Salsa de amor

Под Rasmus - Save me once again. Тео проснулся от нестерпимо яркого света, слепившего ему глаза даже сквозь сомкнутые веки. Утро оказалось таким солнечным, каким может быть только после дождя. Это солнце было словно полный сил ребёнок, радостным вихрем вбежавший в комнату к ещё спящим родителям в воскресный день. Пласты света лежали на дощатом полу, на старом выцветшем ковре, отнимая его последние краски, на видавшей виды мебели, на их постели, на их телах. Под рукой у Тео, уткнувшись куда-то в его бок, спала Сальса. Её темные волосы каскадом рассыпались вокруг, упав на лицо и скрывая от посторонних взглядов её глаза, нос и губы. Словно почуяв, что он проснулся, девушка пошевелилась, сначала едва заметно, а потом перевернулась на другой бок, оказавшись теперь сантиметрах в 10 от Тео, в полосе солнечного света. Золотой блик бесцеремонно лёг на тонкое обнажённое плечо, заставив музыканта вздрогнуть от нежности. Он почувствовал, как от него удаляется какая-то добрая и уже почти родная сказка. Пытаясь задержать это волшебство, он осторожно придвинулся ближе к девушке и едва касаясь накрыл солнечный поцелуй своим. Женское плечо оказалось тёплым и слегка пахло молоком. ...Позже он вспомнил этот запах, когда молоко тонкой белой струйкой смешивалось с его утренним кофе. Сальса, абсолютно не стесняясь своей наготы, перемещалась по кухне, готовя им завтрак, а Тео перебирал в памяти события предыдущих суток. Поля, ливень, старый дом, эта луна, а потом женщина, которую он открыл для себя снова. Это были двоякие ощущения. Тео сам от себя не ожидал, что однажды сможет вот так вернуть себе практически подростковое восприятие мира - будто бы всё происходило впервые. Ему казалось, будто дождь стёр из памяти всех девочек, девушек и женщин, которые побывали в его объятиях. Будто Сальса была первой. И он у неё - тоже. Но его пугала эта нереальность происходящего. Его пугало это волшебство, которое он чуть ли не видел струящимся вокруг них. Но иллюзорность мира в последние двадцать четыре часа не укладывалась в голове. И Тео чувствовал, как вся эта сказка утекает сквозь их пальцы. Вместе с солнцем, новым днём и остервенелым пением птиц за окном всё дальше и дальше в область памяти или фантазии уходила ночь. Ему становилось неловко. Оттого, что он вот так, по-простому, сидит на чужой кухне, в одном лишь белье. Оттого, что рядом с ним совершенно голая, хоть и красивая, женщина. Оттого, что они пьют кофе так, будто живут вместе уже много-много лет, будто у них дети, сад, собаки и планы на ближайший отпуск... На самом деле, Хатчкрафт никогда не любил ни к кому привязываться. Ну разве что к Адаму. А остальные... Он легко прощался с музыкантами, покидал группы, ещё легче убирал из своей жизни надоевших или ненужных вовсе женщин. И сейчас, как бы приятно ему не было накануне, он чувствовал себя загнанным в клетку. Будто бы, проведя ночь с Сальсой, он стал что-то должен есть. Это витало в воздухе. Как и обрывки сказки, всё ещё реющие вокруг них. Но волшебство рассеивалось с каждым мигом, поддаваясь нарастающему чувству неловкости. И когда Сальса вернулась в кухню, переодетая в свою привычную вызывающую одежду, что-то будто и вовсе оборвалось. Тео окончательно почувствовал себя не в своей тарелке, а девушка тоже уловила перемену настроения. Быстро, молча и как-то скомкано собравшись, они заперли дом, сели в машину и поехали в направлении города. Ещё в самом начале пути Сальса включила музыку на полную громкость, что избавило их от необходимости беседовать в дороге - каждый убеждал себя, будто песни всё равно не перекричать. ...Когда за Хатчкрафтом захлопнулась дверь его дома, он почувствовал облегчение. Прохладный виски из свежеоткрытой бутылки довершил дело. Сальса Бран уехала. И это его почему-то радовало.