Какое-то неправильное задание

Турист посерел. Турист посинел. Турист позеленел. И да, вот турист выдает безнадежное «ох» и абсолютно белеет. Кажется, Такео видел, как краска с убийцы спадает, от головы до самой стопы. Настолько белый, что позавидовали бы благородные, если бы должным образом умели завидовать. Настолько, что побелела не только кожа, но и волосы, и запачкавшая юношу кровь, и остатки одежды. Побелел даже брошенный, изломленный шлем и, то ли это игра ветра, то ли маскировка перекатилась сама в попытках спастись. — Хм, может, я поторопился со счетом и пять секунд еще не прошло? Такео невольно глянул в небо, потому что голос шефа легко было спутать с рокотом грозы. В вышине всё разрастались облака, но гроз не наблюдалось. Франкенштейн приспустил рукав и посмотрел на кисть. — Нет, всё предельно точно. Часы Франкенштейн забыл, но это не помешало ему засечь время. По мнению снайпера прошло чуть больше пяти секунд, но он жалостливо смолчал. В том здании Такео проснулся с головной болью, настолько огромной, избравшей пристанище где-то во лбу, что первым делом напомнил о себе миру протяжным воем. Жгло и, скорее всего, краснело место ушиба так, словно рядом пробежали тысячи гиперактивных Шинву и отвесили щелбаны, каждый. Такео не помнил, где бы лбом так приложился. Зато помнил, что один раз чуть не пришел в себя. Слышал гыканье, нечто среднее между коварством Тао и безумным хохотом того же Франкенштейна. Что-то вроде: «А, ты же мне еще тогда руку прострелил. Это будет одиннадцатым». И от звучного хлопка, какой тоже подозрительно напоминал щелбан, ушел обратно, потому что успел отскочить и приложиться о пол затылком. Да, вместе со лбом болел и затылок, но последний – не так сильно. — Отвечать будешь? — следом за предыдущими последовал новый вопрос. Выдержанный особыми паузами вопрос. После такого вот «особого» звучания, научены опытом, никто не живет. Такео с Регисом переглянулись. Они с благородным за один день вообще научились… говорить молча, и, вполне вероятно, обзавелись ментальной связью. Потому что общались взглядом, освоили жесты глухонемых, активно ими пользовались, и, главное, друг друга понимали. По тому выражению, какое сейчас зияло на лице убийцы, Такео сомневался, что тот был способен думать. Еще больше сомневался, не успел ли турист там, бесслышно, уже, как бы, того, на тот свет... Единственное, на что сейчас был способен враг – смотреть по мертвому остекленевшим взглядом. На ученого, который сейчас, безусловно, от горя и сам не сильнее соображал. — Кхм, шеф? — Такео кашлянул в кулак, призывая к себе внимание. — М-м-м? — И тут же пожалел. Почти дружелюбное мычание призывало копать могилу, желательно, за пару секунд и в полный рост. Еще, предположить, какая из десятка звучащих недавно классических мелодий играла бы на похоронах. И сколько М21, из уважения бы, вынес. Хватит с Такео сегодня подобных мыслей! Недавно вот, и так, просыпался, словно б уже в могиле. — Разрешите секунду, всего одну секунду, то есть, прямо надо, — очень талантливо, а, главное, понятно объяснил снайпер. К сожалению, умением импровизировать из трех модифицированных природа наделила только одного, и этим кто-то был не он. В сторону снайпера склонилась голова Франкенштейна. Губы шефа растянуло в улыбку самого счастливого на свете человека, а прищуренные, почти прижмуренные глаза показывали, как он радуется жизни. Небольшой такой намек, что внутренне Франкенштейн пребывает в ярости, о чем говорила и рука, направленная на туриста, готовая подать сигнал своей силе. Когда была поднята эта рука, ни Такео, ни Регис заметить не успели. В голове тихо позвякивало: «Смертник!» и