Добрый и отзывчивый

Пролетая в облике сокола мимо чертогов Идунн и Браги, Локи вдруг услышал своё имя. Определить, из какого распахнутого окна доносились голоса, было нетрудно. Локи осторожно опустился на карниз. Те, кто находился в комнате, его не видели — он был скрыт от них занавеской. — Ты всегда защищаешь Локи! — голос Браги прозвучал недовольно. — Потому что он добрый и отзывчивый, — при этих словах Идунн тот, о ком говорили, в первое мгновение едва не свалился вниз от изумления, во второе — смущённо потупился, а в третье — чуть не рассмеялся (добрым и отзывчивым он точно не был), — и он заслуживает, чтобы его любили. Локи-сокол мысленно поморщился. Вот уж чего ему не нужно, так это любви асгардцев. Тор от переизбытка чувств хорошо если только с ног сшибёт, хлопая по плечу — а может ведь и рёбра сломать в дружеском объятии. Браги замучает песнопениями, которые он навязывает всем, кто не успевает убежать. Фрейя, конечно, стала бы приятным исключением, если бы не её бурный темперамент, из-за чего пришлось бы каждую ночь потеть без возможности принять душ, а потом отсыпаться днём, ломая режим и пропуская всё самое интересное. Дружба с Фрейром предполагала без конца восторгаться его боевыми подвигами, а с Хёниром — вежливо мычать в ответ на его непрерывные монологи. Близкое общение с Ньёрдом грозило частыми выездами на рыбалку — то есть часами сидеть без движения и стараться не спугнуть добычу, которая то ли клюнет, то ли нет, или вовсе ловить её руками. С Хеймдаллем у них взаимная антипатия. Сив хороша в постели, зато на интеллектуальные беседы с ней рассчитывать не приходилось. Сигюн неистово влюблена в Локи, но её чувства не взаимны, к тому же его раздражало её стремление превратить их совместное жилище в зоопарк. Впрочем, тартинки с джемом у неё получались великолепно. — Особенно добрым и отзывчивым он проявил себя в истории с молодильными яблоками, — фыркнул Браги. — Ты же сочинил о ней хвалебную песню, — напомнила Идунн. — Неужели твои слова не были искренними? — и она всхлипнула. — Одна хвалебная песня не отменит того факта, что Локи по натуре — предатель и лжец! — Ты ошибаешься! Знаешь, я бы хотела услышать историю про яблоки в подробностях. От самого Локи. В этот момент скрипнула дверь, и Локи не расслышал ответ Браги. Зато до него долетел аромат жареного цыплёнка — вероятно, слуга принёс обед. Локи вспомнил, что из еды у него сегодня был только завтрак, и тот — до рассвета. Пожалуй, Браги придётся проявить гостеприимство. А за это Локи, так и быть, выложит почти всё как на духу. Он расправил крылья, собираясь взлететь, и тут до него донеслись звуки настраиваемой лютни и невнятное бормотание — похоже, Браги перед обедом решил сочинить оду жареному цыплёнку. Локи это было на руку — значит, он точно успеет к началу трапезы, ведь у него имелось ещё одно неотложное дело. Пролетая над Биврёстом, Локи хорошенько прицелился — и сначала метнул помёт на роскошные доспехи Хеймдалля, а после с удовольствием наблюдал с высоты, как тот, ругаясь, побежал отмываться. Удивительно, но страж богов ни разу не поднял голову, когда с ним случалось подобное. Неужели до сих пор не понял, что это Локи? Или обычные птицы проделывали с Хеймдаллем то же самое? Браги скис при появлении потенциального сотрапезника и даже отложил лютню, однако вызвал слугу и велел обслужить гостя. Идунн, как и всегда на пирах, пила только козье молоко. Рассказ не помешал Локи быстро расправиться с угощением: — Вот так всё и было, — заключил он, отодвигая опустевшие тарелку и кубок. — Вот видишь! — радостно воскликнула Идунн, обращаясь к мужу. — Локи не виноват в том, что пришлось меня похитить. — Затем она повернулась к трикстеру: — Да, ты обманул меня, когда выманил из дворца. Но, во-первых, я последовала за тобой добровольно, ты не тащил меня силой. Во-вторых, я сделала это тайно, хотя должна была рассказать Одину, куда мы направляемся и зачем. А в-третьих, я поняла, почему ты мне солгал — потому что защищался. Если бы Один всё узнал, то он мог бы отказаться тебя спасать, как было в истории с Брокком. Но самое главное — если бы вы взяли достаточно еды в путешествие или вернулись