Песнь гор

После того, как царица Леона по-настоящему сделала царя Ярослава своим супругом, в Уруми сразу заметили перемены. Теперь все видели, что царица живет дружно с избранным ею супругом. Исчезло двоевластие, тяготившее наиболее разумных людей при дворе. Царица отныне не предпринимала ни одного важного решения, не посоветовавшись с мужем, а он с искренним удовольствием исполнял все ее желания. И наедине, и при людях они проявляли полное согласие между собой. Видя царскую чету вместе, светившуюся обретенным супружеским счастьем, окружающие сами проникались надеждой на лучшее. Обретя друг друга, Ярослав и Леона, впрочем, не почивали на лаврах, а усиленно готовились к новой войне. О замыслах их врага не было известий, однако это не успокаивало. С Мхитаром ведь обстояло дело не так, как с обычными врагами, воюющими по общепринятым обычаям. Его бездействие могло окончиться чем угодно. И потому они ускорили подготовку к войне. Сейчас под знамена царицы Леоны готово было стать больше людей, чем ходило под Вардиси. Радость долгожданного супружества не помешала Ярославу заниматься военными приготовлениями ревностнее, чем прежде. Любовь Леоны словно окрылила его, он с новыми силами исполнял свои обязанности. Часто он только затемно приезжал во дворец, покрытый пылью, почерневший под полуденным солнцем, но весь светился от радости, потому что дома его ждала Леона. Карсадарийские вельможи втайне удивлялись перемене, произошедшей с царем. Ничто в его облике больше не напоминало еще недавно угрюмого, разочарованного человека, своим видом внушавшего неприязнь своим подданным. Теперь он еще сильнее старался показать себя достойным своего высокого звания. Чтобы отметить свое воцарение по-настоящему выдающимся подвигом, он упросил царицу позволить отбить занятую врагом Вардиси. На военном совете мнения разделились, но Орунг поддержал желание царя. - Ко мне пришел раб, бежавший из Вардиси. Он рассказал, что в Городе Роз остался небольшой отряд "змееносцев", а всех чудовищ Мхитар забрал. Местные жители готовы восстать, если получат помощь. Я тоже полагаю, Ваши Величества, что Вардиси нужно вернуть. Жители Карсадари должны знать, что правители заботятся о них. Да и просто опасно уступать такой город врагу. - Ты прав, Орунг! - Ярослав горячо протянул руку полководцу. - Прикажи собираться полкам, трубить в трубы! Не оставим Мхитару и пяди карсадарийской земли! Царица Леона с гордостью смотрела на своего супруга, и глаза ее искрились, как два больших золотистых яхонта. Она сняла с шеи цепочку с золотой звездой и надела ее на Ярослава. - Возвращайся живым, муж мой! - проговорила она тихо. - Я знаю твое мужество и отвагу. Но береги себя, пожалуйста! Твоя жизнь сейчас необходима мне! - Я вернусь, моя царица! - с трудом проговорил Ярослав. Новый поход под Вардиси оказался удачным, не в пример первому. Спустившись с гор, карсадарийцы внезапно напали на пещерный город. Местные жители, обращенные в рабство, тут же поднялись против "змееносцев", и, после недолгой битвы, над Вардиси вновь взвилось карсадарийское знамя с коронованным орлом. Эта победа еще подняла дух карсадарийсцев, отомстивших за прежнее поражение. А царь Ярослав, едва вернувшись с победой, уже готовил новый поход, чтобы вернуть остальные земли, захваченные Мхитаром. На сей раз царица собиралась сама предводительствовать войском вместе со своим супругом. В тот день, перед самым походом, на большом поле под городом проходил последний смотр войск. Царь с царицей, окруженные блестящей свитой, любовались, как скачут отважные витязи, как они владеют мечом и копьем, стреляют из лука на скаку. По знаку царицы, знаменосец высоко поднял стяг, и лазурное полотнище с серебряным орлом взмыло вверх, ярче