снайпер не знал, к кому относил эти мысли, к себе или убийце, больше. Но удара не встретил ни снайпер, ни убийца. И, не знает как последний, но Такео более чем приободрился. Набрал побольше воздуха в легкие, оттолкнулся от стены, сделал пару шагов. Припал на одно колено, приставил ко рту, рупором, руки. — Хоть что-нибудь, но говори, не спи! — на самом деле, Такео собирался сделать это шепотом, врагу на ухо. От его шепота содрогнулись стены, разлетелись не обитающие в данной части города птицы, и дрогнула даже задумчивая Мисс Сейра. Регис не дрогнул, но спрятал глаза под козырьком ладони и уставился на свои ботинки. Голова убийцы накренилась. Да, как оказалось, остекленевшим взглядом тот смотрел не на Франкенштейна. В пустоту. Такео сдержал слишком палевное желание потыкать в это, кхм, этого пальцем. Кажется, юноша дышал. Еще, кажется, где-то изнутри того доносился тихий, не громче комариного, писк. Такео впервые так ясно осознал, что значит молчаливый крик. Больше снайпер ничего сделать не придумал, поэтому как можно более невозмутимо встал. Вернулся к теплой, еще нагретой собственным телом, опоре. Снова покашлял в кулак. — Закончил? — Франкенштейн положения не сменил, только улыбка стала шире, хотя думалось, дальше некуда. Еще более красочной подсказки Такео представить себе не мог. Но очень надолго задумался, точнее сделал вид. Давал кое-кому шанс хорошенько над своим поведением подумать. И сделать уже хоть что-то, наконец! Желательно, разумное. Дотянул до момента, как взгляд шефа терпеть стало невыносимо. «Давай, ау» Не сводил с туриста взгляда, кивнул. — Ну? — голова шефа вернулась к состоянию «прямо». «Ау?» — Что ж, молчание тоже ответ, сказал бы, своеобразное бегство, — Турист молчал настолько твердо, что это приобретало нотки безумия! Новая стадия, в голосе шефа звучало наигранное понимание. Сощуренные глаза раскрылись во всю орлиную ширь, зрачки сузились до маленького пятнышка где-то там, посреди синего океана, широкая улыбка переросла в оскал, а полностью потемневшее лицо намекало – боевая готовность завершена. Дело дрянь. — Не обессудь, начну с одной. В том же здании, но чуточку раньше Такео убедился – убийца поднимется по лестнице и попытается сбежать по крышам. Самый логичный вариант. Самый удобный для снайпера, какой бы запросто заметил беглеца, даже если б немного отстал. А он собирался отстать, чтобы позвонить. Тао должен был уже поднастроить, что надо, проверить, сработало ли, не поломался ли маячок после выстрела да при столкновении, так как технологии были новы и еще не проверены. И дать команду, преследовать дальше или оставить беглеца в покое. Так сказать, позволить тому свалить. Им в пользу. Всё же удобней нападать на вражескую базу неожиданно, непредвиденно для этих врагов, как ни посмотри. Не передать, как у Такео вытянулось лицо, когда убийца отозвался… с той стороны стены, а телефон так и не звонил. Подло, с чем ни сравни. Телефон звонил после. Этот же телефон, стучанием в висках, разбудил. Тао в трубку ржал, но причины не называл. Из-за этого ржача половину сказанного Такео упустил. Еще четверть сказанного упустил, потому что ошалело озирался, бездумно пялился на пулевые отверстия на потолке, да на стене, и искал пропавший из рук пистолет. Если говорить на чистоту, слышал Такео только последнее предложение. Это предложение подтверждало, что он – лучший снайпер, отдавший тело и душу за свое дело. И это же предложение позволяло с чистой совестью пойти домой. Но домой Такео не пошел. Он, честно, не собирался никого ни выслеживать, ни преследовать. И он Тао не кинул! Нет! Собирался пойти. Просто, пока придерживал ноющую голову, пока