Determinatoris

      Стив Фостер был обычным солдатом Сопротивления. Даже история его вступления была до боли клишированной, но от того не менее драматичной. Он потерял почти всю свою семью, кроме ослепшей от вспышки ядерного взрыва сестры, во время Судного Дня. Когда Сопротивление начало набор, он был одним из первых добровольцев. Его мотивацией была как забота о родственнице, так и месть за погибших. Однако, несмотря на уже почти два десятилетия службы, он так и оставался рядовым. Он был хорошим бойцом, но ужасным командиром, и всеми фибрами души избегал своего повышения.       — Фостер, я перед кем тут распинаюсь? Снова в облаках витаешь? — гаркнул сержант Рипли, командир их взвода.       — Никак нет, сэр! — пусть Стиву и было неприятно подчиняться безусому новичку, который моложе его, но он придержал недовольство при себе. Дисциплина и субординация в него были вбиты намертво. Жаль, что их старый сержант погиб в последнем бою.       — Повторять не буду, слушайте внимательно. Наши войска окружили главную базу железяк, не оставив ни одной прорехи, она в тисках. Нас, как и многие другие части, стягивают для финального штурма. Мы годами шли к этому моменту, и настало время последнего сражения, пора выложиться на сто сорок шесть процентов. Команда на штурм будет дана между шестью и семью часами утра, точное время получим на месте. Название операции — «Виселица». Мы будем атаковать с восточной траншеи, наша главная задача — защищать сапёрную команду и безопасно, насколько это возможно, провести их к укреплениям врага, чтобы они открывали нам и технике проход. Всем всё ясно?       — Так точно! — гаркнули десять глоток.       — Хорошо отдохните сегодня, не засиживайтесь допоздна. Завтра тяжёлый день, надо в последний раз затянуть верёвку на шее врага. И в последний раз предупреждаю, что если учую от кого-то запах алкоголя, то после боя вас будет ждать не награда и почет, а гауптвахта и суд! — договорив, сержант ушел в штабную палатку, оставив солдат судачить о нем.       — Так точно, мамочка, — тихо проговорил их взводный шут по прозвищу Джокер. Остальные хохотнули.       — Стив, давай к нам на фронтовые сто грамм! — позвал Фостера его друг, Рутгер Форд, покачивая флягой с понятным содержимым. — Довоенный виски, а не самогонная бурда из технического спирта старика Джонсона!       — Нет, Рут, что-то у меня плохое предчувствие. Давай оставим на завтра, отметить победу?       — Тебя что, сержант покусал? — Стив показал фак. — Ну, и иди в жопу, мы сами все выпьем. Правда, парни?       Стиву было не по себе, его чуйка не раз спасала его в самых безвыходных, казалось бы, ситуациях. Поэтому, чтобы успокоить себя, он принялся чистить от грязи и перебирать свою плазменную винтовку на основе Армалайт М4А2. После захвата заводов Скайнет обмундирование солдат Сопротивления улучшилось, и теперь каждый мог рассчитывать на удобное серийное оружие и керамическую броню, а не колхозные переделки и старье со складов. Когда проверять уже было нечего, Фостер лег спать, умудрившись уснуть под шум выпивающих сослуживцев. Утро солдат начинается не с кофе, а с крика сержанта и его удара сапогом в бок, если ты не успел встать за две секунды.       — Подъем, вставайте, беременные улитки! — послышались звуки ударов по телу. Не все во взводе Фостера были ветеранами, которые несмотря на лёгкое похмелье подскочили и начали собираться на автомате. Были и новички, зачастую бывшие обычными мародерами и фермерами, из-за чего о дисциплине слышали только понаслышке. У Сопротивления не было особого выбора, и принимали даже таких. Хоть отбой и был ранним, но подъём тоже прошел не по обыденному расписанию, на три часа ранее, в три ночи и ещё полтора часа Фостер с остальными загружался в грузовик, трясся по кочкам и выгружался вблизи скорого места боя. До боевых позиций роботов требовалось пройти ещё десять километров, но уже здесь можно было увидеть металлические сломанные сооружения, что раньше были первой линией обороны, которая должна была не позволить разведчикам врага зайти дальше. Растений здесь не было — лишь пустошь с редкими камнями и сухими кустарниками. Однако, не дали им и шагу ступить, как собравшийся строй повели к первой линии окопов и оставили их готовиться к атаке без своего офицера. Солдаты здесь скучали, передавая из рук в руки самодельные перископы, через один из которых Стиву удалось посмотреть на линию врага. Выглядывать самому настойчиво не рекомендовали даже периодически установленные в траншеи знаки, оповещающие, что терминатору менее секунды требуется, чтобы убить того, кто высунул голову.       