Принц и лесная земляника. Часть 2

      Северус сидел за столом, на котором уже накопилась приличная куча скомканных бумаг — он пытался написать письмо Лили. Она сама пригласила его в гости, но все же надо договориться о встрече — не хотелось бы столкнуться с Поттером и его родителями на ее пороге. Письмо должно было быть кратким, емким и изящным, таким, чтобы она сразу поняла, что это не обычный визит и им есть о чем поговорить. Эйфория от снятого родового проклятия еще кружила голову — ощущалась легкость, радость и уверенность в своих силах. Все непременно будет хорошо. Он откроется Лили, она все увидит и примет его чувства. Он сможет ей доказать свою любовь и добиться взаимности. Ведь он знает ее столько лет. Он может легко перечислить все, что она любит, что ей нравится, а также то, чего она не любит или боится. Он будет идеальным для нее. Северус закрыл глаза, и перед мысленным взором предстала смеющаяся рыжая девушка с зелеными глазами. Как было бы здорово услышать ее смех, предназначенный только для него. Но вместо смеха любимой девушки он услышал приглушенный шум. Пришлось вставать со своего места и идти смотреть, что творится на улице — звук явно доносился откуда-то из-за двери. Мать была занята в лаборатории — она варила зелье для Нарциссы Малфой. И Северусу не хотелось ее беспокоить напрасно. Он накинул зимнюю мантию, которая легко могла сойти за плащ, если это окажется заблудившийся маггл, и вышел на порог. Перед ним, зябко ежась, стоял старый Кричер и тихонько бубнил: — Бедный Кричер, старый Кричер, хозяйка Вальбурга никогда не использует домовых эльфов как сов! Но хозяин Орион приказал, нельзя ослушаться, нельзя! Нельзя даже сразу в дом хозяина Северуса попасть — надо ждать на крыльце! Видно, хозяин Орион решил избавиться от старого Кричера. Скоро, скоро еще одна голова украсит лестницу. Хозяйка позаботится об этом. — Кричер! Что ты тут делаешь? — прервал причитания Северус. — Я принес послание от хозяина Ориона. — Ты замерз? Пойдем в дом!       Северус открыл дверь, и эльф, получивший приглашение, прошмыгнул внутрь. Северус призвал плед с кресла и укутал эльфа, который отчетливо стучал зубами. Он терпеливо подождал, пока эльф немного согреется. — Так что за послание ты принес?       Кричер поклонился, с трудом удержав равновесие, так как был завернут в плед, как в кокон, и протянул письмо. — Спасибо, Кричер. Скажешь хозяину Ориону, что я пришлю ответ с совой. И можешь идти, как только согреешься.       Вместо ответа старый эльф еще раз низко поклонился, опять чуть не покатившись кубарем, и в глазах его блеснули слезы. Он по-стариковски снова принялся бубнить себе под нос: — И почему хозяин Орион не дает рассказать Кричеру про нового хозяина Северуса? Он такой же настоящий Блэк, как и хозяин Регулус, не то что этот злой и негодный мальчишка — хозяин Сириус, разбивший сердце своей матери. Хозяйка бы обрадовалась.       Северус представил, как бы обрадовалась хозяйка, и взялся за письмо от лорда Блэка. Он внимательно перечитал его несколько раз — лорд Блэк хотел еще раз встретиться. Что им было обсуждать? Северусу четко дали понять, что он там лишний, да ему и так вполне хватало собственной семьи Принцев и Фростов. Становиться Блэком официально он не имел ни малейшего желания. Однако письмо зацепило. К тому же встреча была назначена в ресторане, про который он слышал от Люциуса. В итоге любопытство, помноженное на подростковое тщеславие — еще бы, прихвастнуть, что бывал там — взяло вверх. Он написал короткий ответ с согласием и отправился наверх — там жила их рыжая сова Амбер, которая и отнесла послание. Можно было, конечно, передать с Кричером, но эльф явно почувствовал себя оскорбленным, когда ему приказали передать письмо. С другой стороны, это означало, что антисовиный барьер на мамином доме прекрасно справляется со своей работой. Только Амбер, чье перышко они добавили в барьерное зелье, могла свободно проникать за него.       