небесной синевы. Множество глаз поднялись кверху, любуясь на него. И там, в ясном синем небе, вдруг заметили что-то еще. Двух птиц, сперва казавшихся маленькими, но вскоре ставших все больше, все огромнее, пока их крылья не застили небо. Воины сбежались со всех сторон, закрыли собой царицу, уже готовы были метать стрелы и копья в птиц-исполинов. Орунг первым разглядел нечто необычное. - Не стрелять! С ними люди, глядите! Воины опустили оружие, напряженно всматриваясь в исполинских птиц. А затем изумились еще сильней, узнав царевича Амрана, ставшего наземь, вместе со смуглой красивой девушкой. - Царевич! Глядите, братцы, царевич Амран вернулся! Жив-здоров, не съели его дэви! Он с виду еще сильнее и краше, чем был, и одеяние на нем необыкновенное. Да уж не с Высшего Неба ли принесли его Фаскунджи? Однако никто не успел заметить, куда исчезли исполинские орлы. Зато на вернувшегося царевича Амрана глядели, не отводя глаз. Он же глядел так, будто и впрямь заново родился на свет. Он улыбался, а в глазах его стояли слезы, когда он, еще нетвердо ступая по земле, подошел к людям под руку со своей спутницей. - Здравствуйте, люди карсадарийские! Я здесь, я вернулся. Здорова ли царица Леона? Воины расступились и вновь сомкнулись вокруг Амрана и Хализы. И по этому человеческому коридору навстречу вышла царица Леона. Она была бледна от волнения, сжимала руки на взволнованно трепещущей груди. Вместе с нею, на шаг позади, подошел и царь. - Амран!.. - проговорила царица дрогнувшим голосом и протянула ему бледную дрожащую руку. - Леона! - ответил он сдавленно и ответил на ее жест, сперва поглядев на свои руки, как будто сомневался, чисты ли они. Тысячи глаз смотрели на них со всех сторон, однако же люди расступились, не желая мешать их встрече. Все, кроме Ярослава и Хализы. Они, каждый со своей стороны, глядели, не в силах сдержать тоски и страха за свое недавно обретенное и ставшее вдруг таким хрупким счастье. Долгое-долгое мгновение Леона и Амран смотрели друг на друга, не веря, что им довелось вновь встретиться в этой жизни. Наконец, царица первой собралась с силами. Она понимала, что следует все сказать сразу. - Амран, я вышла замуж. Вот мой супруг, царь Ярослав, - и она притянула его к себе и крепко обхватила его руку, точно последнюю опору. На открытом лице Амрана отразилось сразу много самых разных чувств: растерянность, смятение, и в то же время облегчение. А потом он взял за руку Хализу и вместе с нею поклонился царице. - Государыня и сестра моя! Я рад, что ты обрела свое счастье. Приветствую и тебя, царь, и готов стать под твою руку, - он учтиво кивнул Ярославу. - Я тоже в далеких странствиях нашел свою судьбу. Вот она - княгиня Хализа, моя невеста, а, если по правде, уже моя жена. Только благодаря ей я жив и вернулся к вам. На восковом лице Леоны затеплились новые краски, оно стало на глазах оживать. - Я счастлива за тебя, брат! Ведь никто не чаял встретить тебя живым! - Леона улыбнулась сквозь стоявшие в глазах слезы. - Сестра! - и Амран с Леоной крепко обнялись, как и подобало родственникам после долгой разлуки. И, поглядев друг другу в глаза, убедились, что между ними отныне и впредь все ясно, и ничто не омрачит им радость встречи. Чуть отстранившись, Леона внимательно рассмотрела Амрана и его спутницу. - Видно, что вам пришлось пережить много необыкновенного! Поедем во дворец, там расскажешь обо всем, что с вами было! - О том, как спасся под Вардиси! - вмешалась Бирисса. - И как вернулся домой! - Орунг тоже поискал взглядом чудесных птиц, но их нигде не было, и никто не заметил, чтобы они улетели. - Расскажи, где нашел невесту, царевич! - расспрашивали придворные, собравшись вокруг. Но Амран поднял руку, и люди вокруг притихли. - Господа, мой