Что-то между мимолетным и вечным

      Вы знаете, как пахнут пыльные книги, пролежавшие на полке несколько лет? Это одно из самых странных ощущений. Невозможно объяснить. Однако моё сердце забилось так, словно за спиной кто-то прошёл. Быстро, едва коснувшись шеи. Позабытые воспоминания. Держу в руках потрёпанную книгу в твёрдом переплёте из лилового бархата, название которой не раскрыто до сих пор. Оборачиваюсь, вновь почувствовав слабое дуновение. Нет. Это игры моего разбушевавшегося воображения. Обхожу квартиру, смотрю на плотно закрытые окна. Ветхий пол под ногами жалобно скрипит. Лишь теперь замечаю, насколько эта комната маленькая. Нетронутая никем. Хранившая множество приятных моментов из жизни. Массивный стол, за которым я провела кучу бессонных ночей в порыве вдохновения, повлёк меня обратно на гладкую поверхность. Я села, положила перед собой безымянную книгу и одним лёгким движением пролистала страницы. Они зашуршали, как засохшие осенние листья. Этот звук проник в самую глубь души. Невыносимо тоскливо. Минуты сменяются вечностью. Снова и снова листаю эту чёртову книгу. На каждой странице присутствует его образ. Его имя. Его глаза и то, как он смеялся.       Нацу Драгнил. Я не помню, как потеряла его. И насколько я была в отчаянии, чтобы начать писать про него.       Да.       Его больше нет. В какой-то момент мне надоели слёзы. Они оставляли глубокие порезы на щеках. Помню, как просыпалась, глядела в зеркало и не могла назваться своим именем. Потому что с тощим, полностью прогнившим человеком с нездоровым лицом в отражении не знакомилась прежде.       После его смерти.       Моя жизнь без него. Жизнь, похожая на одурманивающий, ядовитый сон. Бесцельное блуждание по улицам Магнолия. Беспричинная ярость от знакомых лиц и сочувствующих взглядов товарищей. Отказ от еды, вкус которой приводил в омерзительные тошнотворные позывы. Панические атаки в полночь, не нужные объятия и всё те же раздражающие слова. Будь сильной, говорили они. Нужно время. Меня будто поместили в колесо, которое крутилось, не сбавляя скорость. Вновь попытки контролировать слёзы.       Да. Так и есть.       Его больше нет. Мне никогда не проснуться с чувством уютного тепла в своей постели. Никогда не увидеть ту самую улыбку, с которой начиналось моё значимое существование.       В последний день января мы лежали, прижавшись к друг другу, чтобы согреться в холодную ночь.       — Дай мне руку. Его голос звучал слишком мягко, будто струны арфы. Я вытянула ладонь. Правда, не ожидала, что через пару секунд на моём безымянном пальце сверкнёт кольцо. Под светом луны крошечный камень цвета сапфира изящно заиграл. Или это слёзы мешали мне внимательно разглядеть символ нашего единства. Мой незамедлительный вопрос сорвался с языка как поезд сошедший с рельсов.       — Предложение разве так делают?       — Мы уже вместе. Вместе давно и всё, — эти безобидные слова, приправленные детской наивностью, были сказаны в подушку. В неловкой паузе я засмеялась. Нацу приподнял голову, нахмурился и обхватил меня за талию. — Ты моя. Без всяких речей ведь понятно, глупая Люси. Мы лежали в атмосфере тишины и беззвучной радости. Будто эта ночь была обычной, как все предыдущие. Но мы оба осознавали, что наша жизнь не будет как прежде. Засыпая, я чувствовала, как волнительно билось сердце у Нацу, словно я держала его трепетное сердце в руках. Словно его жизнь отныне целиком и полностью принадлежала мне. Так и было. Я могла распоряжаться его сердцем как мне угодно. Разбить, оберегать, хранить. Он доверил мне всю свою жизнь.       И всё же,       я не смогла.       Не защитила.