убирал с лица волосы, какие бессовестно закрывали обзор и придавали страдальцу черты одной бабайки из фильма ужасов, какой Тао когда-то заставил их посмотреть... пока выбирался через пролом стены, так как пролом был ближе двери. Услышал чьи-то мольбы, чей-то крик. Ну разве мог Такео не пойти!? ... Лучше б не пошел. Первые два удара раздались треском асфальта – предупреждающие. Затем хлопок. Вытянутая нога из-за темной энергии виднелась меньше, чем наполовину, судить о попадании Такео мог только по искривившемуся выражению младшего Ландегре. О чем, о чем, а об ампутации Франкенштейн никогда не шутил. Такео тогда, со звонком, просыпался мертвым, потому что оказаться без сознания рядом с убийцей, как зайти весной безоружным в гости, к медведю в берлогу, и спросить зверюгу, точно ли тот не голодный. Шанс, конечно, есть... Если только ты не обычный человек. Помимо того, чтобы найти их украденного главаря, снайперу хотелось поговорить, по мужски. И заставить кое-кого ответить... Нет, не так! Заставить объясниться, или, хотя бы объяснить. Принял бы даже нереалистичное «промахнулся», но должен был, от виновника, услышать этот ответ. Причем не только за данный случай, если вспомнить все непредвиденные для снайпера финты! — Кхм, шеф? — Такео ждал расправы. — М-м? — оставалось только поразиться, с какой скоростью вернулась радость жизни. Из фиолетовой темени показалось лицо, в сторону снайпера снова склонилась голова. Но боевой окрас не исчезал. — Так уж вышло… — Такео поперхнулся, свои же слова повторял. — Срочно надо обсудить. Регис не знал что делать, поэтому смачно стукнул себя по лбу. Спустил ладонь ниже и спрятал лицо. Но за происходящим, через пальцы, следил. — По поводу него, — чтобы Франкенштейн наверняка понял, по поводу кого, снайпер показал. Кожей ощущал, как ученый посмотрел на плечо. Как провел линию до локтя, от локтя до кисти, как со скрипом преодолел костяшки и остановился у снайпера на пальце. Словно целился, где можно отодрать кусок побольше. От пальца по воздуху прошла почти видимая линия до того, на кого палец указал. — Угу, — это было произнесено через сжатую челюсть. С таким негодованием, словно шеф ожидал обсуждения о чем угодно, даже о погоде, но никак не о потенциальном трупе. Зато и звуки разрываемой плоти приутихли. Пока что. Или нога уже кончилась. Хотя по лицу туриста и не скажешь. По лицу этого отшибленного вообще ничего не скажешь! Тут бы давно всю подноготную рассказать, о Союзе, и себе, так, в качестве бонуса. А этот… — Помните, Тао обещал доделать… — бодрость закончилась, стоило Такео открыть рот. Снайпер не знал, как это непалевно назвать, сжал кулак. Посмотрел на кулак. — ГХМ! Показал Франкенштейну этот кулак – придумал. Шеф жест не оценил, нахмурил брови, поднял вторую руку – та тянулась либо покрутить у виска, либо еще кого добить. Такео переждал. — ГХМ, — Франкенштейн догадался. Состроил самое скептическое фиолетовое выражение, но кивнул. Такео задышал. — Именно, ГХМ, — и тоже кивнул. И Франкенштейн еще раз кивнул. Даже Регис кивнул. Все покивали, кроме Мисс Сейры. — Ну и этого... Тао ее доделал, — дело сдвинулось с мертвой точки, снайпер поймал волну, — и я, эту ГХМ, — на кулак Такео были направлены три пары глаз, вместе с его. И этот кулак он только что переместил к пальцам, изображающим пистолет. Настоящего не было, точнее тот лежал возле благородных. Такео воображаемый пистолет, привычными движениями, импровизированным маячком, зарядил. — Угу, — на этом «угу» Франкенштейн задумчиво выпятил губу и постучал одним пальцем по подбородку. — Поэтому теперь, оно, — навел импровизированный пистолет на настоящего туриста. Нажал