рассказ будет долгим. Я обо всем поведаю, а княжна Хализа мне поможет. Но не посреди поля же? А ты, государыня, познакомься сперва с нашими союзниками. Вот Горный Царь Орби, повелитель орлиного племени. Он и его воины спасли нас от Мхитара и помогли вернуться домой. Карсадарийские воины вновь расступились перед витязем в алом плаще, который подошел к царице и приветствовал ее, как равную себе. - Ты можешь рассчитывать на нашу помощь, государыня, - произнес он. Царица перевела взор со знамени с коронованным орлом на живое воплощение царственной птицы. - Приветствую тебя, друг и соратник! Друзья моих друзей - и мои друзья тоже. За спасение царевича Амрана я буду всю жизнь признательна тебе. - Не стоит благодарности, царица! Царевич Амран и госпожа Хализа достойны жизни. А у нас с вами не только друзья, но и враг общий. - Тогда нам нужно поговорить, - Леона улыбнулась, как подобает гостеприимной хозяйке, приглашающей дорогих гостей. Вечером на пиру все жаждали услышать историю чудесного спасения Амрана, и им с Хализой пришлось не раз повторить ее, снова и снова отвечать на многочисленные вопросы гостей. Всех, кто слышал, изумляло могущество и обширные замыслы Мхитара. Впрочем, кое о чем Амран все-таки умолчал, собираясь поведать одной только Леоне. Сама же царица советовалась с Горным Царем о предстоящей войне. Он пообещал ей в решающий час привести сотню своих витязей-птиц. Когда Амран поведал, как всего трое из них заставили могучего вешапа отступить, никто не мог оспорить, что у них появились могучие союзники. - Наше счастье, что Боги вас послали нам на помощь! Пусть вечно будет стоять прекрасная Карсадари! Пусть сгинет нечестивый Мхитар! - произнесла за праздничным столом царица Леона. Зазвенели, сдвигаясь, чаши, заплескалось вино в кубках и больших рогах. Карсадарийцы пили за будущую победу. Вместе с ними пировал Горный Царь вместе с прибывшим с ним воином. Впервые в своей бесконечной жизни они угощались человеческой пищей, участвовали в шумном застолье людей. Однако, допировав со всеми, собрались в обратный путь. Царица просила их остаться ночевать, но гости вежливо отказались. - Прости, государыня, но я не могу надолго оставить свое племя. Ты же не теряй времени даром, выступай с войском, как собиралась. Лучше принудить Мхитара к ответным действиям, чем ждать, когда он ударит первым. Мы же прилетим к вам на помощь, если состоится битва. А если Мхитар что затеет раньше - предупредим. - Спасибо тебе, государь, - еще раз произнесла Леона. А затем добавила тихо, доверительно: - Я не боялась никогда, свыклась с опасностью, пока она грозила мне одной. Но мне страшно вновь погубить свое войско, свой народ, как было в первой битве под Вардиси. Могу ли я выбрать путь, грозящий всеобщей гибелью? - Когда любой путь ведет к гибели, следует выбирать отвагу и надежду, - Горный Царь на мгновение положил руки на плечи Леоне, отчего та почувствовала, как будто и у нее самой из плеч вырастают орлиные крылья. - Я вижу, у тебя и твоих соратников хватит сил справиться. Иначе Отец-Небо не послал бы вам таких испытаний. Леона улыбнулась в знак благодарности. - Теперь я буду еще сильнее признательна тебе, государь! До встречи на поле битвы. - До встречи, отважная царица Леона, и вы, карсадарийские витязи! Мы увидимся скоро. А сейчас нам пора улетать! Поднявшись на высокую дворцовую стену, Горный Царь раскинул руки, как крылья - широкий алый плащ взвился на ветру. И в следующее мгновение огромная птица взмыла в небо. Второй орел последовал его примеру. И исполинские орлы, почти не двигая крыльями, скрылись в вечернем небе, окрашенном закатным багрянцем. Их путь лежал высоко в горы, туда, где снежные пики закрывали окоем. Сотни глаз, совсем недавно