Северус спустился вниз — Кричер все еще был там. Он подошел поближе к клетчатому кокону и увидел, что старый эльф заснул, разморившись в тепле дома. Северус попытался аккуратно поднять сверток с пола, но старый эльф тут же проснулся. — Простите, хозяин, — начал извиняться он, тут же выбравшись из пледа и очутившись на полу в сгорбленной позе, — как Кричер может наказать себя?       Северус мысленно закатил глаза — ох уж эти домовые эльфы с их страстью к самоистязанию! Кто больше, кто меньше, но все стремятся наказать себя за малейшую провинность. — Нет, Кричер, все в порядке, не надо себя наказывать. — Кричер согрелся, хозяин, может Кричер идти? — Иди, Кричер.       И эльф исчез — конечно, с громким хлопком. — У тебя что-то случилось? — крикнула Эйлин из лаборатории. — Все в порядке! У меня книга упала, — ответил Северус и тихонько добавил, — надеюсь, все действительно в порядке.       Через полчаса Эйлин закончила в лаборатории. — Мама, я в Принц-манор, к обеду не жди. — Хорошо, но к ужину вернешься? — Конечно, мам, — он чмокнул ее в щеку, чуть смутившись.       Конечно, фактически он не обманывал, но и правду не рассказал. Вряд ли ей будет спокойнее, если она узнает об их встрече с Орионом Блэком. Поэтому Северус для начала отправился в Принц-манор и переговорил с дедом. Старый Принц не то чтобы одобрил такое решение, но и отговаривать не стал. Ровно в назначенное время Северус Принц выходил из камина ресторана. — Чем я могу вам помочь, молодой человек? — У меня назначена встреча с лордом Блэком. — Конечно, прошу за мной.

***

— Северус! — Лорд Блэк, — спокойным и ровным голосом ответил парень, подчеркивая дистанцию. — Я признателен, что ты согласился встретиться со мной. Признаюсь, расстались мы не очень хорошо, и по моей вине. — Это не стоит переживаний и извинений, лорд Блэк, вы и так сделали для меня и рода Принц очень многое.       Лорд Блэк кивнул и жестом пригласил за стол. — Я позволил сделать себе заказ за двоих, надеюсь, тебе понравится.       По щелчку на столе появились блюда — у Северуса потекли слюнки. Некоторое время они наслаждались трапезой, а зельевар перебирал в уме, сколько ценных ингредиентов переведено, чтобы удовлетворить притязательный вкус лордов и леди. Нежнейший радужный лосось, приправленный соусом с цветком папоротника, волшебный батат в качестве гарнира, тарелка с закусками… В них Северус узнавал редчайшие виды, которые хотел бы видеть в своем запаснике, а не на столе. Но надо отдать должное повару, приготовлено все было великолепно — все не только сочеталось идеально по вкусу, но и не имело никаких побочных эффектов. Ведь от неправильно приготовленного соуса с цветками папоротника можно было получить как минимум легкие галлюцинации, в которых все чудилось бы золотым некоторое время, а как максимум — навсегда погрузиться в волшебные грезы, видя золото и клады там, где их нет. Когда принесли десерт — нежнейшие пирожные на молоке единорогов, украшенные засахаренными цветками снежноягодника (какое кощунство — цветки не имеют никакой силы, но ягоды… Эх!), Орион наконец-то перешел к разговору, ради которого затеял все это дело. — Северус, я бы хотел обратиться к тебе с просьбой. По крайней мере, выслушай меня. — Хорошо, — кивнул Принц. — Я вчера побывал в Блэк-маноре. Ты оказался прав — мне действительно удалось снять заградительный барьер, последствия ритуала практически развеялись. Да, у меня выгорела пара защитных амулетов, но я смог разобраться с основным темным фоном и утихомирить остаточные эманации. Конечно, там развелось немерено нечисти — от докси до упырей. Так что ближайшие лет десять, а то и двадцать жить там точно будет невозможно, да и сам манор основательно разрушился за несколько столетий. Но дело не в этом. Все это время там жил призрак Адары Блэк.       