Дорогой мой мальчик

      – Дорогой мой мальчик… – медленно и негромко проговорила Тектеюн, очень медленно и негромко, голосом, похожим на мертвый, что ж, она всегда так говорила, да и смотрела. Хоть и привезла с собой зачем-то чужую девочку, будто умела быть матерью и будто у нее было доброе сердце. Оно не помешало ей отправиться за тридевять звезд, а потом вернуться домой, как ни в чем не бывало, с другим ребенком, который поглощал все ее внимание – кто он был, этот ребенок, и откуда, как оказался там, где она его нашла, чем отличался от знакомых ей людей? Нашла себе игрушку, предмет для исследования, а чем был ее собственный ребенок? Просто обычным ребенком – никем, она так часто смотрела на него не видя, будто сквозь него, куда-то вдаль, от чего по коже по неясной причине бежали мурашки и, казалось, застывала кровь. А теперь еще это. – Ты же понимаешь, что натворил?       Ответа не требовалось. Да, он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать. Но главное ждало впереди.       – На твое счастье, она не похожа на нас, – проговорила Тектеюн все так же тихо и медленно, будто неспешно укладывала сверху тяжелые свинцовые плиты. – Она не умерла. Что ни в коей мере не смягчает твою вину.       Тишина после этих слов казалась невыносимой и бесконечной.       – Но… – он столкнулся с «мертвым» взглядом матери и безнадежно замолчал, чувствуя себя брошенным. Давным-давно, когда она улетела – и на самом деле никогда больше не возвращалась.       – Но я люблю тебя больше всего на свете, – продолжала Тектеюн. – Как бы ты ни был виноват, я желаю для тебя самого лучшего. Я узнаю, как ей удалось не умереть, и, когда я пойму, как это происходит, я передам тебе этот дар.       – Мама… – он взглянул на нее ошеломленно, но не увидел, чтобы черточки ее лица хоть как-то потеплели.       – Но, когда получишь его – помни, что ты его не стоишь. Никогда не забывай этого. Ни на минуту. Понятно?       Повисла пауза.       – Я не слышу. Понятно?       – Понятно…       – Это может оказаться больно. Скорее всего будет. Невозможно так сильно изменить свое тело без боли. Особенно наше – совсем не такое, как у нее, чтобы сделать его другим. Но ты не будешь жаловаться. Никогда. Ты будешь знать, что заслужил. Не правда ли? Она ждала ответа. Так что пришлось собрать в комок все силы, чтобы ответить:       – Да.       – Вот и хорошо. Иди спать, малыш. Мама сегодня очень занята.       Как всегда. Как еще многие-многие последующие годы. Вечно. Но иногда она будет занята им. Будет передавать ему этот «дар». Вместе с болью. Или боль вместо дара, ведь получится все не сразу. Может быть, не получится вовсе. Но ловушка захлопнулась. Капкан материнской любви и свирепого наказания, которое не передать словами, особенно такими тихими и медленными... Да и кому? Той, что его осудила, или той, кого он нечаянно, но убил? Но разве кто-то не хочет жить вечно? Даже если это значит вечное ощущение своей никчемности и отвратительности в самых родных глазах.