встречавших их со страхом, проводили сейчас с надеждой и благодарностью. - Завтра мы выступаем в поход, - решительно объявила Леона. После пира царица Леона недолго осталась с царевичем Амраном наедине. Им нужно было поговорить без посторонних. Леона неловкими от волнения пальцами вынула из ларца с драгоценностями бирюзовый кулон на цепочке. Камень был ярок, трещины закрылись на нем. - Я все время надеялась и верила, что ты жив, Амран. Но время шло, а мне было не справиться одной. Ярослав очень много сделал для меня и для Карсадари. А когда женой его стала, во мне будто новый свет зажегся. И люди, и вся жизнь увиделись заново. - Я уже слышал, сколько для тебя сделал новый царь. Он и вправду гораздо лучший соправитель тебе, чем мог бы я, - признался Амран. - Леона... Я очень рад за тебя, что так произошло. Мы с Хализой... Так получилось, что я за это время переосмыслил свою жизнь не меньше, чем ты. Для меня ты всегда будешь моей единственной государыней и любимой сестрой. Я и впредь готов тебе служить, как раньше. Только это не такая любовь, как к Хализе. - Мы оба принимали за любовь нашу детскую привязанность, - улыбнулась Леона. - Ну что же, брат: хорошо, что все сложилось так. Теперь ступай к своей жене: она, верно, уже тревожится. Немного погодя Амран с Хализой поведали царице и ее супругу все, что знали о замыслах князя-колдуна. Царь Ярослав, услышав о Чаше. Связывающей Судьбы, гневно вскрикнул и схватился за меч, как будто собирался прямо сейчас оборонять жену. Но сама Леона лишь скорбно вздохнула и, казалось, не удивилась. - Чего еще можно ждать от Мхитара? До сих пор ему не хватало лишь такого опасного предмета, как эта Чаша. Как она действует, Хализа? - Через нее Мхитар хочет сделать, чтобы ты сама была стражем его жизни. - Сделать хранителем своего врага, которому вовсе не дорога его жизнь! - покачал головой Амран. - В том и дело! Раньше Мхитар мог заключить ритуал с живым человеком лишь с его согласия и в его присутствии. Так он и сделал меня стражем. А теперь он может использовать кого угодно, не спрашивая его. Ему для ритуала даже не нужно переносить тебя к себе, государыня. - Опасная штука эта Чаша! - воскликнул Ярослав. - Да, - согласилась Хализа. - Думаю, ее можно использовать и по-другому. Например, подчинить чужую волю или заставить полюбить себя. Недаром тот старик всю жизнь прятал ее от людских глаз. Но у Мхитара немного другие цели. Леона, сидевшая на тахте, гордо выпрямилась, словно на троне. Глаза у нее решительно сверкнули. - Но он увидит, что никакая Чаша не помешает мне выступить против него! - Львица Карсадари надменно вскинула голову. - Я знаю, сестра моя; но жаль, что нам неизвестно, до какой пакости он еще способен додуматься, - вздохнул Амран. - Будем опираться на отвагу и надежду, как и вы в своем путешествии, - проговорила царица, ободряя своих близких. - А сейчас ступайте отдыхать. Завтра выступаем в поход. Ложась спать, Леона думала, что не сможет сомкнуть глаз. Но неожиданно уснула сразу же. И ей привиделись покои внутри крепостной башни. Повсюду располагались предметы не очень-то ясного назначения. Над жаровней дымилось странное зеленое пламя. В его отблесках окружающая обстановка принимала странный, призрачный вид. Внимание царицы приковала стоявшая на столе большая серебряная чаша, испещренная причудливыми знаками. В чашу до краев была налита вода, и ее гладь казалась застывшей и совершенно гладкой, как зеркало. В чашу, не отрывая глаз, пристально глядел рослый осанистый мужчина. Совсем близко Леона разглядела его глаза, длинные, с узкими зрачками. Она с несомненной ясностью поняла, что это Мхитар. За кого же еще на свете можно было принять его? Да и описаниям внешности князя-колдуна, как о нем