Северус вскинул бровь, но ничего не сказал. — Надо сказать, общение с ней было довольно странным. Она провела там столько лет в одиночестве. Я подумал, что она окончательно тронулась, и хотел ее развоплотить, но тут ее сознание прояснилось. Мы поговорили, она просила привести тебя. Тогда она сможет успокоиться и уйдет не только сама, но и вместе со своим нерождённым ребенком. Если я развоплощу ее, то душа ребенка так и останется неприкаянной. Нельзя обрекать его на вечное скитание в одиночестве в Блэк-маноре. Я прошу тебя, Северус — поговори с Адарой. Ведь ты не только Принц, но и Блэк.       Вот, значит, как. Ведьма, из-за которой страдал он сам и весь его род на протяжении девяти поколений, хочет на него посмотреть. А вот он ее видеть совершенно не желает. Северус напряженно думал несколько минут, но потом принял решение: — Я согласен, но с условием. Однажды я тоже приду к вам с просьбой, и вы выполните ее. Я не буду требовать жизни Блэков, но потребую вашей власти, как лорда и главы рода Блэк. Если вы умрете раньше, обязательство перейдет на вашего наследника.       Северус сам еще не придумал, что же ему может понадобиться от него. Заставить Вальбургу снять проклятие с матери он не сможет — тут нужно именно искреннее желание самой Вальбурги. А эта женщина не поддастся на уговоры мужа, который ее боится. Но иметь в должниках лорда Блэка — это весьма неплохо. — Я согласен, Северус. Обет или договор? — Договор, — сказал парень.       На занятиях с профессором Флитвиком они как-то подробно разбирали магию клятв, обетов и договоров. По всему выходило, что клятва и обет, как ее разновидность, зачастую боком выходят двум сторонам, ибо не предполагают возможности внесения изменений. То ли дело договор: и выполнить, и поменять, и расторгнуть его куда как проще.       Какое-то время они посвятили его составлению и подписанию, а затем Орион Блэк аппарировал их к Блэк-манору. — Надень, это защитные амулеты, мало ли что могло здесь остаться.       Северус послушно нацепил на себя два браслета, правда, предварительно убедившись, что это действительно защитные амулеты. Ну, мало ли? Доверяй, но проверяй, тем более Блэка. Они стояли у чугунных ворот, изъеденных ржавчиной и едва держащихся в петлях — девиз «Чисты навек!» казался издевательской шуткой. Но, хоть и со скрипом, ворота пропустили двух волшебников. Наверное, этот сад когда-то не уступал малфоевскому, но теперь он выглядел даже не запущенным, как у Принц-манора, а скорее зачахшим и больным. Некогда могучие деревья стояли засохшие, либо вовсе упали и лежали, словно окоченевшие трупы великанов. Зато крапива чувствовала себя великолепно, а в зарослях бузины, под густой тенью ее полога Северус углядел дьявольские силки. Вдалеке высился частично разрушенный замок. Манор — это вам не замок спящей красавицы, погруженный в стазис. Черный ритуал, который сотворила здесь Адара Блэк, разрушил часть защитных контуров и привлек обилие нечисти, которая за несколько столетий славно потрудилась, разваливая наследие Блэков. В мрачном молчании Орион и Северус дошли до входа. Лорд Блэк отворил кровь и приложил руку к выемке в форме ладони. Двойные двери отворились и пропустили путников в холл. Несмотря на высокие стрельчатые окна, было темно. Казалось, даже свет не хотел заходить сюда, и лишь самые смелые лучи отваживались освещать мрачное помещение. — Леди Адара, я привел его.       Сразу отчетливо повеяло холодом. Конечно, Северус видел привидения и раньше, все же он учился в Хогвартсе. Более того, привидение Слизерина Кровавый барон явно благоволил ему, отпугивая противного Пивза, подсказывая ходы, по которым можно было сбежать от Мародеров, и даже иногда удостаивая беседы. Возможно, Кровавый барон был лишен предрассудков чистокровных, а возможно, понял все сразу. Но ни одно привидение Хогвартса не было таким жутким. И ни от одного не веяло таким могильным холодом. Хотя это легко объяснить — Хогвартские призраки жили среди живых, а не в запечатанном маноре в компании боггартов и других темных сущностей. Призрачная дама спускалась по лестнице — старинное платье развевалось, на светлой ткани отчетливо виднелось два кровавых пятна, но не серебряных, как обычно бывает у призраков, а черных: одно — на груди, а второе — внизу отчетливо округлого живота. Капли призрачной крови стекали и исчезали в никуда. Адара одной рукой пыталась зажать рану на животе, а другую протягивала к Северусу: — Мой мальчик!       