Имя планеты

— Долго еще лететь? Курук, не отвечая, раздраженно дернул плечом. — Я задал вопрос, — в голосе Кардо прозвучали легкие нотки раздражения. Как и многие слуги Кхорна, он не отличался способностью к долготерпению. Особенно когда его ожидание не скрашивалось массовыми убийствами. — Это варп. — Курук развернулся к нему вместе с креслом пилота. Он при всем желании не смог бы сейчас покинуть его: искаженный варпом дух судна требовал полного погружения в мозг пилота. — Может быть, час. Может быть, день. Может быть, год. Расчетное время ты знаешь. Кардо скрипнул зубами. Звук вышел тот еще — словно кто-то взвел вхолостую заржавевший эвисцератор. — Через два дня я отдам тебя в пыточную Ушару. Он там тоже, знаешь ли, скучает… — А эту лоханку пилотировать будешь ты? Или, может, наш одержимый друг Трудген? — Курук развернулся вместе с креслом обратно, снова погружаясь в расчеты траектории. Кардо помянул недобрым словом тзинчитских колдунов и перевел взгляд на главный иллюминатор. Защитное покрытие, которым слуги бога-трупа оберегали себя от ужасов варпа, было содрано, и теперь каждый пассажир мог наслаждаться видами клубящегося вокруг корабля имматериума. Обычных смертных это зрелище давно бы свело с ума, но всем, кто был сейчас на борту «Длани горя», и без того хватало безумия. — Как бы там ни было, нам нужно обсудить детали плана. На этот раз Курук не стал утруждать себя поворотом. Вместо этого серая плотная кожа на его затылке разошлась, обнажая розовую плоть, которая, пузырясь, сформировала полуоткрытые губы. Раздвоенный плоский язык вытянулся между ними и ловким движением собрал вытекшую каплю крови. — Какие детали? — изрек этот новый рот, с явным трудом произнося согласные. — У нас есть приказ. Он достаточно исчерпывающий: подготовить все, что нужно, для прибытия Повелителя. — Да какие угодно детали! — прорычал Кардо, теряя терпение. — Ты хоть знаешь, как называется та дыра, к которой мы летим уже которые сутки? — Какая тебе разница? — рот скривился. На уголках губ от этого движения выступила кровавая слюна. — Спросишь у местных, как доберемся. Или придумай сам. Мне хватит и координат, чтобы нас туда доставить. — Хорошо же, — Кардо усмехнулся в ответ. — Тогда ответь мне, как мы собираемся скрывать вот это? — Он указал на мутировавшую голову Курука. Тот не ответил: глаза у него пока были только на лице. — Улучшения наших телесных оболочек. — Зачем скрывать дары наших богов? — пожал плечами Курук. — Не для того мы проводили годы в усердном служении, чтобы теперь прятать его результаты. — Расскажешь это Инквизиции, когда она заглянет на огонек! — фыркнул Кардо. — Там нет Инквизиции, идиот, — донесся от входа на мостик мелодичный голос, одновременно похожий на женский и мужской. — Мне сложно это признать, но я согласен с колдуном. Зачем мне прятать мое великолепие, если мы летим туда, куда еще не добрались шавки Империума? — И ты здесь… — Кардо бросил яростный взгляд на Ап'лека. Слаанешит игриво подмигнул ему в ответ и сплел сердечко щупальцами, которые заменяли ему правую кисть. — Твое так называемое великолепие недолговечно, шлюха. Нам придется менять носителей по мере того, как они будут протухать. В подтверждение своих слов он ткнул пальцем в гниющую плоть пониже ключицы Ап'лека: — Это ты называешь великолепием? Ап'лек поморщился. — Маленький локальный культ прекрасно решит эту проблему. Смертные будут грызть друг другу глотки за право стать нашими оболочками. — Нет, я вижу смысл в его словах, — вновь заговорил рот на затылке Курука. — Нам нужен опознавательный знак. Что-нибудь вроде… Шлема? Как вам? — Неплохо, — несколько мгновений спустя признал Кардо. — Он сделает нас безликими и вместе с тем узнаваемыми для посвященных. — Я против, — скривился Ап'лек. — Но кому, как всегда, интересно мое мнение?.. — Вот и отлично. Как мы назовем наш культ? — Решите сами. Мне надоело отвлекаться на эту чушь, — кожа Курука с влажным чавканьем поглотила вторые губы и закрылась. О недавней мутации напоминала только белая полоса келоидного рубца поперек затылка. — Рен. Пусть будет так, — донесся еще один голос из-за спины Ап'лека. Слаанешит за долю секунды оказался на другом конце мостика и только оттуда, стараясь не выдать голосом страха, спросил: — Почему именно так? Что это значит? — Так называли планету, которую я уничтожил первой, — во взгляде Виркула промелькнуло что-то мечтательное, отчасти даже умиротворенное (насколько это вообще было к нему применимо). — Мы уже близко, я чувствую. Повелитель будет нами доволен. Имматериум распахнулся, исторгая из себя «Длань горя». Последние болезненно-радужные языки варпа облизнули корму, и корабль очутился среди звездного неба чужой для него галактики. Перед его носом маленьким серым шариком, покрытым белесыми полосами облаков, вращалась планета, которой предстояло стать новым плацдармом для губительных сил. — И кстати, — бросил Виркул от дверей переборки, — местные называют эту планету Экзегол.