бы в Асгард сразу, как почуяли чужое колдовство, то ты не связался бы с Тьяцци! Локи был удивлён, что Идунн сделала такие выводы, но возражать не стал. Вместо этого он подумал: «Если бы Один не заставил меня обманом служить ему, то у меня — и у него, и у вас — всё складывалось бы иначе». Вслух Локи этого не произнёс. Он знал, что Браги не поймёт. А Идунн слишком хорошо думает об Одине, поэтому исповедь Локи ей не нужна. Поблагодарив супругов за гостеприимство, он откланялся. Когда Локи вытащили на берег, он был в человеческой ипостаси. Его быстро выпутали из сетей. Промокший, продрогший и совершенно обнажённый, Локи едва держался на ногах под порывами ледяного ветра. Никто даже не подумал предложить ему тёплый плащ или хотя бы полотенце. Асгардцы, казалось, не замечали наготы пленника. Одна только Идунн, старательно отворачиваясь, сняла с себя тёплый шерстяной плащ с большим капюшоном, накинула на Локи и завязала тесёмки у него на плече — его озябшие пальцы плохо слушались, и он провозился бы гораздо дольше. Потом села рядом с ним. Локи ощутил исходящее от Идунн тепло. Даже земля рядом с ней нагрелась, как в летний день, а на ближайших кустах появились листья и цветы. От неё приятно пахло спелыми ягодами малины, и Локи на миг забыл о своём бедственном положении. Браги мрачно наблюдал за женой, но ничего не говорил. Локи догадывался, почему — уж если Идунн взялась причинять добро, то лучше не становиться у неё на пути. А тем временем боги, столпившись в кружок, обсуждали, каким способом надо убить предателя. — Вы не можете его казнить! — вдруг громко заявила Идунн и даже подалась вперёд, загораживая собой Локи. — Почему это? — хищно прищурился Хеймдалль. — Потому что он был одним… Локи вздрогнул, решив, что сейчас услышит «одним из нас». Ложь! Он всегда оставался чужаком в Асгарде. Но Идунн произнесла совсем другое. — А? — растерялся Локи. Слова Идунн были совсем не те, которые он ожидал услышать. Или ему померещилось? Остальные асгардцы тоже почему-то ужасно озадачились. Тор даже почесал кончиком рукояти Мьёлльнира свою лохматую голову, а Хеймдалль крякнул, точно селезень, подзывающий утку. — Ты был одним-единственным, кто решал все наши проблемы, — повернувшись к Локи, мягко повторила Идунн и даже взяла его за руку. — Мы поступим логично, если и в этот раз доверимся тебе. Я верю, что ты справишься и не предашь. — Ну, я не был бы так уверен насчёт предательства, — пробормотал Локи себе под нос, но Идунн внезапно и весьма чувствительно ткнула его локтем в бок, а затем торопливо заговорила, обращаясь к богам: — Браги, дорогой, ты сочинишь совсем другую балладу — про победу Локи над Суртом. А у тебя, Фрейя, будет более радостный повод предстать перед нами в новом наряде — когда Локи победит Сурта. А ещё я думаю, что Локи нужен отдельный, хороший чертог. Почему бы ему не занять дворец Хёда? Всё равно он стоит пустой. Когда Локи победит Сурта… Согревшись, Локи начал мысленно набрасывать план, как разобраться с Суртом и не подставиться самому. Боги не мешали — они внимали Идунн, которая продолжила расписывать плоды будущей победы. Очнувшись от раздумий, Локи обнаружил, что Идунн по-прежнему сидит рядом. Асгардцы всё ещё стояли кружком и прикидывали, как будут отмечать победу над Суртом. Даже Один подъехал к ним и внимательно слушал. Локи почувствовал, что его ноги и спина затекли. К тому же, ему вдруг очень сильно захотелось есть и спать. — Тор! — крикнул он. — Будущий победитель Сурта, то есть я, поеду в Асгард в твоей колеснице прямо сейчас! Громовержец немедленно обернулся и грозно прорычал: — В ней есть место только для меня и Сив! Локи сомневался, что справится с козлами Тора даже в его облике, а Сив, если она возьмётся управлять колесницей, может «случайно» выронить пассажира по дороге. Значит, придётся найти другой способ добраться в Асгард: — Тогда меня отвезёт Слейпнир. Ты ведь не дашь мне упасть с него, Всеотец? Я ужасно вымотан и могу задремать. Один кивнул, хотя видно было, что он не восторге. Вернувшись в Асгард, Локи впервые за несколько месяцев принял горячую ванну, побрился, переоделся в чистую одежду, вкусно поел и занялся сексом с Сигюн (к Ангрбоде он наведается позже). Лёжа в уютной постели рядом со спящей женой, он думал о том, как заставит богов заплатить за мучения, которые претерпел, пока прятался от них. На следующее утро боги собрались в пиршественном зале, однако столы, в другое время обильно заваленные едой и напитками, были пусты. Похоже, это стало для кое-кого неприятным сюрпризом — в животе у Тора бурчало громче обычного, Фрейя хмурилась, а Браги тоскливо вздыхал и бросал многозначительные взгляды на Одина. Локи порадовался, что Сигюн, поднявшись до рассвета, напекла ему тартинок с джемом и заварила ароматные травы. А ещё перед собранием он успел наведаться в бывшее жилище Хёда, прикинуть перепланировку и приблизительный объём ремонта. Чертоги Бальдра, конечно, были больше по размеру и гораздо лучше отделаны, однако Локи сомневался, что ему дадут в них поселиться. Один стукнул копьём, призывая богов внимательно выслушать его. — Мы собрались здесь, — пророкотал он, — чтобы Локи изложил нам свой план. Брат, как ты намерен победить Сурта? Локи мог бы возразить — не Сурта, а пророчество ненавистной головы Мимира, но не стал ввязываться в грозившую затянуться надолго дискуссию. В конце концов, он поел только тартинок, а овсяная каша с мёдом и на молоке (хоть какая-то польза от пчёл и коровы, которых Сигюн завела во время отсутствия мужа) должна будет свариться к его возвращению — не хотелось допустить, чтобы она остыла. Локи встал, откашлялся (проклятая лачуга, в которой он ужасно мёрз целых несколько месяцев!) и заявил: — Для начала я должен вернуть в Асгард меч Фрейра! — Я не расстанусь с женой! — крикнул бывший владелец чудесного артефакта. — А я тебе это и не предлагаю. Не беспокойся, я поговорю с твоим тестем. Поев овсянки и одолжив у Фрейи её плащ из перьев, Локи обратился в сокола и полетел великану Гюмиру — отцу Герд. Тот, не знавший о распрях между трикстером и богами (хоть об этом у Фрейра хватило ума промолчать), любезно принял гостя. Локи расписал, как прекрасно Герд живётся с Фрейром, как он носит её на руках — и как она огорчится, если на них с её драгоценным муженьком вдруг нападут враги. Имейся бы в Асгарде меч, который был так опрометчиво отдан в качестве выкупа за невесту (потому что она достойна этой цены!!!), то она бы ничего не боялась! Расчёт оказался верен — Гюмир обожал дочь, поэтому скрепя сердце согласился вернуть драгоценный артефакт. Впрочем, в накладе он не остался — Локи слетал в Асгард и привёз целую повозку (одолженную у Тора и запряжённую лошадьми) с золотом и драгоценными камнями (из личной сокровищницы Фрейра). Волшебный меч вышли встречать все боги Асгарда. Они с волнением следили за приближающейся повозкой, которой правил Локи. Сейчас она была пуста. Фрейр первым подбежал к остановившейся повозке и крикнул: — Меч у тебя? Локи кивнул. Волшебный артефакт действительно висел у него на поясе, в своих родных ножнах — серебряных с золотом. — Давай его сюда! — и Фрейр в нетерпении протянул руки. — Я тоже рад тебя видеть, — любезно улыбнулся Локи. — Верни меч! — прорычал Фрейр, теряя самообладание. — С какой стати? — удивился Локи. — Я обещал вернуть его в Асгард. О тебе речь не шла. — Он прав, — Один, сидя верхом на Слейпнире, поддержал побратима. — Ты, Фрейр, сам согласился на условия Локи. — Да зачем ему меч?! — рявкнул тот в бешенстве. — Он не умеет с ним управляться! — Вот ты его и научишь, — велел Один. — Совместные тренировки — основа крепкой дружбы. — Локи заплатил за этот меч моим золотом! — взвыл Фрейр. Он бросился вперёд, намереваясь отобрать ценный артефакт силой, но тут из толпы выбежала Герд и схватила его за руку, удерживая на месте. Обычно жёны ревниво относятся к сокровищам своих мужей, однако дочь великана Гюмира оказалась исключением: Локи ещё во время сватовства убедился, что она равнодушна к золоту и драгоценным камням. Локи понимал, что обладание волшебным мечом, да ещё и совместно со Скидбладниром, существенно повысило бы значимость Фрейра по сравнению с другими богами. Такое вряд ли понравилось бы Одину, поэтому он спокойно позволил побратиму провернуть трюк с мечом. Наверняка это понимали и другие боги, поэтому в спор