рассказывали, он вполне соответствовал. Она с волнением и страхом догадалась, что наблюдает за тем самым ритуалом, что задумал Мхитар. Он протянул обе руки к чаше. На одной его руке сверкнул неистовым блеском крупный камень. - Покажись, Леона! Леона! Леона! - властно приказал он. На гладкой поверхности воды проступило лицо карсадарийской царицы, как будто то и вправду было зеркало. Ни один портрет не мог бы передать настолько точного сходства. Настоящая Леона при этом испуганно сжалась, как будто Мхитар мог проникнуть в ее сон. Князь-колдун произносил заклятия на каджийском языке, звучном и напевном. И изображенная Леона в чаше моргала, кривила губы, беззвучно плакала ему в ответ. Наконец, Мхитар громко воскликнул, простирая руки: - Оберегай мою жизнь вечно, Леона! Храни ее от вражеского оружия, от яда и от зверя, от любых бед и напастей! Пусть ни Боги, ни волшебный народ, ни люди не превозмогут моего заклятья! Невидимо наблюдавшая Леона затаила дыхание. Каждое слово Мхитара ложилось тяжелым камнем, давило к земле. Теперь царица разглядела, что в покоях, кроме Мхитара, есть кто-то еще. В кресле удобно расположилась прекрасная женщина нездешнего облика. Леона раньше уже видела каджи, и поняла, что эта женщина происходит из того же волшебного племени, и даже догадалась, как ее зовут. - Ты сомневалась, матушка, а я завершил новый ритуал! - горячо проговорил Мхитар. - Никто еще не делал такого, а я все-таки его создал из ничего! Эта Чаша - замечательная вещь. Она во много раз усиливает любую магию, ткет незримые нити между призывающим и призванным. Теперь, когда Леона оберегает меня, я сделался неуязвимым для любого оружия! Но на прекрасном лице женщины-каджи мелькнуло несвойственное ей тревожное выражение. - Полного совершенства не бывает на свете, Мхитар. Тебе так и не удалось обезопаситься абсолютно от всех. Кто сохраняет твою жизнь, тот может и погубить ее. В зеленом свете от жаровни лицо князя-колдуна показалось бледным, как посмертная маска. - Зато уж больше ни один человек не нанесет мне удара! А Леоне неоткуда узнать, что она могла бы. Инари-Ламар встала с кресла и подошла к сыну, положила руки на плечи ему. - В последний раз тебя прошу, сын: будь осторожней! Люди оказались гораздо сильнее и упорнее, чем я думала прежде. Я не прошу тебя отступиться от своих целей, потому что знаю - ты не согласишься. - Слишком далеко зашел, чтобы отступиться нынче, на пороге победы! - высокомерно заявил Мхитар. - На поле боя я выпущу существ, каких они еще не знают. Я вывел совсем особую породу в подземельях Цвирети. Не так-то легко будет с ними справиться! Но в ответ ему красавица-каджи совершенно неожиданно тяжело вздохнула, словно самая обычная женщина, провожающая на войну любимого сына. Лицо ее словно бы даже постарело, фиалковые глаза помутнели. - У Леоны есть союзники и посильнее, Мхитар. Фаскунджи, посланцы Богов, уже не глядят со стороны из своих горных гнезд, они восстали против тебя. Они могут оказаться способны лишить тебя еще одной жизни. Лицо Мхитара помрачнело, сделалось жутким. Глаза сверкнули как у рыси, зубы хищно оскалились. Он напружинился и угрожающе сгорбился, словно готовясь к прыжку. - А тогда... Если уж найдется на свете кому меня пересилить и жизни лишить, то и Леона умрет в один день со мной! В ужасе ахнула Инари-Ламар. Затрепетала, словно объятая холодом, и невольная свидетельница - царица Леона. А Мхитар грозно рассмеялся, успокаивая мать: - Не волнуйся! Я обезопасил себя со всех сторон. Леона, по сути, заложница моя. Мы с ней связаны теснейшими узами, куда крепче брачных. "Неправда! Нет у меня никакой связи с тобой, и ты не имеешь надо мной власти!" - хотелось непримиримо заявить Леоне. Но она молчала, а Инари-Ламар