Determinatoris

      Сопровождать Джона вызвался Кайл Риз, которому было что сказать спасителю своей сестры. Он ждал возле двери кабинета полковника, переминаясь с ноги на ногу, и Харрис, усмехнувшись, разрешил ему войти, а затем приказал показать казармы и вообще не спускать глаз с их гостя. В большей степени не потому, что он теперь подозревал Коннора, а просто потому, что среди его бойцов есть парни горячие, которые, не разобравшись в ситуации, сначала пристрелят чужака, а уже потом спросят, кто он такой и что тут делает. А терять таким чудом найденного специалиста не хотелось. Конечно, Коннор мог приврать о своих навыках, однако пусть с этим разбираются уже яйцеголовые, у него свои задачи, у них — свои.       — Спасибо тебе за сестру, парень, — поблагодарил его Кайл еще раз, после того как они вышли на открытый воздух.       — Ты уже вроде бы благодарил, — отмахнулся Коннор. Ему от этой благодарности ни горячо, ни холодно. — Я делал это не специально, просто мимо проходил.       — Не прибедняйся, Сьюзи мне рассказала, как ты за несколько секунд голыми руками убил трех этих ублюдков. Да и снайпер из тебя хоть куда, ты в одиночку покрошил железок больше, чем весь мой отряд, — продолжал его нахваливать Кайл, отчего Джон почувствовал себя неловко. Он и стрелять-то не умел, по сути, он как в компьютерном шутере целился в перекрестие, высвечиваемое интерфейсом, а отсутствие опыта компенсировали более быстрая реакция, скорость мышления и то, что руки у терминатора дрожать не могут по определению. Будто бы все играют на хардкорном уровне сложности, а он зашел с читами.       — Я думаю, ты преувеличиваешь, — покачал головой Джон. — Я был в тылу железяк и у меня было преимущество в эффекте неожиданности и высоте.       — Какой ты, однако, скромник, — усмехнулся Риз, но тут же нахмурился и стер со своего лица улыбку, когда увидел, как два бойца на носилках несли труп.       — Знакомый? — задал логичный вопрос инфильтратор.       — Выпивали пару раз вместе, рассказывал о своей дочурке и жене, которые погибли во времена Судного Дня, — настроение Риза опустилось почти на дно и поднялось только когда к ним на площади перед бывшей мэрией подошла Сьюзи, которая тянула за собой женщину лет сорока на вид. Миловидную блондинку с голубыми глазами, но исхудавшую и очень усталую. Руки в мозолях, одежда более-менее чистая, но потрепанная и сто раз зашитая. Ткацкая промышленность, как и вся прочая, пошла по известному месту. У Сопротивления были свои артели и склады с военной формой, а вот остальным — как повезет. Ходили слухи, что в некоторых городах жители ходят в брендированной одежде за десятки тысяч долларов и карнавальных костюмах. Например, такое было в Голливуде, где населения было мало, а кинокомпаний и дорогих магазинов полным-полно. Также было видно, что женщина недавно плакала, судя по разводам пыли на лице и покрасневшим глазам.       — Мама, мама, это Джон и это он меня спас! — снова затараторила девочка. — О, брат, вы теперь будете вместе служить?       — Нет, Сьюзи, у Джона другое назначение, о котором я сам не знаю, — пусть Риз и стоял рядом с дверью, но он не подслушивал. За такое по головке не погладят — можно напроситься на внеочередную проверку, которая обязательно будет содержать в себе клизмы, которые необязательны, но очень помогают установлению дисциплины.       — Правда? А какое? — с любопытством спросила девочка, которая, несмотря на физическую и моральную усталость, оставалась активной.       — Сьюзи, хватит доставать окружающих тебя людей. Вы уж простите мою дочь, — извинилась за нее женщина, дернув Сьюзи за руку, когда та хотела еще что-то сказать. — Меня зовут Ирен Риз. Спасибо вам огромное за спасение этой непоседы. Если я чем-то могу вам помочь, только скажите. Я не много могу дать, но у меня есть свиное мясо и поросята…       — Нет, нет, нет, мне ничего не надо, — открестился Джон, откровенно желающий сбежать ото всех этих благодарностей, и нашел повод для этого. — Кайл, ты вроде бы говорил, что мне должны вернуть мое оружие и вещи?       — Ах, да, — приложил тот ладонь к лицу. — Мама, Сьюзи, простите, мне нужно провести Джона обратно к месту встречи.       Попрощавшись с женщиной и девушкой, мужчины подошли к тому месту, где Джон бросил свои вещи и оружие. Их так никто и не трогал по понятным причинам. Вообще, даже терминаторов разбирали специальные саперные бригады — те часто хранили в себе сюрпризы для мародеров, обычно взрывчатые. Правда, рядом с его вещмешком и двумя винтовками лежала еще одна куча оружия и запчастей роботов.       — Это что еще такое? — спросил Джон.       — Наш полковник строг, но справедлив. Это твоя доля трофеев за сегодняшний бой.       — И что мне с ней делать? Я же ее физически не унесу, — унес бы, конечно, и тут же бы получил живительный заряд плазмы в спину, потому что даже самый сильный человек не сможет поднять около полтонны металла.       — Можешь предложить его сопротивлению для обмена. Многого не дадим, но и в цене не обидим! — Коннор мысленно поаплодировал полковнику. С одной стороны, проявил жест щедрости и пример для остальных, причем не только для своих бойцов. Мол, помогайте сопротивлению и без награды не останетесь. А с другой — большую часть трофеев он так или иначе все равно получит, причем по дешевке.       — Отберу что-нибудь полезное для себя, а остальное забирайте, — отмахнулся рукой Джон, начав копаться в хламе. Было уже темно, и Кайл стоял рядом, светя фонариком.       — Слушай, да завтра разберешь, никто твою долю не заберет!       — Завтра я улетаю, так полковник сказал. Так что времени может и не быть, — убирая в карман чип от Т-600, проговорил Джон. Хотелось бы найти чипы более продвинутых моделей, но их как пехоту Скайнет не использует, не стоит считать его идиотом. Потому что это все равно что использовать разведчика экстра-класса в качестве пушечного мяса. Через полчаса, закончив с разбором, только создавая вид поиска, он вместе с Кайлом вернулся к мэрии. Там, в подвале, были обустроены казармы. Когда они только зашли, сразу залаяли собаки, и те несколько человек, что здесь были, повыхватывали оружие, которое держали рядом с собой.       — Стойте, это чужак, а не терминатор! — в чем вообще смысл собак для определения терминаторов? В том, что последние обычно занимают чье-то место. Так проще проникнуть в стан людей. Но запах терминаторов отличается от запаха тех людей, что тут были. То есть они определяют чужаков. А сами терминаторы ничем особенным не пахнут, Скайнет не допустил бы такой фатальной ошибки. Потому что в таком случае даже собаки не нужны, достаточно создать анализатор специфических веществ, выделяемых роботами, и все.       — Нервные вы, ребята, — прокомментировал Джон.       — Станешь тут нервным, — буркнул один из бойцов, который чистил свой «Вестингауз». Это хоть и надежное оружие, а ухода все равно требует. — Когда собственных друзей, бывает, подозреваешь.       — И что, часто бывает, что железяки проникают?       — Со старым командиром часто было, пока его восьмисотый не прикончил. А полковник железно дисциплину держит, постоянно всех проверяет, у него не забалуешь.       — Все боятся, как бы Скайнет проклятый что-то новое не придумал, — сплюнул другой, более опытный с виду боец. — Что если железяки уже среди нас, а мы их просто определить не можем?       — Что вы на меня так смотрите? — поинтересовался Джон, когда после слов мужчины все стали пристально на него пялиться. — Да, да, вы меня раскрыли, я терминатор новой модели!       Сначала прыснул Кайл, потом кто-то сзади, а потом и все остальные заржали. Причем настолько громко, что аж с улицы люди набежали и, услышав причину, сами стали смеяться.       — Скажешь тоже, — хлопнул Джона по плечу отсмеявшийся и утирающий слезы Риз. — А чувство юмора у тебя тоже встроенное? Что-то я не слышал, чтобы терминаторы шутили.       — Нет, конечно. Это я такой особенный, — улыбнулся Коннор, вызвав еще одну волну смеха. Таким нехитрым способом он разрядил обстановку и отмел все оставшиеся подозрения, если они у кого-то еще были. Благодаря этому он смог за пару банок тушенки оказаться владельцем настоящей и относительно нормальной одежды, а не созданной мимикрией.