импровизированный спусковой крючок. — Там. На нервах Такео изобразил так реалистично, что стены отразили прогремевший импровизированный выстрел. А шеф грустно вздохнул, когда не обнаружил в туристе лишних дыр. — И? — поразительно краткий вопрос нарушил нависшую было тишину. Суть Франкенштейн уловил, но связи между лишением врага конечностей и инородными предметами у того в теле в упор не видел. — Где-то в ноге, — выдал главный козырь Такео. Улыбку шефа повело. Ученый скалился одной, но теперь разочарованно кривился другой стороной. К тому же нахмурился, поднес к щеке ладонь. Направленная на туриста рука слегка приспустилась вниз. — Ой-ой-ой, – нахмурился, — а… — И я не помню, в какой, — за день снайпер уже дважды гнусно соврал, отвел было взгляд, но непалевно вернул назад. В разочаровании покосилась и другая сторона. От щеки ладонь перешла к губам. — Ай-ай-ай, — Франкенштейн сморщил нос, словно только что совершил фатальную ошибку, — А сразу предупредить нельзя? Я б тогда не про ноги, а про руки угрожал! Это обвиняющее шептание и возмущенный взгляд явно относилось к Такео, но он это храбро выдержал. Шок шоком, но стоило бы туристу знать меру. На большее снайпера не хватит! Опомнилась Мисс Сейра. Резко выпрямилась и по-ученически подняла руку, как сделала самое важное открытие в своей жизни. У Такео зазвонил телефон. — Алло! — он повернулся ко всем спиной. Судорожно, кажется, впервые, нормально, выдохнул, и уперся лбом в стену. — Я, не кричу. Обычно именно Такео жаловался на высоту, и частоту сказанных Тао слов, но громкость убавил. — Да, Мисс Сейра? — Доклад! Их было десять: два трупа здесь, восемь – по дороге, все убиты, — на одном дыхании, ровным голосом отчеканила глава клана Роярд. Такео не видел, но догадался, что благородная имеет в виду за созданий. — Я рад, Мисс Сейра, — желание запытать врага до смерти не считается важной причиной, чтобы не отвечать благородной. Поэтому шеф был краток, но предельно любезен. — Что значит М21 решил примкнуть к КСА? — Уничтожены до единой. — Я понял, Мисс Сейра. — Пожалуйста, объясни, почему и в этот раз ты смеешься? — Не смогут никому навредить! — Мисс Сейра звучала взбудоражено настолько, что, Такео ручается, та прямо сейчас бы разодрала еще десяток подобных тварей голыми руками. С горящими глазами и громким рыком. Снайпер представил и содрогнулся от этой картины. — Нет, не игнорирую. Да, внимательно слушаю. Да, тоже здесь. И шеф здесь. Да, не убежал. Да, сидит. Да, замкнуло. Да… постой, а ты откуда… Всё внимание Такео притянуло к телефону. А Тао, само коварство, как нарочно окунулся в воспоминания, вроде: «О, не представляешь, как со мной это, впервые, было! Такая шутка приключилась…» — Такео, с тобой всё нормально? — кажется, снайпер так красноречиво кривился, что это нельзя было не заметить. Незаметно покосился. На него в ответ косились и Регис, и Франкенштейн. Мисс Сейра посмотрела на туриста, нахмурилась, как не понимала, что этот здесь забыл. А после, как в ожидании объяснений, тоже посмотрела на Такео. На Такео смотрели даже те, кого он не видел, о ком не знал. Такео растерялся. — Инструкция, инструкция, Тао! — отчаянно потребовал снайпер. Хакер точно что-то знал, но нарочно не говорил! А у него уже не было времени медлить. Но. Он медлил, потому что медлил Тао, окунувшийся в далекие воспоминания вроде: «И стою, я, значится, кричу, ау!