Sanctuary

[Энди отправляется на вечеринку, где происходит потасовка, и он оказывается жертвой хулиганов. Именно Макс Мэйфилд оказывается той, кто приходит ему на помощь…] Теперь всё это казалось дурным сном — теперь, когда все закончилось, когда паника больше не сжимала его тисками, не заставляла его сердце выпрыгивать из груди, а ладони холодеть. Теперь, когда нечто темное и разрушительное вновь скрылось в глубинах его сознания и не грозило превратить окружающую реальность в руины, Энди Стракер вновь мог нормально дышать — более того, он снова ощущал себя готовым жить и радоваться каждому новому дню. И все благодаря Макс. Макс Мэйфилд — непокорные рыжие волосы, россыпь веснушек на милом лице, задиристая улыбка и характер тверже стали. Она была тем еще борцом за справедливость, эта Макс. И она была бесстрашной — Энди прежде не встречал еще кого-то столь же безрассудного в своем бесстрашии. Он восхищался Макс, искренне восхищался. Иногда он испытывал перед ней даже что-то, очень напоминающее священный трепет: Макс была настолько великодушной, настолько не-зацикленной на всемирной истерии мутантов, что это просто поражало парня. Когда Энди выяснил, что он не такой, как все, то старался держать это в тайне так долго, как это представлялось возможным. Он знал, что его способности превратятся в проблему для всех — не только для него самого, но и для его семьи. Для его отца в первую очередь — ведь работой его отца был крестовый поход против мутантов, отец являлся одним из винтиков в огромном механизме машины, которую уже невозможно было остановить. Вот только когда ты юн и готов взорваться под влиянием гормонов, сложно хранить тайны — особенно такие опасные. Энди никогда не был задирой, но и тихоней он не был тоже. Стычки со сверстниками не были для него внове, да и старшеклассники тоже прежде цеплялись к нему, как и ко всем прочим. Такие вещи просто происходят иногда — нужно уметь давать отпор. Но на той вечеринке их было четверо, а Энди был один. Силы были неравны, а придурки, решившие самоутвердиться за его счет, здорово накачались чем-то и не соображали, что творят. Куражась, они переступили черту, и пути назад уже не было. Энди не собирался позволять кому-то макать себя головой в унитаз, он не собирался позволять кому-то калечить себя, но как защититься, когда тебя держат двое, а двое избивают? Что ж, тогда-то он и дал волю той силе, что таилась в нем. Тогда-то он и показал всем, какое он на самом деле чудовище, и сам испугался этого тоже. Хулиганы оставили его и бросились прочь, а он почти кинулся за ними следом, охваченный злостью, страхом и возбуждением: осознание собственной мощи пьянило, ему хотелось большего. Хотелось мести. Макс Мэйфилд набросилась на него, как рыжий ураган. Она буквально сбила его с ног, обхватила ладошками за лицо и четко, приказным тоном заявила: — Остановись, парень. Все вокруг рушится, и кто-то уже позвонил копам и в Страж. Ты должен взять себя в руки прямо сейчас. Мы убираемся отсюда, понял? Эта деловитость, это абсолютное спокойствие незнакомой девчонки внезапно отрезвили Энди, он выдохся в одно мгновение, вся сила растворилась в воздухе, больше никаких разрушительных вибраций и ярости. Ничего, лишь недоумение и медленное осознание того, что он сделал что-то очень паршивое. Макс назвала ему свое имя уже тогда, когда они через черный ход улизнули из клуба и окольными путями пробрались как можно дальше. — Я с тобой в одной школе учусь, — сообщила она все тем же деловым тоном. — Ну, или теперь правильнее сказать, училась. Ты теперь туда не вернешься, наверное? — Тебя только это беспокоит? — недоуменно взглянул на девчонку Энди. — Что мне придется школу бросить и скрываться, а не то, что я мутант и ты со мной в опасности? — Я не в опасности с тобой, — фыркнула Макс почти презрительно, будто говорила с неразумным ребенком. — И что за слово-то такое мерзкое — мутант? Ты — одарённый, Стракер. Звучит гораздо лучше, правда? — Такие одарённые, как я, сидят в клетках в лабораториях. — Откуда знаешь? — Мой отец… Он один из тех, кто работает со Стражами. — Значит, есть шанс, что он сможет прикрыть тебя, — отозвалась Макс убежденно. — Никто не сможет доказать, что все это сделал ты. Никто не видел ничего конкретного. Ты четверо придурков были под кайфом, а я, как ты понимаешь, никому ничего не расскажу. — С чего бы тебе помогать мне? — Я благородная, — хмыкнула Макс с усмешкой. — И я против того, чтобы кто-то угнетал тех, кто хоть как-то не похож на меня. Идеалистка, если хочешь. — Или дура, — буркнул Энди. — У тебя тоже могут быть проблемы. — Или их не будет ни у кого из нас, — возразила Макс. — Где ты живешь? Пойдем, нам стоит поговорить с твоим отцом вместе. *** Отец в самом деле уладил всю эту ситуацию с вечеринкой, избиением и зданием, которое чуть не рухнуло. Никаких доказательств, что это сделал Энди, не было, а четверка задир оказалась абсолютно невменяема благодаря наркотикам, которые они принимали. Конечно, поползли слухи. В школе на Энди теперь косились с опаской, но никто не следил за ним и Страж не грозились забрать его, чтобы провести тесты. Как и пророчила Макс, все неожиданно обошлось. — Нужно верить в себя, — улыбалась она. — И в справедливость. А справедливость в том, чтобы никто не указывал тебе, как и где тебе жить, если ты другой. — Я не хочу быть другим, — качал головой Энди в ответ. — Я не хочу быть уродцем, Макс. — Ты не уродец, Стракер. Чуток туповат, да, может быть, но какой же ты уродец? — поддразнивала его Макс. — Мне ты кажешься очень симпатичным. То, что Макс считает его симпатичным, заставляло Энди робеть и глупо улыбаться. Она совсем его не боялась! Она хотела проводить с ним время, и она никогда-никогда не относилась к нему, как к какому-то чудаку. Она не просила его показывать фокусы со своими способностями, она вообще не заостряла внимания на том, что с ним что-то не так. Для Макс Энди Стракер был просто Энди Стракером, и уже один этот факт заставлял Энди ощущать счастье. Он боялся, что если кто-то узнает правду о нем, то ему придется удариться в бега, скрываться, влачить жалкое существование. Умереть даже, черт побери. Но вместо этого он получил поддержку и понимание, дружбу и доверие — он получил Макс. В нее было невозможно не влюбиться. Не потому, что для нее мутации не являлись проблемой, нет. А потому, что Макс была само жизнелюбие. Ее заразительный смех нельзя было не поддержать, ее идеи и выходки всегда оказывались остроумными и увлекательными. Ну и, конечно, она была красива — Энди не мог этого не признавать. — Ты меня на свидание что ли зовешь, Стракер?.. — Макс, казалось, искренне удивилась, когда однажды Энди подарил ей цветы. Не шикарный букет, его карманных не хватило бы на что-то сногсшибательное, но букетик был милым. — Если ты не хочешь, то я не… — мгновенно смутился Энди, но Макс тут же перебила его этим своим непререкаемым тоном: — Не говори ерунду. Конечно же, я хочу. Мне просто казалось, что ты еще не созрел для этого. До тебя иногда долго доходит. Макс обожала дразнить его — этого у нее было не отнять.