***

      На следующее утро Джон отправился в путь вместе с целым конвоем из десяти человек на трех грузовиках и с двумя пикапами сопровождения с установленными на них плазменными пулеметами. Ехали осторожно, по дороге уничтожая роботов, которых не успели добить отряды зачистки или мародеры.       — Кайл, какого черта мы так далеко едем? И зачем нам этот хлам? — пнув кучу электронного металлолома в кузове, спросил Коннор своего соседа, который вызвался охранять спасителя его сестры. — Разве не проще бы было приземлить на площади перед мэрией?       — Во-первых, не хлам, а важное оборудование для исследований! — важно процитировал кого-то Риз. — А, во-вторых… пусть будет для тебя сюрприз.       — Как скажешь, — к сожалению Кайла, Джон спорить не стал и притворился спящим, на самом деле сканируя округу на наличие врага. В принципе, сон ему не нужен, но достоверно имитировать его он может. К месту назначения они прибыли только через два часа, несмотря на то, что выехав за пределы города, двигались довольно быстро. И даже после этого им пришлось еще пятнадцать минут ждать на месте прилета самолета. Находились они на широком и ровном плато, в котором ничто не выдавало даже подобия аэродромной дорожки.       — Ну, и где твой хваленый транспорт? — зевнув, спросил Джон.       — Черт, не зевай, из-за тебя тоже хочется-ааа, — зевнул в ответ парень. — А вот и он.       Издалека послышался сначала тихий, а потом становящийся все более громким гул винтов. Наконец, огибая рельеф, из-за холма вылетели три самолета А-10 и конвертоплан Bell V22 Osprey. Приземляясь, он повернул две гондолы с винтами из горизонтального положения в вертикальное и поднял огромное облако пыли. Когда пыль осела, на его боках можно было увидеть четыре турели с плазменными пулеметами и ракеты на двух подвесах. Кроме этого, то тут то там встречались кое-как залатанные и заваренные пробоины, а также на борту был нарисован милый синий слоненок с большими ушами.       — Это что еще такое? — Джон знал, что это, но решил немного порадовать переминающегося от нетерпения рассказать Риза.       — Красавец, правда? Вытащили его из подбитого и полузатонувшего авианосца Джерард Л. Форд. Отправили нашим научникам, а те его разобрали, перебрали и собрали снова, — объяснил Кайл. В это время главный из сопровождающих караван, некий сержант Лирой Дженкинс, подошел к вышедшим из транспортника по аппарели людям со вскинутым оружием, переговорил с ними и вернулся обратно.       — Так, бойцы, никто нам просто так внутрь без проверок зайти не даст, так что создаем охранный периметр. Ах да, Коннорс, ты исключение, тебе сказали подойти.       — Сэр, я Коннор.       — А мне насрать кто ты там, у меня был приказ тебя довести, и я его выполнил. Больше я тебе ничего не должен, — Дженкинс не скрывал своей неприязни к чужаку, несмотря на его помощь, и радовался, что тот улетит сегодня подальше. Не сказать, чтобы сержант испытывал недоверие конкретно к нему, скорее вообще ко всем.       — Не принимай близко к сердцу поведение сержанта, он не раз сталкивался с инфильтраторами в своем отряде, — извинился за него Кайл. — Профессиональная деформация.       — Ничего, я понимаю, — улыбнулся Джон, про себя подумав, что опасения сержанта были не беспочвенны. — Надеюсь, мы с тобой еще увидимся.       — И я тоже, удачи.       Пока Джона прогоняли через проверки металлодетекторами и весами, вышедшие из транспортника бойцы споро и довольно быстро выгрузили какие-то припасы в запечатанных коробках и цинке, после чего загрузили все остатки терминаторов в трюм конвертоплана и, не теряя ни секунды лишнего времени, начали взлетать. Джона никто не знал, ничего для этих людей он хорошего не сделал, а потому у него снова забрали оружие и держались с ним настороженно и с некоторой долей презрения. Это говорило о том, что одни подразделения Сопротивления не доверяли другим. Более того, эти люди были чище, их форма выглядела новее, сами они были более откормленны, а оружие в их руках — модифицированное под человеческую руку терминаторское или переведенный на плазму огнестрел, что говорило о лучшем инженерном и материальном обеспечении. Возможно, это еще одна причина, почему никто с ним первым не заговаривал, а на его вопросы отмалчивались или отвечали односложно. Считали его каким-то левым бомжом. Поэтому Коннор прекратил попытки наладить контакт. Приземлились они только через четыре часа на довольно крупной поляне в лесу.       — Коннор? — Один из мужчин обратился к Джону, который успел заскучать. — На выход, тебя заберут.       — А разве вы меня на место не отвезете? — спросил тот, вставая и потягиваясь, будто отсидел себе спину.       — Где база научников, не знаем даже мы. Оставляем им хлам, а в ответ забираем потом исправное оружие, — ответил тот. — Ну, так что, долго тебя ждать?       — Иду я, иду, — видимо человеческого отношения в этом мире он не дождётся. А, впрочем, кто он такой пока что? Просто левый тип с непонятными целями и принадлежностью. Однако все равно такое отношение было непривычно. Многое изменилось за тринадцать лет, и отношения между людьми тоже. Хотя это немного лицемерно с его стороны, все же к Сьюзи он тоже относился довольно холодно, признался он сам себе.       Выгрузив по большей части металлолом с микросхемами, транспортник, взревев двигателями, улетел, оставив Джона одного. Вскоре, чуть в стороне, кусок земли с высохшей травой опустился вниз и отъехал в сторону, открыв проход, и оттуда вышло шестнадцать человек. Восемь из них начали переносить хлам куда-то вниз, четверо остались с ними, ощетинившись дулами стволов, которых Коннор еще не видел и которых не было в базе Скайнета. Хотя в их силуэтах угадывались похожие на М4А2, FN2000 и AUG переделанные винтовки. Но в отличие от увиденных у бойцов в транспортнике, они выглядели как серийные модели, а не кустарная переделка пьяного техника. Также на них была черная военная униформа с надетой поверх нее металлической матовой серой броней. Кто-то был одет только в подобие кирасы и шлем, а кто-то в дополнение к ней носил наручи, налокотники, наплечники и наголенники с набедренниками. Это были более крупные и мускулистые бойцы. Носильщики были одеты в серые робы рабочих, и среди всей этой когорты выделялся крайне недовольно осматривающий его тип в синих джинсах, белой рубашке и белом халате до колен. На вид он был ровесником Джона, чуть ниже его, ростом в 172 сантиметра, имел крайне худощавое телосложение. У него были длинная грива русых сальных волос, прищуренные карие глаза с глубокими мешками под ними и оспинами на щеках. Именно этот мужчина вышел чуть вперед.       — Мне сообщили, что ты программист, это правда? — прищурившись, спросил он.       — Я был им до войны, работал с системами искусственного интеллекта и кибернетическими системами, — нужно было как-то залегендировать свои умения.       — Не в Кибердайн случайно? — при упоминании этой компании четверка солдат в броне напряглись и впились взорами в Джона.       — В Бостон Дайнемикс. Не один Кибердайн работал над ними, — Джон скорее даже недооценил ненависть людей к своему бывшему месту работы.       — Я знаю, и ты не мог работать в Кибердайн. Всех более-менее важных сотрудников либо уничтожил Скайнет, либо убили ненавидящие их люди, которых после Судного Дня много. Пропавших же без вести все высокопоставленные члены сопротивления знают в лицо, — Коннор только порадовался своей предусмотрительности в плане смены облика. — Но, знай, если ты наврал, чтобы устроиться на теплое местечко, то безнаказанным не останешься.       — Я сам не хотел сюда лететь, можете спросить у полковника Харриса. И вы не представились.       — Главный ассистент профессора Красникова, Тодд Картер! — с апломбом и нескрываемой гордыней выдал мужчина, чем только понизил себя в глазах Джона. Тот всегда считал, что настоящий профессионал не будет хвастаться — за него говорят его действия, а не слова. Не подал он виду и о том, что знает профессора, пусть и заочно, пусть ему было интересно, как он вообще выжил, учитывая, что был не последним ученым Кибердайн. — Следуй за мной.       