Принц вздрогнул — даже призракам от него что-то надо. С трудом он оторвал взгляд от призрачной руки и посмотрел в светлые глаза Адары Блэк. Вдруг глаза налились чернотой, а типичные блэковские черты поплыли, через секунду он увидел свое собственное лицо в несколько смягченном и более женственном варианте. Удивительно, но способности метаморфа остались при ней даже после смерти. Раздался сдавленный вдох лорда Блэка — и до Северуса дошло, что так выглядела его мать в молодости. Вот только кровавые раны добавляли жути. Между тем Адара подошла к нему почти вплотную, но остановилась, не прикоснувшись призрачной плотью к живой. — Ты так похож на Цезариуса! Вот каким должен был стать мой малыш! Но я сама убила нас! — Адара расхохоталась по-настоящему жутким смехом.       Успокоившись, она продолжила: — О, я думала, что буду наслаждаться местью, и потому не ушла. Но я оказалась заперта в маноре совсем одна — даже портреты ушли, я не знала ничего ни о Принцах, ни о Блэках! Я могла лишь чувствовать предсмертную агонию моего малыша, который даже не успел сделать первый вдох. Моя месть обернулась моей мукой! Какой это ад — ощущать, как умирает твой ребенок, каждую секунду посмертия, и все по твоей вине! Сначала я желала мучений и смерти роду Принц, потом я могла лишь надеяться, что придет избавление и родится дитя, которое снимет мое проклятие. И вот теперь — ты здесь, а я могу уйти. Помни, месть в итоге принесет лишь худшую горечь и боль. Никогда не исполняйся ненависти к тому, кого любил. Будь счастлив, мой Черный Принц!       И тут она нырнула прямо в него. Холод пронзил его до костей. Пытаясь сдержать крик, Северус прокусил губу до крови. Лишь только показалась капелька его крови, как все закончилось. Не в силах больше стоять на ногах, Принц рухнул прямо на пол, покрытый слоем вековой пыли. — Северус, — Орион кинулся к сыну, подхватывая его на руки. — Живой, живой, — шептал не на шутку испугавшийся Блэк, почувствовав хоть и слабое, но ритмичное биение сердца. — Кричер!       Старый эльф явился на зов: — Хозяин… — начал было он, но остановился, окинув неверящим и восторженным взглядом, полным узнавания, — Блэк-манор! — Да, Кричер, но сейчас принеси укрепляющее зелье из моего кабинета. Для хозяина Северуса.       Эльф с хлопком исчез и появился через секунду, протягивая тонкий хрустальный флакон с живительным зельем. Орион влил зелье в рот сыну, тот закашлялся, но почти сразу очнулся и сел. — Что это было? — Легкое магическое истощение и нервный срыв. Последний — по крайней мере у меня точно. — Она ушла?       Лорд Блэк вскинул палочку: — Adara Black Psico Revelio       Ничего не произошло. — Да, она ушла.       Северус поднялся на ноги и почистил себя от пыли. — Если это все, могли бы мы аппарировать туда, где есть каминная сеть? Я обещал вернуться к ужину, за меня будут волноваться. — Конечно, Северус, — ответил как-то разом погрустневший лорд Блэк.       Они не стали в этот раз выходить из манора, а отправились прямо оттуда в ресторан — лорд Блэк забронировал кабинет, а значит, и получил право аппарировать туда на весь вечер. Они оба не заметили, как старый Кричер ползал на коленях и целовал пол Блэк-манора, обливаясь слезами радости.       Очутившись в светлой комнате, в которой стол был все еще уставлен изысканными блюдами и напитками, Северус никак не мог поверить, что прошло меньше часа с тех пор, как они покинули ее. — Лорд Блэк, я исполнил вашу просьбу? — Исполнил в полной мере, Северус, — ритуальной фразой ответил Орион, признавая долг по договору. — Тогда я, с вашего позволения, удалюсь. — Северус, постой, ты не мог бы передать Эйлин… — и, замявшись, Блэк выудил букет ирисов и письмо. — Нет, лорд Блэк. Не мог бы.       И Северус вышел, ничего не объясняя — Орион Блэк должен понять все сам.