никто не вмешался. Локи громко кашлянул (когда же наконец он избавится от последствий проживания в холодной лачуге?), привлекая всеобщее внимание, и потребовал: — Приведите Фенрира! Пусть он получит свободу и компенсацию за то, что задержался в Асгарде дольше, чем планировал. Один нахмурился: — Мы так не договаривались. Локи собирался освободить Фенрира вовсе не из-за родственных чувств — ему, как демону, они не были свойственны. Однако в Асгарде должен существовать только один источник неприятностей — тот, кого все называют трикстером. Второго генератора движухи не выдержит даже магическая крепость. Кроме того, Локи обещал Ангрбоде вернуть сына, а тому — отдать Железный лес во владение. А Локи любил отвечать за свои слова. К тому же он рассчитывал в дальнейшем на поддержку со стороны Фенрира и Ангрбоды, а ещё собирался брать у неё уроки фехтования. Не у Фрейра же ему учиться. — Считай это бонусом, — предложил Локи Одину. Стражники привели гремящего цепями Фенрира, и волшебный меч легко разрубил оковы. Трогательного разговора между отцом и сыном не получилось. Фенрир щурился от дневного света, а Локи трепал по его грязной, сбившейся в неопрятные комья шкуре. Потом юный волчонок развернулся и потрусил обживать отныне подвластную ему территорию. Однако Фрейр не собирался молча проглотить историю с мечом. Он взглядом отыскал в толпе Идунн и рявкнул, обращаясь к ней: — Это ты настояла, чтобы Локи вернули в Асгард! Ты такая же предательница и лгунья, как и он! — Немедленно возьми свои слова обратно, если не хочешь, чтобы я сочинил балладу о том, как у Локи появился волшебный меч, — прошипел Браги и угрожающе потряс лютней. — Но как я буду сражаться без меча во время последней битвы? — простонал Фрейр. — Если она будет на суше, далеко от воды, то мой Скидбладнир окажется бесполезен. — Локи что-нибудь придумает, — уверенно заявила Идунн. — Фрейр, давай сюда Скидбладнир, который я тебе когда-то добыл, и я решу проблему с сушей... — устало выдохнул Локи. — Идунн, мне что-нибудь передать твоим братьям от тебя и от Браги? С волшебным мечом на левом бедре и со Скидбладниром в кармане жилета Локи отправился пешком в подземное царство. Цверги, сыновья Ивалди, как всегда, работали в своей мастерской. Вонючие испарения, которыми был пропитан тяжёлый воздух вокруг, заставили Локи раскашляться, пока кто-то — кажется, это был хромой Двалин — не сжалился и не подал ему кружку с водой. Вкус у неё был непривычный, солоноватый. Но уже после первого глотка Локи перестал кашлять, и ощущение першения в горле пропало. — С чем пожаловал на этот раз? — тон Двалина (это действительно был он) не отличался любезностью. — Вот, — Локи протянул пустую кружку и вынул из кармана Скидбладнир, — всем хорош, но на суше бесполезен. — Эту проблему решит даже малый ребёнок, — усмехнулся Двалин и взял кораблик. По дороге в Верхний мир Локи, как и в прошлый раз, встретил Брокка. Конкурент Двалина зловеще усмехнулся при виде недруга. Однако Локи выразительно стиснул пальцы на рукояти меча, и Брокк молча прошёл мимо. В тронном зале, где собрались все боги, Локи вручил Фрейру Скидбладнир, к которому были приделаны два маленьких деревянных крыла. — Твой корабль теперь может летать по воздуху, а не только плыть по воде. Крылья съёмные, работают на рунной магии, — объяснил Локи. — Инструкция на палубе, — и он продемонстрировал сложенный в несколько раз листок бумаги. — Ты её осилишь, или мне заказать курс обучения у братьев Идунн? Вечером того же дня, когда Сигюн вышла, чтобы пожелать детям спокойной ночи, в их с Локи спальню постучалась Идунн. Она принесла трикстеру кусочек молодильного яблока (с его помощью не только исцелялись болезни и раны, но также восстанавливались силы и магические способности). Локи искренне поблагодарил Идунн. Её взгляд невольно зацепился за меч, висящий у него на бедре. Локи его не успел снять — он ещё не начал раздеваться перед сном, решив дождаться Сигюн. Увидев, куда смотрит Идунн, Локи нахмурился: — Ты считаешь, я нечестно поступил с Фрейром? По-моему, он получил по заслугам. — Я считаю, что волшебный меч в надёжных руках. Спокойной ночи, Локи. Я рада, что ты вернулся.