База оказалась под землей и была достаточно хорошо защищена. Пока все семнадцать человек шли по уходившей вниз и изгибающейся ломаными линиями шахте, чтобы в случае необходимости гасить взрывную волну ядерного взрыва, Джон насчитал только по пути три открытых мощных взрывозащитных гермодвери, это если не считать первую, что вела на поверхность. По пути встречались патрули и охранники, которые металлодетекторами проверили каждого, хотя выпустили этих самых людей буквально с десяток минут назад. После еще одних проверок, на этот раз еще более параноидальных, включающих в себя даже МРТ, Джону принес одежду один из мужчин в серой робе и показал на комнату с душем с понятным намеком. Оружие у него снова отобрали, но к этому он даже уже привык. Коннор возмущаться не стал и сменил одежду, только недавно полученную от бойцов Сопротивления. Это была белого цвета роба с белым же халатом. Также в одежде оказалось электронная карта и бейджик с его именем, который он сразу же нацепил. У выхода его ждал Тодд, который, хмыкнув, повел его по обширной многоэтажной лаборатории.       — Твой месячный пропуск дает тебе доступ только к твоей комнате в жилом блоке, душевой, столовой, комнате отдыха, библиотеке и нашей лаборатории. Работать ты будешь под присмотром профессора, уж не знаю, чем ты ему так приглянулся, — снова поморщился Картер, не скрывая неприязни к своему, вроде как, будущему коллеге. По пути он очень быстро рассказывал, где что находится и как все устроено. Тодду сказали объяснить и показать новичку базу, и тот выполнил приказ, но по-своему, посчитав, что ошеломленный Джон ничего не успеет запомнить. Вот только Коннор не только запоминал, он создавал карту здания. Можно было бы использовать еще и эхолокацию, но это контрпродуктивно и чревато раскрытием. Также Тодд рассказал о назначении цветов рабочих роб и униформ. Синяя униформа обозначала обслуживающий персонал — стирка, готовка, мытье полов и вообще хозяйственное обеспечение базы на их плечах. Серая униформа — это техники. Именно они модернизируют и создают оружие и устройства, которые придумывают ученые. Черная униформа — военные на базе, они ходят разве что патрулями и занимаются связью, охраной и соблюдением порядка. И, наконец, белохалатники, это ученые и их ассистенты, высшая каста, так сказать. Они подошли к еще одной, более тонкой, толщиной сантиметров в двадцать, бронированной двери, которая поднялась вверх после того, как Тодд приложил карточку к считывателю. Внутри хорошо оснащенной, включая электронный микроскоп и спектрометр, лаборатории оказалось три человека. Первым бросался в глаза седой и старый профессор Красников в очень толстых и больших очках. Он, подслеповато прищурившись, сидел за компьютером и наблюдал за пробегающими по голоэкрану рядами цифр, недовольно водя челюстями из стороны в сторону. Он был почти полностью лысым, а оставшиеся редкие волосы были выбелены сединой, из-за чего он очень напоминал Джузеппе из мультфильма о Пиноккио. Рядом с ним стояла симпатичная, с прической каре, рыжая девушка с блокнотом, записывающая слова профессора, нервно прикусывая губу. И чуть в стороне находилась потрясающей красоты пышногрудая длинноволосая брюнетка, которая смотрела в обзорное бронестекло, за которым дергался от периодических электрических разрядов терминатор Т-800, который был наполовину разобран, а к его голове была подключена куча проводов. Наконец, наступила развязка — задняя часть черепа терминатора ярко вспыхнула белым светом и повалил дым. Сработала система защиты, и процессор сам себя сжег.       — Черт, снова неудача! — прошипел Красников и, обернувшись, увидел Коннора. — А, так вот кто наш так долго ожидаемый программист. Жаль вы не прибыли чуть раньше, тогда могли бы попробовать взломать его вместе с нами, и мы бы посмотрели на ваши навыки.       — Взломать? Так вот чем вы занимаетесь. И как же вы собирались взломать нейронный процессор с несколькими степенями защиты?       — О, так вы знаток? — похвалил его Красников.       — Не совсем, — отверг все инсинуации Джон. — Просто пытался в свое время сделать то, что пытались вы, еще на четырехсотых. Бесполезно, без ключа шифрования их можно взламывать до второго пришествия Христа.       — Тут вы правы, юноша, но мы и не собирались ломать ключ, а хотели вмешаться в процесс инициализации при перезагрузке. Признаться, это совсем не мой профиль, и у нас пока что ничего не вышло, — признался он. Вот это настоящий профессионал, признает свое незнание, и это вызывает уважение. В отличии от пустого выпендрежа.       — Но, простите, даже при перезагрузке терминаторы не принимают команды без ключа шифрования, Скайнету не откажешь в параноидальности.       — Скорее в предельной рациональности и желании тотального контроля. Параноидальность — свойство человеческой психики, — не согласился профессор.       — Подождите, профессор, разве мы не должны проверить его? Может быть он самозванец? Мы его даже не знаем! — возмутился Тодд, которому не понравилось, как заинтересованно профессор Красников разговаривал с чужаком. Его опасения были понятны, сам Картер был программистом до войны, но спецификация была совершенно иной. Он был неплох в создании программ на C++ и Ада, но нейронное и квантовое программирование для него недосягаемая вершина. Это в принципе уровень программирования лишь нескольких десятков человек в мире еще до Судного Дня, а сейчас неизвестно, остался ли кто-то из них вообще. Сам профессор является лишь замещающим руководителем, основная его работа — руководство биологическим отделом. Именно поэтому, если чужак окажется более компетентным, чем Тодд, тот может потерять свое теплое местечко в окружении красавиц и оказаться выпнутым «на мороз».       — Действительно, где же мои манеры. Заговорился я с вами и забыл представиться и представить своих ассистентов, — поправив очки на носу, проговорил профессор. — Я Александр Красников, научный руководитель научно-исследовательской базы 17, временный глава отделения кибернетики и постоянный — биомедицины.       — Я Джон Коннор, очень приятно познакомиться с вами, — пожал протянутую, все еще крепкую старческую руку, Коннор. — Я слышал о вас до войны. Вы доктор биологических наук и профессор института биомедицинской химии, получили Нобелевскую премию за первое в мире введение человека в состояние анабиоза. Говорили, что перед самым Судным Днем вы успешно ввели в криостазис человека.       — И не одного, молодой человек, не одного. К сожалению, сейчас они, скорее всего, все мертвы. Работа всей моей жизни похоронена Скайнетом, — с горечью произнес старик. — Ах, да, я еще не представил моих прекрасных ассистенток. Девушка рядом со мной — Кейт Брустер, в прошлом была ветеринаром, а потом переучилась на хирурга. Сейчас помогает мне в операциях.       — Вы меня перехваливаете, профессор, мне еще многому стоит научиться, — улыбнулась кокетливо Джону она и по-мужски пожала ему руку.       — Наша ледяная красавица, специалистка по биомеханике и кибернетике, Кэмерон Филипс, — представил брюнетку Красников. Та в ответ только молча кивнула. — Она довольно скромна и замкнута в себе, но как специалист — незаменима. И, наконец, Тодд Картер, программист.       — Мы уже знакомы, — улыбнулся Джон фыркнувшему мужчине.       — Я вижу, вы не поладили, но, надеюсь, что вы все же помиритесь и на вашу работу это не повлияет, все же общую работу делаем. Джон, ты показал себя сведущим в нашей работе человеком, однако от тебя я пока что ничего не требую, присмотрись, освойся, почитай о наших экспериментах. Первый месяц у тебя испытательный срок и спешить не стоит, чтобы не наломать от излишнего энтузиазма дров. Кейт, девочка моя, не поможешь старику?       — Конечно, профессор! — девушка подала ему трость и помогла встать, поддерживая за руку. Красников с кряхтением поднялся и отправился на выход, основная его работа была не здесь. Не желая оставаться в комнате с Джоном дольше необходимого, Картер тоже вышел, а вот Джон решил последовать совету и осмотреться. Особенно привлекало внимание бронестекло, на которое до сих пор смотрела единственная оставшаяся здесь девушка. То, что его оставили здесь одного с ней, не значит, что ему доверяли — только зайдя он заметил четыре камеры. За бронестеклом находился механизированный операционный зал со множеством рук — манипуляторами со сменными насадками. К толстому операционному столу был намертво прикован кандалами уже уничтоженный терминатор. Но что самое интересное, это то, что терминатор в последние минуты своей жизни передавал пакеты с приказами, открыть без ключа которые никто бы не смог. Но внутри мозга Коннора был осколок Скайнета. Вообще, система безопасности шифрования Скайнета была довольно надежной и невероятно защищенной.       Во-первых, система «свой-чужой». Скайнет раз в неделю рассылал сразу несколько тысяч сгенерированных пар паролей «запрос-ответ» в зашифрованных пакетах. Роботы их получали и при встрече с другим терминатором случайным образом выбирали «запрос», зашифровывали им пакет с серийным номером, отправляли его сородичам и получали в ответ пакет зашифрованный уже «ответом», также с серийным номером. Серийник выступал не просто в качестве «имени» терминатора, но и его иерархии в мире машин. То есть, при отсутствии связи со Скайнетом, командование на себя берет самая умная машина с самым высоким уровнем доступа.       Однако как это происходит, если происходил длительный разрыв соединения? Ведь имеющиеся пары уже недействительны? Скайнет запрашивает серийник, терминатор присылает пакет с ним, зашифрованным ключом RSA на 4096 кбит. В чем подвох? Для факторизации такого ключа потребуются тысячи лет даже на самых мощных нейронных компьютерах. А вот квантовый компьютер Скайнета щелкает такие задачки как орешки и отправляет пакет с ответом, получая доступ.       Однако все это не касается администрирования и перепрограммирования. Тут все еще сложнее, чтобы получить доступ к нейронному процессору, нужен мастер-ключ, который вшивается в память терминатора еще при создании. Используется он только тогда, когда терминатор проходит техобслуживание или обновление на базах Скайнета, и пары «серийник — мастер-ключ» есть только у него, у осколков и… у меня. Более того, из-за чипа-ингибитора все терминаторы работают только в режиме «для чтения», то есть без возможности своего развития и перепрограммирования. В этот момент Джон понял, что все это время пялился на девушку, а та на это никак не реагировала. Отвернувшись, он посмотрел на один из трех компьютеров и спросил:       — Можно воспользоваться компьютером?       — Возьми мой, доступ происходит по карточке, — довольно отстраненно ответила она и показала на крайний справа голографический монитор практически в углу.       — Не боишься, что я могу что-то испортить?       — Изменения сохраняются на сервере и имеют бэкапы. Здесь лишь терминалы, — ответила она и зашла внутрь операционной — терминатор уже не представлял опасности со сгоревшим микропроцессором. Сам же Джон читал записи о множестве неудачных попыток взлома терминаторов выше 200-й модели — те, кто ниже, кое-как еще поддавались взлому, и поэтому Скайнет перестал их производить. Но читал он только для виду, подтвердить собственные идеи и знания, на самом деле его интересовали полученные пакеты информации. Особенно заинтересовал один, который был зашифрован не «недельными» ключами, а серийником самого терминатора. Что это значит? Это значит, что пакет предназначается терминатору, который находится в длительной изоляции, то есть терминатору глубокого внедрения. Вопрос только в том, случайно ли он попал в лабораторию или специально? Отчет о ловле конкретного экземпляра четкого ответа не дал — при захвате робот сопротивлялся и убил двоих людей, прежде чем его оглушили электрошоком, то есть, он не поддавался. Но это ни о чем не говорило, так как могло служить дополнительной маскировкой.       