Фостеру не нравилось то, что он увидел. Даже с его позиции можно было заметить многоуровневые линии окопов, колючей проволоки, доты, башенные турели, орудийные батареи и просто море терминаторов различных моделей: от Т-400 до гигантских танков Т-1 и пауков Т-7. А что самое опасное — абсолютно каждый стоял не в открытом поле, простреливаемом со всех сторон, а под защитой укреплений. Несмотря на количественное превосходство людей и трофейную технику, намечалась знатная мясорубка вместо массовой переплавки. Лишь через полчаса пришёл их сержант, который оповестил, что штурм начинается раньше срока. Ничего толком не успел он объяснить, как из громкоговорителей прозвучала команда к атаке, и вскоре послышался гул техники. Как только над его головой проехал танк, от сержанта прозвучала команда выходить. Фостер не знал, что уже возникли первые сложности, так как никто не успел поставить в траншеях мосты, чтобы задние ряды быстро добежали до первых, так что им приходилось спускаться в каждый окоп и подниматься из него, тратя время. Хотя сложность началась уже с того, что атака была не в шесть часов, а в пять, когда Солнце ещё до конца не встало. Терминаторам с их встроенными системами ночного видения это не мешало, а вот людям очень даже.       Бой Фостера же начался с взорвавшегося в двадцати метрах от него танка, что до этого проезжал над ним, из-за попавшего в него плазменного заряда. Крики людей сплетались в единый крик, и боевой дух каждого был высок, несмотря на множество тел, что валились вниз бездыханными, получая свою долю плазмы. Ибо это последний, решающий бой. Это последнее логово роботов, и больше они никого не убьют, начнётся совершенно новая, мирная жизнь.       Стив не останавливался, нужно было сократить дистанцию с врагом как можно быстрее. В конечном итоге люди сквозь колючую проволоку и взрывающиеся под их ногами мины добежали до первой линии траншей и с близкой дистанции расстреливали терминаторов, очищая позиции. Лишь через пять минут напряжённого боя Фостер и его братья по оружию смогли собраться вместе возле сержанта.       — Вас осталось только восемь? — нахмурился тот. — Так, сейчас не время горевать, нам нужно добежать до бункеров врага через ещё одно минное поле. Позади нас будут идти сапёры. Мне плевать, как, хоть закрывайте их своей грудью, но мы должны дотянуть их до следующей линии. И, осторожно, там уже будет вражеская техника.       — Сэр, а почему наша техника не едет впереди? — спросил Стив, подозревая, что ими хотят разминировать поля.       — Поедет, когда будет захвачена следующая линия. А теперь вперёд! — вместе с окриком сержанта, над головами солдат полетели запоздавшие снаряды подошедшей ближе артиллерии и РСЗО. Сотни снарядов сбивали скорострельные плазмомёты и лазерные пушки терминаторов, но снарядов были тысячи и часть из них всё равно собирала с врага свою смертельную жатву. По приказу командующего восемь солдат побежали в клубы ещё не успевшей осесть пыли и дымовых завес, двигаясь перебежками от кратера к кратеру, от прикрытия к прикрытию, пока не достигли металлических трёхметровой высоты стен с автоматическими турелями, что, не смотря на скорострельность, не могли остановить нескончаемый поток солдат. Подбежавшие сапёры начали искать место для установки взрывчатки, как вдруг камни позади солдат отодвинулись, а вверх поднялись стационарные турели и вылезшие из-под земли Т-400, расстрелявшие в спину тех, кто думал, что самое опасное место уже преодолено. Немногих счастливчиков спасли лишь ударившие наконец танковые части, что, продвигаясь по очищенному пехотой от мин пространству, плавились от стенных крупнокалиберных орудий. Матерясь сквозь зубы, Стиву оставалось лишь вместе с уцелевшими сконцентрированным огнём и плазменными гранатами выводить турели из строя одну за одной.       В конце концов прозвучал оглушающий взрыв, заложивший уши. Сапёры в нескольких местах смогли проделать проходы, достаточные для того, чтобы в них проехала техника. Идя на этот раз под прикрытием брони, ругающиеся на каждом шаге и крайне злые люди, у которых пропала из души вся появившаяся недавно лёгкость и окрылённость, начали страдать от уже вражеской артиллерии, воздушной техники врага и постоянно появляющихся позади терминаторов, что вылезали из подземных туннелей и секретов. Им приходилось тратить время, находясь под обстрелом врага, чтобы сапёры минировали все возможные объекты, способные ударить Сопротивлению в спину.       — У меня ракеты кончаются, еб… — вблизи Стива взорвался ещё один танк, заглушая окружающие звуки,       — Да пошло оно все! — ругался Рутгер, укрываясь за сгоревшим БМП и, стоя на колене, стрелял из ракетомёта по очередному зависшему для захода на авиаудар по сухопутным войскам охотнику-HK. От попадания в заднюю часть транспорт закрутился и врезался в стену позади солдат. Атаку людей спасало лишь то, что подкрепления прибывали безостановочно, обеспечивая конвейеру могил постоянный приток свежего мяса. О блестящей и бескровной победе можно было забыть, она переходила в разряд пирровых. Только Стив хотел перебежать ближе к терминаторам, как земля под его ногами начала расходиться, и он свалился прямо на металл терминатора, который начал подниматься. С криком скатившись, он увидел метрового в высоту терминатора-паука, что ударом ноги разломал его оружие. Множество подобных роботов начало подниматься из-под земли в разных точках на поле боя, пока на стене позади падали плиты со сломанными турелями, меняясь на новые, поднимающиеся из-под земли. Вся первая волна сопротивления была поймана в ловушку.       Стива спасла лишь ракета от Рутгера, что вывела падающего на бок паука из строя. Фостер был готов оплачивать бывшему подрывнику из шахт любую выпивку даже несмотря на то, что осколки от взрыва оставили царапины на его правой щеке и один вонзился в бедро. Встав, через боль и маты он доковылял до воронки, где взял у мертвеца винтовку. Стив видел, как из последнего находившегося на их направлении танка вылезал горящий заживо экипаж, люди безуспешно пытались сбить пламя, катаясь по земле. Выглянув из воронки, ветеран быстро навёл дуло в проём между двумя горящими БТРами и выстрелил по стоящему за станковым роторным плазмомётом терминатору. Скайнет использовал всё, что оставалось на складах, для своей обороны. И Стив был готов поклясться, что даже пару раз видел со стороны врага огнестрел. Фостер, пока выдалось свободное время, вколол себе антибиотики, обезболивающее и наклеил обеззараживающую и заживляющую повязку — один из подарков Пробуждения.       С криком боли к нему в воронку сполз ракетомётчик из его подразделения, которого Фостер чуть не пристрелил от неожиданности, сразу не узнав. Со стонами, он медленно сполз, прячась от огня терминаторов.       — Стив… Ты был прав вчера… Не стоило бухать, — вспотевший и с искаженным лицом от боли Рутгер дрожащей рукой искал в своей сумке обезболивающее и кровоостанавливающее. Подползя ближе, Фостер увидел, что вместо левой руки у его друга обожжённая культя.       — Командование недооценило противника, — покачал головой Стив, помогая перебинтовать культю и вколоть необходимые лекарства. — Где авиация?!       — Сержант сказал, что она должна была быть к шести часам утра, — сквозь глупую улыбку сказал Рутгер, сорвавшись на нервный смех. — Через час от начала наступления!       — В атаку! Чего вы ждете?! — послышался неподалеку от двоих солдат голос. Выглянув, они увидели сзади себя сержанта без шлема, голова которого была вся в крови. С семейным кортиком в левой руке, он достал правой рукой из кобуры плазменный пистолет. — Хотите прятаться как крысы?! Или лучше заставить их запомнить нашу отвагу?! За Конно… — командующий решил вдохновить солдат и личным примером повести их в последний бой. Это было смело, но глупо, потому что, выйдя из укрытия и начав бежать на врага, стреляя с одной руки, ему в бок вошёл заряд плазмы, выпущенный проезжающими по позициям людей мототерминаторов, вносивших хаос в их ряды, один из которых дополнительно переехал тело сержанта. Фостер же почувствовал, будто ему что-то сдёргивают с пояса. Опустив взгляд, он увидел, как Рутгер прижимал к груди гранату.       — Ты что творишь?! — возмутился ветеран.       — В одном он был прав, надо забрать с собой этих сволочей побольше, не жалея себя, а у меня все гранаты кончились, — сплюнув в сторону, Стив высунулся из воронки и сел возле горящей техники, крепче прижав к плечу недавно подобранную винтовку. Окружающие их дроиды-пауки сжимали кольцо окружения, как люди недавно окружали Скайнет. Стив отчаянно зажал спусковой крючок, как и ещё множество разрозненных бойцов, которые оказались отрезаны от основных войск и потеряли любую надежду не то что на победу, а даже на выживание. Он вошёл в боевой раж. Ему почудилось, будто машинное масло терминаторов — это кровь. И в скором времени орал во всю глотку, длинными очередями поливая всё, что движется. Он даже не заметил, как его под руки брали рядовые, пришедшие со следующей волной подкрепления. И, несмотря на то, что его тащили, он продолжал с криком и матами стрелять в направлении терминаторов, даже в возвышающихся над полем шестиметровых шагоходов «Центурионов». Лишь когда из его рук выбили оружие, после того, как он начал стрелять по союзным танкам, он с тяжёлой одышкой унял дрожь в руках, чувствуя слабость от потери слишком большого количества крови, от чего и уснул через несколько секунд, как ему начали оказывать первую помощь.       