…» Когда-нибудь Такео хакера пристрелит. Когда-нибудь. Хотя бы из игрушечного пистолета, чтоб тот ходил с огромным синяком. Что ж творится то, что творится! В данной ситуации нельзя было паниковать. Но он не мог не паниковать! Столь добросердечный намек понял, безусловно, по своему, но во всю советчика благодарил. Медлить нельзя, зато можно найти и поторопить! Так думал Ол, который очень быстро это место нашел. По крику... Так думал Ол, который ситуацию оценил, обстановку представил, и теперь сидел на крыше... Думал... ... И неловко покручивал в руках кинжал, какой... одолжил. Наверное одолжил. Взял без спроса, но обязательно собирался вернуть! Дело дошло до сути, уместившейся в пару слов. Такео мысленно ругал и Тао, и туриста, и даже шефа. Последнему лучше никогда не узнать. Облегченно-предсмертно втянул воздух. Развернулся. — Всем быть начеку! Может рвануть! — рявкнул. Для убедительности махнул рукой. Требовал взять дистанцию, всем. Благородные послушались. Франкенштейн не отошел, но задумчиво моргнул. А Такео пытался не выдать состояния: «Работаю, но сам не знаю, что делаю!» Не верить Тао смысла не было, но, это всё, казалось слишком уж… Они так даже телевизор не чинили! Попробуй, в доме шефа, постучи. Снайпер случайно глянул ввысь. На снайпера с крыши, случайно, смотрели вниз. Неизвестный понял, был замечен, спрятался. Затем понял, что раз замечен, то нечего скрываться, и выглянул назад. Что-то уже падало, в районе третьих этажей. Что-то, что Такео хорошо запомнил, с этого самого дня. — Кинжал, — по кривой, такой, по какой и нарочно то не кинешь, оружие несколько раз повернулось вокруг своей оси и звякнуло об асфальт. Между Такео и туристом. Плашмя. И если кто-то собирался этим, хоть кого-нибудь задеть… Напряглись все. С той же крыши, по туристу настучали пара камней. — … По голове. Регис ничего не понял, но о чем-то догадался. Ногой подпнул и отправил Такео его пистолет. Бедный огнестрел, как его сегодня только не кидали. Ужас. Как снайпер вернется, как другие найдет, всё свободное время заботиться будет! Мисс Сейра покрепче прихватила оружие духа. Франкенштейн еще раз задумчиво моргнул. Турист задумчиво моргнул в ответ. Сверху продолжали падать вещи и… люди? Доносился крик. Было темно. Джи вспомнил, как ладонь маралась в крови, стоило притронуться к лицу, а глаза застилала красная пелена. Стало светло, он рассмотрел ясные синие глаза. Снова стало темно. Создавая впечатление, что убийцу уже похоронили, на зубах хрустела земля. Вместо света мельтешили золотистые кудри. Потемнело. Джи не смог найти покоя даже в месте, какое считал безопасным. Посветлело. Перед ним всё еще стоял тот жуткий тип, а убийца, наконец, перестал бессмысленно моргать. «Ё-ё-ёп тво-ою…» Джи никогда не предполагал, что и мыслить можно с подзапинкой. «…же мать!» А еще, что можно увеличивать скорость, как в податливой пленке. С невероятной быстротой заработал мозг. Рукоять полыхнула, покрывая ближайшие пару метров дымом. Джи успел заметить затонувшую в энергии ногу и знатно… да, очкануть, именно очкануть! Это нельзя описать простым словом страх. Выбрался из энергии кувырком назад, донесся хруст. Кажется, убийца часть конечности и кожи оставил где-то там. Взвыл, до искр сжал зубы, чтобы в голос не заорать. Что-то хлобыстнулось неподалеку. «Что это было!?» Звук удара тела с многоэтажки. Хлобыст, туман сопровождались тревогой во вражеских рядах. — Джи, мне удалось их задержать! — это доносилось где-то с земли. Настолько громко, что округа принялась дрожать. Крик напоминал лай. «Живой!?» — Свихнулся!? — сам выкрикнул не то, что ожидал. Руки, обе, от паники едва не сроднились с асфальтом. Джи не разобрал, когда успел опереться на более целую ногу в готовности бежать. Только бег планировался не в ту сторону. Спереди монстр, со стороны снайпера, слева, кипиш. — Давно надо уходить! Поверить не мог, Ол понял, кто здесь самая легкая мишень!? Оглушил выстрел. Между