Как снять настоящее шоу

      Толпы людей в торговом центре продолжали заниматься своими делами, пока двое подростков сидели около струящегося фонтана и спокойно о чем-то разговаривали. По крайней мере, отдыхающим так казалось…       Сжимая горло Изуку, лидер Лиги Злодеев вошел в необратимый раж, едва сдерживая себя в руках. Его лицо устрашающе перекосилось, пока сухая губа дрогнула, чуть не лопаясь от напряженной улыбки: — Это все из-за… Всемогущего! — испуганные глаза будущего профессионального героя затуманились от подкрадывающегося со спины безумия, что нес в себе этот юноша. Все его тело трясло от судорог, а красные зрачки впивались в толпу, продолжавшую заниматься своими повседневными делами. — Ну конечно… Разумеется, все ведет к нему. Эх, и чего я только парился, а?! Все не мог понять, почему люди тратят свое время, стараясь улыбаться и радоваться каждый день, подобно придуркам? Все потому что так делает Всемогущий! Он… Он постоянно улыбается, будто может спасти всех на свете!       Пятый палец опасно приближался к коже ученика, пока сердце готово было выскочить из груди. Дыхание перестало поступать в легкие, а пальцы со шрамами сжались в кулак от паники. Нужно что-то делать… Что-то делать! — Пус… — прохрипел обильно потеющий заложник, когда Неизвестный в черной толстовке говорил: — Я так рад, что мы поговорили! Спасибо тебе, Мидория! Так ведь тебя зовут, да? Эй, не дергайся, хочешь, чтобы все эти невинные люди погибли? Как иронично… Убийца героев… Мы полные противоположности, но я возьму твои идеалы, твою цель… И сделаю их отличной почвой для себя! — Д… Деку? — глаза обоих поднялись на девушку в повседневной одежде, внезапно появившейся из толпы. Та замедлила шаг, едва взгляд опустился на корчившегося одноклассника, всем своим видом просящего о помощи. — Он ведь… Тебе не друг, да? Отпусти… Отпусти его!       Хрустнув шеей, долговязый парень поднял обе руки вверх, смеясь и добродушно говоря: — О, так ты здесь не один, да? Уж извини! — его лицо в мгновение изменилось, пока окружающие его люди поглотили Неизвестного в себя. — Напомнить, что не нужно меня преследовать?       Закашляв, Мидория стиснул сильными ладонями дерево скамьи, ощущая свою беспомощность как никогда ярче. Что же делать? Рискнуть или остаться на месте? Ну же, решай, решай! — Удерживай, удерживай это лицо… И-и-и… Снято! — донесшийся голос нес за собой прекращение всех натужных страданий, что так интенсивно захлестнули лицо молодого парня. Севшая рядом с ним Очако смахнула пот с лица, протягивая уставшие ноги: — Фух… С первого дубля, а! Неплохо, очень неплохо! Ну как? — вышедший из-за металлического леса микрофонов и камер режиссер стер свои ладони от хлопков, подплывая по воздуху к оставшейся паре: — Да! Да! Это именно то, что я и хотел увидеть, шедевр! Как вжился в роль, как слезы потекли из глаз! А этот хрип… Откуда он вообще в таком миленьком горлышке, мальчик мой?! — смущенно почесав затылок, юный актер засмеялся: — Я пытался придать больше естественности, что ли? Дома тренировался, а тут… Импровизация, не иначе. Рад, что вам понравилось! — массовка в арендованном этаже торгового центра остановилась и стала переводить дух, пока сверкающее солнце било через стеклянную крышу и изничтожало любые попытки на отдых. — Знал бы ты, каково мне сейчас, — стягивая черную толстовку и аккуратно положив ее рядом с фонтаном, засмеялся злодей. Взъерошенные волосы блеснули потом, а грим на лице чуть стерся, являя более розоватую кожу под слоем белесой косметики. Подвинувшись, Изуку протянул ему бутылку холодной воды, запотевшей и покрытой стекающими каплями: — Неужели нельзя было дать бедняге что-то более тонкое? Хотя бы не синтетику, господи! — Урарака, подключаясь к их беззаботному смеху, мечтала окунуться в сверкающий от переливов света фонтан, чувствуя исходящую от него прохладу: — Мистер Кантоку! — просматривающий всю работу оператора мужчина поправил очки, едва не ослепляя актрису их блеском: — Да, моя девочка? — притоптывая носком кроссовка мраморный пол, девушка неловко начала: — Мистер Кантоку, помните я вам говорила про то, что у меня есть пара идей, как сделать сцену чуть лучше? Вы подумали над моими предложениями? — завязав галстук потуже, тучный руководитель похлопал ее по плечу, начиная с заезженных реплик: — Солнышко ты мое ненаглядное, я понимаю, что ты хочешь стать нечто большим, чем просто актрисой и подругой главного героя. Да, ты думаешь, что у тебя есть талант к фантазированию и авторскому видению, но у нас уже есть первоисточник, а также свой профессиональный сценарист. Думаю, тебе нужно обратиться к нему, — свесившись из-за его плеча, Очако взглянула на худощавого парня, постоянно скрывающего свои глаза за темными очками: — Но Мистер Хорикоши постоянно просто спит и все! Дайте мне шанс, я вас удивлю, честное слово! — почесывая будто резиновую щеку, Кантоку обернулся за спину, соглашаясь с тихой съемочной группой: — Что? ОН меня вызывает к себе? Конечно, конечно, бегу! Прости, дорогуша, обсудим это в другой раз, хорошо? — разводя руками, девушка крикнула ему вслед: — Но это — последняя серия в сезоне! Что мне делать?! — но серая рубаха без рукавов уже испарилась с площадки.       Следя за бесполезными потугами коллеги возыметь хоть какое-то давление на режиссера, высокий парень поднялся со скамьи, пройдя к ней: — Эй, не парься ты так насчет этого сценария. У шоу высокие рейтинги, его точно продлят, тем более, у нас контракт минимум на пять сезонов. Еще успеешь настрочить что-то интересное… — отмахнувшись от длинных пальцев, Урарака обиженно выдохнула, скрипя зубами: — Отстань. Вы с Изуку может довольны вашими местами, а я хочу быть лучше! Просто продолжай делать то, что у тебя отлично получается — будь плохим парнем, понятно? — видя в ее глазах обиду, Тенко позволил девушке уйти, пожав плечами: — Прости.

