свои я оставляла позади, словно излечиваясь от чумы, а мечты, давно забытые мной, снова становились яркими красками, и я оживала. Я бы могла еще долго гулять по берегу, но время близилось к ночи, и я стала замерзать в одном летнем платье. Сидя на парапете у волнореза и вызывая такси до отеля, я почувствовала, как на мои плечи легло что-то теплое и мягкое. От неожиданности я чуть не выронила телефон и обернулась. Сзади меня заботливо расправляя на моих плечах плед, стоял Брюс и улыбался. -Привет! Погода обманчива, Кейт. Час назад ведь была жара, а сейчас не больше 15 градусов. Поэтому я всегда хожу с пледом. Однажды я здорово простыл, вот так же гуляя полночи по берегу. -Спасибо, Брюс. Я вижу океан второй раз в жизни, я не подумала о том, что так резко похолодает. У меня нет опыта в таких вещах. -Ничего, у тебя еще будет время его набраться. -Не думаю. Мы же послезавтра вроде бы улетаем. -Ага, в Рио, там тоже будет океан. Так что не забудь плед. -Ладно, спасибо за плед и напутствие. Я, пойду, пожалуй. -Ты в отель? Я тоже ненадолго вышел. Пойдем, я тебя провожу. -Я уже вызвала такси. Вон, кажется, оно уже подъезжает. -Тогда я с тобой. Возьмешь? -Конечно. Пошли. Брюс взял меня за растянутую руку, но хотя мне и стало немного больно, я не стала освобождать ее, а наоборот сильно сжала его ладонь, словно боясь разорвать этот легкий контакт. В машине по дороге в отель мы не проронили ни слова, лишь попеременно вздыхая и держась уже за обе руки. Когда лифт привез нас на пятый этаж, где располагался мой номер, Брюс нажал кнопку блокировки открытия дверей и нажал на цифру 7, я же, понимая полную бессмысленность моего возражения, отвела глаза в пол. -Кейти, посмотри на меня. Я не хочу тебя сегодня отпускать, слышишь? И не только сегодня. Я не стала ничего ему отвечать, а просто обняла его. Scream for me, Sao-Paulo…..