пальцев заструился обжигающий туман. Что есть дымовая завеса, что нет. Этой энергии хоть бы хны, она этот туман вытесняла. Ноги подкосило, раны отзывались на каждое движение силы. — И куда это мы собрались? Одно предложение чуть не подавило сопротивление, сапогом прижимало обратно к земле. — Разве я тебя отпустил? Нечто огромное сверкнуло над головой и впечаталось в стену. И представлять не хотел, что б случилось, стой Джи в полный рост. Полдороги оборачивался назад. Не отпускала паника, что враг заметит его пропажу, если тому взбредет вернуться. Что найдет, догонит, добьет. Кружилась голова так, что едва мог понять, где идет, хоть что-то разобрать. «Не сейчас!» Бледная двойка бросится на подмогу своему. Джи достаточно обернуться и дать деру. Мимо свистнули лезвия. Как множество звезд, каждое прошибало кожу, мышцы, мясо насквозь. «Хватит!» Задели парочка, вскользь. — Вот ты где. Отшатнулся назад. Совсем рядом с носом в землю врубилось огромное копье. Сантиметр ближе, сразило б от макушки до стоп. — Знаешь, это всё меняет, раз вас стало больше. Сесть и не встать. И ведь если Джи сядет, действительно никогда больше не встанет! — Чтобы допросить, обычно хватает одного, может, твой товарищ окажется более разговорчив. Только не так. «Беги» Едва успел отойти, с десяток лезвий одновременно просвистели мимо. Желудок, голова, сердце. Этого всего бы лишился, останься на месте. «Даже на нерабочих ногах» Тело подгоняло адреналином. Как проскочил еще с десяток лезвий, для Джи навсегда останется секретом. Бежал, как никогда не бегал. Дым закончился неожиданно резко, рассыпался перед глазами, раскрывая чистый участок дороги. Нога чуть не провалилась во вмятину в асфальте. ... Ол активно воевал за огнестрел и также активно проигрывал. Левее Джи рассмотрел знакомую косу. В замахе. — Не тронь! — рычание вышло слабее, чем ждал. Убийца стормозил, загородил драку, чем чуть не поплатился полетом – подкосило стопу. Устоял лишь на эмоциях и боевом духе. В движении перешел к пинку. «Теперь здесь будет не один» — Не смей! — донеслось в унисон. Девушку загородил бледный пацан. В прошлый раз Джи, в том же темпе отхватил по лицу. Нарастить защиту, сменить траекторию удара, уклониться, остановиться, ничего не успевал. Да и никаких сил. «А целых два трупа!» Сощурился, из последних сил удерживался чтоб не закрыть глаза, хотя б не видеть, как отхватывает очередной удар. Останавливаться не стал. — Почему ты… — кажется, пацан ожидал чего угодно, но не Джи. Ага, Джи тоже себя здесь не ждал! Но, сука, приперся! Меньше секунды созерцали друг друга с самым неловким изумлением. Убийца сопроводил кулак, по касательной прошедший у головы. Изодранная подошва его сапога уперлась врагу в живот. Жалеть силы не входило в планы. Как пацан появился из дыма, так и отскользил, обратно в дым. Джи надеялся, прихватит и девушку. Та вовремя отошла. Для атаки ли та занесла косу, или инстинктивно, чтобы товарища не задеть... В любом случае, ничто не мешало ее, на голову убийцы, опустить. — Прошу, мне жаль, — и единственное, на что, в своем положении Джи мог рассчитывать. — Сжалься! Надеяться на жалость! Рявкнул настолько громко, искренне, что оглушил даже себя. Беззащитно опущенные руки трясло. Не дышал. Единственное, чего дождался – изумления врага. Дальше медлить не стал. Уже отдирал снайпера от Ола. Или, правильнее, Ола от снайпера. «Откуда ты, твою мать!?» Товарищ в жертву мертвой хваткой вцепился. Кажется, Джи слышал рык. — Отпускай! Заставил товарища встать. Ола заносило, шатало даже на целых ногах. Тот махнул рукой – стряхнул пару фиолетовых волос, еще отплевывался, почему-то. «Чтоб тебя, летчик испытатель!» Зажал