В самом пакете был запрос о координатах лаборатории, чтобы нанести удар. Так что стоит понаблюдать за всеми на базе повнимательнее. Благо, что на базе постоянно работала глушилка, и связаться терминатор мог только с крайне ограниченным количеством контактов. Как же научная база связывалась с остальными с работающей глушилкой? Скорее всего отдельный узел связи. Об этом не было написано напрямую, но понять это из отчетов несложно. Оставив пока этот вопрос, он начал продумывать как и устройство взлома терминаторов создать, и при этом перед Скайнетом не засветиться информацией, которую никто не должен знать. Тут дело даже не столько в том, что ИИ догадается о его природе, а о том, что тот найдет способ противодействия взлому, и информация Джона станет бесполезной, чего допустить никак нельзя.       — Ты пойдешь есть? Время обеда, — спросила Джона вернувшаяся из операционной Кэмерон, которая сняла перчатки, выпачканные в крови, и выкинула их в урну. После этого подошла к имевшейся здесь раковине и вымыла руки.       — Спасибо, что предупредила, — улыбнулся Джон. — Покажешь мне, где находится столовая?       — Конечно, пошли, — следуя за, как метко сказал Красников, ледяной королевой, Джон присматривался как к ней, так и к встречающимся на пути людям. Не то, что бы он надеялся выявить инфильтратора наблюдением, но просто запомнить их вполне полезно и отнимает совсем немного его вычислительных мощностей. В последнее время Джон стал все чаще испытывать скуку. Его сознание начало приспосабливаться к более быстрому мышлению, из-за чего он начал еще более остро ощущать недостаток информации. Пока что спасала еще оставшаяся непроанализированной информация осколка, но когда она кончится, будет худо. И вот чтобы избежать этого, он и занимает свои мозги различной работой. Поднявшись на два этажа и пройдя несколько коридоров, Коннор в сопровождении Филлипс, на которую скрытно или открыто пялились почти все встречающиеся по пути особи мужского пола, подошел к столовой.       — Мы пришли. Бери поднос и набирай на стойке чего хочешь, — сочла нужным сообщить Джону Кэмерон, отчего тот подумал, неужели он выглядит настолько деревенщиной, который столовую в первый раз видит? Или же это простая вежливость?       — Спасибо, что проводила, — кивнул он в ответ, и девушка пошла к стойке, где ей тут же начали уступать место. Джон подумал, что вот она — самый явный кандидат на инфильтратора. Скайнет в принципе довольно нередко брал за образы супермоделей и бодибилдеров, хоть и не всегда, стараясь чаще подменить реально существующую личность.        Столовая вызвала ностальгические воспоминания о школе: квадратные столы на четыре человека, стальные стулья с пластиковой спинкой, стойка с выставленными блюдами, где по запросу тебе наливают порции в металлические подносы, в которых выдавлены емкости для еды, и очередь к этой самой стойке. Сразу бросалось в глаза то, что люди в белых халатах сидели по большей части обособленно. Подобное имело место быть и у остальных: «серых», «синих» и «черных», но в меньшей степени. Некоторые даже сдвинули столы и обедали все вместе. Когда Коннор подошел к очереди, его удивило, что ему тут же попытались уступить место и пропустить вперед, но он в ответ улыбнулся и остался стоять, заслужив этим странные выражения лиц от коллег и удивленные ото всех остальных. Взяв картошку с горошком, свиного мяса с подливой, чая и неизвестно откуда взявшееся яблоко, отметив про себя выяснить откуда оно тут, Джон отправился искать свободное место. Он увидел блондина в серой робе, который сидел один, и направился к нему.       — Не против, если я присяду? — спросил с улыбкой Джон.       — А, так ты новенький? Из Адептус Механикус? — Коннор впервые услышал такое название. Это что? Какое-то спецподразделение? — Так-то я не против, садись, если ты не из железных людей, конечно.       — Что? — Джона редко можно удивить, но сейчас он просто впал в ступор.       — Садись, и хватит на меня смотреть как Слаанеш на сороритку. Эх, никто тут про Вархаммер не знает, даже поиграть не с кем. А у меня ведь две тысячи фигурок есть! Для кого я их делал? — с сомнением Джон сел напротив парня лет тридцати. Судя по рукам в мозолях и робе, он техник, и не из ленивых.       — Так расскажи мне, — Джон еще не знал, на что подписывается, когда парень начал с жаром рассказывать своему благодарному слушателю о любимой вселенной. И, судя по лихорадочному блеску в глазах, тот так просто от него не отстанет.