Воспитательный процесс

Когда вечная борьба Небес и Ада завершилась шатким перемирием, Главнокомандующая Небесной Армии знала, что однажды битва возобновится — иначе и быть не может! Добро и зло не могут находиться в равновесии — и девчонка, своими руками разрушившая гарант мира ради спасения дьявола, лишь доказала её, генерала, правоту. В конечном итоге это признали даже Высшие Сферы. Однако сейчас, с началом долгожданной войны, Кэсседи чувствовала лишь опустошение и глухое раздражение. Её мог — и имел полное аморальное право! — предать заклятый враг, но подводили свои же сородичи. Раньше воины Небес четко знали, что белый цвет светел, ночь темна, а дьяволы подлежат уничтожению. Безо всякой жалости. Никому из новобранцев до перемирия (а Кэсседи что тогда, что сейчас предпочитала лично убедиться в готовности каждого бойца) не приходилось по много раз втолковывать, что врага надо развоплощать, а не уговаривать перейти на светлую сторону. Кэсседи никогда не списывала со счетов даже самых слабых рекрутов, веря, что воля к победе запрятана в глубине эфирной души даже самого отвратительного труса. Так оно и было. Но сейчас главная беда была не в недостатке храбрости. Молодые ангелы не могли или не хотели вырасти из детских пеленок и понять, что их бывшие школьные соперники теперь вдруг стали настоящими врагами. — Почему вы, Сириниэль, не нанизали рекрута из отряда противника на копье? Вы забыли, как пользоваться оружием? Девчонка шмыгнула носом и поморщилась от боли в раскроенном плече. Даже магическое заживление действовало не сразу, но она ещё легко отделалась: сокрушительный удар прошел вскользь. — П-простите, генерал. Я… он… — пробормотала она, пряча взгляд, — он был моим соп-перником. — И что с того? Вы не можете разглядеть в нем врага? Ангелесса обреченно кивнула, ожидая справедливого упрёка, но на генерала напала усталость. Слишком много сил отнимало воспитание каждого отдельного рекрута, а толку почти никакого. — Он в вас разглядит, — горько усмехнулась Кэсседи, сжимая кулаки, — не сомневайтесь. — Да. Несомненно. Простите, генерал. Кэсседи  вышла из лазарета, а перед отбоем, проходя мимо палатки новобранцев, вдруг остановилась, услышав нечто странное. Выписанная с повязками Сириниэль шёпотом делилась с товарищами, что враг её якобы спас. Якобы специально промахнулся, не имея возможности не бить вовсе. Якобы сам был мягкотелым нюней. Да такой бы у Кубрала не выжил! Интересно, а как ему, дьявольскому генералу, с такими же слабаками? За год работы в школе стало понятно, что перемирие не пощадило ни ангелов, ни их врагов. Но Кубрал может, имеет право по дьявольским законам, выбить из новобранцев всю их глупость. А Кэсседи вот должна сдерживаться: пусть Высшие Сферы и не стали её запирать, в незаменимости мятежного генерала они еще не убедились. Иногда генералу Небесной армии казалось, что все сородичи сошли с ума, и среди этой трусливой братии она одна осталась при ясном сознании. Время морскими волнами обтачивает углы даже самого острого камня, вот и ангелов не пощадило. Нет, все же слишком поздно Кэсседи стала действовать — ждала подходящего ангела-разрушителя, сломанной жизнью которого можно было бы поступиться. Сейчас она понимала, что и искать не надо было: всё новое поколение было отравлено заразой неуместного милосердия! Дети! Они не понимают, что такое сожженный дьяволами дотла город, что такое хоронить своих любимых и друзей, что такое сражаться посреди ада, в который враг превращает Землю! Они, как и Сферы, не понимают, что многолетнее перемирие отняло у них больше, чем короткая война, пусть и Великая. Ничего, придет еще время. Жизнь все расставит на свои места. Не зря же Кэсседи пришлось поступиться своими принципами ради того, чтобы помочь этой войне случиться! А сейчас... сейчас ей надо пересмотреть воспитание новобранцев. Кардинально пересмотреть. — Зафкиль! — на зов Кэсседи тут же появился её новый адъютант. — Думается мне, на рассвете дьяволы устроят налет на наш лагерь. Мы опередим их на час раньше. — В городе стан пирокинетиков, — счел нужным бесстрастно уведомить её тот. — Очень хорошо, — генерал кивнула, — рекруты увидят, на что способен наш враг. Кэсседи никогда не делала то, в чем не была уверена. Молодых ангелов закалит не сражение как по учебнику, в облачном пограничье, где пока даже никто из отряда не погиб, а бойня среди невинных людей. Да, к полудню от города смертных останутся лишь тлеющие угли, но уверенно держащие в руках оружие ангелы спасут гораздо больше жизней. От пагубного влияния Ада в «мирное время» в том числе. В конце концов, считаясь по пути с каждой мелочью, можно и не достигнуть цели. Кэсседи ещё раз вздохнула, глядя на часы. До начала воспитательной работы оставалось совсем немного.