Другого агнца приготовь под вечер

Отец Тассоне, отец Спилетто и миссис Бейлок в очередной раз обсуждали самый важный вопрос. Их Господину уже исполнилось три месяца. Ни его мать, Мэри Торн, ни его отец, Ричард, даже не подозревали, что растят не своего ребенка. В Ватикане уже начинали о чем-то смутно догадываться. Еще немного — и жизнь Марка Торна, Антихриста, сына Сатаны, окажется под угрозой. Эта идея пришла в голову отцу Тассоне. — Жена Роберта Торна беременна, — сказал он. — Роды ожидаются в июле. — Что за чушь, — сказала миссис Бейлок. — Ты же не предлагаешь поменять новорожденного младенца с семимесячным! — Разумеется, нет, — улыбнулся отец Тассоне, — но мы можем отвлечь внимание от нашего Господина. Мой приятель из обсерватории сказал, шестого июня ожидается вспышка сверхновой. — Ребенок должен родиться в июле, какое отношение вспышка имеет к нему? — начал отец Спилетто и вдруг умолк. Он понял в тот же момент, когда поняла и миссис Бейлок. — Если он родится на месяц раньше — ничего страшного, — сказал отец Тассоне. — Какая разница, если он все равно должен умереть рано или поздно. Стимулирующий укол или кесарево — и в семье Торнов будет жить мальчик, рожденный шестого июня в шесть утра, и как раз в день вспышки сверхновой. — Что, если младенец умрет от такого? — неуверенно спросил отец Спилетто. — Мало ли в роддоме младенцев, — сказала миссис Бейлок. — Отдадим его труп какой-нибудь женщине, а Кейт Торн получит другого. Не все ли равно, кого монахи проткнут семью кинжалами вместо Марка.

***

Подменять младенцев не пришлось. Роберт Торн так и был уверен всю оставшуюся жизнь, что его родной сын — подменыш. Его жена и вовсе никогда ни о чем не узнала. Вокруг сына Торнов творилась какая-то чертовщина. Они не смогли окрестить его в церкви: стоящая среди гостей миссис Бейлок сверлила его взглядом, и он кричал и задыхался так, что его пришлось увезти домой. Конечно, повлиять на домашнее крещение никто не смог — но это и не было важно. Кто вообще знал о домашнем крещении, кроме семьи. Дэмиен был на удивление здоровым мальчиком — и это начинало вызывать подозрения. Марк Торн, в свою очередь, честно переболел простудой два раза и один раз ветрянкой. Когда в Ватикане всерьез обеспокоились рождением Антихриста, отец Тассоне пришел и рассказал им, как принимал роды у самки шакала и отдал младенца Роберту Торну. Изображая раскаяние, он так рыдал, что ему поверили все. Теперь никто не думал о сыне Ричарда и Мэри. Охота на Антихриста началась. Миссис Бейлок устроилась няней к Дэмиену и каждый раз, когда родители пытались отвезти его в церковь, перед выходом давала ему пилюлю с ярко-красной сладкой оболочкой. Едва они доезжали до церкви, у Дэмиена начинались конвульсии и истерика. Конечно, не всегда это происходило прямо в церкви, иногда уже по пути — все зависело от пробок. Когда Роберт Торн наконец поверил, служители Антихриста успокоились. Оказалось, зря. Дэмиен выжил и в этот раз. К счастью, о попытке его убийства на алтаре узнали газеты. Теперь, когда его усыновил дядя, все становилось еще лучше. Все только и говорили о трагической смерти родителей Дэмиена, и никто не заметил тихую смерть Мэри Торн. Отныне всю чертовщину в семье Торнов люди стали относить на счет Дэмиена. Антихрист, спрятанный на самом видном месте, был в безопасности.

***

Когда Марк случайно подслушал доктора Уоррена, он сперва чуть не рассмеялся вслух. Надо же такое представить: Дэмиен, его кузен, — и вдруг Антихрист. Доктор Уоррен, наверное, сильно заболел головой. Потом его охватило какое-то тревожное чувство. Это правда, что вокруг Дэмиена часто умирали люди. Его мать, его отец и многие другие. Марк не обращал на это внимания раньше. Он взял в руки Библию, надеясь, что морок рассеется, но почему-то каждая строчка отзывалась в его душе. Он отложил книгу и попытался уснуть. Но не смог.