вздохнула: - Теперь мне не знать покоя до тех пор, пока ты не одержишь окончательной победы. Я чувствую, что эта женщина опасна для тебя. Она одна в целом свете... Видение стало рассеиваться в зеленом пламени, таять, и вовсе скрылось из глаз. И в то же мгновение Леона проснулась с жалобным криком. Ярослав крепко обнял жену, вытер с ее лица выступивший холодный пот. - Тише, тише, лада моя! Все будет хорошо. Просто сон тебе страшный приснился... Голова ее покоилась на руке мужа. Оглядевшись по сторонам, Леона разглядела горевшие на столе свечи, в их сиянии - привычные предметы в своей опочивальне. Она была дома. И все-таки... - Нет, Ярослав. Не просто сон, - проговорила она тоскливо, но твердо. Как могла короче, она пересказала мужу все, что видела. Не выпуская жену из объятий, он укачивал ее на руках, точно ребенка. - Не волнуйся ни о чем, лада! Я сам убью этого Мхитара, и тебе не придется ни о чем беспокоиться. Но Леона не нуждалась в утешении, как обычная женщина. Она медленно покачала головой: - Нет, муж мой. Ты не сможешь его убить, он теперь заговорен от любого оружия. А если бы и убил, то и я... Ярослав сразу ослабел, обмяк. - Но правда ли это, Леона? Ты много думала о замыслах Мхитара, волновалась из-за новой войны. Да еще мы говорили об этой проклятой чаше. Вот тебе и привиделось во сне. Но царица Леона уже пришла в себя. Она пригладила растрепавшиеся во сне волосы, поправила сползшую с плеча шелковую сорочку. - Если привиделось, то, верно, не случайно. Боги исполнили мое самое большое желание - узнать, что замышляет Мхитар. Я проникла во сне в его самую большую тайну, которую он вряд ли открыл кому-то, кроме матери. Нельзя отмахиваться от вещих снов. Их посылают нам Боги. - По крайней мере, пророчества Они точно посылают. Я-то знаю, наша встреча была мне предсказана, когда еще я жил дома, при дворе своего отца, и не мог помыслить о таком будущем. Конечно, может быть, что Боги желают тебя предупредить. - Спасибо Им, если так, - царица грустно улыбнулась. - А сейчас отдохни, хорошая моя. До рассвета еще есть время. Отвлекись от всех забот. Не скоро сможем выспаться на такой постели. Ты вся похолодела, как на ветру! Иди ко мне, я тебя согрею. Леону и вправду трясло в ознобе, хоть и не от холода. Она крепко обняла мужа, с наслаждением прижалась к нему. - Муж мой! Как же хорошо, что ты со мной! Вместе мы во много раз сильней прежнего... А потом они забыли обо всем, будто провалились в омут, торопливо ласкали и целовали друг друга, спеша насытиться на всю оставшуюся жизнь. Разомкнули объятия, когда в небе стали гаснуть звезды, и рассвет забрезжил над вершинами гор. Отдыхающая Леона улыбалась загадочно и грустно. Она думала, что, быть может, в этот самый предрассветный час в ней уже затеплился огонек новой жизни. Предчувствовала это особым женским наитием, ощущала, как кровь в ней становится гуще и горячее, точно смешивается с будущим молоком. Только вот думать об этом слишком рано. Прежде ей, как видно, предстоит выполнить совсем другую задачу. Иначе она не сможет спокойно править своим народом, жить с любимым мужем и растить детей... А Ярослав, видя, что занимается заря, тяжело вздохнул. - Как мне хочется провести вот так всю жизнь рядом с тобой! Увы, даже цари не могут останавливать время, а оно проходит так быстро!.. И почему некоторые так завистливы к чужому счастью? - Наверное, потому что они видят счастье в одном лишь собственном благе. И ни разу в жизни не думали ни о ком, кроме себя. Леона поглядела в окно, где уже вовсю разгорелся рассвет. И стремительно поднялась с постели, как обычно, сильная и решительная. - Собираемся в поход, муж мой! И в этот же день карсадарийское воинство выступило из Уруми к владениям князя-колдуна.