Малахитовый элефантъ. Былина

Как в темницу войсковую, да престрашную Заходил воевода, Осмоловский что. Он был зол, он был лют, своенравен весь, Никогда не давал спуску воинам. Вот сидит, всё тоскует Пахомушка, Ну а тут воевода приходит-то. — Ой, да гости вы мои, дорогие-то, Проходите, проходите пожалуйста! Но был зол воевода сегодня, Оборвал грубо он того воина: — Ну чего ты, орёл, шутки шутишь здесь? Али слово тебе дать изволил я? — Ну чего вы… — Молчать! Ты садись давай! Да послушай мою ты былинушку. Так садился себе наш Пахомушка, Приготовился слушать былинушку. А былинушка была преизрядная: Про татар про морских, да про Калина. Калин-царь, как нам помнится давеча, Порешил захватить чудо-остров тот, Тот, где жили татары заморские, Самураями что называются. Приплывали корабли черны до татар морских, Осыпал Калин-царь градом стрел народ, Да и всё призывал поединщика, Да того, что сравнится с ним силою. И взмолились татары заморские, Стали звать они всех богов своих, Да и тут прилетел храбрый воин тот, Чу, не царь ли морской? Да не важно уж! Ох и бурю поднял в окияне он! Да сгубил корабли царя Калина. — Ой, да как звать того поединщика? Нарекли так татары заморские Да его, уничтожил что Калина. Его имя скажи, шелудливый ты пёс! — Царь морской? Аль какой? Илья Муромец? — Ах ты пёс ты бесхвостый, собака смердячая! Это знать должен ты, да и как ещё! Поединщик тот лишь немногим был, Кто сгубил татарву одним махом-то! Камикадзе его звали, помнишь ли? Ты глупец! Ты позор храбрых воинов! Князю нашему пример поединщик стал, Да и как ещё прославить себя сумел! Надо быть его достойным, коли русич ты! Или Русь хошь оставить ты в полону?! Да за это тебе тумаков я дам! Ох и начал тузить он Пахомушку! Ох и злой воевода сегодня был. А тем временем спешил наш страж-пьяница К воеводе с поклоном, да с брагою. Умаслить он хотел Осмоловского, А, быть может, получить златой гривенник.