***

Дэмиен вышел из Академии и, как обычно, убежал к озеру и достал припрятанную пачку сигарет. Вот уже почти полгода прошло с того дня, когда они с Марком рассорились насмерть. Ссорился в основном Марк. Дэмиен сначала пытался все отрицать, потом уговаривал его идти вместе и править миром вдвоем, а потом так ужасно разозлился, что наговорил сам не помнил чего. Марк кричал, что у Дьявола не может быть брата, Дэмиен обзывал его предателем, и домой они вернулись врагами. Хорошо, что на следующий день надо было возвращаться в Академию и на вопросы дяди и тети можно было легко соврать «поссорились из-за одной девчонки». С тех пор они так и не разговаривали. Марк его сторонился, сам Дэмиен не хотел навязываться. А теперь скоро экзамены и каникулы. Как они смогут жить в одном доме, не разговаривая друг с другом, Дэмиен не представлял. И как он объяснит это родственникам? «Марк случайно узнал, что я Антихрист, и решил со мной больше не общаться». Если дядя ему не поверит, то отправит в психушку, а если поверит... Может быть, потащит убивать на алтаре, как когда-то папа? Дэмиен чиркнул зажигалкой, зажег сигарету и затянулся. Курить в Академии было запрещено, но что они ему сделают, даже если обнаружат? Не выгонят же. Хотя в последнее время все его служители, кажется, о нем позабыли. Сержант Нефф больше не зазывал в кабинет говорить о карьере, Поль Бухер не приезжал навещать. Как будто они решили, что посвятили его в суть дела, а дальше ему виднее, что делать. Как устраивать Апокалипсис и тому подобное. Только Дэмиен так этого и не понимал. Из-за дерева послышались шаги, и Дэмиен быстро накрыл ладошкой пачку сигарет. Глупо вышло, если бы подошел кто-то из офицеров, все равно бы сразу ее увидел. Но это был Марк. Марк с совершенно белым лицом и искусанными в кровь губами. Он сел рядом с Дэмиеном и сделал едва заметное движение рукой к пачке. Так, словно просил Дэмиена поделиться, но и так, чтобы сделать вид, будто просто дернулась рука, если Дэмиен откажет. Сердце Дэмиена замерло и бешено заколотилось снова. Может быть, Марк пришел мириться. Может быть, он не перейдет на его сторону, но хотя бы будет приходить к нему иногда вот так, молча покурить вместе. После нескольких месяцев разлуки это уже было праздником. Дэмиен закусил уголки губ, чтобы не расплыться в улыбке раньше времени, и протянул открытую пачку Марку вместе с зажигалкой. Марк затянулся так сильно, что сигарета закончилась всего за несколько затяжек. Кажется, он серьезно перенервничал. Рука Марка дернулась так же, как в прошлый раз, и Дэмиен поспешно протянул ему еще сигарету. Он даже думал отдать пачку целиком, но тут же решил этого не делать. Ведь тогда Марк протянет ему руку снова и снова, а потом, может быть, они вместе выкурят пачку до конца, и их будет тошнить, и тогда им придется идти в медпункт, и, может быть, их обоих накажут. Вот было бы здорово. Дэмиен закусил губы еще сильнее, но это не помогло, и он все-таки улыбнулся. Марк поднял на него глаза и вдруг сказал: — Это не ты. Это я. Дэмиену даже не пришлось переспрашивать. Он понял сразу же. — Это не можешь быть ты, — сказал он. — Я убил свою мать. — Миссис Бейлок убила твою мать, — сказал Марк и снова затянулся. — У меня на голове знак, — сказал Дэмиен, — три шестерки. — Отец Тассоне сделал тебе татуировку, — сказал Марк, — они мне все рассказали. Они готовили тебя как жертву. Они хотели, чтобы, когда кто-то придет с кинжалами, он убил бы тебя, а не меня. Дэмиен вытащил вторую сигарету и попытался ее поджечь, но не смог. У него дрожали руки. Всего полгода назад, когда сержант Нефф ему сказал, кто он, — соврал, кто он, — Дэмиен отдал бы все, чтобы только избавиться от такой судьбы. И вот теперь он был избавлен. Теперь он был полностью свободен — оказывается, он всегда был свободен. Теперь он может оставить Марку пачку сигарет на прощанье, сказать «у Антихриста нет братьев» и уйти, а тот пусть разбирается как хочет. — Помнишь, — сказал Дэмиен, наконец-то умудрившись зажечь сигарету, — я звал тебя со мной. Я хотел подарить тебе половину моего Царства. — Я помню, — прошептал Марк. — Прости меня. — Я просто подумал: было бы справедливо, если бы ты предложил мне то же самое. Марк выронил сигарету и уставился на Дэмиена, а тот продолжил: — Я все равно уже привык, что я Антихрист. Ну и какая разница, кто из нас двоих, если мы будем править вместе? Ты и я. Марк дернулся и обнял Дэмиена изо всех сил. И в этот момент Дэмиен почувствовал жжение на правой руке. И когда он поднял руку к глазам, увидел три шестерки — такие же, какие обнаружил полгода назад на голове. Только теперь настоящие.