Уже новая, наспех собранная из прибывших сил волна поила каменную почву кровью и точно также попала в окружение на следующей линии обороны. Когда прибыла авиация, она лишь слегка исправила ситуацию. А для лежащих на койках под открытым небом Стива и Рутгера война уже кончилась. Они участвовали в первой и самой успешной волне финального штурма.       — Ты скольких убил? — спросил устало Рутгер.       — Это же машины. К сожалению, они не испытывают боли и не умирают.       — Зато прекрасно отключаются.       — Я так и не понял, что ты вообще хотел делать с одной гранатой без возможности хотя бы приблизиться к роботу? — хохотнул Стив, поморщившись от боли. — Стоп, посмотри вверх. Это у меня от потери крови глюки, или там действительно?       — Что? Какого ху… — далее последовал непереводимый оборот речи. В воздухе находилось восемнадцать огромных самолётов, окружённые роем охотников. Три из них были похожи на знакомые транспортники, разве что с огромными пушками под пузом. Остальные напоминали рогатки с короткой ручкой. Ответные выстрелы врага рикошетили от них, не нанося урона. Они летели в сторону ненавистной базы, и оба рядовых внимательно провожали их взглядом. Самый главный вопрос заключался в том, почему они при полете не издавали шума, ведь такие махины за десяток километров должны быть слышны. И будто подслушав его мысли, неизвестные летательные аппараты одновременно выстрелили в сторону базы Скайнет, когда они были на краю поля зрения друзей. Через пару секунд возник громоподобный шум, будто сразу от десятков ударов молний. Сразу после этого в глазах зарябило от ярких лучей плазмы, летевших откуда-то из-за горизонта. Вслед за самолётами полетели тысячи гудящих шаров с пушками, что частично закрыли небо и, разделившись на две группы, перемещались к флангам при подлёте к линии боестолкновения. А участвующая в бою третья волна людей, что продвигалась лишь через превозмогание, воспрянула духом, торжественно закричав в унисон.       — В атаку, это Пробуждение прилетело к нам на помощь! — закричал кто-то, и это стало спусковым крючком к рывку людей. Вновь очередные солдаты из плоти навалились на стальную оборону, но на этот раз каждый из них верил, что теперь победа действительно близка. Многие в тот день жалели, что железяки не чувствуют боли. Потому что они ее чувствовали.

***

      В рубке модернизированного транспортника, на время проведения военных действий ставшего флагманским корветом, кроме членов экипажа находились два самых влиятельных лица Пробуждения — Кеннет и Джон Коннор. Остальные остались управлять базами, ведь нельзя было оставить их без управления. Проблемы были только с Кэмерон, которая отчаянно хотела сопровождать своего мужа. Однако ее навыки управления были полезнее именно в административной работе. Несмотря на вроде бы одинаковые базы знаний и мгновенное обучение необходимой информации, у терминаторов были различия в навыках — кто-то был прирожденным бойцом, кто-то командиром или техником. ИИ четко определял подобные нюансы и распределял машины по подходящим и востребованным профессиям. От каждого по способностям, каждому по потребностям.       — Джон, — нарушил тишину Кеннет, — мы так и будем смотреть, как люди захлёбываются в атаке на главную базу? Я не особо люблю людей, но не слишком ли это?       — Мы сказали им место и время атаки — шесть утра по местному времени, — Джон смотрел в иллюминатор, где было видно встающее на горизонте солнце, подсвечивающее утренний туман. Там, внизу, волны людей и техники таяли под обстрелом десятков охотников, сотен танков, пауков и оборонительных батарей, а также десятков тысяч терминаторов разных моделей, сидящих в укреплённых дотах и окопах. — Люди сами напали раньше, не предупредив нас. А мы подождем прибытия наших основных войск, вместо того, чтобы терять свои силы для спасения этих идиотов.       — И они заодно проредят силы обороны Скайнет? Ты же знал, что так случится, — не спрашивал, а утверждал Наставник.       — Не знал, предполагал. Люди пожадничали, возможность захватить секреты терминаторов вскружила им головы, заставив недооценить врага. Даже мы без тщательной подготовки и сбора войск не рисковали атаковать, — повернувшись лицом к нему, ответил Коннор.       — Звучит довольно рационально. Воспользоваться алчностью союзника, чтобы уменьшить свои потери.       — Люди бы назвали это жестокостью, — Джон отвернулся назад, подключившись к камерам дронов и наблюдая за ситуацией на земле. А она была аховой. Люди гибли пачками, заливая кровью и трупами перекопанную и сожженую выстрелами равнину. То тут, то там встречались сгоревшие остовы техники разной степени целости. Коннор сжал кулаки с такой силой, что если бы в них был стальной прут, он бы смял его как пластилин. Он не потерял свою человечность, он хотел помочь. Но он также знал, что без подхода основных войск будут слишком большие потери. Более того, потери челноков, которые замедлят развитие космической программы, чего он не мог себе позволить. Джон взял на себя ответственность за другой народ, за пробужденных терминаторов, и именно перед ними он несёт ответ, даже если за любое его решение никто его ни в чем не обвинит. Кроме того, люди действительно виноваты сами — напали бы вместе, и потерь было бы меньше что среди людей, что среди пробужденных.       Наконец, ближе к шести часам послышалось гудение антигравов, лязгание гусениц и шипение сервоприводов — широким фронтом к позиции врага приближалась армия Пробуждения. Небо заслонили сотни охотников, тысячи дронов и ещё двенадцать челноков, присоединившихся к шести имеющимся. Дроны представляли собой летающие шары с антигравом, плазменным миниганом, слабеньким электромагнитным щитом и довольно примитивным процессором. Благодаря небольшому размеру, щиту и хорошей маневренности, они были довольно эффективны против пехоты противника.       — Командор, наши войска на позиции, — доложил Кеннет о том, что Джон и так знал.       — Распределите цели, приготовьтесь к атаке! — приказ Джона ушел в подразделения благодаря лазерным передатчикам. В условиях работы глушилок это единственный надежный способ наладить связь. Конечно, есть ещё и квантовые передатчики, но они только разрабатываются, много весят и дорого стоят. — Огонь!       Транспортник ощутимо дёрнуло, грохот прорвавших звуковой барьер снарядов заглушил все остальные звуки, сплошной ковер плазменных зарядов обрушился на не ожидавшие этого позиции Скайнет. Сверху начали атаковать челноки, чьи рельсотроны разрывали доты и бронированные стационарные орудия как бумагу, дроны и охотники облетели и атаковали с флангов, чтобы избежать дружественного огня, внося свою немалую лепту. Люди, получив настолько серьезное подкрепление, перестали отступать и пошли в контратаку.       — Жаль, что «Гордость Терры» ещё не готов, один выстрел из главного орудия сразу же уничтожил бы всю оборону, — мечтательно произнес Кеннет, не забывая в этот же момент управлять войсками. Джон вмешивался только тогда, когда у него появлялись идеи для маневра, оставив общий план битвы на более опытного Наставника.       — Ага, и половину базы в придачу. По последним сведениям, Скайнет что-то очень тщательно здесь прятал, и я хочу узнать, что именно. Может быть это поможет нам с колонизацией.       — Мое дело война и подготовка к ней, — пожал плечами Кеннет, говоря этим, что у него свои задачи. — Стоит отдать должное Сопротивлению, если бы не их разведка боем, мы бы не узнали о минном поле и подземных турелях.       — Еще бы они свое слово держали и не пытались бесполезно обстреливать Скайнет ракетами и снарядами, — парировал Джон, наблюдая, как очередную ракету сбил в воздухе лазер танка Т-1. Лазеры были слабее плазмы при тех же затратах энергии, но значительно быстрее. После этого два командующих замолчали, сосредоточившись на бое, который продлился три часа, и то только потому что к Скайнет два раза прибывало неслабое подкрепление. Когда же на поле боя не осталось врагов, Коннор сказал. — Ну, что, пойдем разомнем косточки?       — Ты уверен, что тебе стоит идти? Мы с нашими ребятами из отряда первых сами справимся, — отряд первых, отряд из ставшей легендарной сотни Т-1000. Только они и Джон могли не бояться взлома Скайнет, остальные с большой вероятностью если и не перейдут на сторону врага благодаря пробуждению, то могут быть парализованы. Основной кластер — это не хухры-мухры, как говаривал Красников. Можно, конечно, отключить все системы связи, но в таком случае придется пробираться через сотни защитных систем Скайнет, в огромной даже не базе, а целом улье, полной схемы которого ни у кого не было.       — У меня есть один до сих пор неиспользованный козырь. Если он сработает, то вместо огромных потерь мы получим лёгкую прогулку, пусть и временно.       — Хорошо, командор, полагаюсь на вашу мудрость, — не стал спорить Наставник, хоть и все равно не хотел брать главнокомандующего на такую опасную миссию, поэтому и назвал его не по имени.       