тому рот, заставлял гнать на всех парах. Если Ол не умер, значит, давно должен был убежать! Так каким образом тот оказался здесь, да еще и один, да еще и без шлема да цели? У Джи отказали все инстинкты, потому что опасность перла отовсюду и одновременно. Девушка их видела, слишком рискованно бежать и надеяться на повторную милость. Оббегать долго, напрутся на бледного пацана, будут зажаты тем треклятым монстром. Левее, по краю, едва касаясь тумана, скрываясь, чтобы снайпер не попал. Если бестия их не услышит, единственный призрачный шанс. Скрыло и их, и округу, ослепляло. При беге Джи невольно повернул голову в сторону возможной атаки. Царила тишина. Заставлял товарища пониже склонять голову, если снова свистнет тот удар... Джи думал, никогда больше не сможет стоять. Ол закашлялся от дыма. Краем зрения заметил движение с противоположной стороны. — Ну привет. — Никогда не поймет, каким образом этот ужас успел их обойти! Толкнул товарища вперед. Думал, кончится на месте от лезвия, свистнувшего прямо перед носом. Джи нашептывали тысячи голосов, Джи хотели сожрать тысячи голосов. И без того непослушные ноги на что-то напоролись. Как подножка. Стальной ногой. — Еба… — полетел, — …нуться! А вот приземлился. Жестко покатился кувырком. — Нравится тебе крутиться, в этой прогнившей системе? — единственные слова, что, кажется, выхватил перед тем, как тогда, на некоторое время отключиться. Ободрал о дорогу всё, что можно было ободрать, остановился. Не мог встать, прижимал страх. Даже руки, и те отказывались держать. Кто-то заставил подняться. — Еще чуть-чуть, — потянул хватом за кисть, дальше по дороге, при этом умудрялся и сам бежать. Свободной ладонью Ол притронулся к собственному лбу. — Как болит, у-у. — Ты ненормальный! — ноги решили, что еще позволят себя переставлять. — Больше нельзя ждать! — Точно чокнутый! Сзади стоял грохот, призывающий промотать перед глазами все радостные моменты жизни. Как оказалось, их так мало, что хватило пары мгновений! Даже обидно. До поворота оставались несколько рывков. — Вправо, — пикнул Ол. Кажется, в желании их вдвоем прикончить. — Сдохнем! — грохот становился всё ближе, подпалял спину. Конечно вправо, когда слева поворот! — Вправо! — убежденно верещал Ол. Джи протестующе зашипел, но послушал. Совсем рядом с ухом просвистела черная волна. На безумной скорости врубилась в стену дома, как раз перед поворотом. Стена и парочка комнат полыхнули фейерверком. Как здорово, что именно Джи находился к эпицентру ближе. От зрелища кричал, просто чтобы слышать свой крик. Чтоб знать, что еще может кричать. Если бы не отшатнулись, встретили б это на себя. За поворот затащил-затолкнул уже Ол. Сгрохотнуло во второй раз. Джи предпочел даже не оборачиваться. Кратковременный прилив сил кончился так же резко, как и появился. Чуть не упал, если б второй убийца не поддержал, не опер так, что Джи едва на нем не повис. — Собрались все, кроме тебя! — Ага. Едва успевал иногда, за компанию, отталкиваться более целой ногой. — Поэтому, собирались уже уезжать. Ол то ли обвинял, то ли жаловался. — Ага. Джи всё казалось, умер где-то по пути. Смотрел только на товарища, пока бежал. Тот глянул в ответ. — … У тебя глаза покраснели. А еще эти же глаза кололо, дрожали губы, и, он поймал себя на мысли, что не прочь бы и всхлипнуть. — Что-то, попало, — резко опустил голову так, чтобы как можно сильнее спрятать их под челку. Получилось не особо удачно, отвернулся. — В оба глаза. Ол тоже отвернулся. — Пыль, наверное. Так сгрохотало. — Ага. Мужественно поджал губы, и всхлипа не допустил. Если таки выберутся, обещает, даже в мыслях, никогда не называть Ола слабаком.