***

      Когда очередной рабочий день закончился, группа стала постепенно уходить по домам, надеясь успеть до начала обильных пробок. Шимура, идя через покидающую площадку массовку, остановился возле маленькой девочки, игравшей кого-то из толпы. Та, подняв на него голову, попятилась: — Ты страшный, — поднимая серебристые брови от удивления, парень оглядел себя — растрепанного, с красными от неудобных линз глазами, смазывающимся гримом и казавшегося чем-то безумным и ненормальным. Ее мать, отведя ребенка за спину, улыбнулась: — Простите ее, она не совсем понимает, о чем говорит. Не видит разницу между ролью и актером, — почесав слипшиеся волосы, «злодей» растянул уголки губ: — Ничего страшного! Я и сам вижу, как выгляжу. Когда я был маленьким, тоже удивлялся, как какой-нибудь Фриза или Алукард могут ходить по улицам и участвовать в фотосессиях, пока полиция спокойно спит. Это проходит со временем. Спасибо за отличную работу сегодня, — кивнув, женщина поспешно ушла прочь, будто стараясь как можно скорее избавиться от присутствия с этим ненормальным.       Удивленно провожая их взглядом, «Шигараки» позволил стереть с себя оставшуюся косметику с лица и побрел домой, избегая остальных членов съемочной площадки. «Они сами выбрали меня из сотен претендентов и теперь шарахаются с поводом и без. Делает ли это меня хорошим актером? Или я действительно такой?» — размышлял в автобусе долговязый парнишка, никак не способный привыкнуть к личному транспорту. На нем ты пролетишь весь город за несколько минут, не успевая насладиться красотой маленьких улочек, неоновой рекламой и вереницы автомобилей, тянувшихся красной змеей по черным мостам асфальта. — Это не тот, который снимается в «Академии», нет? — Не-е-ет, тот страшный и выглядит глуповато со своими руками… — Вроде похож… — Может подойти? — Мама!       Все эти голоса часто преследовали его по пятам, едва шоу запустили в эфир. Зрители сразу поделились на два лагеря — те, кто обожал его и те, кто считал посмешищем, не способным напугать даже ребенка. В интернете тут же начались споры о том, как лучше бы заменить актера, как сделать более подходящего злодея, а не совать в лицо недотепу.       Нужно было просто игнорировать это и стараться помнить, что это всего лишь работа. То, для чего его взяли — вызывать эмоции у зрителей, собирать фанатов на внешности и стараться заработать как можно больше престижных наград. Но в их веке все смотрят только на героев и забывают про негодяев.       Идя по переполненной улочке, Тенко осторожно огибал прохожих, стараясь не столкнуться ни с кем острыми плечами. Возможно когда-нибудь у него попросят автограф, но… Нужно ли это ему? Неужели в этом и заключается смысл кино? Быть простой куклой для выкачивания денег и заманивания фанатов на сеансы?       Это — не искусство. Сколько интервью он слышал про издевательство над супер-героикой как жанра в целом. Множество именитых режиссеров считают их посмешищем и развлечением для глупых детей, пока сами застряли в собственных картинах и не могут рискнуть и показать что-то новое. Разве этого вина молодых актеров? Разве можно судить кого-то по одной роли, не замечая всего остального?       В этом плане театр казался Шимуре предпочтительнее. Да, там не было столько знаменитостей, там не крутились огромные деньги и рейтинги, но… Там была душа, которой сейчас ему и не хватало на съемочной площадке.       Открывая треснувшую дверь с протертой краской, парень вошел в небольшую квартиру, в которой никогда не выключался телевизор. Уставший мужчина, уже пригубивший пару бутылок пива, уставился в мигающий экран, даже не оборачиваясь на приход кого-то еще.        Снимая рюкзак с плеч, Тенко улыбнулся: — Сегодня у нас были съемки последней серии в сезоне, представляешь? Уже конец второго сезона, а будто только-только все началось, — кивнув, отец открыл новую порцию с характерным шипением, пробубнив что-то про оплату квартиры.       Замечая полное отсутствие интереса в его глазах, молодой актер горько улыбнулся, делая свою работу — притворяясь.       Пройдя в ванную, заметил в зеркале самого себя, попятившись к краю ванны. Усталость, непринятие самого себя и боль во взгляде. Самый лучший коктейль в его жизни давно перемешивался в задержавшемся образе, разрушавшего того изнутри. «- Просто продолжай делать то, что у тебя отлично получается — будь плохим парнем, понятно?» — эта девушка, которая так часто улыбалась ему и видела кого-то за маской грима и ужимок тоже поддалась на слишком вошедшего в роль человека. Видела в нем только то, что снимала камера. То, что заклеймило злодея на страницах. — Да. Я это умею, — протирая щеки от чего-то соленного, актер включил душ, мечтая забыться и быстрее приступить к новому дню.