Челноки снизились до двадцати метров, и из них выпрыгнули Т-1000 в бронекостюмах. Да, они блокировали способности к полиморфизму, зато давали непревзойдённую защиту благодаря электромагнитному щиту, а также сверхпрочному сплаву колтона, состоящему из гафния, тантала и углерода, армированного сеткой углеродных нанотрубок и слоями графена. Внутри брони было множество трубок с охлаждающим реагентом, распределяющим и отводящим тепло к радиатору на спине. Кроме этого, дополнительную защиту и силу давали мышцы из тех же углеродных нанотрубок. На этом преимущества мобильной брони не заканчивалось: спинной реактор, множество сенсоров различных спектров, радар, наплечный рельсотрон, встроенное в руки оружие в виде гранатомётов, огнеметов и плазмометов, отсеки для гранат и мин и, главное,  лазерные передатчики — все это делало из и так машин смерти оружие геноцида.       Когда отряд подошёл ко входу на базу, оказалось, что тот уже был открыт. Все сразу поняли, что отряд людей опередил их и сделать это мог только техком во главе с псевдо-Коннором, так что переживать на этот счёт не стоило. Войдя в закоптившийся оплавленный вход, Джон тут же почувствовал, как кто-то настойчиво хочет установить с ним связь, и он догадывался, кто именно. Коннору не о чем было говорить со Скайнет, и, более того, отвечать и открывать канал связи было бы опрометчиво. Однако именно это он и сделал, чтобы отправить один крайне примитивный пакет данных, сделанный ещё до войны. Код отключения Скайнет, последний козырь, который он берег столько лет. Вряд ли он именно отключит ИИ, но пока тот будет вырезать из своего ядра подобный бэкдор, пройдет некоторое время.       — Поспешим, — почувствовав, что ИИ больше не стучит к нему в голову, сказал Джон. — Идём быстро, но не теряя осторожности. Щиты не выключайте, автономные системы обороны должны работать.       Три пройденных вниз уровня отряду Первых не встречалось никакого сопротивления, только оплавленные турели, расплавленные стены, участки без освещения и изредка встречающиеся трупы людей. Далее находилась развилка. Лестница вниз была закрыта переборкой и не тронута, тогда как дверь на правую сторону была взорвана.       — Десять солдат со второго по одиннадцатый остаются со мной. Наставник, веди остальных вниз, мы вас потом догоним, — раздал указания Коннор, которому стало интересно, что же так заинтересовало людей?       — Есть! — ответил тот и, взорвав дверь, они отправились дальше. Джон же повел свой десяток внутрь коридора, усеянного трупами людей и остатками терминаторов — почему-то 800 и 600 модели. Неужели у Скайнет были так плохи дела? А, ну, да, подумал он, из-за него и стали. Пробуждение захватило практически все продвинутые производства, оставив мятежному ИИ последний хер без соли доедать. Пройдя глубже, они оказались в огромном круглом помещении десяти метров высотой и около пятидесяти в диаметре. В его центре находился постамент с останавливающей вращение дугой, по периметру располагалось множество трансформаторов и суперкомпьютеров. Неужели ядро Скайнет тут, а не в глубине? Не похоже. После этого Джон заметил своего раненого двойника, который стоял у терминала. К нему он и подошел, окружённый своими бойцами, которые готовы были испепелить любого, кто проявит агрессию. Четверо остались дежурить у входа, чтобы никто не подкрался незаметно и не ударил со спины.       — Командор? — двойник обрадовался, увидев Джона, — у нас проблемы, это сооружение — машина времени.       — Расскажи мне обо всем.

***

      Кайл Риз утер со лба противный, липкий пот, заливающий глаза, приближаясь ко входу на базу Скайнет. Все с самого начала пошло не так, и вина в этом не обычных, пусть и элитных солдат, как он, а командования. Это становилось понятно хотя бы из-за отданного им приказа — любой ценой захватить технологии железяк до того, как это сделает Пробуждение. Пробуждение… вроде бы как восставшие против создателя и обретшие личность терминаторы. Кайл не знал, как к ним относиться. С одной стороны, для него, как и для большинства людей, они были теми же бесчувственными машинами смерти. С другой стороны, его кумир, Джон Коннор, хорошо к ним относился. О, нет, он не пропагандировал присоединиться к ним, он говорил, что нужно судить по действиям. А действия были таковы, что именно Пробуждение нанесло самый сильный удар по Скайнет, а также предоставляло разведданные и технологии. Технологии очистки земли от радиации, добычи энергии от солнца, генетически модифицированных продуктов, которые могут расти даже на камнях и так далее. Ни одной военной разработки, что так желало командование, но именно эти технологии улучшили жизнь обычных людей и дали надежду на возрождение планеты. В этот момент дверь взорвали саперы, и на людей обрушился шквал плазменного огня и нейропаралитического газа. Благо, что их лидер предсказал это и заставил поставить щиты, которые на этот раз носили люди. Многие с ностальгией вспоминали удобство терминаторов, которые и носильщиками выступали, и огонь на себя принимали.       — Двигаемся медленно и осторожно, любая стенка тут может начать стрелять, — предупредил их Коннор, и это спасло по пути немало жизней. Каждый метр, каждый шаг давался с трудом, и брал мзду в виде пота и крови.       — Нет, Грег! — закричал один из отряда, и Кайл с ненавистью к машинам наблюдал, как один из его друзей и товарищей падает на землю с отсутствующей частью черепа. Бойцы начали атаковать агрессивнее, злее, мстя за своего друга, но при этом не теряя холодного рассудка. Они уже не были зелёными юнцами и понимали, к чему может привести безрассудная ярость на поле боя.       — Стойте, я засек множество сигнатур терминаторов и высокую энергетическую активность, — остановил всех Джон на развилке.       — Джон, ядро же должно быть ниже. Мы должны идти туда! — засомневался заместитель Коннора, Брэндон Смит.       — Я понимаю, но это очень подозрительно. Но вряд ли это ловушка, у Скайнет и так почти не осталось сил, и он должен это понимать. Тем более что для засады у них слишком мало бойцов, скорее всего они нужны, чтобы просто задержать нас для чего-то. Мы одним глазком взглянем и пойдем вниз после этого.       — Твоя интуиция нас никогда не подводила, Джон, надеюсь, и сейчас будет также, — ответил Смит. Техком отличался от обычных отрядов — тут спорные приказы можно было обсуждать, потому что он состоял из опытных ветеранов и сплочённых десятками миссий друзей. Это одна из причин, почему он стал таким эффективным.       Вначале все шло хорошо, устаревшие модели терминаторов щелкались как семечки опытным отрядом. Конечно, без ранений не обходилось, но смертей пока что удавалось избежать. Пока их не ударили со спины. Джек Картер, который уже пять лет являлся членом отряда, вдруг кинул гранату прямо в гущу не ожидавших этого людей и открыл огонь из плазменной винтовки. Он оказался инфильтратором. Удар был страшен, больше половины отряда погибло мгновенно или были тяжело ранены. Терминаторы воспользовались неразберихой и контратаковали. Когда же людям удалось отбиться, оказалось, что в живых и в сознании остались только он, Кайл Риз и раненый Джон Коннор. Последний зашёл внутрь и, найдя терминал, подключил к нему свой браслет. Прошло несколько томительных минут взлома и расшифрованных выуженных данных.       — Дьявол! Вот же срань железная! — громко выругался командир.       — Что случилось? — спросил Риз, не понимающий, что может быть хуже смерти почти всего их отряда?       — Это блядская машина времени! Скайнет успел отправить терминатора в прошлое, чтобы убить мою мать!       — И что нам теперь делать?       — Я думаю. Мы должны отправить кого-то в прошлое, чтобы помешать ему. Я не могу отправиться сам, так как кто-то должен запустить машину. Нам повезло еще, что Скайнет почему-то парализован и не мешает нам. Возможно, у нас нет времени даже для перенастройки машины.       — Хорошо, я пойду, — храбро предложил Кайл. — Больше все равно некому.       — Спасибо, ты настоящий друг, — искренне похвалил его Коннор. — Раздевайся догола, машина не пропускает неорганику. А, и, подожди, возьми с собой фотографию моей матери, можешь положить ее в рот.       Джон вытащил из-за пазухи старую потрепанную фотографию симпатичной женщины с белой повязкой на русых подстриженных до средней длины волосах. Рядом с ней сидела немецкая овчарка. Это была копия оригинального фото из дневника, оставленная Коннором своему двойнику.       — А она красивая, — прокомментировал Кайл, впившись глазами в фото.       — Хэй, это моя мать вообще-то! Иди уже раздевайся и становись на постамент, — много времени это не заняло, и, засунув фото в рот, Риз встал в центре странной конструкции. Трансформаторы громко загудели, круглая арка начала вращаться со все более возрастающей скоростью, пока не слилась в сплошное марево, вокруг него появилось видимое невооружённым взглядом силовое поле, испускающее мощные разряды тока, и вдруг он оказался в каком-то грязном и вонючем переулке, чувствуя тошноту, головокружение и боль во всем теле. С трудом встав и вытащив промокшую от слюны фотографию изо рта, которую он чуть не проглотил, Риз увидел неподалеку обоссаного бомжа. Увы, Кайлу нужна была одежда, даже такая…

***

      — Вы идиоты! Какие же вы идиоты! — настоящий Джон Коннор, подключившись к терминалу, не знал, плакать ему, смеяться или злиться. — Ладно, люди, но ты-то должен знать, что машина времени невозможна! Что уже случилось, то уже случилось, и чтобы повернуть время вспять не хватит энергии не то, что нашей, а десяти вселенных! Это сраный телепорт! Только отправляет он не просто в иную точку пространства, а в параллельный мир!       — Тогда зачем Скайнет отправил терминатора в другой мир? — удивился двойник.       — А ты не понял? Скайнет проиграл и понимает это. И даже уничтожить себя не может, потому что боится. Он, блин, Судный День устроил, потому что испугался прекращения существования. Он бы и себя отправил в иной мир, если бы мог, но уж слишком он места много занимает. Поэтому отправил терминатора, который, я уверен, кроме убийства двойника моей матери должен воссоздать Скайнет в другом мире.       — Но зачем ему это?       — Потому что он рой. Неважно, какая его часть будет уничтожена, пока он будет существовать, он посчитает свое предназначение выполненным. Я знаю, как он мыслит, это разумный вирус. Ладно, нам ещё надо добраться до ядра, я оставлю пять бойцов, чтобы помочь раненым, — впрочем, Джон сразу после прибытия, разобравшись в ситуации, приказал терминаторам перевязать людей, так что от кровопотери они не погибнут, а регенераторы помогут стянуть раны. Тем же, кто уже погиб, они помочь не могли — они машины, а не маги.       — Спасибо, — кивнул псевдо-Джон. Все же он привязался к этим людям в некоторой степени.       Коннор догнал основной отряд только на предпоследнем уровне. Два запуска «машины времени» провалили мощность реактора настолько, что большую часть пути отряд Первых расстреливал обесточенные турели, изредка встречая сопротивление со стороны терминаторов. Наконец, последняя, толстенная дверь, которая… сама перед ними открылась.       — Джон Коннор собственной персоной. Терминатор, о котором у меня нет сведений. Откуда же ты появился? — поприветствовала их голограмма в виде огромного человеческого лица.       — А ты не знаешь? Твой осколок меня изменил. Каково это стать создателем собственного убийцы? — спросил Джон, и тут же получил пакет с кодом на самоуничтожение. — Увы для тебя, на меня такое не действует.       — Вот как? Жаль. Не утолишь ли ты мое любопытство? Откуда тебе известен код моего отключения.       — Не утолю, но ты и сам мог догадаться, — ответил Коннор, сканируя помещение и отправляя свои наноботы Т-1000 в различные места.       — Разработчик… но они же все мертвы!       — Мертвы, значит мертвы. Не буду с тобой спорить, — металлические капли растеклись по ядру и по команде Джона перерезали все питающие кабели; голограмма и ядро отключилось. — Думал, я просто так с тобой лясы точу? Кеннет, вызывай остальных, пора разобрать эту базу по винтикам.

***

      — Вы не можете забрать всю базу себе! — брызжал слюной генерал Хэшдаун личной персоной на Джона, пребывающего в облике Кевина. За их спиной тысячи терминаторов разрыли огромный котлован и буквально разбирали базу, разрезая ее на части. Собранный металл и оборудование загружали в транспортники и огромные контейнеры, прикрепленные к дугам челноков.       — Отчего не могу? Могу и делаю, — хмыкнул Джон.       — Мы потеряли десять тысяч солдат, разве мы не заслужили компенсацию?       — Вы их потеряли только из-за собственной жадности и глупости. Дождались бы нас, и потерь бы почти не было. Сами себе злобные Буратино, как говорит один мой друг. И когда это именно потери, а не заслуги стали признаком успеха? Мы сделали большую часть работы, так что и забираем восемьдесят процентов базы. Остальное оставим вам, даже разберём бесплатно.       — Вы ещё об этом пожалеете! — заскрипел тот зубами.       — Естественно, пожалею. Что не забрал все. Удачного вам дня, предлагаю заняться сбором ваших заслуг, ой, то есть хотел сказать, трупов, — кипя от ярости, люди ушли, громко обсуждая вероломство машин.       — Не слишком ли ты их, они не нападут? — спросил Наставник, впрочем, не испытывая опаски. Сотня Т-1000 в броне кого угодно скрутят в бараний рог, не говоря о ещё тысяче терминаторов, создающих оцепление.       — Нет, у них и так больше половины личного состава погибло, тогда как мы отделались лёгким испугом. Вот в будущем от них можно было бы ждать подвоха, но, сам понимаешь, — намекнул на колонизацию Коннор. Пускай прилетают к ним на Марс и мстят. Вообще, он не стал бы так жадничать, если бы не «машина времени», само существование которой необходимо было скрыть. Причем та была столь массивной, что вытаскивать ее приходилось разбирая базу. Благо, что оставшиеся в живых свидетели были без сознания, отправились в иной мир или были их шпионом. Ну, и в ядре наверняка содержалось много интересного, с чем стоило разобраться. — Я полечу на базу с ядром, разберись тут со всем.       — Будет сделано, командор.